Деньги на ветер, или Копейка к копейке

«От излишества рождается пресыщение, от пресыщения - скука, от скуки - душевное огорчение, а кто этим страдает, того нельзя назвать здоровым», - изрек пару столетий назад Григорий Саввич Сковорода. С украинским философом не поспоришь: история человечества хранит такие примеры чудачеств на почве чрезмерного богатства, что в пору воскликнуть: «Эй, кто-нибудь! Запретите жить красиво!»

Чем занять себя, если денег не много, а очень много? Древнеримская знать решила этот вопрос, устроив негласные состязания в транжирстве. Естественно, удручающе часто в борьбе одерживали победу власть имущие. Возьмем хотя бы императора Вителлия, спускавшего баснословные суммы на гастрономические изыски. Дни и ночи Вителлий проводил на пирах, принимая рвотное вперемешку с яствами. Бедняга уже не знал, чем душеньку (а заодно и утробу) потешить, изводя несчастных поваров требованиями приготовить «что-нибудь этакое». Одно из блюд обошлось гурману в 100 тысяч сестерциев (колоссальная по тем временам сумма) и состояло из сладкого мяса, печеных птиц, фазаньих и павлиньих мозгов, языков попугаев и… В общем, славно ребята тогда отобедали.

Его коллега, безумный император Гелиогабал, возомнил себя ни много ни мало живым богом и «прописал» себе любимому соответствующее меню. Ежели Гелиогабал вкушал зеленый горошек, то непременно смешанный с крупицами золота, а если рис, то щедро сдобренный жемчугом. Не маялся ли чревоугодник после таких трапез животом, история умалчивает.

Матери свирепого Нерона Агриппине довелось как-то услышать райское пение соловья. «Если птаха так восхитительно поет, каков же на вкус ее язык?» - подумала достопочтенная женщина и «отвалила» кучу деньжищ за соловушку… Так возник паштет из соловьиных язычков, украшавший застолья неприлично богатых римлян.

Слыхали выражение «Лукуллов пир»? Сей политический деятель знал толк в изобильной вкуснятине. Полюбопытствуем, какие свидетельства пиршества оставил писатель Петроний Арбитр: «На столе стояла деревянная курица с золотым крыльями, вокруг нее лежали павлиньи яйца. Гости брали по яйцу, разбивали их, находили в них жирного жареного бекаса, бокалы наполнялись фалернским вином. Далее на стол подавался громадных размеров кабан. Любезный хозяин, будто испугавшись, кричал: «Повар забыл выпотрошить кабана, сделаем это!» Из брюха животного сыпались сосиски, жареные птицы, орехи, фрукты, из груди лилось вино, из других частей тела вылетали живые пичуги и сыпались драгоценные подарки, которые раздавались гостям. На смену кабану подавался теленок, также начиненный яствами и дарами»…

«Чтоб я так жил!»

У римских транжир были достойные последователи. К чести последних они находили более интересные способы потратить заработанное непосильным трудом, нежели просто объедаться деликатесами до полусмерти.

…Жил когда-то славный рыцарь Бертран де Рамбо. Однажды он распорядился вспахать землю вокруг замка своего господина. Челядь изумлялась, но приказ выполняла, а Бертран знай себе посмеивался. Еще бы, ведь потом по бороздам прошли сеятели, «предавшие земле» 30 тысяч серебряных монет. Очевидцы ахали, а рыцарь ликовал. Ай, молодец!..

Оставил о себе недешевую память в сердцах современников и герцог Бэкингем, любовник королевы Анны Австрийской. Как-то щеголь явился на бал в наряде, щедро расшитом жемчугом. Но, видимо, портной прикрепил жемчужины наспех, они то и дело отрывались. Гости позабыли про танцы, поднимали драгоценные «слезинки» и возвращали Бекингему. А тот учтиво просил оставить находку при себе на добрую память…

А потомок кардинала Ришелье, будучи послом Франции в Австрии, на улицах Вены «сорил» серебряными подковами. Оплошность была тщательно срежиссирована: тамошние кузнецы по просьбе герцога прибивали подковы к копытам лошадей крайне ненадежно.

Как произвести неизгладимое впечатление на даму сердца? Есть один почти беспроигрышный способ: нужно потратить на нее изрядную сумму. В принципе, данный секрет известен любому донжуану, да не каждому он по плечу. То есть по карману. А вот герцог де Конти не мелочился, ради желанной женщины не гнушался и алмаз в порошок стереть.

Дело было вот как: однажды в приватной и приятной беседе придворная дама де Болт намекнула, что не прочь бы иметь миниатюрный рисунок птички, а бонвиван де Конти запомнил чаяние красотки… Вскоре она получила от герцога золотое кольцо с желаемой миниатюрой, которая находилась под плоским бриллиантом огромной стоимости. Прелестница, конечно, была польщена, однако зажеманничала и вернула вещицу дарителю, мол, не стоило так тратиться. Герцог среагировал грустным письмом, что де сожалеет об ее отказе, и как бы невзначай упомянул, что чернила его послания посыпаны песком, изготовленным из того самого алмаза…

Умру, но гроша не дам!

