Сука

…Холодно. Последние дни ноября были наполнены сыростью тягучих вечерних туманов и мелким противным дождем. В воздухе чувствовалось дыхание приближающейся зимы. Все живое замерло, страх перед новой битвой на выживание с холодом и голодом приводил в полное оцепенение.

И только на чернеющих под тяжелым небом деревьях, нагих и безжизненных, горластые птицы нарушали холодное безмолвие. То срываясь с шумом с ветвей, то опускаясь вновь, птицы суетились и кричали. Многие из них не переживут зимы, и скрюченные тельца будут лежать на промерзшей земле. Но это потом, а пока все они галдят и дерутся за место под солнцем.

Даже днем улицы пусты. Дождь не прекращался уже вторую неделю. Мелкий и унылый, он разгонял всех по домам и не пускал на улицу. Дети выглядывали в окна в надежде увидеть хоть маленькое оконце на небе, но даже самый тоненький лучик не мог пробиться сквозь толщу небесных покровов. Редкие прохожие появлялись на улице, прячась под зонтами и ловко перескакивая через лужи, скрывались в подъездах, автобусах и подземке. Жизнь вроде бы продолжалась, но она стала то ли менее заметной, то ли скрывалась за толщей кирпичных стен.

В домах было хорошо и уютно, а главное тепло. Отсюда, из-за стен, жизнь выглядела простой и приятной. Сидя у окна с чашечкой чая и бутербродом и глядя через стекло, все казалось не таким уж тоскливым и угрюмым.

Жулька лежала в куче картонных коробок, она недавно ощенилась, и теперь ей нужно было заботиться не только о себе. Три слабых слепых малыша копошились у нее под боком. Щенки росли и все время хотели есть. Ее скромное жилище располагалось в узком проулке, рядом с баками с пищевыми отходами. Место, можно сказать, элитное. Дверь в глухой кирпичной стене являлась кухонной дверью небольшого столичного ресторанчика и здесь, на помойке, подавали неплохо. Меню было весьма изысканным. Раньше желающих отведать эту кухню было много, но муниципальные службы по отлову бродячих животных работали добросовестно. Теперь Жулька осталась одна и была хозяйкой этого престижного заведения. Правда, ей приходилось прятаться, и поэтому до сих пор она оставалась никем не замеченной и не пойманной.

Последние пару недель с едой было туго. Плохая погода отпугивала и без того немногочисленных в этот сезон посетителей ресторана. Хоть место и было хорошим, но осенью бизнес не ладился. Клиентов было совсем мало, многие предпочитали оставаться дома и не выходить на улицу в такую мерзкую погоду. Жульке приходилось подолгу копаться для того чтобы найти что-нибудь съедобное, а теперь и есть еще надо было за четверых. Щенкам было чуть больше недели, и оставлять их одних надолго было слишком опасно. Холодно. Крохотные трясущиеся комочки жались к исхудавшей и обессилевшей матери. Немного согрев их и тщательно вылизав, Жулька снова отправлялась за едой.

Кроме пропитания были и другие дела. Хоть коробки и были под навесом, но все же они портились от сырости. Собака была неглупой и опытной матерью, она тащила домой все, что могло пригодиться: тряпки, рваный ватный матрас, газеты. В результате получилось что-то вроде гнезда, но жили в нем явно не птицы. При том, все было так хорошо спрятано в куче мусора, что, только очень стараясь, можно было обнаружить дом.

Вот уже два дня как стоял туман. Тяжелый, липкий и неподвижный, он обволакивал собой все и не рассеивался даже днем. Еды стало совсем мало, да и щенков Жулька бросить не могла. В такой сырости они могли замерзнуть. Короткая рыжая шерсть совсем их не грела, да и их маленькие тельца были еще совсем беззащитны. Щенки уже ползали, но были слабенькие. Уходя за едой, Жулька зарывала их в тряпки, чтобы они были в безопасности. Проверив мусорные баки и не обнаружив ничего съестного, собака направилась на обход ближайших кварталов. Вчера ей повезло, она добыла ворону. Птица была слегка ранена и ослабла. Она сидела на кусте, наклонившись на бок. Жулькино меню было теперь не очень разнообразно, потому ворона оказалась редким деликатесом. Хоть это была и не совсем собачья дичь, но испачканная в перьях и крови морда выражала явное удовольствие.

За сегодняшний день Жульке ни разу не удалось найти ничего съедобного, разве что кусок черного плесневого хлеба, но он так быстро был проглочен, что даже не остался в памяти, а тем более в желудке. Иногда ей удавалось попрошайничать у входа в подземку, но теперь это было слишком рискованно, да и погода разогнала решительно всех сердобольных прохожих. Кто увидит в таком тумане собаку, больше похожую на тень отца Гамлета, чем на живое существо.

