Гоголь – живая и мертвая душа

Николай Васильевич Гоголь – больше, чем писатель. Он – великая загадка для литературоведов и историков, психологов и даже врачей. Книг о нем написано больше, чем он сам успел написать (даже если посчитать те произведения, которые он уничтожил). Его личность окружена тайнами, порой даже страшными, мистическими, на подобие тех, что он сам любил живописать…

Первый в России асексуал

Исследователи изучили жизнь Гоголя досконально, вытащив на свет божий чуть не грязное белье писателя, но так и не поняли сути его личности. Утверждается, например, что Николай Васильевич всю жизнь оставался девственником. Почему так произошло – непонятно. Да, он не был красавцем, но и Пушкин не блистал наружностью, однако имел донжуанский список любовных побед! Как и всякий мужчина, Гоголь не мог не испытывать сексуальное влечение, однако предпочел не реализовывать его. Он был убежден, что позывы плоти есть величайший грех и запрещал себе даже думать о любви и браке.

Однако мы, современные люди, воспитанные на трудах Фрейда, не можем не понимать, что даром такое добровольное монашество пройти не могло. Либидо всегда ищет себе выход. И тому подтверждением служит переписка Гоголя, которая пестрит нецензурными выражениями сексуального характера. Современники также оставили свидетельства о том, что Николай Васильевич просто обожал неприличные анекдоты и особое удовольствие получал, рассказывая их при дамах. Очевидно, что сексуальной энергии писателя было мало сублимации в его произведениях, она вырывалась через речь и в обыденной жизни, что немало конфузило и даже оскорбляло окружающих и создавало Гоголю дурную славу. Увы, это еще больше укрепляло его убеждение в том, что он не может быть любим и что безобразнее его не сыскать на всем белом свете. Его стеснительность порой переходила в патологию – много путешествуя, Гоголь никогда не разговаривал с попутчиками, поход в цирюльню был для него настоящей пыткой, а посему стригся он по великим праздникам, ходил заросший, неряшливый, вид производил дикий на тех, кто видел его впервые. Если писателя пытались познакомить с незнакомкой, он конфузился и убегал, словно от нечистой силы. Бежал он, собственно, от самого себя, не смея открыть душу никому, кроме листа белой бумаги…

Талант во всем

Талантливый человек талантлив во всем – это про Гоголя. Сам не считал себя сколько-нибудь стоящим литератором, зато гордился умением… варить макароны. В России сия кулинарная наука была еще неведома, Николай Васильевич подолгу жил в Италии и там пристрастился к местной пасте. Даже смотреть, как он готовит, было удовольствием особого рода: «Потребует себе большую миску и с искусством истинного гастронома начнет перебирать их по макаронке, опустит в дымящуюся миску сливочного масла, тертого сыру, перцу, перетрясет все вместе и, открыв крышку, с какой-то особенно веселой улыбкой, обведя глазами всех сидящих за столом, воскликнет: «Ну, теперь радуйтесь, люди!» И сам кушал так, что если это происходило в ресторане, на него приходили смотреть для поднятия аппетита!

Обуревали писателя и другие, весьма неожиданные страсти.
Глава первого тома «Мертвых душ» заканчивается так: один капитан, страстный охотник до сапог, полежит-полежит и соскочит с постели, чтобы примерить сапоги и походить в них по комнате. Потом опять ляжет и опять примеряет их. Гоголь описал сам себя! Так мало того, что он нежную любовью пылал к обуви, Николай Васильевич еще сам себе кроил носовые платки и перешивал жилеты по фигуре! Возможно, в нем умер великий кутюрье, как это бы сейчас назвали…

Бог в мелочах

Гоголь был полон не только великих, пусть необычных, талантов, но мелких странностей, объяснить которые и вовсе никому не по силам. Одна из многочисленных причуд писателя - страсть к катанию хлебных шариков. Или бесконечное хождение по комнатам, многокилометровые пешие прогулки, проделываемые не выходя из дома. И при этом ходил он так быстро и порывисто, что свечи потухали, когда он мчался мимо! Как он только не уставал, ведь писал он всегда только стоя, а спал – сидя. Этому, впрочем, есть объяснение: он подхватил в Италии малярию, и во время одного из приступов болезни так окоченел, что его приняли за мертвого. С тех пор Гоголя начал преследовать страх быть погребенным заживо. Долгое время бытовало мнение, что так в итоге и произошло...