Слеза полдневного светила. Часть 2. Глава 44 - 45

Галактика Эол, планета Хелиос. Далекое прошлое. Афит с нетерпением ждал возвращения «Этлона». Он уже знал, что переговоры прошли успешно и важные сведения получены. Владыки Ацтлана проявили здравомыслие и рассудительность, присущие представителям высокоразвитых культур.

На голографическом экране «мажекса» Афит, сидя у себя в кабинете, мог наблюдать, как хрустальная громада «Этлона» медленно подплывала к планетной системе Хели. Эта плавная торжественность была обманчива: на самом деле космические корабли хелиосов развивали фантастические скорости. Иначе путешествия в другие галактики стали бы непреодолимой проблемой. Тэлл Элакриэн сообщил, что они немного задержатся. Возникла необходимость посетить Флажин-Сиук – планету в созвездии Копье Драфуса, на которой располагалась центральная база межгалактических наблюдателей. Афит дал добро. Им со Стаэллом Ором виднее, что предпринять, так как пока только они обладают всей полнотой информации. И вот, наконец, «Этлон» возвращается.

Афит отключил «мажекс» и задумался. За окнами шумел сад, дорожки которого были усыпаны лепестками авруса. Было тепло. Ласковые лучи Хели просвечивали сад, проникали в помещения дворца, «зажигая» встроенные в стены гладкие золотые диски. Отражаясь от дисков, свет преломлялся сквозь грани «хрустальных» колонн, вспыхивая и создавая радужные переливы нежнейших красок. В другой раз Афит Эмеруэн непременно залюбовался бы. Но сейчас его мысли блуждали далеко, в призрачном и холодноватом Сойлехе. Там, в его обманчивых туманных пространствах, отныне обитала Манфи. Она вернулась и ушла одновременно, ускользнула от обоих мужчин. А что, если бросить все – кресло правителя, трон Мудрейшего, нескончаемые заботы и волнения – и стряхнуть с себя тяжкое бремя власти, чтобы соединиться с Манфи на Сонных Полях Сойлеха? В конце концов, какая разница – существовать в твердом мире или в мире грез? Все так зыбко… Интересно, знает ли Тэлл, что Манфи… Мысль оборвалась, так и не завершившись. Вспомнив о красавце-пилоте, Эмеруэн погрустнел. Так или иначе, выбирать будет Манфи. Они оба смогут приходить к ней только во сне… Ну, что ж. Разве этого мало?

– «Этлон» прошел Врата Хелиоса, – сообщил диспетчер космической связи, отвлекая Афита от нелегких раздумий.
«Значит, скоро они будут здесь, – понял правитель. – Я узнаю все подробности переговоров с ацтланами и смогу принять решение». Он отрешился от всего личного и настроился на серьезный разговор. От того, какие новости привезли с собой Тэлл и Ор, возможно, зависит судьба Хелиоса.

Позолоченная «черепаха» плавно опустилась на каменные плиты хэйта – специальной площадки для посадки этих излюбленных хелиосами летательных аппаратов. Афит поспешил навстречу. Пилот и ученый выглядели утомленными… Приветствие обошлось без бурных проявлений восторга. В круглом Золотом Кабинете для тайных переговоров были приготовлены удобные кресла, «мажекс» для просмотра голографических картин, охлажденные коктейли из фруктов и, конечно же, курильницы с золотым порошком. Этикет требовал некоторого молчания перед важной беседой. Первым его нарушил Стаэлл Ор.
– Больше, дорогой Афит, тебе не удастся отправить меня никуда, дальше Золотых Песков Хелиоса! – воскликнул он, с наслаждением вдыхая порошок. – Подобные развлечения не для меня. Я люблю спокойствие и привычный уют. Мой ум отказывается работать, когда я не чувствую аромата авруса! Я совершил героический поступок, решившись лететь на «Этлоне» в такую даль. К счастью, нам удалось узнать у ацтланов все, что мы хотели. Если бы пришлось возвращаться ни с чем… я бы не перенес этого. Надеюсь, меня ждет заслуженная награда?

Тэлл Элакриэн засмеялся. «Он уже знает о Манфи», – сразу догадался правитель. И тут же сердито одернул себя. Пора думать о деле, а не о сердечных драмах.
– Я весь внимание, – нетерпеливо произнес Афит.
Тэлл понял, что излагать факты придется ему. Ученый полностью поглощен радостью возвращения на Хелиос, и ему явно не до Ацтланики и ее проблем.
– У наших бывших партнеров, как мы и предполагали, случилась беда, – начал Элакриэн. – Золото на планете практически иссякло. У них еще остаются небольшие запасы в подземных хранилищах, но их едва хватает на собственные нужды Ацтлана. И причина этому – отнюдь не природные катаклизмы. Майхо Рауши, Верховный жрец Эотчитлана, поведал нам то, что тщательно скрывается от всех. Источником золота на Ацтланике был так называемый Алоэуль.
– Что? – не понял Афит.
– Алоэуль! – повторил Элакриэн. – Никто не может толком объяснить, что это такое. Ацтланы называют Алоэуль Сердцем Бога. Они и в самом деле так считают. Неизвестно, как Алоэуль появился у них на планете. Он был всегда. Тайна его начала нерушима. Сам Майхо говорит, что Алоэуль – дар Бога народу Ацтлана. Это официальная версия. Она всех удовлетворяет и не вызывает лишних вопросов. Религиозные мотивы пронизывают все устройство жизни на Ацтланике, поэтому докопаться до истины не представляется возможным. Думаю, они сами далеки от нее.

