Великий подкаблучник

Когда Сэмюэль Клеменс уходил из дома по делам, его супруга начинала искать в ящиках его стола новые рукописи, дабы немедленно сжечь эту проклятую писанину! Если бы мистер Клеменс прятал их похуже, мир никогда бы не прочел его великих произведений, опубликованных за подписью Марка Твена.

Миссис Совершенство

Марк Твен был твердо убежден – ему несказанно повезло, он женат на самой совершенной женщине в мире – Лайви, в девичестве Лэнгдон. Если бы она сказала, к примеру, что носить носки – аморально, он перестал бы даже приближаться к этому элементу гардероба. Его преклонение перед супругой доходило до обожествления: будучи убежденным атеистом, он по ее требованию произносил молитву перед каждой трапезой, а по вечерам читал вслух детям Библию. Лайви родила мужу трех дочерей и воспитывала его вместе с ними. Лишь от двух грехов она не смогла его отучить – от курения и страстной игры в бильярд. В ее глазах Сэмюэль оставался капризным мальчишкой и «сердитым котиком», даже когда стал знаменитым на весь мир Марком Твеном. И разве она была не права? Вы только полюбуйтесь на проказы этого великовозрастного дитяти!

Шутки ради

Подложить лягушек в стол своему боссу для мистера Клеменса было все равно что поздороваться с ним – обычное дело, ничего по-настоящему забавного! А что началось, когда он стал редактором газеты, вот где можно было развернуться! На письмо читателя, приславшего дурно написанное стихотворение под название «Почему я жив?», Твен, ни секунды не задумываясь, ответил: «Потому что не принесли эти стишки в редакцию лично!».

Да что там какой-то безвестных рифмоплет, Твен резал правду-матку сильным мира сего, известным политикам, полководцам, не столько потому, что стремился к справедливости в этом мире, сколько потому, что не мог удержаться от острого словца. Сарказм, ирония, юмор были его воздухом, его хлебом и его проклятием. Неоднократно из-за своих шуток он мог сложить голову на дуэли, но он скорее предпочел бы умереть, чем промолчать. Однажды известный в США торговец землей, который разбогател, грабя индейцев, похвастал в обществе Марка Твена тем, что носит исключительно самую дорогую одежду: «вот этот галстук стоит двадцать пять долларов!». Твен тут же парировал, невзирая на почтенную публику: «Это, наверное, в Америке так повелось, что самые дорогие галстуки носят те, кому вполне хватило бы и веревки!».

Так что, возможно, теперь вы иными глазами посмотрите на стремление миссис Клеменс уничтожить рукописи мужа. Она вовсе не считала его бездарным писателем, напротив, отлично знала цену его Слову и боялась за него и за свою семью. Критиковать церковь, государство, высокопоставленных политиков – это не шутки. Но, как известно достопочтенному читателю, рукописи не горят, особенно если нанять секретаря, который будет их хорошенько прятать и переписывать в нескольких экземплярах, как и поступил Твен.

Он знал супругу как свои пять пальцев и прощал ей заранее все. Чтобы заслужить похвалу любимой Лайви, он создал образы безобидные и столь милые, что перед ними оказались безоружны и сильные мира сего – Тома Сойера и Гекльберри Финна. Он даже согласился проветривать свой кабинет от сигарного дыма. А когда в 1902 году Лайви заболела, Сэмюэль, словно коршун, оберегал ее покой. Он даже повесил на деревьях напротив окна ее спальни распоряжения для птиц, дабы они не пели слишком громко, но, увы, его слова были бессильны – его обожаемую супругу уже ничто не могло спасти. Она навеки оставила своего сердитого котенка, и ему впервые в жизни стало не до смеха.