Слеза полдневного светила. Часть 2. Глава 32 - 33

Галактика SО 2288936, планета Драгия-29. Далекое прошлое. Замок Вальганиуса стоял в широком рукаве туннеля, на возвышении, в стороне от центральной магистрали. Из его фундамента с четырех сторон били широкие шумные струи темных подземных вод. На острых камнях, окружавших замок, висели клочья белой пены. За камнями начиналась отвесная стена.

Магистр Вальганиус закрылся в своей мастерской и занялся работой. Тревожные мысли мешали ему сосредоточиться. Они проникали далеко в будущее. То, что он увидел там, потрясло Вальганиуса. Он побледнел, хотя это казалось невозможным. Все жители подземного города отличались необычной бледностью. Длинное лицо Магистра вытянулось еще больше.

Внешность Вальганиуса портила слишком большая голова. Во всем прочем он выглядел гораздо внушительнее любого из коренных жителей Жада. Магистр наблюдал, как жизнь под землей постепенно подтачивает жизненную силу драгийцев, этих маленьких и слабых существ. Их кожа стала слишком тонкой и почти белой, а тела – хилыми. Конечно, Вальганиус мог бы обзавестись самым красивым телом, но он считал, что уродство привлекает гораздо больше внимания, чем совершенство, которое быстро приедается. Вальганиус не был уродом, но весь его вид – высокая фигура, острый нос с горбинкой, выдающийся вперед раздвоенный подбородок и пронзительный взгляд глубоко посаженных глаз, – производил именно то впечатление, на которое он рассчитывал. Будь Магистр красавцем, ему бы завидовали, но и только. Он не так глуп, чтобы попасться на удочку тщеславия! Вальганиус сам любил ловить на эту наживку.

Магистра устраивала жизнь, которую он вел на Драгии, где сперва пребывал как гость, а потом остался насовсем. Здесь к нему пришел настоящий успех. Вальганиус приобрел влияние в кругах правящей верхушки Жада. Ему буквально смотрели в рот. Звание Магистра он присвоил себе сам, так как не нуждался в чужих оценках и отличиях. Вальганиус очень далеко отодвинул границы невозможного и проник в такие области знания, что оценивать его стало некому. Его боялись.

– Хетт, иди сюда! – громко крикнул он, зная, что секретарь находится в соседней комнате.
Хетт, слуга и секретарь Магистра, вздрагивал всякий раз, когда слышал пронзительный и скрипучий голос своего хозяина. Он сразу же поспешил на зов. По дороге ему попалось одно из тех ужасных созданий, которые слонялись по просторным хоромам Вальганиуса. Хетт никак не мог привыкнуть к ним. Эти отвратительные, жуткие существа подчинялись только своему хозяину. Казалось, что остальных они просто не видят и не слышат. Хетт прекрасно понимал, что это обманчивое впечатление. Он не раз становился свидетелем сверхъестественной ловкости, силы и бесстрашия уффов, как называл их Вальганиус. А еще уффы обладали феноменальной памятью. Хетту казалось, что они видят не только глазами, но и затылком. Не было такой мелочи, которую они упустили бы из внимания. Хотя, о каком внимании могла идти речь? Живое внимание, присущее обычным жителям Жада, у них напрочь отсутствовало. Ничто не могло взволновать уффов, этих «чудовищ», заставить их обернуться, посмотреть теплым, осмысленным взглядом. «Только Дьявол мог породить подобное!» – не раз думал Хетт, обходя странных слуг Вальганиуса десятой дорогой. Вот и теперь секретарь торопливо отступил в сторону, пропуская одного из них.

– Хетт, ну где же ты, принеси мне мой трейл.
– Хорошо, господин Вальганиус, сейчас, – ответил секретарь, входя в комнату.
Если бы не высокая оплата его услуг, Хетт, наверное, сбежал бы. В замке Магистра все казалось неестественным: поведение хозяина, общество его неприятных слуг и даже сама обстановка жилища. Вещи, и те проявляли необъяснимые с точки зрения Хетта свойства. Вот, к примеру, огромные тяжелые зеркала в темных металлических рамах, которые распространяли странные ароматы и являли отражения несуществующих в пределах замка жильцов и предметов. Проходя мимо, секретарь старался не смотреть в их пугающую серебристо-туманную глубину. Он опасался, что вместо собственного отражения увидит там какое-нибудь кошмарное видение.

