Мадонны образ непорочный…

В сиянии лучей твой образ милый – Всегда его хранит моя душа. Начну писать и вижу – нет той силы, Той прелести… О, как ты хороша! Если художники начинают говорить стихами о даме, то прелестница должна быть так хороша и непорочна, как… сама Мадонна.

Еще одна звезда

Когда в Страстную Пятницу в доме не слишком выдающегося живописца раздался звонкий плач младенца, наверное, в тот миг на небе родилась еще одна звезда. И этой звезде суждено было лицезреть и оберегать своего гения.

Пятнадцатый век, итальянский городок Урбино. Здесь жила семья Джованни де Санти. Джованни знал, насколько важно выхаживать ребенка, тем более единственного, на молоке собственной матери, а не чужой кормилицы. Тогда мальчик с самых первых дней будет учиться отцовским нравам, почитать и уважать своих родителей, а не уподобляться грубому простонародью, воспитанному на уличных предрассудках.

Маленький Рафаэлло, как называл его отец, уже к десяти годам рисовал лучше, чем родитель, и помогал Джованни выполнять художественные заказы Урбинского государства.

Любящие родители решили и далее развивать талант мальчика, отправив его к известному итальянскому живописцу Пьетро Перуджино. Увидев работы юнца, мастер без разговоров оставил Рафаэля у себя в мастерской. Вскоре, изучив манеру рисования учителя, юный ученик подражал ей настолько точно, что копии невозможно было отличить от оригиналов.

Превзойдя в мастерстве своего учителя, 21-летний художник отправляется во Флоренцию. Его фрески были полны поэтической фантазии, а портреты современников поражали сходством с оригиналом. Рассказывали, что канцлер папы Римского Балтазар Турини, обманутый иллюзией, опустился перед портретом Папы на колени, подавая «тому» перо и чернила для подписи одной бумаги.

Я наконец нашел Психею!

Спустя еще десять лет Папа Лев Х назначил Рафаэля главным архитектором собора Святого Петра. А итальянский банкир Агостино Чиги, соперничающий с Папой в любви к искусству, предложил художнику расписать его дворец. По известным причинам Рафаэль не мог поселиться в Ватикане, поэтому с удовольствием согласился пожить в поместье банкира.

Работа по украшению главной залы итальянского богача спорилась, вдохновение мастер находил в красивейшем парке поместья, куда выходили окна дворца. Рафаэль украсил стены знаменитыми фресками «Три грации» и «Галатея», но у него буквально опустились руки, когда дело дошло до «Амура и Психеи» - ну не было в поместье настолько красивых девушек, чтобы писать с них «прекрасное дыхание»!

Прогуливаясь в полдень со своим учеником по берегу Тибра, мастер буквально застыл на месте – прислонившись к мощному стволу дерева, стояла она… Психея, прекрасная нимфа, очаровательное создание, Мадонна…

Форнарина, дочь хлебопека

Когда в семье римского хлебопека родилась очередная девочка, вряд ли она своим появлением зажгла небесную звезду. Родители не скрывали, что «новый рот» только прибавит им хлопот. Чудаки, они не думали и не гадали, что Маргарита заставит чью-то яркую звезду сорваться с неба и упасть к ее ногам…

Незнакомка у дерева была совсем юной. На ее стройном стане, черных волосах и ангельском личике играли лучи полуденного солнца, и завороженный Рафаэль не мог оторвать взгляд и пройти мимо.

На вопрос, как зовут прелестницу, девушка скромно потупила взгляд:
- Маргарита, дочь хлебопека. Я давно мечтала прогуляться по чудесному парку Фарнезино.

А Рафаэль давно мечтал обладать таким совершенством. К тридцати годам он еще не был женат. Он сам упорно отклонял весьма лестные брачные предложения: мастера желал видеть мужем своей племянницы один из главных его покровителей и почитателей кардинал Биббиена, подыскал невесту и его любимый дядя, которого Рафаэль называл вторым отцом. Но ни с одной из девушек художник не спешил венчаться, пользуясь лишь «услугами» итальянских куртизанок.

Рафаэль сразу же пригласил прекрасную Форнарину (в переводе – дочь хлебопека) в поместье позировать для Психеи. Девушка, к его великому огорчению, отказалась, сказав, что обязательно должна заручиться согласием отца и жениха. И добавила, что замуж за пастуха ей совсем не хочется, но еще больше не хочется в свои семнадцать лет оставаться «в девках».

Три тысячи золотых монет

На следующий день пылкий влюбленный спешил к скромному жилищу хлебопека Лути. Потолковав по душам с отцом Маргариты, Рафаэль ушел с «благословением». За 50 золотых монет глава семейства дал согласие, чтобы с его дочери написали хоть тысячу портретов, да и с женихом он разберется сам.

В тот же вечер Маргарита позировала мастеру. «О, как же ты прекрасна!» - повторял художник при каждом взмахе кисти и в конце дня преподнес ей в подарок драгоценное ожерелье.

