Ненужные встречи

- Добрый вечер, у нас заказан столик. И, пожалуйста, принесите вазу, чтобы поставить цветы…

…Я сажусь напротив, он изучает карту вин. Рядом два пустых стула: столик рассчитан на четверых. Странно, почему он не заказал столик для пары посетителей? Спрашиваю. «Так ведь здесь нет мест для двоих», - сконфуженно оправдывается мой визави и рукой обводит почти пустой зал. Вот же черт возьми, я и не заметила. Я вообще не беру во внимание ничего, что связано с этим мужчиной. У него есть время и личный интерес, у меня тоже все в порядке с досугом. Правда, личный интерес подкачал, ну да ничего. Зато есть необходимость ходить на свидания, это моя терапия. И осознанная месть тебе… Все-таки странно, что в этом ресторане нет столиков для двоих.

…Ты тогда сказал, что на первое свидание мужчине положено заказывать столик на четверых. А девушка должна сесть не напротив, но чуть по диагонали. Все просто: напротив – это слишком грубо, безапелляционно. В этом нет изящества и игры, словно встретились два противника перед боем. А когда мебель допускает возможность маневра, женщина просто обязана чуть отдалиться, уйти в сторону. Взгляды в упор бескомпромиссны, взоры искоса и легкий поворот головы – интригуют…

Наш столик рассчитан на четверых. Но я сижу напротив. В конце концов, это не первое, а уже пятое свидание. Или шестое? А может, четвертое? Говорю же, я не воспринимаю всерьез ничего, что связано с этим мужчиной.


***

У него выскальзывает вилка, падает, он неуклюже наклоняется. Боже, страдания бедного Вертера – ничто по сравнению с тем, что испытывает мой поклонник. Наконец этот мужчина возникает со столовым прибором в руке, красный от смущения. Потом он ищет глазами официанта, просит заменить несчастную вилку. Все это время я не могу есть, потому что боюсь расхохотаться…

…Это был ужин у моих родителей. Ты страдал и все время поправлял галстук. Папа нервничал и в сотый раз предлагал продегустировать маринованные огурчики. «Свои, с дачи», - повторял отец, ты одобрительно кивал и соглашался на уже десятый пупырчатый овощ… А потом – твое неловкое движение, и вилка, бесшумно чиркнув по скатерти, так же беззвучно упала на ковер. Ты покраснел и стал медленно сползать вслед за мельхиоровой беглянкой… Как выяснилось, наш кот Чёрт Иваныч тоже не терял времени даром – над столом ты возник с совершенно убитым видом. И безнадежной фразой: «Кажется, кот успел ее облизать». Мама запричитала, побежала на кухню за новым прибором, отец с готовностью предложил очередной огурчик, а я обмякла на стуле и смеялась…

Заполучив новое четырехзубчатое оружие, этот мужчина благодарит официанта и смотрит на меня.

- Хорошо, что здесь нет котов, - еще не вернувшись от тебя, с улыбкой говорю другому мужчине.

- Почему?

- Потому что кот мог бы ее облизать, - боже мой, какую чушь я несу.

- Ну, это было бы даже кстати. Не пришлось бы тревожить персонал, - улыбается он в ответ.

Ого! Удачная шутка, амиго. Если будете так продолжать, мы поладим.


***

- Немного вина? – спрашивает он.

- Нет, спасибо, не хочу погрешностей в ощущениях, - цепляю на лицо вежливую улыбку.

- Ну, радует уже то, что ощущения есть. Надеюсь, не только от еды.

Боже, за что мне эта мука смертная… Который раз совместно трапезничаем, но ни разу не обратились друг к другу по имени. Только безличные фразы, толком и не поймешь, на «вы» мы или уже на «ты». У него звонит телефон, и поклонник, извинившись, встает и выходит из зала… Кто бы ты ни был, неизвестный абонент, спасибо тебе за спасительную передышку…

Тут же дает о себе знать мой сотовый. На дисплее светится имя подруги, которой я обязана своим «ресторанным счастьем».

- Ну, как у вас? – с места в карьер скачет она.

- Привет. Все по-прежнему никак. Мы ужинаем, он меня провожает, прощаемся за руку - и все.

- Странно. Он месяц уговаривал нас познакомить с тобой… Видимо, очень нравишься, вот и нервничает. И не торопит события, – подруга, как все счастливые в личном плане люди, великодушна. И тут она совершает стратегическую ошибку: - Ну, а ТОТ как? Есть надежда, что его кто-нибудь затмит?

- Надежда всегда есть, - выражаю оптимизм, а голос выдает совершенно другое. В дверях зала возникает этот мужчина, и я коротко прощаюсь со «свахой».

…Он аккуратно ест, ловко управляется с ножом и вилкой. По крайней мере, его манеры не раздражают, именно поэтому я соглашаюсь на очередное свидание. Пока этот мужчина расправляется с ужином, незаметно рассматриваю его.