Секретарь подал трейл и вышел из мастерской. Теперь он свободен. Трейл надолго займет хозяина. Иногда Вальганиус проводил с трейлом так много времени, что Хетт успевал соскучиться. Как ни странно, уффы тоже «скучали». Без Вальганиуса они становились вялыми и неповоротливыми. Так было раньше. На этот раз секретарь не мог дождаться, когда хозяин уедет. С некоторых пор жизнь Хетта изменилась. Он и не предполагал, что с ним может произойти нечто подобное. Хетт боялся разоблачения. Он замирал от ужаса, представляя себе, как… но был не властен над собой. Чего ему стоило скрывать свои чувства от хозяина! Хвала Богам, Вальганиус не слишком интересовался его неприметной персоной. Заслуженная секретарем репутация послушного и скромного помощника теперь работала на него. Хетт кое-чему научился от Магистра: он увидел скрытые пружины, которые управляют ходом событий. Одна из таких пружин – репутация. Стоит заслужить доверие, и открывается возможность воспользоваться им в своих собственных интересах.

Хетт ушел к себе в комнату и занялся просмотром корреспонденции. Постепенно мысли секретаря вернулись к тому, что стало для него постоянным источником радости и печали. Мелодичный перезвон оторвал Хетта от запретных мыслей. Вальганиус призывал своего секретаря. Хетт поднялся на ноги. Счастливое выражение на его лице сменилось на привычное натянуто-вежливое. Излишнего подобострастия Магистр не приветствовал. Хетт столкнулся с хозяином в коридоре.
– Я срочно уезжаю, – заявил Вальганиус и указал на небольшую металлическую коробку с ручкой. – Возьми вот это и проводи меня к сетлею.
– Хорошо, господин.
Секретарь молча шел за хозяином. Ему с большим трудом удалось скрыть свою радость. Металлическая коробка оказалась довольно тяжелой и оттягивала руку. «Что там такое?» – думал Хетт. Его мучило любопытство.
Уффы выглядывали из окон первого этажа замка. Их лица казались нереальными.

Единственная дорога, ведущая к замку Вальганиуса, была выложена красными плитами. Узор, выбитый на каждой плите, если на него посмотреть, вызывал сильное головокружение. Дабы избежать неприятностей, следовало идти, не глядя под ноги. Иначе можно было упасть. Хетт давно привык ко всем премудростям жизни в усадьбе Вальганиуса, он мог пройти по этой дороге с закрытыми глазами.
– Съезди домой на пару дней, – разрешил Магистр. – Если хочешь, – с иронией добавил он и многозначительно улыбнулся, садясь в сетлей.
Хетт изобразил радость и принялся благодарить. При этом он внутренне похолодел, его сердце замерло от страха. Неужели хозяин подозревает его в чем-то?! Лицо секретаря сохраняло спокойное, приветливое выражение.

Вальганиус уехал, не дослушав благодарностей Хетта. Закрывая ворота за черным сетлеем господина, секретарь чувствовал себя сбитым с толку. Он вернулся в замок. Уффы отпрянули от окон и разбежались по комнатам. «Мог ли Магистр догадаться? – думал Хетт. – Нет, он просто проверяет меня». Секретарь много раз убеждался в почти сверхъестественном коварстве и хитрости Вальганиуса. И все же, он решил, что не стоит придавать слишком большое значение уловкам господина.

Свобода! Хетт знал, как распорядиться ею. Его жизнь так и осталась бы серой и монотонной, как у большинства драгийцев, если бы не любопытство. Он грешил им с самого детства, обожая подслушивать и подсматривать. Здесь, в усадьбе, он следил за хозяином. И вот однажды ему открылось нечто необыкновенное. В замок Вальганиуса тайно привезли огромный темный ящик, внутри которого… Даже наедине с самим собой Хетт не смел назвать что. Магистр обладал дьявольской проницательностью и запросто мог уловить мысли секретаря. О содержимом ящика Хетт узнал не сразу. Но как только ему удалось увидеть это… он чуть не лишился рассудка. Хетт и не подозревал, что в мире может существовать такое. Он увидел нечто, красотой затмевающее солнце!

