Слеза полдневного светила. Часть 2. Глава 42 - 43

Галактика Эол, астральный мир Сойлех. Далекое прошлое. Манфи окутал розовый «туман» – что-то сродни печали. Такая, как есть, она больше не сможет жить в прежнем мире. Ее страшное приключение закончилось, но и жизнь на Хелиосе тоже. Теперь ее ждет Сойлех – астральный «двойник» родной планеты – Берега Снов Лучезарного Хели. Там все точно так же, как и на Хелиосе. Почти…

Ей захотелось увидеть их с Тэллом дом… Он стоял на берегу реки, в тени огромных деревьев – полупрозрачный, чем-то похожий на бутон хрустального цветка: изогнутые «лепестки» опор сходились кверху, между ними виднелись овальные, сверкающие грани стен. Манфи чувствовала, что дом пуст. Конечно, кому же там быть?.. Она обернулась к реке и засмотрелась на больших крылатых рыб, скользящих в прозрачной глубине. Их гибкие тела, узкие пятнистые спины мелькали среди голубоватых водорослей и ярких кораллов. Рыбы подплывали к поверхности, поворачивали огромные желтые глаза с черными блестящими зрачками и разглядывали Манфи.
– Они ощущают мое присутствие, – подумала она.
Берег пестрел лиловыми цветами. В их густых зарослях шумел ветер. Под сенью деревьев разлеглась большая черепаха, ее панцирь отливал золотом.
– Фейсахи! – шепнула Манфи.
Черепаха высоко подняла голову. Она подползла ближе и положила свою морду в ладони Манфи, излучая блаженство…

Тонкий мир Сойлеха почти не отличался от форм, которые принимала твердая материя, образующая планету Хелиос. И здесь так же сверкали в лучах солнца вершины «хрустальных» гор, журчали прозрачные реки и шелестели сине-зеленые листья деревьев. Только свет Спящего Хели – холодного солнца – выглядел иным, голубоватым и неярким. Сойлех населяли только умершие души. Живущие бывали здесь лишь в краткие мгновения сна, как Фейсахи, спящая в тени деревьев.

Манфи вошла в дом. Она любила здесь каждый уголок, каждую вещичку – золотые статуэтки животных, светильник-часы «Глаза», вазы с цветами, мозаики на стенах, развевающиеся драпировки и пушистые ковры… Манфи приблизилась к своему огромному, до потолка, зеркалу и взглянула на себя. Красивое тело, обтянутое светлыми переливами платья, волнистые волосы, точеное лицо… все, как прежде, только кожа более светлая, бледная, как стекло.
– Тень Манфи! Вот, как я буду называть себя, – решила она.
На подставке у зеркала лежал золотой набор для причесок, подаренный ей Тэллом. Он привез его с далекой планеты Рейя-Сахти в созвездии Крылатый Дракон Фо. Расчески, гребни и заколки потемнели и потеряли блеск, но Манфи очень дорожила ими.
«Почему это случилось со мной? – замирая от тоски, подумала она. – Виной всему – мое безрассудство и неугомонный нрав, стремление к недостижимому. Я слишком увлекаюсь…»

Тонкий мир Сойлех имел свои прелести. Будучи «двойником» Хелиоса, он, тем не менее, жил по своим собственным законам. Берег Снов существовал задолго до того, как сформировалась твердая планета, на которой зародилась и получила развитие цивилизация, где золото стало основным элементом, необходимым для поддержания жизни. «Ткань» многомерного пространства Сойлеха обладала чудесными свойствами. Она легко трасформировалась в соответствии с мыслями и чувствами своих обитателей и надежно хранила информацию. Любая игра воображения, любое представление воплощались на Сойлехе практически мгновенно, являясь точным отражением мысленных образов. Это забавляло существ, привыкших к длинным временным отрезкам между желаемым и его проявлением в физическом мире твердых форм.

Манфи не могла долго предаваться грусти. Зеркало вдохновило ее, и она принялась менять облик, как ей хотелось. Она стала такой, какою была, когда Тэлл впервые признался, что любит ее – в роскошном «золотом» платье, украшенном драгоценностями и живыми цветами. В воздухе распространился знакомый аромат… Манфи вертелась перед зеркалом и, когда Тэлл обнял ее, даже не удивилась. Она все время думала о нем.
– Манфи, какая ты холодная, – шептал он, прижимая ее к себе. – Дай я тебя согрею.
Спустя мгновение они утратили форму, превратившись в одно сверкающее золотое облако.

Внезапно Манфи ощутила чей-то пристальный, страстный «взгляд». И это не был взгляд Тэлла.
– Кто тут? – воскликнула она, возвращаясь к прежнему облику.
Хетт ужасно удивился. У себя на Драгии и особенно в замке Вальганиуса он видел всякое, но чтобы два живых существа превратились в облако прямо на его глазах…
– Кто здесь? – взволнованно повторила «Золотая богиня».
Теперь Хетт знал, как ее зовут. Манфи! Какое прекрасное, звучное имя!
Хетт, не отрываясь, наблюдал за Манфи. Он ничего не понимал – ни как очутился в этом странном полузыбком мире, ни как «ожила» его обожаемая «Золотая богиня», ни что ему теперь делать. Он не осознал смерти, как не осознавал происходящего с ним, принимая все за сладостный любовный сон.

