Жена для Халифа…

«Тело массой 3 кг движется со скоростью 4 м/с и ударяется об инертное тело массой 5 кг. Какое количество тепла…?» Мне 15 лет. Я сижу на задней парте, сбросив сапоги и поджав под себя ноги. Передо мной задачник по физике. Я бьюсь над задачей, переборов искушение подглядеть ответ, помещенный на последней страничке этой чертовой книжки. Задача сложна, но решаема…

Вместе они учились в одной школе, сидя за одной партой, впитывали «разумное, доброе, вечное», вместе проводили свободное время. Когда на ее ботинках развязывались шнурки, он, не стесняясь насмешек одноклассников, садился перед ней на корточки и зашнуровывал ее капризную обувь. Со временем к их трепетному отношению друг к другу привыкла вся школа. Учителя, ученики – мы не представляли их порознь. Казалось, исход дела предсказуем: после школы они поженятся, а как же иначе?

- Ты выйдешь за меня замуж?

- Нет… Мы не должны больше встречаться.

- Но почему?

- Ты – мусульманин, я – христианка. Мои родители против.

- Какие глупости! Ну и что? Ты боишься, что я заставлю тебя мусульманство принять? Что дети? Ну хочешь, я попрошу своих родителей поговорить с твоими? Ну что ты хочешь?

Спустя годы мы с подругами сидели у нее на кухне. Она говорила, пытаясь сдерживать слезы, но ничего не получалось.

- Он предлагал мне убежать, выйти замуж без ведома родителей, но это неправильно. Я навлекла бы позор на всю семью. Я старшая дочь. А в армянской семье старшая дочь – пример для младших детей. Если бы я не посчиталась с мнением отца, ничего хорошего бы из этого не вышло. Я ему отказала.

- А он что?

- Он приходил каждый день и сидел у меня под окном. Я могла часы сверять по нему. Пару раз мы пересекались. Он плакал. Потом он перестал приходить. Ребята говорят, запил. Я о нем каждый день думаю. Отец говорит, что у меня все пройдет. Обещает привести «своего» жениха.

- Рита – ты дура! – услышала я возмущенный, полный гнева возглас одной из наших подруг. – Ты послушай, что ты несешь! «Навлекла бы позор на семью»! У тебя установки средневековые! Он тебя любит, ты его – тоже. Какая разница, мусульманин он, баптист…

- Но когда родятся дети, нам придется решать, как их крестить. Мой отец не примет внуков–мусульман.

- Какая–то чушь! Ты себе жизнь ломаешь! Твои родители тебе жизнь ломают…

У меня на глазах еще не раз разыгрывались подобные трагедии. Они происходили с соседскими ребятами и девочками, с моими друзьями, подругами. То родители–христиане были против, то папа и мама мальчика–мусульманина внушали, что жениться можно только на той, кого выберут они. Аргументом всегда служила религия. Не та, которая для человека, а та, для которой…

Слагаемые менялись местами, о сумме вспоминать не хочется. Мы становились старше, влюблялись и расставались, женились и выходили замуж, рожали детей. И только у Риты жизнь словно остановилась. В свои тридцать с лишним она безучастно смотрела на наших розовощеких чад, пропускала мимо ушей наши рассказы о семейных хлопотах… Она отвергала женихов, которых приводил отец: одного за другим. Сразу после школы Рита устроилась работать в паспортный стол. Ей не хотелось «покорять», «пробиваться», «достигать». Для чего?

Вспоминая о ней, знакомые говорят: «Злая на язык стала». Они, счастливые, бегущие по жизни в своем, особом ритме, могут только догадываться, сколько психологических, человеческих и чисто женских проблем Рита носит в себе: в памяти, в сердце. Вспоминая о нем, рассказывают: женился, жену не любит, под Риткиными окнами до сих пор время от времени ошивается.

Я решаю задачу. Ее условия таковы:

«…Исламское каноническое законодательство о браке разрешает брачные союзы между мусульманами и женщинами из людей Писания (христиан и иудеев). Во все времена, как теперь, так и в далеком прошлом, правоверные мусульмане могли жениться на иудейках и христианках. Однако были и противники подобных браков.

Так, Умар Праведный в бытность свою правителем правоверных в повелительной форме призвал своих поданных развестись с женами–удейками и христианками. Умар Праведный объяснил, что, вступая в брак с иноверками, мусульманские мужья зачастую не могут обратить своих жен в мусульманство. Жена–немусульманка, в свою очередь, являясь воспитательницей детей, не в состоянии передать своим чадам мусульманские культуру, традиции, веру…

Таким образом, беря в жены иноверку, мусульманин ставит под сомнение благополучие свое и своих детей в обоих мирах».

Вопрос: «Я – православная, он – мусульманин. Мы полюбили друг друга и хотим создать семью. Возможно ли это, при каких условиях?

Ответ: «Жениться можно, однако, принимая во внимание сохранение в семье статуса мужа, согласно канонам ислама, желательность принятия супругой исламского вероучения и обязательность воспитания детей в духе религиозности, заповеданной священным Кораном»…

Рите не понравился ответ задачи? Она побоялась родителей? Она думала о будущих детях? А может быть, любила недостаточно сильно? А может, стоило навлечь позор на семью? Семья переживала бы это не так тяжело, как нынешнее положение дочери…

Из всех «Но» главной виновницей своего «недосчастья» Рита называет религию… Не ту, которая для человека, а ту, для которой человек…

Мне 28 лет. Я сижу на окраине своей памяти, подперев щеку рукой. Передо мной – пример из жизни. Я бьюсь над его решением.

Вопрос: Что было бы, если бы у этой истории был иной сюжет? Если бы сидя на разных углах парковой скамейки, Мусульманин и Христианка не побоялись придвинуться друг к другу?