– Любой объект, который воспринимается живыми существами, имеет хоть какие-нибудь характеристики и свойства, – подал голос Стаэлл Ор. – Иначе и быть не может. Если только Алоэуль действительно существует, а не является вымыслом ацтланов!
– А ты как думаешь? – спросил Афит ученого.
– Судя по всему, легенда об Алоэуле имеет под собой реальную почву, – ответил Ор.
– Хорошо. И что он собой представляет?
– Некую загадочную субстанцию… в виде шаровидного тела неопределенной формы. Алоэуль прозрачен и непроницаем одновременно. Свет не проходит через него, но зато Алоэуль каким-то непостижимым образом синтезирует из его лучей золото. Сияющая желтая или красная звезда-солнце – необходимое условие для «жизни» Алоэуля. Если такой звезды нет поблизости – Алоэуль «засыпает». Он может спать бесконечно. Это никак не влияет на его свойства. В присутствии же солнечного света он «просыпается» и начинает «дышать» – то есть «вдыхать» свет и «выдыхать» золото. Должен быть солнечный свет – вот что я понял.

– Ничего себе, объяснение… – поразился Афит.
– Это я тебе как можно проще изложил, – захихикал ученый. – Если бы ты послушал ацтланов! Их пышные, цветистые, полные аллегорий и религиозного тумана речи кого угодно запутают. Сами они давно уже запутались. Бедный Майхо! У него голова идет кругом от всего, что на них свалилось. Потеря Алоэуля для ацтланов равносильна гибели цивилизации. Хотя они могут прекрасно обходиться без золота. Их тела почти не содержат сего благословенного металла и особо в нем не нуждаются.
– В отличие от наших, – вздохнул Афит.
Стаэлл Ор вдохнул огромное количество золотого порошка и расплылся от удовольствия.
– Лично мне и в Сойлехе будет неплохо, – мечтательно произнес он. – Правда, там я не смогу применить свои знания. Но… возможно, пребывание в многомерном пространстве Берега Снов раскроет новые горизонты. Я испытаю нечто незнакомое и получу опыт. Неизведанное! Вот к чему стремится моя суть!..

Правитель Хелиоса не мог позволить себе такой блаженной беспечности. Его ответственность требовала решений и действий.
– И куда делся этот… Алоэуль? – спросил он Тэлла.
– Его украли.
Афит, потрясенный, не мог вымолвить ни слова.
– Теперь я понимаю, зачем вы летали к флажам, – наконец вымолвил он. – Межгалактические наблюдатели… Ну, конечно. Где еще, кроме Флажин-Сиука, можно получить информацию о беглецах, прихвативших чужую собственность?!
– К сожалению, ацтланы не обращались к флажам, – сказал Тэлл. – Если бы они вовремя это сделали…, все было бы значительно проще.
– Но почему?
– У них свои мотивы, Афит. Кража Алоэуля – страшный, несмываемый позор для их цивилизации. Тем более, что воры им известны. Это их собственные Дети Ночи во главе с воинственным Инкой Уайкопакой похитили Алоэуль и скрылись в неизвестном направлении. Помните войну на Ацтланике?
Афит кивнул. Хелиосы не вмешивались в конфликты своих партнеров,
даже когда их просили об этом. А уж если не просили…

– Так вот. Потерпевшие поражение в борьбе за власть Дети Ночи, вернее, верхушка этого рода, решили в отместку нанести Ацтлану удар в спину. Они выкрали Алоэуль и отправились в космические дали на поиски нового пристанища, где они смогут построить свою собственную империю и жить так, как им нравится.
– Чудненько! – улыбнулся ученый, вдыхая очередную порцию порошка.
Было непонятно, к чему относится его реплика, – к золотому порошку или к похищению Алоэуля.
– В общем, Майхо Рауши рассказал нам все, – заключил Тэлл. – Даже не пришлось использовать «кассиорес». Ацтланы проявили благоразумие, потому как их знаменитый провидец Гуадонипока предсказал, что мы найдем Алоэуль и вернем его на Ацтланику. По этому поводу в нашу честь устроили праздник.
– «Кассиорес» ничего дополнительного не выдал? – на всякий случай поинтересовался правитель.
– Одну незначительную деталь, о которой умолчал Верховный жрец. Но он об этом сам не знает. Оказывается, похитить Алоэуль Инке помогла единственная дочь прорицателя. Гуадонипока до сих пор скрывает от всех ужасную правду. Старик очень сдал. Он тоскует по дочери и терзает себя тем, что косвенно замешан в краже величайшей святыни Ацтлана.

– Да, история… – задумчиво отозвался Афит. – И что нам теперь предпринять? Где искать Инку?
– Мы очень осторожно навели справки у флажей. Изучив возможности корабля, созданного в Тиутоакане, они примерно очертили границы поиска. За пределы этой условной черты Дети Ночи выбраться не смогут. Вот карта…
Тэлл запустил «мажекс», и взору Афита предстала весьма неутешительная картина. Для того, чтобы найти Алоэуль, придется прочесать огромное пространство.
– И это все, что вы получили на Флажин-Сиуке?
– Не совсем. Флажи дали нам примерные направления поиска. Их всего три. – Тэлл увеличил изображение определенных участков космоса. – Только в этих секторах существуют планеты с условиями жизни, похожими на Ацтланику.
– У флажей есть опыт в таких делах, – сказал ученый. – Им можно верить.
Афит долго смотрел на экран «мажекса».
– Если у нас есть хотя бы один шанс, его надо использовать! – решительно сказал он.