– Кто ты? – строго спросила Манфи, с трудом различая в пространстве очертания незнакомого бледного существа.
– Я Хетт, секретарь Вальганиуса, – поспешно ответил гость.
Господин Магистр приучил его сразу отвечать на вопросы. Он никогда не давал Хетту времени на раздумья, чтобы тот не мог солгать.
Богиня заинтересовалась.
– Ты с Драгии?
– Да, – подтвердил Хетт. – А разве… Ты меня не помнишь?
– Нет.
– Этого не может быть… – удрученно прошептал Хетт и поник.
– Как ты оказался здесь? Ты умер?
Хетт оцепенел от ужаса. Он умер? Но… как же так? Мертвые ведь не существуют, а он продолжает думать, чувствовать и даже разговаривать. Впрочем, Богине виднее. Раз она говорит, что он мертв, значит, так и есть.
– Я… люблю тебя… – с безумной решимостью признался он. Теперь, когда он умер, бояться было нечего. – Ты забрала меня в свой мир, чтобы я служил тебе?

Богиня задумалась. Время в Сойлехе текло без всяких правил – то медленно, то стремительно, подчиняясь чувствам и желаниям населяющих этот мир существ.
– Ты любишь свою мечту, – мягко ответила Манфи. – И пришел сюда по своей собственной воле.
– Здесь живут духи умерших? – боязливо озираясь, спросил Хетт.
– Если хотят… Твоя планета погибла. Почему?
Хетт и сам хотел бы знать это. Впрочем, он ни о чем не жалел. Новый мир, в котором он только-только начал осваиваться, все больше нравился ему. Однако «Золотая богиня» ждала ответа; он не мог разочаровать ее. И пустился в объяснения.
– На нашей планете испортился климат. Я не разбираюсь в таких тонкостях, как влияние небесных тел друг на друга, но… жизнь на Драгии стала ужасной. Нам пришлось зарыться под землю. Некому было добывать золото, которое осталось на поверхности, превратившейся в топкие болота. Потом… появился господин Вальганиус. Сущий дьявол! Он все и придумал. Спас Драгию от неминуемых бедствий.

– Каким же образом?
– Насоздавал клонов. И где он только этому научился? У нас в замке жили несколько, я их жутко боялся, пока не привык. Вальганиус называл их уффами. Это такие безмозглые существа, почти как роботы. Но они были похожи на драгийцев. Уффы многое могли делать, причем их согласия не требовалось. Они жили в колонии, расположенной далеко от Жада, полностью изолированной и закрытой. Никто ни о чем не знал – я имею в виду жителей Драгии. Тайна колонии уффов тщательно охранялась. О ее существовании было известно только Правителю Канто, Вальганиусу и моему другу Кассу. Он служил начальником колонии, а у нас с детства не существовало секретов друг от друга.

– Ты думаешь, Драгия погибла из-за уффов?
Хетт долго молчал, собираясь с мыслями.
– Наверное… Я прочитал множество книг. Большинство были недоступны моему пониманию, но кое-что я осознал. Существует зло, и оно должно быть наказано. Уффы – это зло. Они были похожи на драгийцев, а с ними обращались, как с кухонными машинами. Так нельзя. Вальганиус и Канто знали, что совершают непозволительные вещи. Именно поэтому они и скрывали от всех существование колонии. Драгия стала жертвой зла.
Хетт примитивно выражал свои мысли, но Манфи была с ним согласна. Зло притягивает зло. Бедные уффы… Она отогнала от себя картину их гибели. Так вот зачем Вальганиус заманил ее на Драгию. Чтобы она управляла целой колонией клонов! Надо было сразу догадаться. Хотя… разве могло подобное прийти ей в голову? Интересно, куда господин Магистр спрятал «Эрбор»? Такую махину не легко убрать с глаз долой. Скорее всего, корабль отправили по одному из старых маршрутов, записанных бортовым компьютером, и теперь он болтается где-то в космосе…

– Что ты теперь будешь делать? – спросила она Хетта.
– Служить тебе! – не раздумывая, выпалил он. – Я принадлежу прекрасной Золотой Богине. Я понял это сразу, как только увидел тебя – спящую и неподвижную – в потайной комнате господина Магистра. Я молился тебе и слагал стихи о моей любви. Я приносил тебе бледные подземные цветы, которые жалко выглядели рядом с твоей сияющей красотой. Вальганиус испугался и бросил тебя, но я… остался с тобой. Теперь ты проснулась, и тебе может понадобиться моя помощь. Я готов служить тебе в жизни и в смерти!
Манфи улыбнулась. Ладно, ей будет не скучно, по крайней мере. А то здесь, в Сойлехе, жизнь течет слишком размеренно.

Не успела ее посетить эта мысль, как пространство вокруг них с Хеттом окрасилось в алый цвет. Раздался шум и свист крыльев.
– Кто здесь?! – воскликнула она.
Хетт с перепугу метнулся в угол и спрятался за золотую ширму.
– Я прорицатель Ацтлана… – простонал голос.
– Что тебе нужно?
– Я ищу свою дочь…
Хетт, в отличие от Манфи, замер от ужаса. «Золотая богиня» осталась спокойна. Она знала, что существуют разные миры, наподобие Сойлеха, которые населены духами. У каждого из них своя судьба, свои стремления и свои цели. Многие из них ищут друг друга и не могут найти. Духи появляются и исчезают, за ними не угонишься… Кто ведает их помыслы? Бывает и так, что духи, воплощенные в твердой вселенной, общаются со своими собратьями из тонких миров.
– Прорицатель Ацтлана, – ответила она, – Мне ничего не известно о твоей дочери.
Шум крыльев прошелестел где-то высоко и затих.

