«Нет утешения, кроме тебя!»

«Какая королева, какая принцесса не позавидовала бы тем радостям, которые я испытала с тобой в постели?!» Начало XII века от Рождества Христова. Монахиня, глава аббатства, пишет другому служителю Господа, тоже монаху, к тому же еще и оскопленному...

«Судьба ласкает молодых и рьяных»

Что означает «оскопленный»? Это мужчина, которому удалили его детородные органы. Именно такое несчастье случилось с прославленным на всю Европу философом и преподавателем Пьером Абеляром. Ну и нравы были у европейцев средние века! За что же такое изуверское наказание? Или это добровольная форма аскетизма: мол, приношу на алтарь служения Богу самое ценное, что у меня есть? Такие случаи действительно в истории были. Но разве мог образованнейший человек своего времени и мужчина во цвете лет так над собой надругаться?! Однако обо всем по порядку...

Попробуем представить себе 1100 год. Из захолустного городка Нант в Париж прибыл молодой честолюбивый человек по имени Пьер Абеляр. Все его ровесники отправились в крестовый поход, освобождать Иерусалим от неверных, а он решил прославиться на ином поприще. Что толку, если он загубит жизнь или получит увечье на очередной войне? Пьер мечтал об иных баталиях - духовных. Его оружие - острый язык и совершенное знание наук. Он жаждал владеть не сокровищами заморских стран, а душами людскими.

Шоу-бизнеса в те времена, слава Богу, еще не существовало. Удовлетворить тщеславие можно было двумя путями - принять сан священника и получить паству в свое полное распоряжение, к чему девятнадцатилетний Пьер не чувствовал себя готовым, или стать наставником молодежи в зарождающемся Парижском университете. В те времена будущая знаменитая Сорбонна представляла собой всего лишь крохотный квартал на берегу Сены, сразу за которым тянулись крестьянские поля. Но не стоит обманываться внешним непрезентабельным видом - уже тогда это был духовный центр всего цивилизованного мира.

Юный провинциал заявился прямиком к местному авторитету, профессору Гийому де Шампо, с легкостью очаровал его блистательным искусством вести публичный диспут, что ценилось намного выше научных регалий. К тому же, Пьер обладал неотразимым личным обаянием. И вскоре профессор был вынужден покинуть свой пост по той простой причине, что все его студенты предпочли заниматься философией у пригретого им Абеляра. Слава новоявленного гения росла с каждым годом, число учеников умножалось, и каждый платил немалые деньги за обучение. К тридцати восьми годам Абеляр знаменит на всю Европу, богат, словно торговец пряностями, и невинен, как младенец, несмотря на то, что вокруг него всегда вились восторженные поклонницы.

«Любовь негаданно нагрянет...»

Лишь реализовав честолюбивые мечты, он вспомнил о радостях мирской жизни и... нет, не влюбился, а принял решение расстаться с целомудрием и познать любовь не только к Богу. Выбор пал на семнадцатилетнюю племянницу его знакомого, Фульбера - Элоизу. Она славилась прекрасным образованием, тонким умом и, что немаловажно, ангельской красотой. Как всегда, Абеляр составил план действий: проникнуть в дом Фульбера в качестве, естественно, преподавателя и соблазнить ученицу. Каков подлец, однако! Нет, просто холодный ученый, ставящий эксперимент.

Польщенный вниманием знаменитости, дядюшка всецело доверил ему сиротку, находящуюся у него на воспитании. Даже пороть разрешил, если урока не выучит. Абеляр поселился через стенку от Элоизы. А потом его план дал сбой. Он влюбился со всем пылом души. Взаимно. И вот вместо философских рассуждений зазвучали любовные признания. Затем парочка решилась на первый поцелуй, тут же последовал второй, третий, сто пятьдесят седьмой... Абеляр и Элоиза прошли «все фазы любви», о которых только смогли прочитать. Даже когда учитель наказывал свою ученицу, это была очередная любовная игра.

Охваченный сладострастием философ не мог думать ни о чем другом, кроме любимой. На лекции и диспуты просто не оставалось ни времени, ни сил. «Руки чаще тянулись к телу, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным», - признавался сам Абеляр. Из-под его пера тогда появлялись только любовные стихи, которые мгновенно становились известны всему Парижу. Рыцари и купцы, светские дамы и ремесленники учили их наизусть.

