Былые заслуги

…Наташка сама задавала вопросы, сама же озвучивала ответы. По ее словам выходило, что я беспросветный негодяй и подлец. И что, имея такое прошлое, я не имею права мечтать о настоящем и будущем с Наташкой. А какое прошлое? Три с половиной года, кареглазая, моя улыбка...

- Ты можешь понять, что та история не имеет ничего общего с нашей? – спросил я и повернул ключ зажигания. Если сейчас ответит хотя бы «пока нет, но постараюсь», то мы поедем ко мне. По пути завернем за вином, фруктами и сыром, устроим приятные посиделки, потом – «полежалки», и все пойдет по-прежнему. Если скажет: «нет, и не хочу ничего понимать», придется ее высадить, где пожелает.
- А ты? Ты можешь понять, что я не могу это понять? – сказала она. Потом вдруг шумно вздохнула, словно вынырнула из-под воды за глотком воздуха, и началось… Я думал, взрослые не умеют плакать как дети. Безутешно, тоненько взвывая, всхлипывая, комкая кончик шарфика, сжимая кулачки.

Я не знал, что делать. Потому что плакала любимая женщина Наташка точь-в-точь как моя дочь Юлька. Только Юлька обычно расстраивалась из-за некупленной игрушки. А Наташка – из-за того, что есть Юлька…

- Со мной ты был осторожен, как отряд саперов, об общих детях даже речи не заводил… А с какой-то неизвестной Марусей – бац! – и ребенка родил… И это при том, что меня ты якобы любишь, а Марусю – не любил, - давилась слезами Наташка.
- Света, – глухо сказал я.
- Что «Света»? – не поняла Наташка.
- Ее зовут не Маруся, а Света.

В следующую секунду хлопнула дверь машины, и я подумал, что Наташку я запомню со спины. В бежевом плащике, бегущую под дождем без зонта… Нет, конечно, есть масса других приятных воспоминаний, но это будет последним. Знаете, как говорят за кадром в фильмах: «Это была последняя наша встреча» или «Больше мы не виделись»…

Чинно-степенно

…А что Света? Свету я знаю давным-давно, когда-то нравилась, одно время даже очень. Не стервозная, не истеричная, не злая. Я не могу сказать, что она была мать Тереза - спокойная, как танк, и добрая, как дедушка Ленин с октябрятами. Просто в ней не было качеств, которые я считаю отвратительными… И мы незаметно сблизились, все-таки 27-летний возраст навевает мысли о парном сосуществовании, о близком человеке и так далее.

Мы вместе ходили к друзьям, летом ездили в Карелию. Наверное, мы были парой. Она не спрашивала, люблю ли я. И сама не говорила о чувствах. Мы молчаливо признавали, что нам комфортно и приятно вместе. Планов, что с нами будет дальше, не высказывали. Но я благодарен ей уже за то, что она заполняла мой вакуум. Который я прежде тратил на пиво, посиделки в спортбаре и другие абсолютно бессмысленные вещи.

- Шесть недель, - спокойно сказал Света, - я думаю оставить ребенка. Все-таки мне уже 28. К тому же ты отличный отец во всех смыслах.

А я обрадовался. Вот пусть Наташка сейчас злится и не понимает, но я был рад этому ребенку. Какая чушь – любишь, не любишь. В конце концов, человек стал тебе близок, не побоялся родить от тебя. То есть, понимаете, она не спрашивала, не было ли у меня в роду алкоголиков-тунеядцев-шизофреников. Взяла и доверилась. И благодаря ей мое существование на этом свете не такое уж бессмысленное… Я вдруг очень остро ощутил, что больше не хочу летом в Карелию, что надоело ходить по выходным к Петровым-Водкиным-Селедкиным, пить пиво и с умным видом вести тупые беседы. Я хотел, чтобы у меня был маленький человечек, который будет смотреть восторженно, называть папкой и маленькими треугольными ногами избивать мое пузо. Почему треугольными? Потому что в ползунках они именно треугольные.
- Будем жениться? – спросил я.
- Зачем? – искренне удивилась Света. - Не думаю даже, что нам что-то стоит менять в своей жизни. Ты будешь приходить, когда захочешь, помогать с ребенком. В твоей порядочности не сомневаюсь.

И я опять же был ей благодарен. Я не ощущал тревожной нежности, глядя на Светин живот, не испытывал желания прижиматься к нему ухом и сюсюкать: «Как там наш пузожитель?» Единственное, чего я хотел – сына…

Родись Юлька пацаном, наверное, все было бы по-другому. Может, я бы даже настоял на браке и обязал Свету взять мою фамилию. Ходил бы с ним на рыбалку, повез в Карелию, научил разжигать костер от пары спичек...

Но в положенный срок я получил на руки 3700, 53 см, девочка. Серьезная и кареглазая. Остаться на ночь Света разрешила мне только в день выписки из роддома, и выяснилось, что нужды в отцовских баюкающих руках не было – спала Юлька отменно. К тому же понаехала Светина многочисленная родня, которая была до одури рада тетешкать долгожданную крошку-малышку… Я дважды в неделю гулял с Юлькой, помогал деньгами, возил к врачам.