Планета Земля, Памир, община гуру Нангавана.

Дом, в котором обитали «шраваки», лепился на каменной террасе, с трех сторон окруженной почти отвесными скалами; к нему вела ступенчатая тропа.
– Черт, и как они здесь ходят? – споткнувшись, буркнул «Вагров».
– Привыкли…
Голдин шел уверенно, не глядя под ноги. Он столько раз поднимался и спускался по этой тропе, что мог пройти по ней с закрытыми глазами.
Дом был покрыт замшелой черепицей, в маленьких окошках горел свет.
– Хорошо, что мы добрались, пока не стемнело, – сказал Женя.
– А почему в доме свет горит?
– Там почти всегда сумрачно, как в погребе. Окна маленькие, а стены толстые.

Массивная деревянная дверь открылась бесшумно, в лицо ударил запах овчины и горелого теста.
– Длинный Витя опять лепешки сжег! – шепнул Годдин, блестя в темноте глазами. – Наверное, как всегда, ум отключал. Балбес!
Они остановились в душном тепле тесного коридорчика, прислушались.
– Тихо… – заметил «Вагров». – Может, спят?
– Рано еще.Удивительно, как это они не ругаются. Даже странно.
– Ладно, пошли.
Марат толкнул вторую, ведущую во внутренние помещения дверь. В огромной комнате притаились по углам густые тени, догорал открытый очаг, сложенный из круглых валунов. На полу в позе лотоса сидели четыре человека. Пятый развалился на низком, застеленном одеялами ложе.

– Вы кто такие? – вскочил со своего места тощий человечек с вытянутой, как яйцо, лысой головой.
Марат догадался, что это Криш.
– Мы-то? Служивые люди, – усмехнулся он. – По делу пришли.
Остальные трое «шраваков» повернулись к вошедшим. Их лица выражали недоумение и тревожное любопытство.
– Ты, Жека, вернулся, что ли? – рассмотрев Голдина, воскликнул Криш. – Зачем? Ушел так ушел. Мы тебя обратно не примем. Больно ты гонористый!
– Нужны вы мне! – вскипел Голдин. – Я человека проводил. Он дороги не знает.
– Алексей Юрьевич Вагров, – представился Марат, дабы предотвратить перепалку и лишние вопросы. – Член комиссии по расследованию причин взрыва в туннеле.
Он вытащил из кармана удостоверение и протянул Кришу. Тот долго, шевеля губами, изучал документ.

– А мы тут при чем? – спросил он, возвращая удостоверение. – Какое мы имеем отношение к туннелю?
– Вот это я и хотел бы выяснить, – спокойно ответил Марат. – Кто тут у вас старший?
– У нас нет старших, – сварливо возразил Криш. – Иерархия, начальники и подчиненные – это все светские штучки. Духовные личности подобных вещей не признают.
Господин «Вагров» вздохнул.
– В монастыре и то есть настоятель, – заметил он.
– Так то в монастыре. А вы находитесь в общине свободных духов!
– Хватит болтать ерунду, Криш, – разозлился Голдин. – Позови гуру Нангавана. Человек не шутки шутить приехал.
– Гуру в пещере у Священной Горы, медитирует, – вмешался долговязый парень в очках. – Его беспокоить нельзя. Вы подождите, он к ночи сам вернется.
«Длинный Витя, – догадался Марат. – Молодец Голдин, очень похоже всех описал».

– Хорошо, – согласился он. – Тогда я с вами пока побеседую. По очереди.
– По одному, что ли? – уточнил Витя.
– Именно. И желательно в отдельном помещении. – «Алексей Юрьевич» довольно бесцеремонно пересек комнату и толкнул ободранную дверь без ручки. – Здесь можно?
Вторая комната была поменьше и совсем темная.
– Можно, наверное, – кивнул Криш. – Я сейчас лампу зажгу. С кого начнете?
– Сами решайте.
Длинный Витя вышел и вернулся с большим закопченым чайником.
– Жека, сходи за кружками, – распорядился он. – Вам согреться надо и обсохнуть, а то простудитесь. Чай горячий, и печки натоплены, так что вы раздевайтесь.
Зеленый чай с горными травами оказался удивительно вкусным, и господин «Вагров» с наслаждением выпил две кружки. По телу разлилось приятное тепло. Голдин тоже согрелся; его щеки покраснели, а над верхней губой выступили капельки пота.
– Вот теперь – порядок, можно разговаривать, – улыбнулся Длинный Витя. – Пошли, Жека.
Они забрали чайник, посуду и удалились. «Алексей Юрьевич» остался в темной комнате один. Зажженная Кришем лампа чадила и едва горела, видно, в ней кончался керосин.