Планета Земля, Памир. Строительство туннеля.

Горы стояли по горизонту серой грядой, которая медленно покрывалась розоватым сиянием, переходящим в нежный фиолетовый цвет. За ночь ветер разогнал все тучи, и над Язгулемским хребтом лежало ясное, прозрачное небо. Рассвет делал его похожим на медленно раскрывающийся цветок, в сердцевинке которого вот-вот загорится золотая звезда Солнца.
– К такому нельзя привыкнуть, – восхищенно произнес Батыркулов. – Красота не приедается, сколько ни любуйся ею.
– Да… – согласился Изотов.
Они стояли у вагончика, в котором расположилась комиссия, и курили. От туннеля к ним быстрым шагом приближался Панчук.
– Уже что-то случилось, – раздраженно сказал Батыркулов. – Ни дня покоя с этим вашим туннелем! Все не слава Богу!

– Хушкадам Одилович, – запыхавшись, обратился к нему Панчук. – Солдаты отказываются разбирать завалы. Двое вчера в обморок упали, а сегодня остальные возмущаются, не идут в туннель. Прямо бунт на корабле!
– Этого еще не хватало, – вздохнул Изотов.
– Так и я говорю… Рабочие сами не скоро управятся. Да и они… ропщут. Вслух не высказываются, но я же чувствую, настроение у них не того… не очень хорошее. Как бы и они не взбунтовались. Чего делать-то?
– Пробы грунта брали? – зло спросил Батыркулов.
– Брали.
– И что?
– Ничего особенного. Никаких отравляющих веществ не обнаружено. Ваши же лаборанты проверяли. И радиоактивность замеряли. Чуть выше нормы, но это в порядке вещей. Горы!
– А воздух? Может, там газ какой просачивается?
– Забор воздуха тоже производился. Никакого газа не обнаружено.
– Вот беда! Ну, что тут скажешь? – сокрушался Батыркулов. – Это психологический барьер. Придумали черт знает что, а теперь сами своих же фантазий боятся! Говорил я вам, Валерий Михайлович, пресекайте слухи на корню!
– Как же я их пресеку? – Изотов сердито сплюнул, бросил окурок в кусты. – Людям рты не заткнешь.
– С чего все это пошло?

Изотов пожал плечами. Он всю ночь не спал, думал о Ларисе и о своих несостоявшихся отношениях с ней. Ее все-таки убили. Врач, прилетевший вместе с комиссией, установил, что смерть наступила в результате перелома шейных позвонков, и только потом тело было сброшено в расщелину. Уже мертвую, женщину волокли по камням. Ее одежда имела характерные повреждения, и на теле были обнаружены ссадины. Во время падения ее тело ударялось о выступы, но эти синяки и царапины выглядели совершенно иначе.
– Дыма без огня не бывает, – отвлекшись от невеселых размышлений, сказал Изотов. – Разбираться надо. Что это за ниша, которая открылась в стене туннеля после взрыва? Естественные пустоты такой правильной формы иметь не могут.
– Еще как могут! – возразил Панчук. – Природа – великая мастерица и любительница сюрпризов. Иногда такое учудит, что только диву даешься. А проходчиков хлебом не корми, дай байки потравить. Их выдумки послушать, так никто в гору не пошел бы.
– Все равно, – стоял на своем Изотов. – Разбираться надо.
– Разбираться… – проворчал Батыркулов. – Уже сколько разбираемся, а толку что? Все еще больше запуталось. Уже не два трупа, а три. И дай Бог, чтобы последние.
– Что вы такое говорите?! – возмутился Панчук. – Накаркаете, Хушкадам Одилович…
– Ладно, не стоит сгущать краски, – согласился Батыркулов. – Давайте устроим выходной. Отпустите и солдат, и рабочих, пускай отдохнут. А за это время волнения улягутся, что-то прояснится. И возьмите еще раз пробы воздуха и породы.

Изотов попрощался и пошел к туннелю. Он сам лично осматривал подозрительную нишу в толще горы. Правда, особого впечатления она на него не произвела. Какая-то заваленная обломками породы пустота, похожая на наклонную шахту с гладкими стенками. Вот эти-то гладкие стенки и послужили пищей для самых невероятных слухов. Людям только дай тему… они так ее приукрасят, мама родная не узнает. Однако двое солдат действительно потеряли сознание во время расчищения завала. Так это и раньше бывало, с проходчиками. Просто есть люди со слабыми нервами. Им достаточно малейшего повода, чтобы поднять бурю в стакане воды. Хотя они же сами от этого первые и страдают.
– О чем задумались, Валерий Михайлович?
Изотов вздрогнул и поднял голову. Навстречу ему шел Вересов. Альпинисты все еще оставались на стройке. Интересно, почему они не возвращаются на свою базу? Из любопытства, наверное.
– Красивый нынче рассвет! – сказал Илья, пожимая инженеру руку.
– Мне не до этого… – вздохнул тот.
– Что так?
– А!.. Как мне не хотелось впрягаться в это строительство! Надо было себя послушать. Проклинаю собственную нерешительность. Меня метростроевцы звали, лучше бы я к ним пошел. Нет, романтики захотелось! Вот и хлебаю теперь эту романтику полными ложками. Хорошо бы еще в тюрьму не загреметь.

