Маруся. Часть 2

Родился сын. Маруся продала свою квартиру и решила поселиться в деревне окончательно. Они уехали. Накануне отъезда она всё-таки позвонила по телефону, который хранила, как зеницу ока. Поехала на встречу с собеседником и вернулась оттуда, сжимая в руке рецепт – свою последнюю надежду на счастье с любимым человеком.

Видя, в какое животное превращается муж, Маруся перестала опасаться чего бы то ни было. Если не остановить всё это, то что ждёт даже не её и ребёнка, а его самого? Смерть от технического спирта в каком-нибудь притоне? Нет, терять уже нечего. И Маруся недрогнувшей рукой стала подсыпать мужу в еду таблетки.

Скоро Миша стал замечать, что эйфория от выпивки куда-то пропала, вместо этого от первой же выпитой рюмки начинало бешено колотиться сердце, дрожать руки, он весь покрывался липким потом, к горлу подступала рвота.

- Да это я просто мало выпил, - отмахивался он от жены, которая советовала ему не пить, раз уж так плохо. И выпивал ещё… Становилось хуже. Но он не оставлял попыток. Чувствовал себя с каждым разом всё тяжелее. Однажды с очередной пьянки, продолжавшейся двое суток, еле добрался до дома не потому даже, что был мертвецки пьян, а потому, что стал задыхаться, кружилась голова, снова стало плохо с сердцем. Лежал дома в кровати, а Маруся, напоив его валокордином, плакала на кухне. И понимала, что отступать некуда. На следующий день она долго разговаривала с мужем.

- Мишенька, ты своё отпил, здоровье уже не то. Чего ты хотел – пить почти десять лет? Сердце у тебя плохое, инфаркт будет, доиграешься…
И постепенно Миша в это поверил. Испугался. И бросил пить.

Но Маруся понимала, что это ещё не всё. Надо было, чтобы мужу было интересно жить в этом почти забытым им трезвом мире, не раскрашенном яркими красками градусов. На семейном совете они решили, что на деньги от продажи квартиры купят пару подержанных машин и будут строить дом. И купили. И Миша стал торговать подержанными автомобилями. Бывший гонщик, он любил машины, понимал их, занимался ими с удовольствием. Его природное обаяние играло ему на руку при заключении сделок. Сначала он только ездил по выходным на авторынок, покупал, продавал. Потом подсчитал, что ему будет дешевле построить собственный большой хороший гараж со смотровой ямой и необходимым оборудованием, чем каждый раз гнать новоприобретённую машину в сервис. Слухи в деревне распространяются быстро, а на трассе Петербург – Ивангород практически нет автосервисов. Постепенно о маленькой мастерской узнало и местное население, и дальнобойщики, гнавшие фуры в Финляндию и Эстонию.

Маруся поддерживала мужа изо всех сил, не жалела о деньгах, не упрекала тем, что именно на её средства он начал дело. Занималась домом и ребёнком, не уставала готовить любимому мужу завтраки, обеды и ужины и всячески подчёркивала, что он кормилец, глава семьи, надёжа и опора. Спустя некоторое время с удовлетворением заметила, как Миша морщится при рассказах о пьянках и при виде алкоголиков. Осознал ли он, чего избежал? Наверное, да, хоть и не сказал жене об этом ни слова. Но ей этого было и не надо. Она радовалась, когда видела, как приятно ему приглашать друзей в их дом, где почти всё было сделано её руками. И стройка продолжалась бесконечно. Рыли водяную скважину и канализацию, ставили сантехнику, строили баню, ставили забор. Теперь уже на Мишины деньги. Он работал, как проклятый, и тащил всё в свой дом, которым гордился, своей Марусе, которой гордился ещё больше. Он не мог не сравнивать её с другими, и сравнение всегда было в её пользу. Самой Марусе это давалось нелегко, но она ни о чём не жалела. Она по-настоящему любила этого человека и была счастлива, что он выздоровел.

Однажды они вместе ехали купаться. Муж был чем-то сильно расстроен. Маруся случайно уронила на торпеду машины мороженое. И он внезапно заорал на неё самым настоящим матом. Тем самым, которым никогда не ругались в их доме, тем, из прошлой жизни.
- Это что ещё такое?- спросила Маруся поражённо.
Он пробурчал что-то в ответ, отвернувшись к окну.
- Миша! Ты извиниться не хочешь?
- Не за что мне извиняться, - пробормотал всё так же раздражённо.
- Отвези меня домой, - сказала Маруся спокойно.
- Мы ж купаться ехали!
- Разворачивай машину.

Ещё не выйдя из машины около дома, Маруся повторила:
- Миша, ты не хочешь извиниться?
- Нет.
- Собирай вещи. Я не позволю так с собой разговаривать.
- Ты серьёзно, что ли?
- Абсолютно.
- Мне документы на машину надо забрать.
- Забирай.

Маруся вошла в дом и, чуть не плача, стала заниматься своими делами. Муж молча забрал документы. Долго обнимался с сыном, вышел. Было слышно, как отъехала машина. Как далеко он уехал, Маруся так и не узнала, вернулся часа через три. Она готовила, стояла у плиты над сковородкой. В ответ на его появление только приподняла бровь и снова опустила голову. Муж подошёл сзади, обнял, зарылся носом в волосы, вздохнул.
- Марусь, прости меня.

В этот дом приятно приходить, здесь не дуются друг на друга, не кричат. Здесь живут любовь и уважение, выросшие из совместных усилий, из прощения и понимания друг друга. Наверное, Миша не идеален. Например, он почти никогда не дарит Марусе без повода цветов. Но она не обижается. Бог с ними, с цветами, если она точно знает, что это человек, для которого она и их сын – главное в жизни. Это стоит дороже любого букета. Но она знает и то, что не может позволить себе опустить планку, потому что грань между двумя мирами тонка и призрачна, и она должна всегда бороться за мир, согласие, добро, совесть и чистоту в своей семье, чтобы никакая грязь не пролезла извне.

Маруся только смеётся, когда слышит слухи, сплетни и видит откровенную чёрную зависть. Она точно знает, что они победили и прочно стоят на твёрдой земле, выбравшись из болота, которое могло бы их поглотить.