– Можно?
В комнату робко вошел толстяк и бочком приблизился к грубо сколоченному деревянному столу, на котором приезжий разложил свои бумаги и приготовился записывать «показания».
– Моя фамилия Белкин, – не переставая жевать, выпалил толстяк и уселся.
Самодельная табуретка под ним жалобно скрипнула, но выдержала.
– Господин Белкин, вы последние пять-шесть дней никуда не отлучались из общины? – строго спросил «Вагров».
– Н-нет… Куда тут отлучаться?
– А другие?
Белкин бросил в рот орех и округлил свои глаза, похожие на два крупных каштана.
– Что другие? – не понял он.
– Другие отлучались куда-нибудь?
– А… нет. Зачем? Здесь же горы. Дорога такая, что черт ногу сломит. Ой! Прости меня, Господи! – пробормотал Белкин и перекрестил рот пухлой рукой.
«Этот бывший батюшка или слишком глупый, или слишком хитрый, – подумал Марат. – Последнее больше похоже на правду».

– Понятно, – кивнул он. – Что вы можете сказать о Голдине?
Белкин аж поперхнулся.
– Так… Женя никуда не отлучался, – прокашлявшись, ответил толстяк. – Он ушел, и все.
– Когда?
– Два дня назад. Да… еще Витя… он тоже уходил, за солью. Но сразу вернулся.
Больше господин «Вагров», как ни старался, ничего существенного от Белкина добиться не смог. Тот ерзал, жевал, потел, но твердо стоял на своем – ничего подозрительного за последнюю неделю в общине не происходило.
– Хорошо, – вздохнул «Алексей Юрьевич». – Я забыл предупредить вас о том, что лжесвидетельство карается по закону.
– Как можно! – замахал руками толстяк. – Лжесвидетельство – страшный грех. Господь предупреждал своих детей…
– Ладно, идите, – едва сдерживая смех, выдавил «Вагров».
Когда толстяк исчез за дверью, он закрыл лицо руками и беззвучно захохотал. Видно было, что Белкин нещадно врет и при этом старается сохранить богобоязненность и благочестие. Ох уж эти «святоши»!

Следующим зашел Длинный Витя. Он рассказал, как его отправили за солью.
– Но к строителям я не попал, – объяснил парень. – Заблудился, замерз. Меня альпинисты встретили и привели к себе в лагерь. Илья и Виталик. Мировые ребята! Там мне и про кино рассказали, и про взрыв. Ну, что фильм снимается об этом.
– О чем?
– Как туннель взорвался.
«Сговорились они, что ли? – думал Марат. – Или им действительно рассказать нечего?» Интуиция ему подсказывала, что дело обстоит как раз наоборот.

Вертлявый Криш тараторил много и без толку, так что порядком утомил «Вагрова». Он долго и подробно излагал содержание «Бхагават-Гиты», хвалил ведическую кухню, пел дифирамбы богу Кришне, не давая Марату слова вставить. Потом перешел на гуру Нангавана.
– Мне повезло, что я встретил Учителя! Это судьба. Она улыбается «преданным». Без Нангавана я бы никогда не узнал о Священной Горе, никогда не попал бы сюда, в самое сердце Памира! Никогда не получил бы просветления! Теперь я стал другим человеком…
– А что за Священную Гору вы имеете в виду? – уточнил «Вагров».
Он понял, что если время от времени Криша не останавливать, то словесный поток унесет их обоих в неведомые дали, из которых не выберешься.
– Ка-а-ак? – удивился Криш. – Вы еще не знаете? Разве Белкин и Витя вам не сказали? Священная Гора! Это же… это Обитель Бога Солнца! Там на человека снисходит озарение, и он постигает истины, недоступные простым смертным! Там… происходит контакт!

– Какой контакт?
Криш посмотрел на «Вагрова», как на слабоумного. Неужели некоторые люди не понимают таких элементарных вещей?
– С инопланетным разумом! – торжественно заявил он. – Или с Высшим Разумом Вселенной!
«Этого мне только не хватало», – подумал Марат, делая вид, что внимательно слушает Криша.
– Контактером не может быть кто попало, – продолжал тот. – Это высочайшая привилегия, миссия, если хотите! Инопланетный разум необычайно избирателен. Он выбирает самых достойных… таких, как наш Учитель Нангаван. Этот святой человек…
– Вы говорите, гуру общается на Священной Горе с инопланетянами? – перебил его страстную речь «Вагров».
– Ну… не так примитивно, конечно… – Криш как будто споткнулся. Что-то в словах приезжего насторожило его. – Учитель медитирует на Священной Горе. Он поднимается в слои трансцендентного сознания, где и происходит контакт с Мировой Душой…

– Подождите. Что за Мировая Душа? Я запутался…
– А что же вы хотите? – вскинулся Криш. – Люди жизнь тратят на то, чтобы разобраться в высших истинах, познать устройство мироздания. А вы явились сюда и хотите за несколько часов стать просветленным?
– Да нет. Мои намерения гораздо скромнее, – улыбнулся «Алексей Юрьевич». – Я должен опросить всех, кто так или иначе может иметь отношение к взрыву в туннеле. И записать показания. Вот и все.
Пыл Криша постепенно угасал и, наконец, иссяк. Марат вздохнул с облегчением, когда за ним закрылась дверь.

Из Якова каждое слово приходилось вытаскивать с превеликим трудом. Он представлял такой разительный контраст с Кришем, что «Вагров» удивился, как они все вместе тут уживаются. Члены общины вели себя по-разному, и только в одном были единодушны – никакого отношения к взрыву они не имеют, ничего подозрительного или необычного не замечали, и вообще – из-за какой-то ерунды у них сорвалась вечерняя медитация!
Марат успел переговорить со всеми, кроме Хакима, когда на пороге комнаты появился седой статный мужчина с подвижным нервным лицом.
– Я – Нангаван, – заявил он. – Вы можете уделить мне несколько минут?