Как всегда, у медали есть обратная сторона, когда богатенькие Буратино в жизни и быту ведут себя так, словно каждая копейка на счету. Представляем вам рейтинг неслыханной жадности, и возглавляет его представительница прекрасного пола.

Имя американской миллионерши Генриетты Грин, «прославившейся» в начале прошлого века как богатством, так и дикой прижимистостью, внесено в книгу рекордов Гиннеса. До сих пор ее личный рекорд жадности не побит, наверное, к счастью для всех живущих. Впрочем, судите сами.

Как известно, все мы родом из детства, и не исключено, что страсть к накопительству юная Хетти Грин унаследовала от родного батюшки. Он хоть и был миллионером, сколотившим состояние на китобойном промысле, но жутко не любил тратить деньги на пустяки. В доме отродясь не водилось роскошных вещиц, зато домочадцы усердно старались приумножить капиталец, зачастую извлекая из этого полезные уроки. Например, маленькая мисс Грин регулярно читала подслеповатому деду сводки биржевых котировок.

Выйдя замуж, Генриетта первым делом провозгласила принцип непричастности супругов к имуществу друг друга, дескать, у каждого свой заветный кошелечек. Как нельзя кстати на прагматичную американку свалилось приличное папенькино наследство – шесть миллионов долларов, - и для порядка родив сына и дочь, Генриетта с удовольствием посвятила себя главному детищу – деньгам. Мужа миссис Грин быстро выкинула из своей жизни – он обанкротился, а ее интересовало лишь то, что приносит стабильный доход…

В финансовых действиях Генриетты промахов не случалось: если она скупала акции, биржевики знали, что ценные бумаги тут же взлетят в цене. Ее доля имелась во всех перспективных компаниях того времени – железнодорожных, сталелитейных, нефтяных и золотопромышленных. Размах был поистине глобальный: Нью-Йорк четырежды избежал позорного банкротства лишь благодаря кредитам этой леди. Не было штата, где гениальная бизнесвумен не владела бы домами. И в то же время…

У нее никогда не было личного офиса, встречи с клиентами скряга проводила в холле того или иного банка. Зато бесплатно! Да что там офиса, приличного кейса и то не имелось, деловые бумаги леди таскала «на себе», рассовав в огромные карманы длиннющего платья. О пресловутой одежке отдельная речь: и в молодости, и годы спустя мэм не изменяла черному платью, от которого дурно пахло – в целях экономии оно месяцами не стиралось… Впрочем, она не считала нужным раскошеливаться и на полноценный обед, разогревая себе бутерброд на батареях первого попавшегося учреждения.

При виде Генриетты Грин, словно от зубной боли, стонали рыночные торговцы – уж они-то прекрасно знали ее манеру торговаться до пены у рта. А вот у прачек не было причин жаловаться на мадам – они попросту не сталкивались с ней, так как Генриетта свои и детские вещи стирала лично. При этом «хозяюшка» люто ненавидела врачей и аптекарей, считая, что те наживаются на людских хворях. Когда ее 11-летний сын сломал ногу, Генриетта наотрез отказалась платить врачам, мол, само как-нибудь срастется. Увы, развилась гангрена, и ногу пришлось отрезать.

Титулованная Госпожа Скряга всех времен почила в возрасте 81 года. Убийцей стал сердечный приступ, настигший сквалыгу, когда та торговалась с молочником за переплаченные центы…

Ее детям достались 100 миллионов «зеленых», в нынешнем эквиваленте это около двух миллиардов долларов. Наследники лихо распорядились полученным: сын профукал свою долю, ведя разгульную жизнь, а дочь занялась благотворительностью. В начале 50-х от накоплений Генриетты Грин остались лишь воспоминания…

Конечно же, нашлись продолжатели дела Генриетты Грин: Джон Рокфеллер-старший, будучи самым богатым человеком в мире, не тратился на покупку нового костюма, пока на прежнем не зазияют дыры, а его отпрыски вынужденно донашивали вещи друг за дружкой…

Нефтяной король, миллиардер Джон Пол Гетти, на своей вилле установил платные таксофоны, чтобы не раскошеливаться на оплату телефонных разговоров гостей. А когда злоумышленники похитили его внука и потребовали выкуп в три миллиона долларов, заплатил лишь после того, как получил по почте отрезанное ухо мальчика.

Наверное, когда на тебя сыпятся неслыханные деньжищи, сложно сохранить ощущение реальности и не скатиться в бездну отвратительной жадности или, наоборот, не поддаться бесу вопиющего расточительства. Единственное, о чем остается молить Бога, – о чувстве меры…