Сказка, разрушающая жизнь

Недооценившие нас. Превозносимые нами. «Первые любови». Придуманные идеалы. Они уходят из нашей жизни: на другую улицу, в другой дом, в другой город, порой, в небытие. А мы бежим за ними и кричим, тщетно пытаясь ухватить мечту за рукав и вернуть… Вернуть, против их воли.

И даже когда они скрываются за поворотом, мы продолжаем бежать и кричать. Мы бежим сквозь годы, мимо своих мужей, детей, работы, праздников и будней, заглушая вчерашней болью сегодняшний день. Настоящее – далеко, смутно, неважно; прошлое – отчетливо, близко: на подушке, за туалетным столиком, в спрятанных в секретер фотографиях…

- Понимаете, я любила одноклассника задолго до того, как вышла замуж за другого. А одноклассник меня не любил. Как раз в пору моих страданий, у меня появился ухажер, мой будущий муж. Он так красиво за мной ухаживал, говорил, что со временем я забуду свою первую любовь и полюблю его. Я поверила, что «стерпится – слюбится», пошла под венец, родила двоих детей. Но, даже спустя 10 лет, я понимаю, что не смогла полюбить мужа так, как любила своего одноклассника. Муж у меня хороший, заботливый, но с ним я живу по инерции. Точно сплю. Верится: настанет миг, появится моя первая любовь и разбудит меня. И будет счастье такое, о котором в книжках пишут…

Я слушаю ее и замечаю, как кружится под лодочкой мельхиоровой ложки золотой столбик чая в ее стакане. Пассивно участвуя в диалоге, пересчитываю оттенки ее печали, измеряю глубину воспоминаний, знакомых каждой женщине. Ее вина лишь в том, что ей дана память. Ее ошибка в том, что она не способна противостоять ассоциациям и не в силах обуздать фантазию. Ее несчастье в том, что она «близорука».

Я разложу на столике слагаемые: воспоминания + ассоциации + фантазия + близорукость (нежелание принимать реальность). В сумме получается идеализированный образ...

Меня зовут Чарльз Диккенс. Я известный писатель. Я женился на тебе, Кэтрин Хогарт, и вместе мы прожили 22 года. Ты родила мне 11 детей. Наша семейная жизнь была безмятежной, ее не омрачали ни нужда, ни скандалы. Ты была прекрасной женой. Но все эти годы я жил не с тобой… Я жил с той, кого полюбил в 17 – летнем возрасте. Ее звали Марией. Волей судьбы мы были разлучены, но я не смог забыть, я ничего не мог поделать со своей памятью. Я точно остановился на одном месте, не замечая, как пролетают годы.

Ложась в постель с тобой, я представлял себе ее, моего ангела. Сидя с тобой за обеденным столом, я подавал салфетку ей. Ты рожала мне детей, испытывала боль, усталость… Но жалел я ее. Я врал себе? Врал тебе? Нет… Я просто жил, не сопротивляясь тому, что создавало мое воображение…

Золотой столбик чая под лодочкой мельхиоровой ложки, письма и фотографии в секретере… Жизнь и мечта, идущие рука об руку. Вот как хотелось, а вот как сложилось. У каждого из нас есть свой «остров Линнусита».

И как Скарлетт О`Хара из «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл некоторые из нас упрямо верят в иллюзию.

«…Часто, засыпая в объятиях Ретта при свете луны, струившемся на постель, она думала о том, как прекрасна была бы жизнь, если бы это Эшли прятал лицо в ее черные волосы(…).
Однажды, когда эта мысль в очередной раз пришла ей в голову, она вздохнула и отвернулась к окну – и почти тотчас почувствовала, как могучая рука Ретта у нее под головой напряглась и словно окаменела, и голос Ретта произнес в тишине:
- Хоть бы бог отправил твою мелкую лживую душонку на веки вечные в ад!»

- Но что? Что я могу поделать со своей головой, со своей памятью, мыслями?- спрашивает меня моя собеседница.