Секретарь потерял голову. Вряд ли он понимал, какие чувства испытывает. На Драгии никто не говорил о любви. Хетт читал об этом в электронных текстах единственной библиотеки Жада. Читать его побудило все то же любопытство. Но… чтение – это одно, а жизнь – совершенно другое. Такой простой вывод оказался озарением для Хетта.
О содержимом ящика знали только Вальганиус и его секретарь, тайно посещавший комнату, в которой было спрятано сокровище. Сегодня он не мог явиться туда без подарка. Он должен написать новые стихи. Раньше Хетт не писал ничего подобного. Прекрасное нечто стало его музой. Хетт не мог отказаться от счастья видеть это, произносить слова восхищения, читать стихи, которые являлись ему сами собой, без всякого усилия.

Он вернулся к себе и начал записывать:

Ослепленным очам красота неизвестна,
Но прозрели бы очи, чтобы увидеть…
Поверьте, слепые прозрели бы очи
Для того лишь, чтобы увидеть…
Ночью угаснет свет, во тьму оденется мир,
Но и ночь отступит в смятеньи,
Звезды яркие вспыхнут на чаше небес,
Даже звезды объяты волненьем,
Лишь однажды увидев…
О, зачем вы проснулись, мечты?
Для чего вы меня погубили
Нежным звуком леи?
Из жизни простой увели,
И сказкой волшебной пленили?
Для чего?..

Хетт остался доволен музой, которая его посетила. Странно, как коренной житель Жада он уже давно не видел звезд. В подземном городе царила вечная ночь, расцвеченная огнями, или вечный день, искуственно освещенный, – как кому больше нравится. Но в стихах Хетту являлись забытые образы, приводя его в восхищение. Он мечтал о той минуте, когда вновь увидит. Эти минуты составляли теперь весь смысл его жизни. Оставалось дождаться, пока уффы уснут. Их сон был чуток, но Хетт научился бесшумно ходить по замку, открывать любые двери. Кроме того, он придумал, как обезопасить себя от уффов. На этот раз слуги Магистра будут спать, как мертвые, потому что он подсыпал в кухонную машину снотворный порошок.

Планета Земля, Памир.

Чтобы сэкономить время, Марат решил не возвращаться к туннелю. Пиротехники подробно объяснили ему, как добраться до главного базового лагеря альпинистов, и он отправился в путь. До вечера ему лучше быть на месте. Ночами в горах холодало, а идти в темноте по незнакомым горным тропам, да еще тащить за собой мотоцикл и вовсе не представлялось возможным.

Здесь, в районе Язгулемского хребта, Калитину предстояло выяснить, зачем господин Ревин с риском для жизни вкладывал огромные деньги в строительство туннеля, кто и почему устроил взрыв и куда подевалась Лариса Мельникова, обыкновенная школьная учительница. Правда, бывшая.
У Марата была великолепно развита интуиция. Именно ей, а не логическим рассуждениям, он отдавал предпочтение. Это много раз оправдывалось. Вот и здесь, в горах, он явственно ощутил, что искать разгадку надо не в туннеле. Вернее, не в том, кто и как его взорвал. Все и проще, и сложнее. Само строительство, выбор места… Казалось бы, ни в первом, ни во втором нет ничего странного. Нужна автомобильная трасса, ее, по определению специалистов, лучше всего проложить через Язгулем. Место тут удобное, так что все логично. Марат уважал логику, но она уступала интуиции. Интуиция – признак гения, а логика – свойство приземленного ума. Так считал господин Калитин. Он решил слушаться внутреннего голоса и поехал к альпинистам. Там он надеялся кое-что выяснить.

Мотоцикл быстро преодолел расстояние до развилки. Марат вытащил карту. Развилок было несколько, и только одна из них, третья по счету, вела к базе альпинистов. Впрочем, «развилка» – это громко сказано. Калитин едва не пропустил ее. Извивающаяся между камнями и скалами тропа, по которой надо было ехать на ишаке, а никак не на мотоцикле, вела чуть вверх, теряясь в зарослях боярышника и арчи.
Марату пришлось немало помучиться, прежде чем он решил оставить мотоцикл и идти к лагерю своим ходом. Он был в превосходной физической форме и все же быстро устал. Передвигаться в горах по незнакомой местности оказалось не так-то легко. Спустя полтора часа начало темнеть. Тропа превратилась в тропинку, которая шла теперь вдоль крутого склона. Марат достал фонарь. Из-под ног, шурша, сыпались мелкие камешки. В некоторых местах тропинка опасно подходила к краю обрыва. С непривычки Калитин испытывал сильное напряжение. Все тело гудело, пот заливал глаза. Потом идти стало легче. Тропа снова расширилась и пошла чуть вниз. По бокам попадались большие деревья.