– Выпить хотите? – предложил Илья. – У меня коньяк есть.
Изотов чувствовал себя отвратительно с похмелья, поэтому согласно кивнул. Они сели на холодный с ночи камень. Вересов достал плоскую мельхиоровую бутылку, отвинтил пробку и наполнил ее коньяком.
– Сначала вы.
– Отличный коньяк, – оценил Изотов.
– Еще по одной?
Они повторили процедуру раз пять.
– Не расстраивайтесь, Валерий Михайлович, – сказал Вересов. – Все образуется.
От коньяка внутри разлилось приятное тепло, и жизнь перестала казаться Изотову адом кромешным. Захотелось отвлечься, чем-то занять себя.
– У вас есть хобби? – спросил он Илью. – Какое-нибудь сильное увлечение?
– Я горы люблю!
– А еще? Любимое занятие? Стихи не пишете?
– Не-а… С искусством совсем не сложилось, – усмехнулся Вересов. – Ни писать, ни рисовать не умею. Музыкального слуха тоже нет. Ребята вон на гитарах бренчат, песни поют, а я не умею. Бесталанный родился. Видать, не приглянулся Господу Богу!

– А я камни собираю… – признался Изотов. – Очень я их люблю. Особенно редкие минералы. Я ведь мечтал геологом стать.
– Я тоже камни собираю! – обрадовался Илья. – С покоренных вершин! У меня их знаете сколько? Самый первый я привез с алуштинской стены. А потом пошло-поехало.
– Отсюда, с Язгулема, что повезете?
Вересов погрустнел.
– Похвастаться нечем, – вздохнул он. – Неудачный поход получился. Я ведь на Памире не первый раз, но такого облома еще не было. Не везет, и все. Хоть тресни! Мы год назад, летом, изучали хребет Петра Первого – самый северный на Памире. Трудное было восхождение, но удачное. Вершина Безымянная…
– Еще есть такие?
– Конечно… – у Ильи загорелись глаза. – Классный был подъем! С нами две женщины были. Я просто восхищался ими. Настоящие «снежные барсы». Далеко не каждый мужик такое выдержит.

Он увлекся, а Изотов с удовольствием слушал. Ему надоели переживания и волнения.
– Вышли мы рано, едва рассвело… – продолжал Вересов. – Сразу за лагерем тянулся невысокий гребень, за ним – зеленая котловина. Простор… воздух, как хрусталь… Аж дух захватило! Ради таких вот мгновений в горы и ходят. Через котловину вышли на скальный гребень. Такой, не очень сложный, средней крутизны. А после трех с половиной тысяч метров пошли осыпи… Это опасно. Любой упавший камень может повлечь за собой камнепад. Обогнули осыпи – глядим: снежный гребень, весь в огромных козырьках, а сверху на нем торчит фигурный скальный выступ. Если на него смотреть с определенной точки, то он похож на запрокинутую голову человека с открытым ртом. Поэтому так и называется – Орущая голова. Пять часов мы на нее поднимались! А внизу, из базового лагеря на озере Майда, за нами наблюдали в бинокли. Вот это было восхождение! Снег, ветер… Я оттуда целых три камня привез.

За коньяком они перешли на «ты» и уже похлопывали друг друга по плечу, как старые друзья.
– А минералы ты не собираешь? – спросил альпиниста Изотов.
– Да я в них не понимаю ничего.
– Хочешь, пойдем, в отвалах породы покопаемся? Ее после взрыва столько из туннеля натаскали!
Они допили коньяк и направились к отвалам. Вокруг было пустынно. Вход в туннель охраняли несколько солдат. Все остальные разбрелись кто куда. Солнце вышло из-за гор и начинало припекать.
– Иди сюда, – позвал Изотов, пробираясь между камнями. – Я тебе кое-что покажу.
Теперь настала очередь Ильи слушать с открытым ртом. Инженер выбирал из отвала и показывал ему разные камушки, на которые просто так никто не обратил бы внимания. Оказывается, многие из них были довольно-таки ценными. Случайно попались несколько зернышек граната. Покрытые пылью, они выглядели обыкновенными тусклыми горошинами неправильной формы.
– Возьми, – Изотов протянул «горошины» альпинисту. – Жене подаришь.
– У меня нет жены, – сухо сказал Вересов.
Изотов вздохнул и бросил камешки обратно в отвал. Ему вспомнилась Лариса; глаза предательски наполнились слезами.

Илья сделал вид, что копается в кусках породы. Сам собой в руку попался маленький камешек в форме финика. Он был покрыт грязью, под которой блеснуло желтое.
Вересов ощутил под сердцем холодок.
– Валера! – позвал он. – Посмотри… Что это?
Изотов взял камешек, потер о рукав ватника.
– Золото… – севшим от волнения голосом произнес он. – Не может быть…

* * *

Галактика Эол, планета Хелиос. Далекое прошлое.

Майхо Рауши поставил хелиосам одно условие. О пропаже Алоэуля, а, следовательно, и о его поисках никто знать не должен. Именно поэтому сведения, полученные от флажей (межгалактических наблюдателей), были так скудны.
– Делать нечего, – сказал на закрытом Совете Афит Эмеруэн. – Будем исходить из того, что есть. На поиски Алоэуля отправятся три экспедиции. Больше мы послать не сможем. Их следует оснастить наилучшим образом. «Этлон», «Эрбор» и «Тобус» поведут лучшие пилоты. Нам останется только ждать.
После заседания Совета узкий круг посвященных в поиски Алоэуля собрался в Золотом Кабинете посмотреть привезенные с Ацтланики «живые картины».

