Огонь, вода и медные трубы

«Обида душу гложет и может мозг разъесть! Обидчик жив, а значит – месть! Месть! МЕСТЬ!», - так пел разгневанный мужчина. А что если смертельную обиду нанесли женщине? Причем сделал это целый народ…

Аки волк

Год 945. Княгиня Ольга ждала мужа. Она привыкла ждать, Игорю никогда не сиделось дома, в Киеве: то печенегов по степи гонял, то отправлялся завоевывать Каспий. В прошлом году собрал русичей, варягов, полян, словен, кривичей, тивирцев, печенегов и пошел войной на греков. Испугался царь византийский не на шутку, послал навстречу Игорю гонцов: «Бери, мол, дань золотом и шелками, только души не губи!» И понял Игорь, что можно добывать богатство, не подвергая себя и своих воинов никакому риску. Обложив Византию двойной данью, повернул он на Древлянскую землю, которую давно уже хотел покорить, да очень уж там свободолюбивый народ жил. Собрал с древлян подать, вернулся к Ольге, побыл день-другой с любимой женушкой, и снова в стольный град древлян - Искоростень: рано дух перевели, пташки вольные, платите дань еще разок! Ольга осталась в Киеве ждать мужа, а дождалась сватов.

«Повадится волк к овцам, вынесет все стадо! Князя твоего не мы погубили, а жадность его…» - самый рослый и богато одетый из прибывших двадцати древлян продолжал говорить, но она уже его не слышала, перед глазами стояла страшная картина: Игоря привязывают к двум молодым коням, пускают их в степь, клубится пыль из-под копыт, и тот, кого она любила с десяти лет, превращается в куски окровавленного… «Нет!» Она вслух это крикнула или про себя? Посол продолжал: «Послала нас вся Древлянская земля и велела тебе передать…».

«Вода… Жизнь – это вода, течет сквозь пальцы, не удержать. И как мы перевозим путников с одного берега на другой, так наши благие дела помогут нам пересечь реку, разделяющую этот свет и тот!» - наставлял ее некогда отец. Боги не дали ему сыновей, вот и пришлось обучить дочь неженскому ремеслу. Однажды понадобилась переправа молодому князю из далекого Киева, занесло же непоседу-охотника аж под ее родной Псков! «Эй, мальчонка!», - позвал он паромщика, а пригляделся – и увидел из-под выжженной на солнце короткой челки лазоревые Ольгины глаза. Воспылав страстью, князь взял бы ее тут же, в лодке, но юная девица нашла нужные слова: «Зачем смущаешь меня, княже, нескромными словами? Пусть я молода и незнатна, и одна здесь, но знай: лучше для меня броситься в реку, чем стерпеть поругание!»

Устыдился Игорь и уехал не солоно хлебавши, но когда пришло время ему жениться, отверг всех знатных невест и послал сватов за Ольгой в Псков…

… «Забудь ты Игоря, был он аки волк, а у нас князь добрый, выходи за него!» - закончил длинную речь посол. Хохот был ему ответом, долго звенел он по княжеским палатам, оторопели древляне: эва, как обрадовалась вдовушка их предложению, даже слезинки по Игорю не проронила! Верно народ сказывает: слезы женские – вода. Да и виданное ли дело, одной четырехлетнего сына поднимать да огромным княжеством управлять! Отсмеявшись, Ольга словно просветлела ликом, заблестели глаза, выпрямился стан: «Приятно мне слушать вашу речь! Игоря не воскресить… Ступайте в свои ладьи, отдохните с дороги! Завтра я пришлю за вами, а пока приготовлюсь почтить великой честью! Когда придут за вами мои слуги, скажите: «Не хотим идти пешком, несите нас в ладьях в знак любви Ольги к нашему князю!» Обрадовались древляне и довольные отправились пить-гулять-веселиться…

«Хороша ли вам честь?»

Утром пришли киевляне к послам древлянским, позвали к Ольге в терем, а те развалились в ладьях и потребовали нести их на руках. «Мы люди подневольные, - отвечали слуги княгини, - князь наш убит, а Ольга, такая-сякая, замуж за вашего князя хочет!», подняли ладьи, торжественно внесли во двор княжеского терема и… бросили их в глубокую яму, в которой полыхал огонь. «Хороша ли вам честь?!» - воскликнула Ольга, припав к краю ямы. «Хуже, чем Игорева смерть!», - застонали послы. «Засыпьте их землей!», - приказала княгиня…

В тот же день Ольга отправила в Древлянскую землю своих послов: «Если вы и вправду просите меня выйти за вашего князя, присылайте сватов познатней, чтобы могла я уехать из Киева с почестью, а не то киевляне не отпустят меня!»

