Давний друг

«…Ты меня недостоин», - сказала она и закрыла за собой дверь. Наверное, надо было кинуться вслед и стиснуть ее в объятьях, упасть на колени, да хоть в мелкую пыль рассыпаться, но не дать ей уйти вот так – обиженной и заплаканной. Но я был чертовски зол в тот момент. Недостоин? А это мы еще посмотрим!

А с чего началось-то? Как и бывает, с сущего пустяка. Возвращались с покупками из магазина, она щебетала про «не забыть купить шампиньоны для салата», я благостно улыбался и кивал. А если честно, был переполнен счастьем. Странная это категория, не считаете? Вроде грезим о нем, думаем, что счастье – это собственное жилье, хорошая работа с вменяемым шефом и летний отпуск подальше от родного «ненавязчивого сервиса». Только почему-то, заполучив наконец вожделенную квартиру и вымучив отпуск именно в августе и именно в Черногории, максимум что испытываешь – удовлетворение.

А тут прямо с головой накрыло ощущение счастья. Шел, груженый пакетами со снедью, улыбался как дурак и радовался ее болтовне о салатах, новой скатерти и непременно огромной охапке мимозы – без нее не чувствуется весеннего праздника… И откуда он только вынырнул, этот ее «старый знакомый»?..

- Привет, Муська-Маруська! – гоготнул широкоплечий парень.
- Привет, Вован-бонвиван! – откликнулась моя нимфа. Еле-еле подавила желание радостно взвизгнуть и рысью подскочить к нему. По крайней мере, мне так показалось, потому что в один миг счастье из огромного шара скукожилось до песчинки.

Тупоголовый бонвиван явно никуда не торопился, коль остановился для беседы. Дружелюбно пожал мне ладонь, из-за чего пришлось перекладывать пакеты в левую руку. Понес какой-то радостный бред про недавнее рождение сына Никитки, про пупочную грыжу и поиски бабки, которая эту грыжу вычитала молитвами, так что теперь Никитон «в шоколаде». А Муська-Маруська (дурацкое имя! Такое мог выдумать только тупоголовый Вован) восторженно охала, ахала, умилялась и сыпала поздравлениями. Наконец пытка любезностями закончилась, Вован снова сунул мне свою лапищу - теперь уже для прощания - и вдруг брякнул:

- Муська, ты бы представила нас друг другу… А то неловко как-то, даже имени не знаю.
- Ой, мое упущение. Володя, это мой муж Игорь. Игорек, а это Вован-бонвиван, мой давний друг…

Она рассмеялась, а я почувствовал, как на скулах заиграли желваки. Все-таки на третьем месяце семейной жизни свидания с прошлым крайне нежелательны. Особенно, если это второй брак, а первый распался по причине увлечения супруги бывшим одноклассником. Я тогда все не мог взять в толк: что им мешало в свое время, сидя за одной партой, разглядеть друг в друге лучшие стороны души и тела? И вот на тебе – снова здорово.

Тут еще Вован подлил масла в огонь неловкой шуткой:
- А мою жену зовут Маша. Тоже Муська. А ты, предательница, вышла замуж за Игоря. Нет, чтобы тоже Вовку себе в спутники подыскать!

И что уж совсем возмутительно, как-то по-хозяйски щелкнул мою Машку по носу. Легонько, дразня, но мне жест показался до неприличия интимным. Машка потерла кончик носа и снова рассмеялась. Хм, раньше не замечал за ней подобной смешливости.
- Так получилось, Вовка. Тебе повезло с Машей, а мне с Игорем…

***

Она выкладывала покупки, размещала на полках холодильника продукты и весело мурлыкала песенку. Я все не мог успокоиться, выкурил подряд три сигареты, что почему-то прошло незамеченным, хотя раньше жена устроила бы головомойку. Нет, не могу. Неужели она считает, что ничего не произошло?

- Маш, а что тебя связывает с этим Володей?
- Да как тебе сказать. Сейчас уже ничего, а когда-то мы потратили друг на друга два года жизни.
- Любовник что ль?
- Ну что ты… Мне было 16, а Вовке 17 лет, какие из нас любовники. Гуляли по улицам, держась за ручку, целовались, смеялись, ссорились и мирились. Расставались навсегда и уже следующим вечером клялись в вечной любви. Игорь, ну как будто ты сам не помнишь, что «в жизни только раз бывает восемнадцать лет!» Обычная история первой любви…

- Ну да. Настолько «обычная», что бедный Ромео даже женился потом на женщине с твоим именем. Диву даюсь: как это он еще ребенка Машкой не назвал?
- Игорь, у него же сын…
- Плевать! Сын Машка, жена Машка, морская свинка тоже Муська, раз он никак от любви не очахнет. Кстати, а почему вы расстались?
- Игорь, пожалуйста, не заводись. С чего ты взбеленился? Это было сто лет назад…
- Вообще-то десять.
- Неважно. Расстались потому что выросли, потому что прошли чувства. Говорю же тебе, банальная история.

