С брюхом ходить – смерть носить

Именно так говаривали наши предки – древние славяне. Беременная носила в себе сразу две души, жила на границе между тем миром и этим, а потому считалась одновременно и заряженной магической целительной энергией, и опасной для окружающих!

Волшебство плодородия

Беременная женщина издревле совершенно справедливо считалась символом плодородия. Но наши предки не просто абстрактно восхищались своими женами в этом прекрасном состоянии, они научились использовать его на практике. Беременная не только носит в себе плод, она и другим может помочь зачать новую жизнь – в этом древние славяне не сомневались ни секунды!

Женщины, мечтающие о ребенке, приходили гладить беременную по животу. Беременную водили на случку коров, она должна была снять с себя фартук и трижды ударить им буренку. Во время засухи беременную женщину публично обливали водой, чтобы вызвать дождь и сохранить урожай. Пшеница колосилась, яблони плодоносили, а куры неслись лучше, чем у остальной деревни, в том хозяйстве, где хозяйка ждала малыша. Кажется, что аура, исходящая от беременной, благодатна и добра, ан нет, не все так хорошо, как хотелось бы.

Храни меня, мой оберег!

Противоречие древних поверий состояло в том, что женщину, несмотря на ее святую роль хранительницы и дарительницы жизни, считали в период беременности нечистой и даже опасной! Слишком близко она стояла к потустороннему миру, откуда приходила новая жизнь и куда мог в любой момент уйти любой из живущих рядом с беременной, и прежде всего она сама. Участие беременной в социальной жизни деревни резко ограничивалось: она не могла стать крестной матерью, свахой или подружкой на свадьбе, обмывать покойника или иным способом помогать в похоронной процедуре. Ей запрещалось стоять и сидеть на пороге, на меже, на перекрестке, перешагивать через оглобли или хомут, тем более перелазить через окно или плетень, даже близко подходить к строящемуся дому, выходить из дома после захода солнца. Однако все эти табу только с виду страшны и непонятны, а, следовательно, относятся к разряду магических.

На самом деле запреты были направлены, прежде всего, на защиту самой беременной женщины и крохи, растущего внутри нее. Особо суеверные боялись даже на улице встретить беременную, именно потому, что мало что могло с ней случиться, вдруг рожать начнет, что тогда делать? Скорой помощи тогда не было, повитуха одна на несколько деревень и сел, нарасхват.

Кроме того, встретить на своем пути беременную бывало себе дороже, ведь ей нельзя было отказать ни в какой просьбе! Накормить ее были обязаны в любом доме, куда бы она ни зашла, а иначе колдовским образом мыши нападали на негостеприимный дом, сгрызали не только мешки с зерном, но и одежду, а хозяйских детей словно сглазил кто: или хворь приключалась, или родимое пятно вдруг появлялось! В присутствии беременной даже голоса нельзя было повышать, не то что на нее ругаться. Иначе агрессия оборачивалась против ее обидчика. Недаром все беременные в те времена были с ног до головы обвешаны оберегами: на запястьях, шее, вокруг пояса красные шерстяные ниточки, иголка за воротом, нож в кармане, там же, если хорошенько поискать, обнаруживались щепки от разбитого молнией дерева, уголь, кусочек кирпича от печи, соль, пучок разноцветной пряжи, завязанный «мертвым узлом».

Частенько женщина на сносях разгуливала в одежде, вывернутой наизнанку, без пояса, без ленты в волосах. Причина тому - вовсе не забывчивость, приписываемая и в наши времена всем беременным, это были дополнительные способы защитить себя и ребенка от сглаза и порчи. А заодно женская интуиция помогла беременной понять, что нужно быть как можно менее скованной одеждой и аксессуарами на случай внезапных и преждевременных родов. Вот и получается, что любое магическое действие в те далекие времена имело под собой практическую основу и было направлено на охрану человеческой жизни, даже той, что еще не появилась на свет.