Мама Нина

Помните тетку Анисью из знаменитого в советские времена фильма «Живет такой парень»? У которой в огороде «все так и прет, так и прет», а вот с личным как-то не заладилось? Московскую актрису Нину Сазонову, так точно сыгравшую простую русскую бабу, жизнь тоже била, не щадя. И любовь ей досталась одна-единственная, зато всепоглощающая...

Холодным летом сорок второго двадцатипятилетняя Нина с концертной бригадой отправилась на фронт. И тут же попала в окружение. Осознав, как близка погибель, каждый спасался, как мог. Актриса с одним из офицеров спряталась в стоге сена. Можно только догадываться, какое потрясение испытала девушка, когда немцы вытащили ее собрата по несчастью из стога, проткнув его вилами... Лишь под утро следующего дня, сама не своя от страха, она выбралась на свет Божий... Какая-то сердобольная старушка надоумила взять в руки прут: мол, корова потерялась, поэтому и разгуливаю по оккупированной территории...

Когда, наконец, Нина добралась до «наших», то от радости и чудовищной усталости потеряла сознание... А очнулась уже в военной контрразведке Смерш. От круглосуточных допросов: «Как это ты одна жива осталась?», «Завербовали тебя, признайся!» - ее душевное состояние окончательно утратило равновесие. Врачи поставили диагноз «шизофрения». Они же посоветовали: «Чтобы вылечиться, организм должен испытать еще один мощный стресс. Срочно рожайте!»

Дальнейшие события различные источники излагают по-разному. Одни утверждают, что отцом ребенка стал Александр Борисов, директор художественной галереи, с которым актриса познакомилась на фронте, но очень быстро рассталась. Сын Сазоновой, Михаил, действительно носил фамилию Борисов. Другие настаивают на том, что единственным мужчиной в жизни Нины был Алексей Попов, возглавлявший театр Красной Армии, в котором она работала. Рядом с ним актриса завещала себя похоронить. Как бы то ни было, в доме Сазоновой никогда никаких мужчин, кроме сына, не наблюдалось...

Глазами матери

Нина Афанасьевна за свою долгую актерскую жизнь сыграла много матерей. Это редкое амплуа, ведь помимо таланта здесь нужна душа. Когда ей, молоденькой еще женщине, впервые предложили сыграть роль матери, потерявшей на войне сына, она хотела было отказаться. Но режиссер Александр Довженко настоял: «У вас глаза матери. Они скажут зрителю все!» И не ошибся. Нина Афанасьевна постоянно получала письма со всех концов Советского Союза примерно такого содержания: «Дорогая мама! Простите, что я, чужой человек, называю Вас этим светлым именем. Увидел Ваши глаза, услыхал Ваш голос и будто вернулся в детство!»

От родного сына она подобных теплых слов не слышала. А ведь отдала ему всю себя без остатка. Свидетели в один голос утверждают, что такой материнской любви не видели никогда. Она переходила всякие границы, приобретая с годами характер патологической зацикленности на одном-единственном свете в окошке - Михаиле...

Едва достигнув совершеннолетия, Миша решил избавиться от надоевшей маминой опеки. Как? Заявил: «Не хочу учиться, хочу жениться!» - и привел домой пятнадцатилетнюю невесту. А Нина Афанасьевна просто не открыла им дверь. Но Михаил стоял на своем, бросил школу и отправился на заработки, чтобы содержать семью, в которой один за другим появились на свет сыновья. Рассказывают, что уже в юные годы Борисов имел славу высококлассного картежника. Казино в те далекие советские времена не существовало, а азартных людей земля русская рождает, хоть отбавляй. Так что клиенты у Борисова были всегда: летом собирались в Сочи, зимой играли на катранах (конспиративных квартирах, широко известных в узких кругах) в Москве и Ленинграде...

Однако вскоре молодая семья, не без вины обезумевшей от ревности Сазоновой, распалась. Мать вновь обрела обожаемое чадо в полное свое владение. Опекала, холила, лелеяла. А Михаил запил. Ни образования, ни профессии у него не было. Кроме карт, ничего в руки не брал. Зачем, если есть мама, которая и накормит, и оденет?

Но вот однажды в его жизни появилась женщина, которой удалось сделать то, что у Нины Афанасьевны не получалось: Михаил «завязал» с разгульной жизнью. В один прекрасный вечер, едва переступив порог, он заявил, как когда-то в шестнадцать: «Мать, я женюсь!» Та в ответ схватилась за сердце. Сын начал торопливо рассказывать о том, какая хорошая его избранница, как он любит и ее, и ее ребенка... «Ноги ее в моем доме не будет!» - отрезала Сазонова. На этот раз Михаил не пошел против воли матери...

