Близкие, но далекие

Я часто встречаю ее прогуливающейся по аллее в парке. Ухоженная дама лет 65, с аккуратно уложенными волосами, безукоризненным маникюром, жеманными манерами. Ей некуда торопиться, ей не нужно никуда бежать.

- У меня двое сыновей. Оба женаты. Когда у старшего сына родился первенец, я его сразу предупредила: сидеть с вашим ребенком не стану. Я свою работу выполнила, своих детей вырастила. Спустя время первая невестка умерла, сын разорвал со мной всякие отношения, внучка, уже взрослая, со мной не общается.

Я слушаю ее и вспоминаю свою классическую бабушку, такую, каких во все времена воспевали русские поэты и писатели. Шершавые, в морщинках, ладони, очки на кончике носа, спицы в руках, ускользающий под кресло клубок шерсти. До сих пор я ощущаю вкус ее блинчиков, домашних пирожков, вареников с вишней и творогом. Помню, как незамеченная мамой, оставляла она под скатертью на столе большую часть своей пенсии – «детям помочь».

Сегодня я все чаще наблюдаю иных бабушек: приобретающих фабричные пельмени, сырники, котлеты. Бабушек, посвящающих себя делам, которые «много важнее внуков». А почему бы и нет? На Западе все так делают. На Западе пенсионерки не кашу внукам варят, а путешествуют, ведут активный образ жизни. На Западе…

«Я давно живу самостоятельно. Мы с мамой чужие по духу люди. Живем в разных городах. Видимся редко. Но даже тогда, когда она приезжает, большую часть своего пребывания в Москве мама проводит с подругами. Когда же появляется на пороге нашего дома, начинает критиковать нас с мужем за отсутствие ремонта в ванной, за то, что я «маюсь дурью», выращивая цветы на окне, много времени отдаю приготовлению еды, вместо того чтобы купить готовое в магазине, что вяжу на спицах и слишком привязана к своему ребенку. Вот так же в детстве она ругала меня за то, что я писала стихи. Ей это не нравилось.

Как–то я поведала маме, что мечтаю о домике в лесу или на берегу моря, чтобы уединиться там и писать романы.

- Ты какая–то больная! – услышала я, – Нормальные девочки мечтают о богатых женихах, заграничных виллах, машинах, а ты…

Со временем я поняла, что жить в одном доме с мамой я бы не смогла. И не хотела бы, - рассказывает мне приятельница. - Мы слишком разные, у нас несхожие требования к жизни».

В сотый раз я перечитываю пьесу Валентина Азерникова «Возможны варианты», ту самую пьесу, по которой был снят художественный фильм «По семейным обстоятельствам». В сотый раз словно спотыкаюсь о такие строки пьесы:

«Почему распадаются большие семьи, когда разъезжаются не муж с женой, а дети с родителями? Кто из вас помнит, какие раньше были обеденные столы? Когда за таким столом сходилась вся семья – 2, 3, 4 поколения, что–то в этом было, честное слово. А сейчас столы… Столики. Их ставят в кухню, едят за ними поодиночке, зачастую – стоя. Какие уж там обеды или ужины? Это все из стремления к независимости, к самостоятельности, что само по себе – хорошая вещь. Но когда уж никто ни от кого не хочет зависеть, зачем же тогда семья?»

На память сразу приходит дом моей учительницы. Дом, построенный отцом для детей и внуков. Дом, в котором чудесным образом уживались 4 поколения, дом, в котором была столовая с большим обеденным столом. В этой армянской семье, в этом большом доме обитали не только люди. Здесь было нечто, что объединяло дедушку, бабушку, сына и невестку, дочерей, зятьев, внуков и правнуков. Нечто – это традиции, уважение как к странностям старости, так и к особенностям молодости, терпимость, четкое распределение обязанностей, культура общежития. Здесь царило то, чего так не хватает современному обществу, современным семьям.

«Моя мама заявила, что из–за меня она себе во многом отказывала и теперь хочет пожить для себя. И это при том, что я у нее никогда ничего не прошу. Она ни разу моему ребенку подгузник не поменяла. Я только понять не могу, в чем виновата. В том, что родилась? - спрашивает меня подруга. - С таким же успехом я могу сказать своей годовалой дочке, что «из–за нее я не могу позволить себе купить лишнее платье. Только причем тут дочь? Я сама решила, что мне нужен ребенок. Я сама сделала этот выбор. Я сама должна отвечать за свои решения».

Можно понять мать, можно понять дочь. Но можно ли понять бабушку, которая отказывается от своих обязанностей? Впрочем, где именно сказано, какие обязанности должны быть у бабушки? Здесь закона прописного не существует. Здесь только движение души. Или отсутствие оного.

«Исчезли большие столы, …души от этого малогабаритными стали», - сетует герой Льва Дурова в фильме «По семейным обстоятельствам»… Я бы обозначила эту фразу иначе: «Души стали малогабаритными, от того и столы большие исчезли».