Игра в «гляделки»

- Добрый вечер, вы не могли бы мне помочь? – раздается над ухом сочный баритон. Я ни разу не слышала этот голос, но знаю, кому он принадлежит…

«Я из памяти стираю дождями по стеклу…» - в наушниках печалится юное дарование, а я брожу по супермаркету и не могу выбрать между помидорами и капустой. Ужин одинокой женщины – всегда скромная трапеза. Овощи, обезжиренный кефир, яблоко. Щупаю тугой кочан, глажу пальцем упругие бочки помидоров, беззвучно подпеваю радио-исполнителям…

После работы всегда захожу в близлежащий магазин, вроде бы выбираю продукты. На самом деле до последнего оттягиваю возвращение в пустую квартиру, где меня никто не ждет. Ни одна живая душа: год назад, перед поездкой к морю, отдала маме кошку, обратно та не вернулась. А муж самоустранился и того раньше… Так вот, я брожу среди стеллажей, разглядываю счастливые семейные пары, пополняю кефирные запасы и яблочные арсеналы. И незаметно смотрю по сторонам: откуда сегодня Он появится?..

* * *

То, что стала объектом чьей-то охоты, заметила внезапно - стоя в очереди в кассу, посмотрела в сторону. И поймала пристальный взгляд высокого мужчины. Он не смутился, не отвел глаза, словно объяснил: «Да, вот такой я дерзкий. Нравится – вот и смотрю». Внимание незнакомца польстило, и на целый вечер я превратилась из одинокой женщины в свободную девушку. Готовую к приключениям и продолжительным отношениям.

На следующий вечер ситуация повторилась. Воодушевившись, я записалась на стрижку и маникюр. И впервые за долгое время достала из гардероба юбку и блузку с женственным декольте. При встрече незнакомец отреагировал лукавыми искорками во взгляде - дескать, «одобряю преображение»… И вот уже полтора месяца мы играем: по будням после работы я брожу в растерянности по торговым залам, и откуда ни возьмись появляется Он. Никогда, ни разу не удалось застать его врасплох. Напротив, всегда я попадала впросак: осматриваю листовой салат, засунув нос в зеленый пучок, а тут – возмутитель спокойствия, здрасьте-не ждали. Хотя, конечно ждали. Долгий взгляд, беззвучный диалог глазами и – до новых встреч в эфире.

* * *

Порой мне кажется, что все напрасно. Подумаешь, шесть недель сталкиваешься в магазине с кем-то, кого раньше не замечала. Может, человек переехал из другого района, исправно снабжает семью свежим провиантом, вот и зачастил в магазин в удобный час. Я ведь ничего не знаю о своем партнере по «гляделкам». Кроме того, что он высок, сероглаз, в одежде предпочитает джинсы и футболки. Кажется, ему немного за тридцать. Значит, тем более глупо надеяться: таких разбирают в мужья еще в роддоме… А если все-таки есть симпатия, то слишком он робок для зрелого мужчины. Придумать себе сказочку про хорошее воспитание?..

* * *

…Хорошее воспитание – первое, что привлекло меня в муже. Теперь уже бывшем. Салфетки, специальный нож для хлеба - с зазубринами, вся посуда исключительно белого цвета. «Не клади локти на стол». Поцеловать руку теще в довесок к «до свидания». После телесных радостей принять ванну и деликатно чмокнуть меня в лоб… Все, что связано с ним, было невыносимо чистым, отглаженным, ровно сложенным. Стерильность во всем… Непонятно, как мы просуществовали вместе три года. В последний раз общались после развода, когда он забирал свои вещи. Удивлялся, как можно пользоваться пультом, со всех сторон замотанным скотчем. Это, дескать, неаккуратно. Я втянула голову в плечи, а после его ухода включила музыку на полную громкость: поди ты прочь, аккуратист чертов! Ну почему, почему я выслушивала тебя, как нашкодившая первоклассница?

Вскоре за пульт я поквиталась. Забежала вечером в кафе, куда срочно приказала явиться подруга. Увидела Вику, неистово машущую руками из декоративных зарослей: «Тихо, тс! Пригнись, пригнись, дылда! Ползком ко мне сюда давай!» Я не поняла, но повиновалась. А Вика усадила меня на пост наблюдения и показала дивное…

Бывший муж потчевал новую пассию. Казалось бы, ну что военного? Понятно, что с тоски такие «экземпляры» не умирают. Нашелся сердечный интерес, который теперь принимает скупые поцелуи в лоб после прохладных ласк… Ничего, симпатичная. Тут девушка приступила ко второму блюду, и я поняла, зачем Вика устроила это шапито. Не отрываясь от зрелища, я щелкнула пальцами: «Официант! Две бутылки шампанского и самые лучшие пирожные для женщины по имени Виктория!»

…Новая любовь моего бывшего была чемпионкой по неряшливости. Она брала рукой с тарелки яства, беззастенчиво набивала рот и не умолкала ни на секунду. Даже из моего укрытия было видно, что поверхность стола вокруг нее усыпана крошками. И как ни предлагал салфетку мой бывший, барышня предпочитала вытирать губы тыльной стороной ладони… Я наслаждалась зрелищем, потом рядом возникла любопытная Викина голова, пришлось присоединиться к подруге и произнести первый тост: «Поделом ему!»