Маяча своей исхудавшей до состояния обтянутого кожей позвоночника, прямо таки модельной фигурой, от которой остались только верхние «90», и то благодаря голодным щенкам, Жулька плелась по тротуару, теряя последнюю надежду. Пустынной чередой тянулись сонные, почти безлюдные магазинчики и кафешки. Скучающие без клиентов продавцы устало поглядывали сквозь стекла нарядных витрин. Без работы сидели все, только в булочных и гастрономах слышалось редкое позвякивание распахивающихся дверей. В такую погоду из дома может выгнать разве что голод…

Вот и Жулька брела по улице, гонимая все тем же коварным и безжалостным голодом. Уже начинало темнеть. Собаке сегодня не везло, уже несколько раз ей приходилось возвращаться домой, ничего не добыв, только лишь за тем, чтобы покормить щенков. Так скоро и молока не будет… Жулька брела по тротуару, заглядывая в светлые окна магазинов. Прилавки манили изобилием красок, запахов и почти забытых вкусов. Еда, вкусная, сытная еда. Жулька остановилась и с тоской посмотрела сквозь стекло. Увидев продавца, раскладывающего на витрине колбасы, собака заскулила и заскребла лапами по стеклу. Женщина повернулась и угрожающе замахала в ее сторону руками.

- Кыш, пошла, пошла отсюда, - ругалась продавщица, но погода удержала ее от выхода на улицу. Она лишь помахала руками и отвернулась. Жулька села рядом с магазином. Идти ей было больше некуда. Собачья жизнь… Оглядевшись по сторонам, она улеглась рядом с входом, положив голову на вытянутые вперед лапы. Ее тоскливый взгляд был наполнен усталостью и безграничной тоской.

«Пирожок» с надписью «Мясные изделия ОПТОМ» с шумом проехал по лужам и остановился возле магазина. Жулька испуганно подскочила. Водитель ловко перепрыгнул через лужу и юркнул в магазин. Продавец поздоровалась, и они вдвоем зашелестели бумагами накладных. Через несколько минут водитель уже носил ящики с товаром. Копченые куры, окорока, колбасы мелькали перед глазами голодного полуобморочного животного.

В какой-то момент Жулька осталась наедине с машиной, наполненной пряными ароматами. Она подошла к распахнутым дверцам машины и с голодным любопытством заглянула внутрь. На самом краю стоял ящик с копчеными курами. Собака суетливо завиляла хвостом. Соблазн оказался слишком велик, и морда сама потянулась к ароматному дразнящему мясу. Жулька лизнула курицу, но резкий крик водителя за спиной испугал животное. Челюсти сжались. Не понимая, что делает, собака понеслась по улице, спасая свою добычу. Разъяренный водитель бежал за ней, заполняя темноту улицы отборной руганью. Жулька неслась со скоростью реактивного самолета, она спасала не только свою шкуру. Мужчина тоже не отставал. Злость, небольшая зарплата, семья, которую надо кормить, придавали ему сил.

Пробежав пару кварталов, Жулька юркнула в родной переулок и скрылась в коробках. Через минуту появился преследователь. В темноте ничего не было видно, и он остановился, озираясь по сторонам. Дело было уже не в этой злосчастной курице. Он просто сорвался. Ежедневное напряжение от бытовых проблем, копеечная зарплата и постоянная суета, чем кормить семью. Эмоции, вырвавшиеся наружу, разносились в воздухе бранью. Водитель стоял перед мусором, опершись руками в колени, тяжело переводя дыхание. Вор должен быть пойман.

Мужчина чиркнул зажигалкой и огляделся. Мусорные баки возвышались дурно пахнущей горой, рядом с ними были навалены коробки и битые ящики. Он прислушался, где-то в коробках послышалось чуть слышное шевеление. Снова разразившись руганью, преследователь начал раскидывать коробки. Колеблющееся пламя зажигалки осветило пару рыжих испуганный глаз. Мужчина уже собрался было выплеснуть свою злость и ударить собаку, но животное зарычало, и потревоженные щенки испуганно запищали.
- Сука, - пробормотал он и испуганно отступил назад…

- Мама, вставай! Ну, проснись же! Женя в садик опоздает! Ну, мам!
- Мам, Лешка мой карандаш сгрыз!

Джульетта с трудом открыла глаза, ей так не хотелось вставать. «О, господи! Дай сил прожить и этот день», - мелькнуло у нее в голове.