Тэлл Элакриэн включил «мажекс».
– Это праздник в нашу честь, – прокомментировал он пышно развернувшуюся яркую картину неба над дворцом Алхо-пла-Котель.
Люди-птицы подняли в воздух несметное количество живых цветов, перьев и лент, превратив пространство вокруг дворца в колышущийся разноцветный ковер. Площадь перед дворцом, выложенная золотыми плитами, горела в лучах Теуатля – красного солнца Ацтланики.
Алхо-пла-Котель был выстроен на вершине горы Алхо. Его гигантская квадратная башня состояла из выступающих один над другим ярусов, покрытых пышными лепными украшениями, перемежающимися витыми наружными лестницами и круговыми балконами. На стыках стен восседали каменные чудовища устрашающего вида, их крылья были выложены золотыми пластинами, а в глазницах сверкали крупные зеленые кристаллы.
– Это кетаумоки, – пояснил Тэлл, указывая на чудовищ. – Они охраняют дворец-храм и наблюдают за окрестностями.

«Мажекс» сменил картину, и теперь она представляла собой просторный полутемный зал, мрачные своды которого опирались на мощные каменные колонны, разрисованные огнегривыми крылатыми драконами. Тела и гривы драконов были покрыты зеркальной чешуей, отчего они казались живыми и движущимися. Чешуя сверкала и переливалась, отражая свет факелов. Причудливая игра бликов производила впечатление кружащегося вихря.
– Какой необычный эффект! – восхитился Афит.
– Ацтлан таит в себе скрытые силы, – заметил Стаэлл Ор. – Его нерастраченный потенциал огромен.
– Это их подземные сооружения, куда нас пригласили для вручения подарков, – объяснил Тэлл. – Под дворцом Алхо-пла-Котель прорыт целый лабиринт. Там ацтланы скрываются от немилосердных лучей своего Огненного Бога. Вот, смотрите!
Он указал на виднеющиеся по всем сторонам зала входные проемы. Их узкие прорези зияли непроглядной чернотой.
– Туда бы мы ни за что не протиснулись, – засмеялся ученый. – Гуадонипока и Верховный жрец немалого роста, но они едва доставали нам до пояса. Благо, ацтланы не экономят на камне и любят строить с размахом.

Картина снова сменилась.
– А теперь вы можете видеть золотой трон царя Ацтлана Талипочтли, – прокомментировал Тэлл. – Сам Владыка не удостоил нас своим вниманием. Он был нездоров и подавлен из-за постигшего его горя.
Золотой трон властителей Ацтлана поражал тонкостью работы, изяществом и необычной, броской красотой. Высокое резное кресло как бы несла на спине трехголовая золотая змея. Ее выпученные глаза, наполовину прикрытые чешуйчатыми веками, излучали темное, густое, красноватое свечение, а высунутые золотые языки непрерывно двигались.
– Изощренная культура! – воскликнул Стаэлл Ор. – Что-что, а поразить воображение они умеют! Признаться, во время этого визита мне было немного не по себе. Спасала существенная разница в размерах. Хорошо, что ацтланы такие маленькие по сравнению с нами. А то…
– Не выдумывай, – улыбнулся Элакриэн. – Твое любопытство имело достаточно пищи благодаря фантазиии этих существ. Ты норовил сунуть нос куда только возможно. И ничто другое, кроме неуемной жажды познания, тебя не волновало.
Ученый не стал отрицать очевидного и скромно опустил глаза.

– Вот и Верховный жрец, – Афит указал на Майхо, который взошел на покрытый алым ковром постамент. – Его одежда свидетельствует о важности происходящего.
На лице жреца первым делом бросался в глаза крупный нос, начинающийся из середины лба, покрытый золотой ритуальной краской. Многослойный наряд Майхо Рауши имел глубокий философский смысл. Самое нижнее темное одеяние, расшитое золотыми спиралями, указывало на знания об источнике рождения вселенской тьмы; его покрывала золотая сетка, сотканная из звезд, символизирующая пространство. Сверху все это было окутано прозрачным алым плащом, который колыхался от легчайшего движения воздуха. Голову жреца увенчивал высокий убор в виде золотого конуса, украшенного перьями.
– Великий Теуатль благословляет вас на поиски святыни ацтланов, – высокопарно проклекотал Майхо. – Мы будем ждать. Судьба мира скрыта от взгляда непосвященных. А тайна золота призвана сыграть в ней особую роль.
Он поднял вверх два браслета – искусно выкованные тела змей со сложенными крыльями – и обратился к прибывшим хелиосам:
– Подойдите! Я вручу вам Знак Жрецов Алоэуля. Без него никто не смеет прикасаться к святыне.
Тэлл и Ор почтительно приняли браслеты, которые годились им разве что на пальцы, в виде колец.
– Видишь, Афит, теперь мы – Жрецы Алоэуля! – торжественно произнес ученый. – И ты должен оказывать нам подобающие знаки внимания.
– Не кощунствуй, дорогой Стаэлл, – улыбнулся правитель. – Кто знает, какой стороной повернется к нам лик удачи? Светлой или темной?