Когда запахло дымом, Марат вздохнул с облегчением. Все-таки он добрался! Посередине большой поляны горел костер. Вокруг него сидели несколько бородатых мужчин в ветровках и громко смеялись. Марат остановился за деревьями, чтобы отдышаться. Над костром висел вместительный котел, распространяя аромат тушеного мяса. Один из мужчин встал и принялся перемешивать варево. Господин Калитин только сейчас почувствовал, как он голоден.
– Здравствуйте! – как можно приветливее сказал он, выходя из своего убежища.
Мужчины у костра сразу насторожились, повернулись в его сторону.
– Привет, если не шутишь, – ответил один из них, самый внушительный по виду.
Марат представился Алексеем Юрьевичем Вагровым, членом комиссии по расследованию причин взрыва в туннеле.
– К нам уже приезжали милиционеры, – сказал тот же внушительный дядя, назвавшийся Федором Краевым, завхозом базы. – Обо всем расспрашивали.
– Теперь еще я расспрошу, – улыбнулся Марат. – Еле добрался к вам.
– Мы вообще-то собрались поужинать, – сказал седоватый человек с твердым, изучающим взглядом. – Присоединитесь?
– С удовольствием!

Картошка с мясом и какими-то пахучими корешками показалась Марату очень вкусной.
– Это наш Федя мудрит, – шутили мужчины. – Как только снег сошел, он сразу отправился за витаминами. Напихивает эти корешки в каждое блюдо! Сначала мы есть боялись, а потом ничего, привыкли. Голод не тетка.
– Я же о вас забочусь! – обиделся завхоз. – Чудаки, ей-богу! Весна пришла. Зелень кушать надо. А… им не объяснишь!
Он махнул рукой и набрал себе вторую порцию картошки.

После ужина господин «Вагров» познакомился с обитателями базового лагеря. Их оказалось шестеро: начальник, завхоз, трое спасателей и врач.
– Не маловато вас? – поинтересовался Марат. – Вдруг какая-нибудь группа попадет в экстремальные условия? Как вы сможете помочь?
– В таком случае вызываем специальный отряд, – ответил седоватый человек, оказавшийся начальником лагеря. – Раньше базы были и оснащены получше, и штат имели побольше. Но теперь альпинизм некому финансировать, поэтому выживаем, как получается. Многие отправляются в горы на свой страх и риск.
– Все группы, которые находятся в горах, имеют связь с вами?
– Должны.
– То есть вы за это не ручаетесь?
– Разумеется, нет. Мы находимся здесь, чтобы обеспечивать безопасность восхождений. Но всегда есть люди, которым плевать и на собственную жизнь, и на жизнь своих товарищей. Беспечность, глупая бравада… не знаю, как это назвать.

– А те пятеро кто? – спросил Марат, указывая на альпинистов, которые держались несколько особняком.
– Это группа Ильи Вересова. Их вообще-то было пятеро, но один провалился в трещину, ногу сломал. Мы его отправили в больницу.
– Так их и сейчас пятеро, – удивился «Вагров».
– Нет. Пятый спустился сюда из общины. Какой-то друг Ильи.
– Что за община?
– Это вы лучше у него расспросите, – пожал плечами начальник лагеря. – Я не вникал. Давно слышу про гуру, который основал общину просветленных. А чем они там занимаются? Не имею понятия.
Марат по очереди переговорил со всеми, но ничего нового не узнал. Кроме истории с покушением на консервные банки. Он сумел так расположить к себе Федора, что тот ему все выложил. И про голуб-явана, и про капканы.
– Так вы подозреваете снежного человека? – от души хохотал господин «Вагров».
– Ну… Кто еще мог натворить такое?

О взрыве в туннеле альпинисты узнали по рации. Ни перед взрывом, ни в ту ночь, ни после никто из лагеря не отлучался. Во всяком случае, надолго.
– От нас до строительства – хорошим ходом несколько часов пилить, – объяснил Федор. – И обратно столько же. Так что если бы кто уходил, все бы заметили.
Илья Вересов и его ребята особенно понравились Марату. Молодые, сильные, отважные… Настоящие «барсы». Один Саворский казался неопытным и робким, как девушка. Он то и дело заливался краской, и веснушки на его лице становились от этого ярче.
– Мы все время были вместе, – сказал Илья. – Кроме Гоши. Но он вышел ночью из палатки, провалился… Снежный карниз подвел. Досадная случайность! Мы его почти сразу нашли. Со сломанной ногой он никуда ходить не мог.
У Марата сложилось впечатление, что Вересов чего-то не договаривает. Но у такого лучше не допытываться. Захочет – сам скажет.

