Придворная поэтесса

Культура Японии в сознании европейцев, как правило, ассоциируется с патриархальными традициями. А между тем, еще десять веков назад среди японок встречались женщины образованные и талантливые, память о которых сохранили и последующие поколения. Одна из них – загадочная Мурасаки-сикибу, автор знаменитой «Повести о блистательном Гэндзи».

Дочь чиновника

Мурасаки-сикибу – всего лишь прозвище, что традиционно для японского Средневековья. Настоящее имя этой женщины скрыто пеленой времени. «Мурасаки» - имя одной из героинь эпоса о Гэндзи. «Сикибу» в буквальном переводе означает «департамент церемоний» - так называлось место службы отца писательницы Фудзивара Тамэтоки.

Судить о личности Мурасаки мы можем по трем источникам - ее «Дневнику», ее стихам и повести «Гэндзи моногатари». Родилась эта женщина в 70-х годах Х столетия. Мать и сестра Мурасаки рано умерли, отец ее занимал не слишком видные чиновничьи посты.

Природа наделила девочку живым умом. Но «серьезное» образование в те времена получали лишь мальчики, недаром иероглифы китайского письменного языка называли «отоко модзи» - «мужские знаки». Тем не менее, девушки из аристократических семей не пренебрегали изучением иероглифов. А уж стихотворчество было необходимой составляющей стиля жизни средневековых японских аристократов. Авторству Мурасаки принадлежит сборник из 126 стихотворений-танка.

Если судить по грустным стихам, написанным Мурасаки в ранней юности, она чувствовала себя довольно одинокой:

Сверчок притаился
В изгороди живой.
Так жалобно поет,
С осенними днями
Обреченно прощаясь.

Пост Главного министра в те годы занимал Фудзивара Митинага (966-1017). Он обладал огромной властью, являясь и формально и фактически вторым человеком в стране после императора.

Именно Митинага помог отцу Мурасаки Тамэтоки получить выгодную должность в провинции Этидзэн. Семья вынуждена была оставить столицу.


Неравный союз

Незадолго до отъезда Мурасаки встретила человека, которому суждено было стать ее мужем. Несмотря на то, что Фудзивара Нобутака и Мурасаки были по натуре очень разными людьми: он – старше ее лет на двадцать, экстравагантный, любящий эпатировать публику, она – типичный интроверт: замкнутая, углубленная в себя, они заинтересовались друг другом.

На момент знакомства у Нобутака уже было целых три жены: для аристократов допускалось многоженство, но каждой жене предписывалось жить в отдельном доме, а муж посещал своих «благоверных» по очереди.

Находясь в Этидзэн, Мурасаки вела оживленную переписку с оставшимся в столице Нобутака. Тот писал ей любовные послания, а она в ответ упрекала его в неискренности и ветрености. Хитрый поклонник все же добился своего, и через два года после переезда в Этидзэн Мурасаки дала согласие на брак.

Казалось бы, их супружеский союз был обречен с самого начала: умная, тонкая, одаренная молодая женщина и стареющий ловелас, ищущий все новых впечатлений и удовольствий… Тем не менее, если судить по записям, сделанным Мурасаки в годы супружества, ничто не омрачало их отношений.

У супругов родилась дочь. Но судьба уготовила Мурасаки тяжелое испытание: в 1000 году на острове Кюсю началась эпидемия страшной болезни. Смерть настигла и Нобутака. Их браку с Мурасаки к тому времени не исполнилось и трех лет.


Придворная дама

В год кончины зятя отец Мурасаки, у которого закончился срок службы в провинции, вернулся в столицу. Он уговорил министра Митинага помочь Мурасаки, оставшейся вдовой с ребенком на руках. Так она стала фрейлиной дочери Митинага Акико, недавно вступившей в брак с императором.

При дворе Мурасаки играла роль компаньонки императрицы и развлекала ее и других придворных беседами. Ее «Повесть о Гэндзи», уже написанная к тому времени, пользовалась огромным успехом, а императрица Акико даже приказала скопировать ее, чтобы иметь собственный экземпляр. Однажды «Повесть» прочитал сам государь. Император был удивлен и сделал в адрес автора комплимент: «Она, должно быть, читала «Анналы Японии». Она действительно образованна!»

Жизнь при императорском дворе била ключом. Придворные музицировали, слагали и читали стихи, устраивали всевозможные праздники и конкурсы. На первый взгляд, такое времяпрепровождение отличалось приятностью, однако существовала и другая сторона: повсюду плелись интриги, любой твой поступок становился всеобщим достоянием и всеми обсуждался. Все это, конечно, приходилось не по нраву Мурасаки, ценившей уединение и неприкосновенность своего внутреннего мира.

Несмотря на то, что императрица к ней благоволила, Мурасаки страдала от установленных той для своих фрейлин весьма строгих порядков. Так, Акико требовала, чтобы дамы не покидали своих апартаментов – прогулки не поощрялись, так как государыня опасалась, что фрейлины станут посвящать время любовным увлечениям, а не служебным обязанностям.

Из того же «Дневника» мы узнаем, что придворные сановники пытались ухаживать за писательницей, но она не находила среди них того, кто пришелся бы ей по сердцу. Как-то женщина раздраженно отметила про себя, что «раз тут нет никого, похожего на блистательного Гэндзи, то и Мурасаки здесь делать нечего».

С течением времени она все чаще задумывалась о будущем. Одним из вероятных его вариантов казался уход в монастырь. Но Мурасаки так и не нашла в себе решимости что-то изменить в жизни. Вероятно, она воспринимала свое положение как часть предопределенного для нее кармического пути. Европейцу трудно это понять: мы стараемся жить так, как для нас комфортно. Но Мурасаки все же была дочерью Востока…

История Мурасаки обрывается для нас с завершением записей ее «Дневника». Мы не знаем, что сталось с ней далее и как она окончила свой земной путь. Но творения ее дошли до нашего времени…