- Но я не могу принять его, - запротестовала натурщица, - оно слишком дорого.
- Тогда купи его за десять поцелуев, - не успокаивался Рафаэль.
И она купила у него украшение, только не за десять, а за тысячу, сто тысяч поцелуев…

На рассвете, вспомнив о своих обязанностях, маэстро вернулся к ученикам и подмастерьям. Он был готов отдать хлебопеку все золотые, которые у него есть, лишь бы Форнарина принадлежала только ему. Родительская «любовь» равнялась трем тысячам монет из презренного металла.

«Любовь удваивает гений!»

- Художник становится талантливее, когда так любит иль бывает так любим!.. Любовь удваивает гений!.. Ты увидишь, какие картины я напишу с Маргариты!.. Само небо послало мне ее! – возражал Рафаэль на все опасения своего ученика Франческо Пенни и при малейшей возможности срывался на виллу, которую купил для возлюбленной. Дочь хлебопека теперь одевалась в дорогие одежды и была увешана драгоценностями, как принцесса.

Целый год они практически не расставались, наслаждаясь друг другом. Рафаэль никого не хотел видеть, пренебрегал работой с учениками и росписью ватиканского собора и дворца банкира. Пока тот же Агостино Чиги благородно не предложил перевести девушку к нему в поместье. Рано торжествовал Рафаэль, превознося своего друга хвалебными речами.

Маргарита тоже с радостью согласилась на переезд, т.к. надеялась укрыться от мести бывшего жениха, по иронии являющегося пастухом стада бизнесмена Чиги.

Рафаэль был в восторге, что теперь он сможет соединить любовь и искусство. Его Форнарина была так прекрасна, так невинна для художника, что он писал с нее только Святых Мадонн. «Сикстинская» - лишь одно тому подтверждение. Кто же знал, что «небесные» черты Непорочной Девы были списаны с создания далеко не ангельского?

Чистейшей прелести порочный образец

Рафаэль порой расписывал собор и дворец без перерыва, поэтому вынужден был оставлять прекрасную Форнарину наедине со своими мыслями. И если бы только мыслями…

Ее отвергнутый жених Томазо все-таки добрался до поместья, в котором гостила его несостоявшаяся невеста, и стал угрожать ей. Девушка почему-то побежала не к Рафаэлю, а попросила помощи у Агостино, при этом как бы невзначай обнажив красивые плечи. Чиги неожиданно обвил руками гибкое тело юной прелестницы и взмолил о взаимности. Форнарина ответила, что подарит ему «взаимность», если тот оградит ее от горячего Томазо. Томазо тут же был схвачен и без суда и следствия закован в подвалы монастыря, настоятелем которого был брат банкира.

- Я побежден, прикован к великому пламени, которое меня мучит и обессиливает. О, как я горю! Ни море, ни реки не могут потушить этот огонь, и все-таки я не могу обходиться без него, так как в своей страсти я до того счастлив, что, пламенея, хочу еще более пламенеть, - распевал Рафаэль сонеты, в то время как очаровательная Форнарина, «Мадонна, сошедшая с небес», без зазрения совести кокетничала с его новыми учениками и чуть ли не открыто предлагала себя. Молодые люди принимали заманчивые предложения страстной девушки и уединялись в ее покоях.

Но среди учеников были и преданные почитатели своего учителя. Однажды Рафаэль принял на учебу болонца Карло Тирабоччи. Вскоре все, кроме самого мастера, знали о любовной связи юного болонца и женщины учителя. Ученики порвали с «изменником» отношения. Дело дошло до дуэли, в которой болонца убил верный Перино-дель-Вага. От самого же Рафаэля тщательно скрывали причину поединка… А Маргарита вскоре нашла нового поклонника.

Любовь – причина смерти

Шесть лет Маргарите удавалось обманывать Рафаэля. Жажда объятий ненасытной Форнарины, никогда не отказывающей Рафаэлю в ласках, расшатала здоровье гениального мастера. Его недомогание врачи списывали на продолжительную простуду и истощение организма. Ослабленное здоровье нужно было лечить, а эскулапы «по старинке» пускали больному кровь.

Однажды, почувствовав себя гораздо лучше, он велел позвать свою первую и единственную любовь, чтобы успокоиться на ее груди. Но лучше бы он этого не делал! Ворвавшись к нему, страстная Форнарина отобрала у своего покровителя последние силы. Через несколько часов гениального Рафаэля не стало. Произошло это в Великую Пятницу…

Рафаэль завещал «своей Непорочной Деве» внушительные средства, чтобы она могла вести праведную жизнь. Но Форнарина, став причиной смерти Рафаэля, опасалась гнева его учеников и скрылась в доме отца. Там ее нашел просидевший пять лет в монастырских подвалах бывший жених Томазо. Девушка приготовилась к худшему, но потом поняла, что отвергнутый возлюбленный не собирается ее убивать и… предложила себя. Томазо с отвращением отвернулся, схватил горсть земли и бросил в лицо Маргарите.

Та, которой суждено было распалить, а затем потушить счастливую звезду Рафаэля, закончила свою жизнь в монастыре, но когда – неизвестно.