* * *

Галактика Эол. Далекое прошлое.

Было решено, что на Ацтланику полетят Тэлл Элакриэн и Стаэлл Ор. Неотразимое обаяние одного и тонкий ум другого должны обеспечить успех переговоров. На последнем совещании во дворце Звезда Эола – одном из самых роскошных зданий Флайкилла – присутствовали трое: пилот, ученый и правитель Афит.
– Не в наших правилах вмешиваться во внутренние дела жителей других планет. Но та информация, которая нам нужна, важнее принципов. Вы можете использовать миниатюрный “кассиорес”, если правители Ацтлана захотят что-то скрыть от вас.

Эмеруэн решил не покидать Флайкилл до тех пор, пока не стартует корабль. Из восьмигранного оконного проема его кабинета виднелись прозрачные, обманчиво хрупкие “Врата Хелиоса”. Афит постоянно находился в раздумьях. Правильно ли он поступает, посягая на чужие тайны? Крохотный “кассиорес”, недавно прошедший испытания, лежал перед ним. Этот кристаллоприбор позволял считывать из памяти любую информацию. Афит возлагал на него особые надежды. “Этлон” стартовал, и Афит мысленно послал ему последнее благословение. Они не могут упустить этот шанс. Ацтланика долгое время была их надежным партнером и щедрым поставщиком золота. Куда мог деться магический желтый металл? На Хелиосе к истощению золота привели необратимые изменения состава ядра планеты и ее атмосферы, вызванные неизвестными пока науке космическими влияниями. Совсем не обязательно, что на Ацтланике произошло то же самое.

На борту “Этлона” царило легкое возбуждение.
– Сколько раз ты летал на Ацтланику? – спросил пилота Стаэлл Ор.
– Не помню… Раз пять-шесть.
Ученый немного волновался. Он любил космос, но предпочитал рассматривать его на голографических моделях “мажексов”, нежели в непосредственной близости. Стаэлл Ор покидал Хелиос только в исключительных случаях. Сейчас был как раз именно такой.
Тэлл заметил, что ученый нервничает, и решил отвлечь его.
– Как ты думаешь, почему “Эрбор” оказался вблизи Ацтланики? – спросил он.
– Эта загадка не дает мне покоя, – признался Стаэлл. – Сказать честно, понятия не имею. Корабль, груженый золотом, без пилота… придрейфовал в планетную систему Ацтлана? Каким образом? Золото на “Эрборе” с Драгии, это мы проверили.
– В чем же дело?
Ученый закрыл глаза и вздохнул.
– Ацтланы сами сообщили об “Эрборе”, – сказал он. – На корабле мощная система защиты, и они не смогли не только отбуксировать его, но даже приблизиться. “Эрбор” не отвечал на запросы, и они забеспокоились.
– Выходит, ацтланы не имеют к этому отношения?
– Скорее всего, нет.

– Я все время думаю о Манфи… – признался Тэлл. – Где она? Как ее найти?
Стаэлл Ор промолчал. Он понимал, что Элакриэн не ждет ответа.
– Я не хочу погружаться в искусственный сон, – ворчливо заявил ученый. – Мне противно ни о чем не думать.
– В этом нет необходимости, – успокоил его Тэлл. – До Ацтланики не так уж далеко. Давай просто отдохнем. Самым естественным образом.
– Как? Ты тоже уснешь? – встревожился Ор.
– “Этлон” прекрасно справится сам, – улыбнулся Элакриэн. – Доставит нас на Ацтланику в целости и сохранности. Кому как не тебе знать об этом?
Ученый с сомнением посмотрел на зеленоватый глаз главного бортового компьютера.
– На Хелиосе я чувствую себя гораздо спокойнее, – сказал он. – Конструировать корабли и летать на них – не одно и то же. Космос непредсказуем…

Они перешли в зону отдыха, и Элакриэн включил музыку. Приятные гармонии сливались с ароматами цветов, незаметно заполняющими пространство; равномерно колыхались золотистые занавеси; яркое освещение сменил нежный полумрак. Ученый еще немного поболтал и уснул. Тэлл подумал о Манфи… и тоже погрузился в сон. Едва смежив веки, он увидел ее – она стояла у их дома, на берегу реки, в блестящем облегающем платье, с волосами до плеч.
– О, Тэлл! – воскликнула Манфи. – Как я соскучилась по тебе! Приходи же скорее!
– Ты вернулась?
Он боялся верить собственным глазам.
– Почти… – улыбнулась она и помахала ему рукой.
– Где ты?
– Рядом… Теперь я всегда буду рядом…
Элакриэн проснулся, проклиная сигнал начала подготовки к посадке. “Этлон” сам связался с Цалькоулем – центром космических полетов Ацтланики – и получил разрешение на вход в атмосферу планеты.