– Можно мне воспользоваться вашей связью? – обратился господин «Вагров» к начальнику базы. – В кишлаке человек пропал. Женщина. Хочу сообщить председателю комиссии.
– Таджичка?
– Нет. Из съемочной группы. Как вы думаете, люди Вересова помогут искать?
– Конечно! Здесь без специального снаряжения не обойтись. Если она в пропасть сорвалась или…
– Мы пока не знаем, – перебил его Марат. – Позвольте, я свяжусь с Батыркуловым. Времени мало.
– Что ж вы раньше молчали? – удивился начальник базы. – Тут каждая минута дорога.
– Поздно уже. В темноте какие поиски?
– И то верно.
Он отвел «Вагрова» в палатку с радиостанцией и велел оказать гостю всевозможное содействие. «Алексей Юрьевич» сообщил Батыркулову о том, что задержится в связи с поисками Ларисы Мельниковой, и получил добро.
– Ну вот, теперь можно и поспать, – вздохнул он. – Устал я. Утро вечера мудренее.
Но, несмотря на усталость, сон не шел. Внутреннее чутье подсказывало Марату, что Лариса мертва. Как он ни гнал от себя страшную мысль, она возвращалась с завидным упорством.

…и царствовали в империи инков тринадцать Сынов Солнца. И возвели они Куско, Тиауанако, Мачу-Пикчу и огромные крепости Олиантатамбо и Саксауаман. И строили они дороги через горы и прокладывали они нескончаемые подземные туннели и лабиринты, в которых…
Марат вскочил. Что это? Опять «видения»? Или он все-таки заснул? Обилие впечатлений породило странные мысли. «Я спал или не спал? – спросил он себя. – О, черт! Не хватало еще мне подхватить горную болезнь!»
Он закрыл глаза и снова попытался заснуть. Напрасно… Мысли, одна причудливее другой, упорно лезли в голову, не позволяя расслабиться.
– Ну что ты будешь делать? – рассердился Марат. – Пойти свежим воздухом подышать что ли?
Он натянул на себя куртку и вышел. Луна лежала на изгибе горного хребта, как голубая светящаяся жемчужина на ладони Памира. Ледяной воздух окутывал это торжественное великолепие черной прозрачностью.

– Вуаль ночи покрыла лик прекрасный гор…
Марат обернулся. Илья Вересов подошел неслышно, как кошка, встал рядом.
– А вы поэт!
– Люблю горы, – признался альпинист. – Особенно Памир. Здесь ощущаешь себя Богом, влюбленным в земное.
Они помолчали.
– Не спится? – спросил Марат.
– Тревожно что-то… Беспокоюсь, сам не знаю, почему.
Илья подошел ближе, произнес в самое ухо Калитина:
– А вы не простой человек. Я сразу понял. Вы не член комиссии…
– Показать документ?
– Не надо, – отмахнулся Вересов. – При чем здесь документы? Мы с вами взрослые люди.
– О чем вы умолчали, Илья? – напрямик спросил Марат.
Он понял, что с Вересовым лучше не хитрить.
– Вот, смотрите! – Илья разжал ладонь, и на ней тускло блеснул самородок. – Золото! Его Марков нашел. Во всяком случае, он так сказал. У нас был странный поход… Все, как нарочно. Невезуха, одним словом. А тут еще это. Что с ним делать, ума не приложу.

* * *

Галактика SО 2288936, планета Драгия-29. Далекое прошлое.

Сетлей, в котором Вальганиус ехал на свою последнюю встречу с верховным правителем Драгии, покинул пределы Жада и мчался по загородной трассе. Магистр не обращал внимания на монотонный вид светящихся полос за окнами сетлея. Он думал. Ему надоело скитаться по захудалым планеткам, на которых никчемные создания судорожно пытались выкарабкаться из нищеты и бесконечной изнуряющей вражды. О, как Вальганиус презирал и их, и построенные ими в муках примитивные цивилизации! Но что было делать? Представители более высокоразвитых сообществ отвергали его услуги. Они были заняты собственными играми и вообще не интересовались величайшими открытиями Магистра. Его незаурядные способности не были ими востребованы.