* * *

…Останавливаюсь на помидорах. И не забыть зеленый чай. Все-таки в одиночном проживании масса преимуществ: никто не мешает питаться правильно, опять же экономия на сытном-жирном-мясном, а еще никто не просит убавить громкость телевизора. Вообще никому нет до тебя дела…

А вот и мой партнер по «гляделкам». Шествует навстречу с полным пакетом и пристально смотрит. И все. Ни улыбки, ни кивка головой. Хотя наверняка, согласно этикету, при регулярных встречах дозволяются даже поклоны и книксены… Не будьте так галантны, незнакомец, решитесь на беседу. А то будем как Меньшов и Теличкина в фильме «Где находится нофелет?» - краснеть и вздыхать…

Он стоит в очереди в кассу, затем торопливо выгружает на ленту содержимое пакета. Я искоса любопытничаю: печенье, зефир, молоко, фрукты. И вдруг - чудовищные, невыносимые, безнадежные баночки. С детским пюре. Мне виден розовощекий младенец и надпись: «Персик и груша»… Незнакомец ловит мой взгляд. Странно, что от него не остается куча пепла.

* * *

Персик и груша. Подумать только! Чтобы мечты разбились вдребезги, порой достаточно всего лишь растертых в жижу фруктов… Почему-то подступают слезы, а пакет с томатами и кефиром становится невыносимо тяжелым. Вставляю спасительные наушники, и радиоволны добивают: «Прогулки по тонкому льду, прогулки по минному полю, и вот на свиданье к тебе я иду, несу свою радость и боль…» Если бы у самоубийц был кодекс правил, то мне полагалось бы прийти домой, выпить зеленого чая без сахара, вусмерть начитаться Пастернака и поставить фильм «Английский пациент». Но у меня огромная тяга к жизни и иммунитет к разочарованиям… Впрочем, как у всех женщин, переживших пару-тройку расставаний. Поэтому я всего лишь приглашу в гости Вику…

* * *

Вика включает музыку и дефилирует: «А я иду такая вся в Дольче-Габбана». Потом я рассказываю ей про незнакомца в магазине, его нескромные взгляды и банки с пюре. Вика жалеет меня и делится личной трагедией: поклонник, на которого одинокая женщина, точнее, свободная девушка Вика возлагала смелые надежды, пригласил ее на дачу. Чтобы совместно убирать урожай. Подруга уж было решила, что это такое завуалированное знакомство с родителями - оказалось, нет. И впрямь таскала гигантские тыквы, копала и размахивала граблями, до конца не веря в происходящее… Напоследок получила букет свежесрезанных цветов с непоэтичным названием «дубок».

Мы хохочем, снова заводим «Дольче-Габбану», запланированный скромный ужин перерастает в пир с шоколадом, вином и танцами… Потом смотрим студенческие фотографии, вспоминаем, как на пятом курсе института я влюбилась в демонического Виталия.

Инфернальный красавец прибыл из восточной республики, носил усы и считал, что удел женщины – кухня и детская. Я была согласна махнуть рукой на диплом и нарожать деспоту чернявых наследников. Но тут вмешались моя мама и вечная Вика. «Представь, как ты будешь в расшитых бисером тапках сидеть на базаре и хурмой торговать!» - кричали они наперебой и заставили разлюбить Виталия…

Тут я мстительно вспоминаю, как Вика крутила роман с менеджером Владимиром. Володя обладал выдающейся лысиной в свои-то 25 и тягой к периодическим «именинам сердца». Стабильно раз в два-три месяца Володя забывал, что он считается Викиным кавалером, и устраивал гастроли по бывшим возлюбленным. Дамы выдворяли «привет из прошлого», но Вику это здорового нервировало. Теперь Володя периодически навещает Вику: раз в два-три месяца, когда у него случаются «именины сердца». «Зато в списке обязательных посещений я первая!» – заливается Вика, и ей вторят соседи – интеллигентным стуком по батарее…

В конце концов, мужчина – вовсе не обязательный «ингредиент» для полного счастья. Главное, чтобы были верные подруги, шоколад и дурацкие песни Сердючки. А без букета «дубка» мы как-нибудь обойдемся...

Ночью Вика уезжает, а я включаю компьютер и борозжу виртуальное пространство. Вдруг нахожу фотографию дворняги в ошейнике. Псина тоскливо смотрит вдаль, словно выискивая потерявшегося хозяина. Подпись к снимку бьет под дых: «Надежда – наихудшее из зол. Потому что продлевает мучения».

И я беззвучно реву. Потому что правда не в удалом веселье, а в этих словах… Я больше никогда не посмотрю ему в глаза.

* * *

Не смотреть по сторонам. И не снимать темные очки: во-первых, после ночного веселья у меня синева под глазами, во-вторых, так я застрахована от его взглядов в упор.

Мне нужны зелень, минеральная вода и постное печенье. Перед стеллажом с разномастными вафлями, курабье, песочным и галетами «зависаю». Все-таки выбор всегда мне дается нелегко. Ах, голова садовая, не смотри, не думай, не растеряйся, даже если незнакомец вынырнет среди разноцветных упаковок с крекерами. Ведь надежда – наихудшее из зол…

- Добрый вечер, вы не могли бы мне помочь? – раздается над ухом сочный баритон. – Дело в том, что мне нужно выбрать молочную смесь и пюре для племянника…

Я оборачиваюсь, рывком снимаю очки и смотрю в глаза возмутителю спокойствия.