Спустя положенное время громадный корабль легко опустился на самую большую посадочную площадку Цалькоуля. Вымощенная розовыми плитами дорога, которая вела от Цалькоуля к Алхо-пла-Котелю, блестела на солнце. Гостей с Хелиоса уже ждали. Мучительные сомнения терзали Майхо Рауши, Верховного жреца Ацтлана. Его насторожил этот непредвиденный визит. О чем поведут речь Дети Света? Если о золоте, то ацтланам нечего им предложить. Над Алхо-пла-Котелем развевались траурные гирлянды из перьев. В правящей династии случилась ужасная трагедия: умер единственный царственный малыш. Высокочтимый Талипочтли, царь Ацтлана, уже состарился. Майхо Рауши неустанно молился и отправлял пышные ритуалы, стараясь умилостивить Огненного Бога. “Он наказывает нас за то, что не уберегли Алоэуль”, – думал жрец. Жуткие картины гибели Ацтлана одна за другой возникали в его воображении. Однако траур трауром, а законы гостеприимства – прежде всего. Хелиосы – хорошие соседи, сильные и обладающие многими знаниями. Портить с ними отношения не следовало.

Элакриэна и Стаэлла Ора с почестями проводили в святилище Пернатого Змея, где сам Верховный жрец должен был разговаривать с ними. Майхо Рауши вошел, блистая золотым головным убором, сел напротив гостей. Его лицо бронзового цвета выражало ожидание.
– Цель нашего визита не совсем обычна, – издалека начал Стаэлл Ор. – Я видел над Алхо-пла-Котелем траурные перья… Народ Ацтлана переживает не лучшие времена. Торговля золотом замерла. Почему? С нашей стороны это не простое любопытство. Мы можем и хотим оказать помощь Ацтланике. Но для этого нам необходимо знать истинную причину сложившегося положения.
Лицо Верховного жреца оставалось непроницаемым. Элакриэн, как ни старался, не заметил на нем ни малейшей реакции на слова ученого.
На самом же деле Майхо Рауши вел сам с собой мучительную борьбу. С одной стороны, визит Детей Света мог оказаться добрым знаком. Бог Теуатль наконец внял молитвам ацтланов и шлет им свое благословение в виде помощи могущественной цивилизации Хелиос. А с другой стороны… Жрец сомневался, стоит ли доверять чужим ушам трагедию своего народа. Страх совершить еще более ужасную и непростительную ошибку сводил его с ума. Майхо пожалел, что не обладает даром предвидения, подобно Гуадонипоке.

– Высокочтимый Талипочтли болен и не сможет принять вас, – сказал он, чтобы оттянуть время. – Мне нужно посоветоваться. Я не могу принять важное для Ацтлана решение единолично.
– Мы понимаем, – почтительно склонил голову Стаэлл Ор.
Языковый барьер не мешал им разговаривать. Перед вылетом Тэлл и ученый прошли краткий курс инкоути – языка ацтланов. Разные цивилизации использовали разные системы звуковых кодов. Хелиосы компенсировали это неудобство высокой способностью воспринимать любую информацию.
– Могу я задать вам один вопрос? – прервал молчание Верховный жрец. – Почему один из ваших кораблей без разрешения оказался вблизи Ацтланики? И куда делся пилот? Не являлось ли это попыткой проникнуть в наши тайны без нашего согласия?
– Мы разыскивали “Эрбор” повсюду, – ответил Элакриэн. – Он давно исчез с линий связи, и для нас было такой же неожиданностью его местонахождение, как и для вас. Эту загадку еще предстоит разгадать.
Лицо Майхо Рауши не выражало ничего, кроме вежливого внимания.
– Я должен покинуть вас, – сказал он, вставая. – Вас проводят в Сады Пернатого Змея, где вы сможете отдохнуть и развлечься. Потом я дам ответ на ваше предложение о помощи.

Элакриэн и Стаэлл Ор переглянулись. Им не отказали, а это уже хороший знак. Атмосфера Ацтланики была почти непригодна для хелиосов, поэтому пилот и ученый надели защитные шлемы, похожие на прозрачные золотистые шары.
– Такое облачение не способствует взаимопониманию, – ворчал Стаэлл Ор.
Жрец направился в подземный Храм Оракула, горя нетерпением получить совет Гуадонипоки. Старик умеет общаться с Богом. Кто лучше него сможет подсказать Майхо, как правильно поступить?
Прорицатель встретил жреца лучезарной улыбкой.
– Я получил божественное подтверждение своим мыслям, – сказал он. – Смеем ли мы подвергать их сомнению? Придется рассказать хелиосам все об Алоэуле. Они помогут вернуть нашу святыню. Ацтланику ждет счастливое будущее!
– Алоэуль вернется? – взволнованно переспросил Майхо.
Гуадонипока торжественно кивнул.
– Давай все же не будем спешить с принятием окончательного решения, – проклекотал жрец.

Он был гораздо моложе прорицателя и чувствовал, что его власть крепнет так быстро, как силы покидают Гуадонипоку. Не то, чтобы он желал ему смерти. Майхо Рауши не умел общаться с Богом; власть манила и пугала его одновременно. Если не станет старого прорицателя, все бремя ответсвенности за Ацтланику ляжет на Верховного жреца. Царь слишком стар и болен, чтобы иметь наследника. Кто будет предвидеть ход событий?
– Что значит наше с тобой решение? – воскликнул Гуадонипока. – Великий Теуатль испытывает нас. Он хочет знать, достойны ли мы его милостей.
Майхо чувствовал, что прорицатель говорит правду. “Даже старость не мешает ему мыслить ясно”, – подумал жрец.
Гуадонипока ощутил, как огромный груз вины исчезает бесследно. Впервые за много-много лет ему стало легко. Он понял: дети Теуатля заслужили прощение. Зато Майхо Рауши, Верховного жреца Эотчитлана, обуял страх. Выходит, он ничего не знает о мире, в котором живет! Майхо посмотрел на золотое лицо Теуатля с благоговением.
– Позволь и мне познать тайны твои! – безмолвно просил он.