Они еще долго беседовали, обсуждая все детали предстоящей экспедиции. Усталый Хели давно отправился на покой, когда в Золотом Кабинете остались только двое – Тэлл и Афит.
– Манфи вернулась, – сказал правитель. – Она в Сойлехе.
– Я знаю, – напряженно ответил Элакриэн.
Афит усмехнулся, посмотрел мимо пилота, в лиловую темноту за окном. Кажется, между ними все же возникло соперничество. Жаль, что не удалось этого избежать.
– Ты можешь отказаться от участия в поисках Алоэуля, – сказал он. – Вы слишком много времени провели в разлуке, ты и Манфи. Все поймут.
– Я поведу «Этлон» в Безымянную Галактику, – упрямо ответил Тэлл. – Никто не сделает это лучше меня.
Правитель покачал головой.
– Ты самый опытный пилот Хелиоса, – согласился он. – Но… мы никогда не бывали в этой Галактике. Она есть на наших картах только благодаря флажам. Никто ничего не сможет подсказать тебе, даже Стаэлл Ор. О Безымянной мы знаем только одно – ее название. Оно говорит само за себя. Безымянная далеко, очень далеко… «Этлон» может не вернуться.

– Я думал об этом, – сказал Элакриэн. – И отдаю себя на волю «космических ветров». Я сжился с ними на этих безграничных черных просторах, полных звезд и млечных туманов. «Космические ветры» – так пилоты Хелиоса называли провидение, ведущее их по дорогам Вселенной.
– Хочешь заглянуть в лицо судьбы? – спросил Афит. – А как же Манфи?
– Она устала от твердого мира. Эта история с клонами на Драгии отняла у нее слишком много сил. Манфи нужна свобода – полная и безоговорочная. Ей не скоро захочется снова иметь тело и все с ним связанное. Формы – это ловушки. Вырвавшись из ужасного плена, Манфи должна отдохнуть, взять паузу. Понимаешь? Ее женственному началу чужды риск и вечное стремление к неизведанному.
Тэлл Элакриэн снял с руки золотой браслет, который в день свадьбы Манфи подарила ему, и положил на прозрачную поверхность стола.
– Я видел, как перестала мерцать на этом браслете «звезда любви», – печально сказал он. – Тогда я думал, что сердце Манфи остановилось. Это была не вся истина. Произошло нечто большее. Когда мы встретились на Полях Сойлеха, я осознал, что наши чувства угасают. Она устала, Афит… А я полон сил и энергии. Она мечтает о покое, а меня манят приключения. Зачем нам связывать друг друга? Я буду скучать в Сойлехе. Манфи же пугают игры, полные борьбы и коварства. Похищение Алоэуля – одна из них. Нравится нам это или нет – подобные вещи являются неотъемлемой частью нашего мира. Во всяком случае, пока…

– Ты принял решение? – спросил Афит, не веря в свою удачу.
– Да! – подтвердил Элакриэн. – Я поведу «Этлон» в Безымянную… Оттуда еще никто не возвращался. Поэтому я оставляю браслет Манфи. Пусть она ощущает себя свободной.
– Ты тоже отныне считаешь себя свободным, Тэлл?
По лицу Элакриэна нельзя было понять, что он на самом деле чувствует. Может быть, он впервые увидел в Афите соперника. Впрочем, какая разница?..
– Мне не хватало ее все это время, – сказал Тэлл. – Меня мучило и тяготило то, что Манфи исчезла, и я не знал, что с ней и какова ее участь. Я не смог защитить ее, оградить от опасности и зла. Сожаления и тоску я принимал за любовь… Манфи позвала меня, как только очутилась в Сойлехе. И я сразу успокоился. Но у меня не появилось желания присоединиться к ней. Хотя… я читал эту мольбу в ее глазах. Берега Снов Лучезарного Хели не привлекают меня. Наверное, я не готов принести подобную жертву.
– Между вами все кончено? – уточнил правитель.
– Может быть, ей захочется начать все с начала, – ответил Элакриэн. – Когда я вернусь… мы подумаем.
– Если вернешься, Тэлл.
– Конечно.
– Манфи знает о твоих намерениях?
– Мы пришли к согласию, – вздохнул Элакриэн. – Так что… на Хелиосе меня больше ничего не держит.

Афит долго молчал, думая о чем-то своем.
– Ночью аромат авруса становится еще сильнее, – сказал он. – Золотой Хели много раз опустится в объятия мрака, чтобы столько же раз взойти и засиять на чистых небесах. Мы будем ждать вас. Я и все остальные. Хелиос не забывает своих сыновей. Помолись перед вылетом «космическим ветрам», Тэлл, и пусть тебе улыбнется счастье!
Правитель взял две витые крылатые змейки, подаренные ацтланами, и протянул Элакриэну.
– Возьми с собой эти Знаки Жрецов Алоэуля. Тебя ожидает самый трудный путь… Вдруг великий Теуатль поможет «Этлону» благополучно достичь своей цели и вернуться обратно?
– Слышал бы нас Стаэлл Ор! – засмеялся Элакриэн.

Планета Земля, Памир. Община гуру Нангавана.

Господин «Вагров» включил фонарь. Яркий луч прорезал темноту ночи. Вымощенный камнями двор, полуразвалившийся забор, кусты, нагромождения замшелых валунов, скалы… Все! Никаких гигантских фигур, никаких теней. Он повернулся и посмотрел на Хакима. Тот молча стоял, ждал. Марат подумал, что его видение могло быть вызвано горной болезнью, о которой он уже много был наслышан. Но… возможно, нечто странное показалось не только ему.
– Что это было? – на всякий случай решил уточнить он.
– Вы о чем?
– Мне показалось… Вы ничего не видели?
– Луну видел, – усмехнулся Хаким. – Облака видел. Потом стало темно, и вы включили фонарь. Теперь вот забор вижу, скалы. А в чем дело?
Его лицо оставалось непроницаемым, но Марат готов был поклясться, что хитрец нарочно посмеивается над ним. Хотя зачем?
– Какие-то тени мелькнули перед нами… – в его голосе не было уверенности.
– А… – отозвался Хаким. – Голуб-яван, наверное. Вышел на охоту.
– Но их было две! Две тени.
– Значит, два голуб-явана. И оба голодные. Они по ночам занимаются добыванием пищи. – Хаким негромко засмеялся. – Что, страшновато?
– Нет. Просто непонятно. Вы это серьезно, насчет «снежного человека»?
– Шучу.