«Вот он я, герой»

«Ни за что не поверю, что ты ничего не испытываешь к ее матери!» - обиженно бросила Наташка во время ссоры… Моя любимая воительница, моя блондинка инопланетная, как тебе объяснить, что иногда именно так и бывает. Держишь на руках своего ребенка, который кряхтит, словно толстый щенок, и буквально оплавляешься от счастья. А вот глядя на его маму, ничего подобного не испытываешь. Ну, родила, молодец, уважал и буду уважать. Кстати, после известия, что скоро будет Юлька, мы отказались от близости и больше не возвращались к этому вопросу. Может, глупо выглядит, будто нас со Светой связывает только совместный проект. Но покажите мне другую жизнь, где все правильно, где по утрам – чай из красной чашки в горошек, жена – она же невеста и любовница в одном лице, дети голубоглазые и розовощекие, как в рекламе готовых завтраков. Покажите мне эту «полную чашу»! Нет? То-то же. Таких, как я – сотни тысяч. Это моя жизнь, не хорошая и не плохая, обычная… Ведь я не знал, что встречу Наташку, что накроет с головой…

Едва я ее увидел, сразу понял – что-то серьезное намечается. Хотя она совсем не в моем вкусе. Спортивная блондинка с короткой стрижкой – в противовес длинноволосым брюнеткам южного типа, к которым я всегда питал слабость… Но то ли дело в том, что Наташке всего 20 лет, то ли правда сердцу не прикажешь, только попал я, как кур во щи. Три недели безумства. Считая с вечера пятого свидания, когда я пригласил Наташку к себе и… В общем, домой она заезжала только за сменой белья. Благодать была, Господи!.. У моей студентки Наташки каникулы, родители – люди понимающие, я в отпуске и безнадежно влюблен. Единственное, чего боялся – огромной разницы в возрасте. И пока не торопился рассказывать про дочь. Наташка говорила, что обожает маленьких, но я не был уверен, что это наш случай…

Я звонил Свете, что-то говорил про важную работу, заезжал навестить Юльку днем, когда Наташка убегала к подружкам. А потом – простые радости жизни. Совсем по-другому, чем со Светой. Там я не говорил о чувствах, просто не было желания. А здесь не мог не говорить. Будущего без Наташки я не представлял.

В тот день похолодало, лето заканчивалось. Наташка лежала на диване в моем свитере и махровых носках, я делал ей «антицеллюлитный массаж», а на самом деле самым изощренным образом приставал. Она вдруг спросила:
- До меня у тебя было что-нибудь серьезное? – и я понял, что здесь и сейчас нужно все рассказать. Вот только подобрать правильные слова не получилось.
- Да как тебе сказать… Ничего серьезного не было. Но у меня есть ребенок, девочка, три с половиной года. Зовут Юлька.

Я не знал, что женщины умеют в один миг натянуть короткий свитер до пят. И, не отталкиваясь, прыгнуть в дальний угол комнаты. Тут же наступил вечер, а за ним - сентябрь.

Между прошлым и настоящим

Наша первая встреча с того «памятного» дня. Наташка целую неделю не брала трубку, а сегодня согласилась поговорить на нейтральной территории… По крыше машины барабанил дождь, еле слышно музицировало радио.

- Не понимаю, что это меняет. Ну, есть у меня дочь – и что теперь? – я старался не сорваться на крик.
- Да все меняет! – зло сказала Наташка. – Все твои слова про то, что никого так не любил, как меня, и вообще никого не любил – все вранье!
- Почему? – главное - не заорать. - Может, когда повзрослеешь, ты поймешь, что иногда так случается. Ну, не знал я, что встречу тебя, не знал! И что теперь – не заводить детей, не встречаться с женщинами?! Это жизнь, пойми ты! Мне казалось, что ты взрослый человек и сумеешь уважать мое прошлое…
- Ни за что не поверю, что ты ничего не испытываешь к ее матери.

Я устал. Я опять объяснял, что не всем выпадает счастье встретить настоящую любовь, что не каждому удастся заполучить звезду в ладони. Но эти люди не умирают с горя, они живут своей обычной жизнью. Тоже связывают с кем-то судьбу, рожают детей. И если им повезет потом найти вторую половинку – очень хорошо. Главное, чтобы вторая половинка понимала, что глупо отказываться от счастья. И крайне глупо, нельзя наказывать человека за то, что у него есть ребенок. Абсурд ведь! Да, я люблю Наташку и хочу, чтобы мы были вместе, чтобы у нас родились дети. Но уже есть Юлька, и она уже мой ребенок, это обстоятельство не изменить...
Ты можешь понять, что та история не имеет ничего общего с нашей? – спросил я и повернул ключ зажигания…

А потом Наташка убежала в сентябрьский дождь. Без зонта и без надежд.

С прошлым и настоящим

Я вел Юльку из сада, сегодня пятница, на выходные дочь останется у меня. Юлька рассказывала, что теперь у всей детсадовский группы есть питомцы – волнистые попугайчики Кузя и Варя. Маша Дмитракова во время тихого часа вела себя хорошо, поэтому ей воспитательница разрешила покормить Кузю и Варю куриным желтком. Маша положила яичко в клетку, а попугайчики испугались и не захотели есть, зато стали с испуга…

Я смеялся, сжимал Юлькину ладошку, переносил ее через осенние лужи и поправлял дождевичок. А потом поднял глаза и… едва не умер. У моего подъезда под зонтиком стояла Наташка, бледная, похудевшая, самая красивая девушка на свете…

Юлька тянула меня за руку, а я не мог сдвинуться с места. Тогда Наташка сама пошла навстречу, еле коснулась губами моей щеки и шепнула:
- Только, пожалуйста, пусть она не называет меня «тетей Наташей». Можно просто Наташей…