Планета Земля, Памир. Община гуру Нангавана.

Нангаван произвел на Марата двоякое впечатление. С одной стороны, это был умный, проницательный человек, а с другой, растерянный и чем-то смертельно напуганный.
– Нам надо поговорить наедине, – понижая голос и оглядываясь на дверь, сказал гуру.
– Разумеется, – кивнул господин «Вагров». – Присаживайтесь.
Нангаван уселся и тяжело вздохнул.
– Это моя комната, – сказал он.
– Извините, гость располагается там, куда его приглашают.
– Да, да, конечно. Я не то имел в виду. А… ладно, какая разница? Почему вы не посоветовались со мной, прежде чем будоражить моих учеников?
– Поговорить со всеми членами общины – моя обязанность, – спокойно ответил Марат. – Вас не было, вот я и приступил к делу. К тому же, у меня мало времени. До утра я должен успеть опросить всех, включая вас. Кстати, Нангаван – это ваше настоящее имя?
– Нет. Как будто вы не понимаете! В миру меня звали Степан Макарович Чичагов. Это было давно… в другой жизни. Нангаван – мое духовное имя.
– Понятно. Вы не против, если я буду обращаться к вам по-светски? Мне так привычнее.
Гуру передернул плечами.
– Как вам будет угодно.

– Степан Макарович, о чем вы хотели поговорить со мной?
– Не надо будоражить людей! – с напором произнес Нангаван. – Мы ведем уединенный образ жизни, никому не мешаем. Ни с кем не общаемся. У нас свой собственный замкнутый мир. Понимаете? Почему кто-то является к нам и начинает устраивать допросы? На каком основании?
– Допросы? – удивился «Вагров». – Странный у вас, однако, лексикон, господин Чичагов. Я просто беседую с людьми. Тем более, что и повод есть.
– Какой?
– Произошло ЧП. Взрыв в туннеле. Слыхали?
– Слыхал. Голдин только что рассказал. Только мы-то при чем?
– Может быть, в последние несколько дней случилось что-то необычное? Что-то показалось подозрительным?
Гуру подумал, отрицательно покачал головой.
– Нет, ничего. Я же вам говорю – у нас своя жизнь. Мы ушли от мира. Неужели нельзя оставить нас в покое?
– Видите ли, во время взрыва погибли люди, поэтому…

– Не надо было все это провоцировать! – возмущенно перебил его Нангаван. – А то взяли себе манеру фильмы снимать – не наводнение, так землетрясение! Не комета, так террористы! Что люди смотрят? Убийство на убийстве, катастрофа на катастрофе! Этим заполняется сознание миллионов. Чего же вы потом хотите?
– Вы думаете, взрыв произошел по вине съемочной группы?
– Не утрируйте, пожалуйста. Киношники виноваты только в том, что в туннеле взялись снимать фильм о взрыве. Вот и привлекли похожую ситуацию. Мыслеобразы – штука опасная. Особенно, когда сие делается коллективно.
– Интересно…
– Люди имеют способность влиять на события.
«Вагров» кивнул. Неплохое объяснение придумал господин Чичагов.
– Степан Макарович, а что тут у вас за Священная Гора?
Нангаван на мгновение застыл, но сразу взял себя в руки.
– Священная Гора – это символ, – сказал он. – Иисус произносил на горе свои проповеди. Издавно считалось, что гора – обиталище Богов. Олимп, например.

– Выходит, на Священной Горе живут Боги?
– Я этого не сказал.
– Значит, инопланетяне. Вам не приходилось их видеть?
– Вы что, наслушались всяких бредней? – разозлился Нангаван. – Про летающие тарелки и прочую дребедень? Так это не ко мне вопросы, молодой человек. Вы обращаетесь не по адресу. У нас духовный путь, а не какие-то глупости!
– Я пошутил, – улыбнулся господин «Вагров».
– У вас ко мне все?
– Почти. Если еще что-то заинтересует, я вас побеспокою. С вашего разрешения.
Нангаван смерил его возмущенным взглядом и вышел, хлопнув дверью.
«Он явно напуган и изо всех сил старается это скрыть. В чем дело?» – подумал Марат.

Последним на «задушевную беседу» явился Хаким. В нем не было заметно ни страха, ни растерянности. Красивая восточная внешность, внимательный взгляд делали его довольно привлекательным. Господин «Вагров» задал ему тот же стандартный набор вопросов, что и всем. Хаким отвечал неохотно и даже лениво. Из общины никто не отлучался, кроме Голдина и Вити; ничего подозрительного не происходило. Во время разговора Марат постоянно ощущал на себе пристальный взгляд Хакима. Как будто тот его изучает.
– Ну, раз вам больше нечего добавить…
– Почему нечего? – не согласился Хаким. – Я много чего могу добавить. Только вот не знаю, стоит ли. Если вы тот, за кого себя выдаете, то явно не стоит. А если нет…
– Что вы имеете в виду?