Марат поймал себя на том, что Хаким поставил его в тупик. Вроде бы он говорил одно, а думал другое. Но уловить истинные мотивы его поведения не удавалось.
– Ладно, идемте, – сказал «Алексей Юрьевич» и двинулся вперед.
Хаким беспрекословно подчинился. Он легко шагал сзади, хрустя щебнем. Слышно было, как вниз по склону что-то сыплется.
– Здесь не очень хорошие места, – сказал он. – Сплошные осыпи, много «живых камней». Давайте я пойду впереди.
Господин «Вагров» уступил ему дорогу и вручил фонарь.
– Что такое «живые камни»? – поинтересовался он.
– Если их задеть, сразу катятся вниз и влекут за собой целый обвал. Не дай Бог наступить на такой камень. Смотрите внимательно под ноги.
– Понял. А вы верите, что здесь обитает «снежный человек»?
Хаким снова засмеялся, глухо, чтобы не потревожить чуткую тишину гор.
– Больше у вас никаких мыслей нет по этому поводу, господин Вагров?
– К сожалению, вынужден вас разочаровать, Хаким. Я в горах человек новый, неопытный. Так что надеюсь исключительно на вас. Куда мы идем, кстати?
– Хочу вам кое-что показать.

«А он не очень-то разговорчив, – подумал Марат. – На вопросы конктретно не отвечает, отделывается общими фразами. И куда он меня ведет? Может быть, я зря согласился? Ночь, темно, дороги я не знаю, намерений Хакима тоже. Мало ли что у него на уме? Зато он единственный из членов общины, который заинтересован во мне. Иначе не пригласил бы на прогулку. У меня нет другого выбора, кроме как идти с ним и выяснить, какую цель он преследует».
Некоторое время они шли молча. Ветер крепчал, Луна показывалась из-за облаков на краткие мгновения и снова пряталась. «Вагров» был полностью поглощен тем, чтобы не оступиться и не свалиться с тропы вниз, поэтому ничего вокруг не замечал. Несмотря на холодный ветер, он весь взмок.
– Ну вот мы и пришли, – сказал Хаким, останавливаясь и поворачиваясь к своему спутнику. – Очень устали?
– Есть немного.
– Это с непривычки.
Хаким поднял фонарь и начал водить им из стороны в сторону. Свет выхватывал из темноты ребристые, уходящие в высоту скалы.
– Что вы делаете? – удивился «Алексей Юрьевич». – Сигнал подаете?
– Ага, – усмехнулся Хаким. – Созываю стадо голуб-яванов. Спешите сюда, дорогие мои, обед пришел! Или ужин. Как правильнее?
Господин «Вагров» рассердился.
– Вы что, для этого потащили меня среди ночи в такую даль? – возмутился он. – Чтобы дурака валять?
– Вовсе нет, – спокойно ответил Хаким. – Я привел вас сюда, Алексей Юрьевич, или как вас там… с единственной целью: освежить вашу память. Вы узнаете эти горы?

Он снова принялся водить фонарем туда-сюда, но ничего, кроме безжизненных, каких-то мертвых в желтом искусственном свете скал, Марат не увидел. Хотя очень старался.
– Что я должен узнать? – не выдержал он. – Я здесь первый раз. При чем тут моя память?
– Жаль, – покачал головой Хаким. – А я думал, получится. Ну, что ж, будем исходить из той реальности, которой располагаем.
Господин «Вагров» чувствовал, как ветер продувает его куртку насквозь, и ледяная, мокрая от пота футболка прилипает к спине и груди. Так и замерзнуть недолго.
– Послушайте, Хаким, что вы ходите вокруг да около? – не выдержал он. – Или говорите, в чем дело, или…
– Что «или»? Вы не станете со мной больше разговаривать и уйдете? Куда, позвольте спросить? Тропы вы не знаете, ваш фонарь у меня. Впрочем, если хотите уйти… я вас не держу. До свидания, господин Вагров!
Хаким повернулся к нему спиной, всем своим видом показывая, что ему наплевать на дальнейшие действия «Алексея Юрьевича».

Марат понял, что погорячился.
– Хорошо, – примирительно сказал он. – Я весь внимание. Вы ведь неспроста привели меня сюда?
– Так-то лучше. Смотрите! – Хаким осветил фонарем длинный узкий проем в скалах. – Видите эту вертикальную щель?
– Вижу. И что?
– Пару дней назад мне приснился сон, будто я такой же примерно ночью, как эта, пришел сюда, залез в проем, который вы имеете возможность созерцать, и достал оттуда кое-что. В этой щели есть тайник.
– Про тайник вам тоже приснилось?
– Да, – кивнул Хаким. – Только не стоит иронизировать. Этот сон не давал мне покоя. Я ни на секунду не мог забыть о нем. Это порядком утомило меня, и я решил проверить, как все обстоит на самом деле. Вы можете догадаться, что я дождался ночи и отправился в путь. Тропа мне хорошо знакома, потому что здесь, совсем рядом – пещера, где медитирует Учитель. Мы прошли мимо нее.
– Вот как? – с сожалением воскликнул «Вагров». – Почему же вы мне ее не показали? Значит, мы с вами находимся на Священной Горе?
– Именно.
– Признаться, еще минуту назад я жалел, что пошел с вами. Но теперь рад этому. Священная Гора! Плохо, что в темноте я не смогу как следует рассмотреть это место. Впрочем, простите, я перебил вас. Продолжайте.