Специалисты в таких случаях советуют посмотреть на себя в зеркало и вспомнить, где вы находитесь, кто вы, за кого вы в ответе, что есть у вас в жизни и согласны ли вы потерять все то, что имеете ради пустой фантазии? Не лишним будет «включить» чувство юмора и осознать, что «игра гормонов способна любого, самого завалящего мужичка превратить в прекрасного принца». Ну а если принц действительно принц и он прекрасен, успокаивайте себя тем, что это временно. Ведь никто не гарантирует, что спустя годы у принца не наметится лысина и не вырастет отвратительный пивной живот.

Вот что рассказывает о своей первой любви актриса и телеведущая Лариса Гузеева в статье Екатерины Романенковой и Татьяны Алексеевой «Лариса Гузеева: от «Жестокого романса до марша Мендельсона»:

«…Его звали Юра Крылов, он пришел к нам в школу первого сентября, в девятый класс. Я тогда училась в восьмом. Синие глаза, длинные черные ресницы и модная тогда синяя олимпийка - я как его увидела, даже заплакала. Я стала вести дневник и, рыдая над страницами, писала: "Как я тебя люблю! Какой ты красивый", - и подкидывала ему письма с признаниями под порог. Он, конечно же, на меня не обращал внимания, а однажды поймал и поколотил; сказал: "Ты, дура шклявая, если ты не перестанешь мне писать, я дам тебе по башке, ты что, не знаешь, что я Гальку Ковалеву люблю?!"

Это была трагедия. Моя несчастная любовь закончилась, как дешевое кино. Прошло лет десять, на экраны вышел "Жестокий романс", появились журналы с моим лицом на обложке... И вот однажды я прилетела в Оренбург, еду в местном автобусе и вижу: стоит доходяжный дяденька все в той же, но уже сильно замусоленной олимпийке, в прожженных утюгом штанах на тощей заднице, с длинными, грязными волосами и черными ногтями. Я уже знала, что этот Юра успел отсидеть за драку - порезал кого-то. И вот теперь он оборачивается, улыбается мне своими тремя зубами и со словами: "Привет, Гузя", - жмет мне руку, своей грязной лапищей. Мы вышли из автобуса, купили бутылку портвейна, сели на обочине дороги, выпили... И он мне сказал: "Какой я был дурак, что не женился на тебе: сейчас бы жил в Ленинграде". В тот момент я подумала, как же все-таки правильно устроена жизнь»

Листаю роман Маргаретт Митчелл. Перед глазами – запоздавшее раскаяние Скарлетт:

«Мне никогда не удавалось увидеть мир в подлинном свете потому, что между мною и миром всегда стоял Эшли. (…) Да ну его к черту! (…)Эшли всегда предавал меня! Да, с самого начала! А вот Ретт никогда не предавал меня. (….)
На протяжении многих лет она спиною чувствовала каменную стену любви Ретта и считала ее чем–то самим собой разумеющимся(…) Ретт, всегда любивший ее, понимавший, готовый помочь; Ретт, который на благотворительном базаре, увидев нетерпение в ее глазах, пригласил ее на танец(…); Ретт, увезший ее сквозь пожары и взрывы в ту ночь, когда пала Атланта; Ретт, утешавший ее, когда она с криком просыпалась, испуганная кошмарами, - да ни один мужчина не станет такого делать, если он не любит женщину до самозабвения»!

Я слушаю свою собеседницу, пересчитываю оттенки ее печали, измеряю глубину ее воспоминаний, и мне так хочется сказать ей:
«Не разрушайте то, что имеете». В противном случае, вашему мужу надоест терпеть тень соперника, он уйдет, и вот тогда вы поймете, что для Вас – настоящая потеря. Похороните далеко в своей памяти придуманную любовь. Попытайтесь «увидеть мир в подлинном свете». Бойтесь сказок. Иногда они могут разрушить жизнь!