Очень быстро Нина Афанасьевна пожалеет об этом. Сын пустился во все тяжкие. На любые упреки и уговоры с ее стороны он неизменно отвечал одно: «Ты сама разрушила мое счастье!» От чувства собственной вины любовь Сазоновой к сыну становилась все сильнее. На протяжении многих лет она исправно оплачивала карточные долги Михаила, за которые если не убить, то «подрезать» могли спокойно. А долги порой были нешуточные. Руки у Борисова от пьянства стали сильно дрожать, а для шулера это чревато потерей профессии. Вот и моталась актриса по всему Союзу и за его пределами с концертами. Благо, имя тогда еще работало на нее...

В 70-е годы Сазонова была настоящей любимицей советского народа. После выхода на экраны фильма Василия Шукшина «Живет такой парень» режиссер получил письмо: «Кто играет эту Анисью? Если наша деревенская баба, как Вы научили ее так играть?!» А просто ей, так и не обретшей женского счастья, горькая доля обыкновенной русской бабы была близка, как, наверное, никакой другой актрисе той поры. Когда в кинотеатрах шли «Женщины», «День за днем», «Наш дом», «Юркины рассветы», «Моя улица», «Первый троллейбус», «Простая история», «Сибирячка» женщины переполняли залы. Вытирая слезы, они тихонько подпевали героиням Сазоновой «Ромашки спрятались, поникли лютики, когда застыла я от горьких слов...» или «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда...»

В театре Советской Армии, где она проработала более шестидесяти лет, на ее счету самые разные роли: от Бабушки в «Деревья умирают стоя» до Екатерины Второй. Но театралы до сих пор помнят актрису именно в роли матери. Спектакль «Васса» потряс Москву. Сазонова играла горьковскую героиню так жестко, каждый раз, как на последнем рывке душевных сил, что зрителю становилось не по себе. В ее Вассе было что-то страшное, обреченное на гибель, совсем непохожее на киношных мамаш с лучистыми глазами...

Дело о «Квартире на Селезневской»

И немудрено: домой каждый вечер после спектакля стало страшно возвращаться. Однажды подняв в пьяном угаре руку на мать за то, что та не пускала его за бутылкой, Михаил уже себя не контролировал. Народная актриса СССР приходила в родной театр то с синяками, а то и со сломанной рукой. Говорила: упала, ушиблась. И ей верили. А может, просто боялись узнать правду? А она, даже попав после очередного избиения в институт Склифосовского, отказывалась предпринимать меры против распоясавшегося алкоголика: «Это наше семейное дело!»

В конце концов она оказалась у сына в буквальном смысле в заложницах: он не выпускал мать из дома, не давал разговаривать по телефону. По театру пошли страшные слухи: Сазонова прикована к постели, умирает с голоду... Но утихомирить Борисова, которому врачи к тому времени ставили диагноз «острое психическое расстройство», могло только официальное заявление матери, а та не хотела публичной огласки...

В новогоднюю ночь 2001 года вызванная соседями милиция обнаружила почти бездыханную Нину Афанасьевну на полу в коридоре ее квартиры на улице Селезневской. Утром первого января нашли и Михаила... Примерзшим к козырьку магазина «Оптика-Аптека», на который выходила лоджия. Согласно официальной версии, Борисов, решив, что на этот раз забил мать до смерти, покончил жизнь самоубийством, выбросившись с одиннадцатого этажа. Совесть заговорила. Правда, знавшие его сомневаются в этом и предполагают, что все выглядело гораздо прозаичнее: в состоянии тяжелейшего опьянения Борисов просто перепутал балконную дверь с входной. Несчастная мать внести ясность в дело не смогла: сознание просто стерло из ее памяти тот «праздничный» вечер...

С гибелью сына бедствия Нины Афанасьевны не закончились. Наоборот, начался новый круг ада - криминальный. Некая Лариса Свиренко, выдававшая себя то за «преданную поклонницу», а то и вовсе за племянницу актрисы, поместила ее в заштатную больницу с диагнозом «старческое слабоумие», а потом в дом престарелых под Москвой. Внук Сазоновой Евгений Борисов заявил в прокуратуру о похищении народной артистки СССР. В ответ Свиренко выступила в передаче «Человек и закон», гневно клеймя Борисова. Ни одно СМИ не обошло вниманием этот конфликт псевдо- и не очень родственников, задаваясь вопросом: откуда такой ажиотаж вокруг одинокой прежде женщины? Причина проста: восемьдесят квадратных метров в центре столицы. Кто прав, а кто виноват в этой «квартирной разборке» - это уже сфера правоохранительных органов...

А пока суд да дело, Нина Афанасьевна Сазонова на восемьдесят восьмом году жизни скончалась. В последние месяцы она почти не ходила, никого не узнавала... Она только постоянно искала глазами кого-то. Кого-то единственно родного и любимого...