– Собственно, я почти все сказал. Мне удалось легко найти этот проем в скалах и даже проникнуть внутрь. Было нелегко; я ободрал себе локти и плечи, протискиваясь в щель. Но мои старания не пропали даром. Представьте себе, там действительно оказался тайник! И отнюдь не пустой.
Глаза Хакима странно сверкнули. Он опустил фонарь, и вокруг сразу стало темно.
– Что же вы нашли? Сокровища? – спросил Марат.
У него возникло чувство, что он сам спит и видит сон. О каком-то давно забытом приключении из детской книжки про пиратов. Но здесь не было моря. Только горы – уходящие вершинами в черное поднебесье, молчаливые, обдуваемые вековыми ветрами.
– Не знаю, как сказать, – усмехнулся Хаким. – Может быть, вы лучше в этом разберетесь.
Он полез за пазуху и вытащил какую-то небольшую вещицу, похожую на шкатулку.
– Давайте присядем, – предложил Марат, указывая на плоский камень. Он забыл про холод и ветер, не в силах оторвать взгляд от «шкатулки» в руках Хакима. – Здесь будет удобнее.

В свете фонаря предмет показался Марату смутно знакомым. Это была не шкатулка, а футляр из темного, гладкого и очень твердого материала.
– Он открывается, – сказал Хаким. – Сначала я думал, что он цельный, но потом… Смотрите!
Хаким взял футляр особым образом, за противоположные углы, и он раскрылся. Внутри блестел и переливался всеми цветами радуги восьмигранный кристалл с отверстием, в котором находился второй кристалл, только поменьше. Они были вставлены один в другой наподобие матрешек.
– Черт возьми! – воскликнул господин «Вагров», пожирая глазами находку Хакима. – Дайте, я хочу подержать его.
И по внешнему виду, и на ощупь вещица казалась ему знакомой. Но где он мог ее видеть?
– Нравится? – шепотом спросил Хаким.
– Не то слово… – Марат невольно оглянулся, повторяя движение Хакима. – А почему мы перешли на шепот?
– Об этом никто не должен знать. Никто! Ни одна живая душа. Только вы и я!
– Почему?
– Я уверен, что это будет правильно, – убежденно сказал Хаким. – Как только я нашел кристалл, сразу понял – о нем следует помалкивать.

Марат вспомнил, что до сих пор никому не сообщил о золоте: ни о том самородке, который Лариса Мельникова показывала администраторше, ни о том, который ему отдал Вересов. Господин «Вагров» так же, как и Хаким, промолчал. Иными словами, скрыл этот факт. Более того, он был уверен, что поступает правильно.
– Дайте фонарь!
Он осветил проем в скалах, уходящие в необозримую высоту отвесные стены… Нет, ничего не вспомнилось. Зато кристалл…
– Боже мой! – он отдал Хакиму фонарь. – Посветите… я хочу еще раз посмотреть. Кажется… Нет, этого не может быть!
Взяв в руки темный гладкий футляр, Марат снова, как наяву, увидел горное плато Наска, Храм Орлов… Империя инков? Что-то похожее было в его «художествах», тех самых невесть откуда взязвшихся в его сознании картинах далекого прошлого! Тогда при помощи кристалла незнакомцу удалось «проникнуть» в святая святых инкских жрецов – подземный Храм Солнца…

– Инки проживали в Южной Америке, а мы находимся на Памире, – пробормотал он, пытаясь связать эти данные. – Ничего не понимаю.
Хаким выключил фонарь, и их обступила чернота ночи. Ветер завывал в скалах, как стая диких волков. Луна не показывалась.
– Тише… – прошептал Хаким, наклоняясь к уху господина «Вагрова». – Вы ничего не слышите?
– Ветер.
– Мне кажется, здесь кто-то есть…
Они некоторое время настороженно прислушивались, но кроме шума ветра, причудливо искажаемого горным эхом, никаких подозрительных звуков не появилось.
– Показалось, – с облегчением вздохнул Хаким. – Давайте поговорим в темноте. На всякий случай. Не возражаете?
– Нет.

Марат был так поглощен «проснувшимися» видениями, что совершенно упустил начало фразы Хакима и включился, только когда тот снова стал рассказывать о снах.
– …мне опять приснились горы. Не знаю, какие. Я не силен в географии. И в этих горах, вернее, под ними, на большой глубине, в толще породы располагается множество подземных туннелей. Среди них, в самом тайном помещении, украшенном вырубленными из камня колоннами, находится… усыпальница Богов. Они спят там, громадные и неподвижные… в холодных каменных саркофагах… Их золотые лица покрыты драгоценными масками…
– Разве Боги не бессмертны? – спросил Марат.
– Они чего-то ждут… – ответил Хаким.

Продолжение следует...

Автор: Наталья Солнцева

Официальный сайт Натальи Солнцевой
О тайнах говорить никогда не скучно. Тем более писать книги.
Наталья Солнцева - самый таинственный автор 21 века. Тонкая смесь детектива, мистики, загадок истории и любовной лирики...