Вскоре слухи о непотребном поведении Абеляра дошли до его коллег, которые в большинстве своем были еще и священниками. Угроза церковной опалы нависла над философом, который и так не раз получал нарекания за свои идеи, близкие к ереси. Один только Фульбер долгое время ничего не подозревал, пока однажды случайно не застал влюбленных в костюмах Адама и Евы. Он с позором изгнал соблазнителя из дома и стал думать, что теперь делать с племянницей: то ли замуж выдать в глухую провинцию, где не слыхали о семейном скандале, то ли в монастырь отправить. Поутру пошел в покои Элоизы, дабы провести с ней душеспасительную беседу, а негодницы и след простыл!

«Клянусь любить и в горе, и в радости»

Под покровом ночи в дом пробрался Абеляр, выкрал возлюбленную, увез ее в Бретань к своей сестре и вернулся назад. Там, вдалеке от сплетен и кривотолков, она родила сына. Фульбер был в ярости: племянницу похитили, в семье появился незаконнорожденный ребенок, а виновник всего, как ни в чем ни бывало, учит студентов высоким материям! И тут коварный соблазнитель явился к нему. Абеляр умолял простить его с Элоизой и предлагал покрыть их грех законным венчанием. Но с одним условием - брак должен оставаться в тайне. В те времена в ученых кругах семейная жизнь не приветствовалась и даже могла повредить карьере. Как смел философ рассуждать о Всевышнем, если дома он предавался плотским утехам?! Всесильная церковь прокляла бы такого преподавателя, а студенты будут открыто над ним смеяться! Фульбер согласился с доводами Абеляра, лишь бы тот женился на его опозоренной племяннице, а там посмотрим…

Каково же было их изумление, когда сама Элоиза наотрез отказалась идти под венец, хоть тайно, хоть явно. А еще говорят, что все женщины мечтают поскорее выскочить замуж! Она даже попыталась философски обосновать свое убеждение в том, что звание любовницы для нее намного выше, чем статус супруги. Какую славу принесет она своему мужу, если, выйдя замуж, покроет его бесчестием и унизит как великого ученого? А их любовь? Как скоро она исчезнет, если совместная жизнь будет состоять из пеленок и прочих приземленных хлопот? Однако даже приводимые Элоизой цитаты из произведений великих мудрецов не убедили Абеляра, который «сгорал от желания удержать ее возле себя навечно, ее, которую любил превыше всего на свете!». И она подчинилась его воле, как делала это всегда. Они тайно обвенчались в присутствии дяди, после чего молодожёны сразу же разъехались по своим домам, выполняя требование Абеляра - делать вид, что по-прежнему не женаты.

«Мне мир - не мир, и райский свет - не свет,
Когда со мною Абеляра нет»

Между тем Фульбер не смог сдержать своего злорадства, что окрутил-таки этого великого мыслителя и растрезвонил о свадьбе по всему Парижу. А что тут такого? Разве не поклялся этот учителишка перед алтарем любить и уважать Элоизу как законную супругу и мать своего ребенка? Какой хитрец - решил спасти свою славу незапятнанного ни в чем греховном ученого за счет репутации влюбленной в него по уши наивной сироты! Не выйдет! Ненависть Фульбера дошла до такой точки кипения, что у него созрел чудовищный даже для тех инквизиторских времен план наказания Абеляра. Вот как об этом рассказывал сам философ: «Однажды ночью, когда я спал в одной из комнат в глубине дома, подкупленный слуга впустил злоумышленников, и те предали меня мести, самой варварской и самой постыдной: они отрезали мне те части моего тела, которыми я совершил то, что они так оплакивали».

Преступников нашли и тоже кастрировали. В те суровые века закон «око за око» действовал четко и беспощадно. Осудили и нанявшего их Фульбера, его имущество конфисковали, а самого дядюшку, возомнившего себя карающим Богом, бросили за решетку. Но что это меняло для Абеляра? Дело о его оскоплении стало известно всем и каждому во Франции. «Невозможно описать всеобщее удивление и потрясение, - пишет он, - слезы, плач, стенания, которые меня просто убивали. Мои ученики измучили меня своими причитаниями и рыданиями. Их сострадание ко мне было для меня куда более жестоким, чем моя несчастная рана. Я больше страдал от конфуза, чем от боли».

Несчастный философ, несмотря на уверения Элоизы в том, что сила ее любви к нему ничуть не ослабла, не видел иного выхода, как постричься в монахи. Более того, ту же участь он уготовил и любимой женщине. По его воле Элоиза тоже удалилась в монастырь до конца дней своих. Своего сына они оба больше никогда не видели. Вновь встретиться бывшим любовникам и супругам удалось лишь однажды - через десять долгих лет, когда монах Абеляр помог своей сестре во Христе Элоизе найти место аббатисы. Не более того. Обнять друг друга они смогли лишь после смерти: потрясенные их историей французы похоронили влюбленных в общей могиле.