– Зачем вы сюда приехали?
Марат не ожидал такого натиска и не сразу сообразил, как правильно себя вести.
– В общину? – переспросил он.
– И в общину тоже. – Хаким усмехнулся, изучающе глядя на «Вагрова». – Вы действительно только член комиссии или у вас здесь есть свои интересы?
– Вот мое удостоверение, – сказал Марат, протягивая Хакиму синюю книжечку. – Посмотрите, убедитесь.
Тот, не глядя, отодвинул руку «Вагрова» и покачал головой.
– Это просто бумага с фотографией и печатями. В чем она может меня убедить?
– Хорошо. Вы сомневаетесь, что я…
– Сомневаюсь.
– Но почему? Бога ради!

– Видите ли… с некоторых пор я вдруг сильно поумнел, – сказал Хаким. – И теперь многое изменилось. Так у вас есть в этой истории с туннелем личный интерес?
– Допустим.
Марат решил, что если он признается в этом, ничего страшного не произойдет.
– Это уже лучше. По крайней мере, между нами появилась некая общая тайна. А? Подобные вещи сближают. Вы не находите? Господин Вагров… Как вы вообще относитесь к мистике?
– К мистике?
Марат терял управление разговором, но ничего не делал с этим. Сознательно. Пусть Хаким выскажется. Куда-то он ведет, пытается на что-то перевести внимание. Если ему помешать, так и не удастся выяснить, что у него на уме.
– «Нет ничего более прекрасного на свете, чем мистическое!» – вкрадчиво произнес Хаким. – Знаете, кто это сказал? Великий Альберт Эйнштейн.
– Вот как? Интересное мнение.
– Вы не согласны?

Господин «Вагров» сделал в воздухе неопределенный жест руками.
– Сдаюсь!
– Я приглашаю вас на прогулку после ужина, – неожиданно сказал Хаким.
В дверь робко постучали.
– Еда на столе, – сообщил толстяк Белкин, просовывая голову в комнату. – Вас ждут.
Трапезничали члены общины в так называемой «кухне» – просторном помещении с каменным полом и допотопным очагом. Стены и потолок недавно белили, по углам громоздились охапки дров. Пахло горелыми лепешками и разваренным рисом. Над очагом на небольшом огне булькал чайник, подвешенный на толстый, черный от копоти железный крюк.
– Присаживайтесь, – радушно пригласил Длинный Витя, расставляя черные глиняные тарелки. – Я сегодня дежурный по кухне. Лепешки, правда, подгорели, а плов получился вкусный.
Ужинали в полном молчании. Плов действительно был отменный – ароматный, рассыпчатый, с изюмом и сухими фруктами, обильно политый хлопковым маслом. Как ни странно, подгорелые лепешки тоже оказались вкусными.
– Хотите, Криш вам на дутаре сыграет? – предложил Витя, разливая чай в такие же черные глиняные кружки.
– Конечно, хотим! – улыбнулся господин «Вагров». – В Москве такой экзотикой не побалуют.

– Вы из Москвы? – угрюмо спросил Нангаван.
Ему очень не нравились незваные гости, особенно этот Алексей Юрьевич. Но ничего не поделаешь, придется их терпеть до утра.
После чая Криш притащил дутар. Однообразные заунывные звуки складывались в тревожно-печальную мелодию, полную неизбывной жажды прекрасного – чувств, рожденных под сенью этих мрачных и величественных гор, их дикой красоты.
– Великолепно! – искренне восхитился Марат. – Где это вы научились так играть на дутаре?
– В Душанбе, – неохотно ответил Криш. – Я там провел детство.
Видно было, что ему не хочется продолжать разговор. Остальные тоже молчали.
– Идемте, прогуляемся, господин Вагров, – предложил Хаким. – Свежий воздух перед сном… Что может быть лучше?
– С удовольствием.
– А я – спать! – решительно заявил Голдин, вставая из-за стола и потягиваясь. – Глаза сами закрываются.
Марат надел куртку, а Хаким – овчиную безрукавку поверх теплого свитера.
– Там сильный ветер, – предупредил Длинный Витя. – Прямо с ног сбивает.
– Мы не далеко, – сказал Хаким. – Алексей Юрьевич, у вас есть фонарь?
– Есть. Взять?
– Возьмите на всякий случай.
«Вагров» полез в рюкзак и достал фонарь.

Выйдя во двор, они с Хакимом окунулись в кромешную тьму. Сильный ветер рвал с плеч одежду.
– Зато моросить перестало, – заметил Хаким. – Наверное, ветер тучи разогнал.
В подтверждение его слов в разрыв облаков выглянула луна, заливая все вокруг каким-то желтым светом. В голове у Марата на миг помутилось. Преодолевая внезапную дурноту, он остановился… Впереди него, прямо на скалах мелькнули две огромные, жуткие тени. И тут же скалы и площадка перед домом погрузились в плотную густую темноту.
– Луна скрылась, – сказал Хаким. – Зажгите фонарь.
– Ч-что это было? – едва ворочая языком, спросил господин «Вагров». – Вы видели?

Продолжение следует...

Автор: Наталья Солнцева

Официальный сайт Натальи Солнцевой
О тайнах говорить никогда не скучно. Тем более писать книги.
Наталья Солнцева - самый таинственный автор 21 века. Тонкая смесь детектива, мистики, загадок истории и любовной лирики...