Он некрасив и немолод. Высокий и подтянутый. Русые волосы, аккуратная стрижка. Очки в золоченой оправе – ему идет. Умеет носить костюмы и не мучается с галстуком. У него хороший вкус – это я не про себя, не подумайте. Все, что я о нем знаю: разведен, есть 14-летняя дочь Даша, с которой он зачем-то планирует меня познакомить. Наивный. Сейчас я рядом, но мы никогда не будем вместе. Чуть только отпустят боль и тоска - и я самоустранюсь из его жизни. И мне совсем не интересно, как он целуется… А еще у него совершенно стальные глаза. Холодные и проницательные. Он никогда не смотрит с нежностью, зато всегда словно следит за мной…

…Мама называла тебя желтоглазым дьяволом. Конечно, уже после нашего расставания. Говорила, что всегда тебе не доверяла, и правильно – ты разбил ее девочке сердце. А девочка третьи сутки лежала на постели и смотрела в потолок горящими глазами. Как она будет жить, что ждет впереди – не волновало. Волновал лишь вопрос: ее ты тоже так целуешь? Шепчешь на ухо заветные словечки? Зачем ты забрал у меня все и отдал ей?..

В зале рокотал отец: «Да эти шашни на работе – тьфу, несерьезно! Ну, вскружила голову девчонка в короткой юбке, подумаешь! Подурит и вернется!» И тогда я заводила шарманку: «Папочка, у них роман уже три месяца, мне их бухгалтерша сказала!» И снова седьмой круг ада: слезы, валерьянка в таблетках и каплях, убойное снотворное на ночь… У тебя действительно желтые глаза. А значит, надежды, что кто-то тебя затмит, нет. Мне не нравятся стальные, ледяные взгляды.


***

- Может, мы все-таки начнем разговаривать? – неожиданно резко спрашивает этот мужчина.
- Безусловно, я вся внимание.
- Какие планы на выходные? Не пора ли нам провести их вместе? Можем сходить в кино, возьмем мою дочь… Или не будем ее приглашать – на твое усмотрение…

Значит, мы все-таки на «ты». Интересно, он жутко старомоден или просто издевается? Какое мне дело до его дочери и каких-то там фильмов?

- Посмотрим, - лаконично уворачиваюсь.

Приносят десерт. Сегодня этот мужчина выбрал для меня пирожное с черникой. А для себя стандартно заказал яблоки, запеченные с орехами и медом – он консерватор… Мой десерт – настоящее произведение искусства, замираю с ложкой, не решаясь разрушить старания повара…

- Ого, да у тебя шедевр на тарелке. Ну, чего мы ждем? А можно, я попробую кусочек? – он тянется к моему(!) пирожному.

…Пусть он уйдет, уйдет прочь, он чужой. Только ты можешь вторгаться в мою приватность. Помнишь, как ты впервые доел за мной штрудель в любимой кофейне? Ничего более интимного нет, чем есть с одной тарелки. Это право по сей день осталось за тобой. Но ты им не пользуешься, а он дерзко пытается занять твое место...

Чужой мужчина смакует пирожное и улыбается.

- Ну, коль я выступил захватчиком, то позволь компенсировать, – он пододвигает ко мне тарелку с яблоками. – Раздели со мной яблоко…

Нет, это уже невыносимо. «Раздели со мною яблоко» - это почти библейские мотивы, он – почти змей-искуситель. И я не сдерживаю рвущееся раздражение:

- Скажи, а как так получается, что мужчины вроде тебя оказываются свободными? Почему случился развод? Тоже яблоки с кем-то делил?

Он замирает и темнеет взглядом. Поделом, любитель чужих пирожных.


***

…Мы – пара душевных инвалидов. У него за плечами женское предательство, а у меня в самом разгаре – мужское. Десерты не тронуты, к вину не прикасаемся. Зато перед ним гора сложенных в крошечные треугольнички салфеток.

- Я чувствую, что все идет не так. Нервничаю и смущаюсь, как мальчишка (очередной треугольник из салфетки). Я не знаю, как вести себя с тобой. Ты все время словно стену возводишь. Помоги мне, а? Хотя бы не отталкивай (еще треугольник). Я не сделаю тебе больно, мои планы дальше, чем просто однажды проснуться утром в одной постели… Знаю, что тебе сейчас непросто, но ведь не тороплю с решением. Может, хватит из меня жилы тянуть?

Он говорит прерывисто, на лбу вспухли вены. Руки в бесконечном движении.

- Пожалуйста, позови официанта, - как можно мягче прошу его.

- Ты хочешь уйти? Я тебя обидел? Попросить счет? – господи, как же он растерян.

- Нет. Я хочу попросить убрать твою коллекцию оригами и принести новые салфетки. И еще. С твоего согласия, Сашенька, я пересяду чуть-чуть по диагонали. Так я лучше могу тебя разглядеть.