И прибыли новые послы, и по древнему обычаю напоила их Ольга, накормила, и баньку велела истопить. А как зашли древляне внутрь, велела запереть крепко и поджечь баню - сгорели сваты заживо…

А Ольга послала древлянам новую весточку: «Варите меды! Я еду. Для людей поплачу над могилой мужа, чтобы видели сын мой и киевляне и не осудили меня, а сама замуж пойду!» И отправилась в Искоростень, прихватив с собой дружину верных воинов. По прибытии сделала, как сказала,: поставила курган на месте гибели мужа, всплакнула для порядка, накрыла столы и попросила встретивших ее древлян помянуть Игоря в знак примирения и братства с киевлянами. А когда напились те, велела перебить всех до одного. А всего на том пиру, сказывают, собралось пять тысяч человек. Ольга же вернулась в Киев и стала готовить войско, чтобы истребить народ древлянский без остатка…

Покорив все до единого города и селения на Древлянской земле, княгиня подошла к Искоростеню. Взять его штурмом не удалось – и крепость была мощной, и жители понимали, что их ждет в случае сдачи. Ольга приступила к осаде. Но шел месяц за месяцем, а Искоростень стоял не на жизнь, а на смерть. И надумала безутешная вдова новую хитрость: заявила, что, дескать, достаточно она уже натешилась местью за любимого мужа и готова уйти, если ей выплатят дань. «Вот оно семя жадное, волчье!», - обрадовались древляне и согласились отдать Ольге любые сокровища: меха дорогие, мед хмельной, злато. «Обеднели вы в осаде, нет у вас ничего, - ответила она, - «Да и я хочу от вас не того, хочу взять дань, чтобы принести жертву богам, а то преследует меня со дня гибели Игоря головная боль!», - и назначила с каждого дома по три голубя и три воробья. Обрадовавшиеся горожане прислали ей, что требовала, а княгиня приказала привязать к каждой птице серу и трут, зажечь и отпустить на волю. Птицы вернулись в родные гнезда, и неприступный город сгорел дотла…

Благословенна в веках

Шли годы. Рана в душе не заживала. Каждый день Ольга мысленно разговаривала с Игорем. Рассказывала, как вырос сын, как расцвел Киев... К вечеру тянуло наложить на себя руки, чтобы оказаться рядом с ним, по ту сторону Реки… А ночью приходили древляне, тянули руки из огня, молили о пощаде…

В 957 году княгиня Ольга стала первой русской правительницей, принявшей православие и новое имя во Христе - Елена. Крестным отцом был император Византии – Константин VII. Впрочем, он охотнее выступил бы в другой роли: пораженный красотой киевской властительницы, Константин сделал ей официальное предложение руки и сердца в присутствии законной супруги! Неизвестно, каким путем пошла бы всемирная история, если брак бы состоялся и две огромные земли – Киевская Русь и Византия - объединились бы в единую великую державу… Но вечная вдова Ольга и тут не смогла удержаться от уловки: не ответив ни «нет», ни «да», она предложила сначала провести обряд крещения. Негоже, мол, православному императору брать в супруги язычницу, погрязшую в крови! А заодно попросила Константина лично участвовать в обряде. Тот отказать не смог и попал, говоря современным языком, в юридический казус: по православному закону крестный отец не может венчаться с крестной дочерью. Многое, наверное, мог бы сказать император в ответ на эту женскую хитрость, однако история сохранила до наших дней лишь его пророчество: «Благословенна ты между женами русскими, благословят тебя русские потомки в грядущих поколениях!»

«Повесть временных лет» - основной источник наших познаний о былых временах – отзывается о княгине Ольге не иначе как восторженно, величая «самой мудрой из людей», «первой вошедшей в Царство Небесное от Руси» и «предшественницей своего внука Владимира Святого» (последнее объясняется тем, что сын Ольги и Игоря – Святослав остался верен язычеству и креститься отказался наотрез). Княгиня объездила свои владения вдоль и поперек, навела порядок в судебных делах, распределила оброки, устроила места для базаров, даже лично определила участки для ловли зверей и птиц.

Став православной христианкой, она неустанно каялась в совершенных ею грехах. После смерти княгини Русская Православная Церковь возвела Ольгу в ранг равноапостольной. Позднее Священный Синод учредил награду ее имени – «Орден святой равноапостольной великой княгини Ольги».

В родном городе женщины, истребившей целый народ, ее особенно почитают: в Пскове есть Ольгинская набережная, Ольгинский мост, Ольгинская часовня. Она же считается основательницей местного Троицкого собора.

Бывшую язычницу окружили почетом и уважением не только у нас, но в католических странах: святая Ольга считается покровительницей вдов и новообращенных христиан.