- А что ж ему до сих пор неймется? И почему ты должна была выходить замуж непременно за Вована?
- Игорь, это же шутка. Пожалуйста, не накручивай себя. Ведь у тебя тоже была первая любовь, должен понимать, что к нынешней жизни это не имеет никакого отношения.
- Как знать, дорогая, как знать…

***

На следующий день обида не утихла, но прочно укоренилась в душе. Поздравляя Машу с 8 марта, нарочно говорил официально, желал верных друзей, успехов в личной жизни и всегда оставаться юной 16-летней девчонкой. Машка распахивала глаза, вздрагивала губами и силилась улыбнуться. Но я видел, что цель достигнута, удалось «уколоть» ее. За что? За Вована-бонвивана. Она чуть пригубила шампанского и вяло ковыряла салатик. Я же налег на праздничные яства обстоятельно, не забывая щедро наполнять свою рюмку коньяком. Когда бутылка наполовину опустела, закономерно захотелось поговорить.

- Вот ты говоришь, первая любовь. А как отличить первую от не первой? Помню, в 21 год я закрутил роман с 25-летней женщиной. Познакомились в санатории, за обедом сидели за одним столиком. Смотрю, а она нескромно так на меня поглядывает, потом в номер пригласила – на чашечку чая. В общем, вечернее чаепитие переросло в ночное, роман растянулся на все три недели, что я в санатории отдыхал. Потом выяснилось, что она замужняя. Ох, и переживал я! Думал, это первая и последняя любовь, полгода письма ей писал да в ящик складывал… А потом познакомился с хорошей девушкой. Тоже считал, что любовь. Но не повезло, она уехала в другую страну, а я опять остался со своей любовью, как дурень с дырявым кисетом. Или не любовь это была, как думаешь?..

Меня откровенно несло. Коньяк плюс взвинченные нервы делали свое дело: на свет выплывала уже не помню какая по счету история любви и страсти. Которая не имела ко мне абсолютно никакого отношения: память услужливо подкидывала истории с трагическим финалом из жизни друзей и знакомых. Всякий раз в финале дурашливо склабился: «Может, именно это и была первая любовь?» Судя по браваде, в амурных похождениях я превзошел Казанову и Дон Жуана вместе взятых. Но в тот момент мне был сам черт не брат…

…Она сидела, опустив плечи и не поднимая головы. В тарелку капали слезинки, Машка не пыталась их вытирать и даже не всхлипывала. Так плачут дети, если у них случается настоящее горе. Помню, племянник Димка тоже сидел слезокапой статуей, узнав, что любимого спаниеля Штруделя сбила машина. Смотреть на Машку было больно. Но не больнее, чем мне было вчера, когда она любезничала с Вованом.

***

- Довольно, Игорь! С меня хватит. Не настолько я набедокурила, чтобы выслушивать твои исповеди кающегося грешника. Спасибо за праздник. Надеюсь, продолжение не следует – во всех смыслах.
- Куда ты, Машенька? – не унимался я. – К другу сердца Володе? Так опоздала, голубка, там теперь другая птичка свила гнездышко.
И, пьяный дурак, добил ее:
- Поверить не могу, что наступил на те же грабли. Думал, ты другая, а выходит, все вы одним миром мазаны.
Тут она гордо вскинула голову:
- Да нет, это не я плохая. Это ты меня недостоин.

И ушла.

***

«Я не умею красиво говорить, да и ты вряд ли станешь слушать. Надеюсь, ты не удалишь это сообщение. Знаешь, в моей жизни не было любви до тебя. По крайней мере, я не знал ревности. А с тобой превратился в настоящего Отелло. Понимаю, что тогда вел себя как последний идиот, но ничего не мог с собой поделать. Пожалуйста, прости меня. Я очень хочу стать достойным тебя. Давай вернем весенний праздник и отпразднуем по-новому. Обещаю взбивать крем, чистить картошку и самолично вырастить шампиньоны для салата, только бы ты меня простила. И еще: все истории, рассказанные мной – неправда. Я их нарочно приплел, чтобы позлить тебя. В моей жизни вообще ничего не имеет смысла, если ты не рядом. Вернись, а?»

Многостраничное сообщение ушло абоненту, значащемуся в телефонной книжке как «жена». Любимая жена. Которой уже три дня нет дома. Я хожу на работу небритым, глушу кофе декалитрами, не могу ни спать, ни есть. Пытался ей звонить, но Маша упорно сбрасывает вызов.

Вскоре телефон вздрогнул, возвещая о прибытии ответа. Моя нимфа, как всегда, все поставила на свои места одной фразой: «На этот раз не забудь про мимозу. Огромную охапку. На меньшее не согласна!»