Вальганиус слыл непревзойденным мастером интриг, всевозможных хитростей и ловких проделок. Он обожал надувать простаков и делал это виртуозно, с истинным наслаждением. Так им и надо! Впредь будут умнее. Для чего же существует глупость, если не для развлечения тех, кто умеет соображать? Магистра боялись. Пользовались его многочисленными талантами, а потом старались избавиться от неугодного. А ну, как он и их обманет? Только на Драгии Вальганиус обрел то, о чем мечтал, – признание, поклонение и неограниченную власть. Здесь он мог делать все, что ему заблагорассудится. Он только-только вошел во вкус…

– Проклятие! – прошипел Магистр. – Проклятие!
Он мог дать себе волю. Ведь никто его не видел. Маску можно было снять и хоть пару мгновений побыть самим собой. Вальганиус приготовил для правителя Драгии доклад, который теперь не имел никакого смысла. Он делал последние па в своей замысловатой игре.
Магистр чувствовал легкую досаду от того, что не властен над великими законами Вселенной. Она, словно капризная женщина, делает все по-своему. Ее деяния не подчиняются логике, не имеют смысла. Она безжалостно ломает планы в самый неподходящий момент, а он, Властелин Духа, вынужден тайно спасаться бегством, как преступник. Магистр тяжело вздохнул. Сколько усилий потрачено впустую!

Уникальная технология искусственного воспроизводства живых организмов, которая когда-то стоила ему всего, что он имел, способна сделать его влиятельным и богатым в любой части звездного мира. В этом Магистр не сомневался. Всегда найдутся желающие иметь множество послушных безвольных рабов. Особенно нуждаются в них недалекие, бездарные существа, для которых ложь и подавление – единственный источник выживания. Вальганиус вспомнил уффов. Это были его первенцы, которых он любил, как собственных детей. Ему пришлось приложить все свои силы, чтобы создать их. Уффы были его победой, его величайшим, непревзойденным триумфом! Они открыли ему дорогу к иной жизни – полной власти, могущества и славы. Да! Славы! О, как он упивался ею в своем воображении, которое наконец-то становилось реальностью! И что же теперь? Его великая цель, дело всей его жизни – в опасности. Все рушится, идет прахом. Он в один миг может лишиться всего, к чему шел, кажется, целую вечность! Этого Вальганиус не мог вынести.

Благодаря своим талантам он обрел неограниченную власть над «жизнью» и «смертью» и сумеет сохранить ее. Главное – вовремя покинуть Драгию.
Резиденция Верховного правителя Драгии находилась далеко за городом. Здание было построено из гладкого и теплого на ощупь белого мрамора. Освещенное с четырех сторон, оно переливалось мягкими оттенками розового цвета и напоминало перламутровую раковину. Внутренние помещения резиденции украшали многочисленные мозаики, скульптуры, резная мебель с мягкой атласной обивкой, ажурные занавесы. Ожидая Вальганиуса, Канто немного нервничал. Он постоянно следовал советам Магистра и ни разу не пожалел об этом. Вальганиуса ему послала сама судьба. Если бы не он… Канто вздрогнул и сжался от пробежавшего по телу холода. Его подданные дошли до того, что пытались лишить жизни своего правителя! И это пассивные, инертные драгийцы! Такого история планеты еще не знала. Проклятый климат! Все дело в этом ужасном дожде, который лил и лил. Ему не было конца.

Никто не знал, что предпринять, как спастись. Просто счастье, что на Драгии оказалось много месторождений золота! Сами Боги наградили его планету этим бесценным даром! Канто не понимал, за какие заслуги. Сначала он много думал об этом, а потом перестал. Все равно ничего путного не приходило в голову. Золото спасло Драгию от неминуемой гибели. И это – главное. Сильная и могущественная цивилизация Хелиос, испытывая острую нужду в золоте такого качества, как на Драгии, нашла их несчастную планету и помогла выстоять в самые тяжелые времена. Надо же, из каких космических глубин явились хелиосы! Канто и не подозревал, что существуют другие галактики, в которых развиты такие знания и такая техника. Достижения хелиосов поражали воображение.

Они построили на поверхности Драгии великолепную взлетно-посадочную площадку, которая возвышалась над болотной жижей, снабдили Канто несколькими летательными аппаратами и научили ими пользоваться. Они превратили тесные примитивные подземелья, где вынуждены были ютиться драгийцы, в просторные многоуровневые лабиринты с гладкими, будто отполированными стенами и потолками, потайными помещениями и чудесными дорогами. Город Жад был обязан хелиосам источникам энергии, системой жизнеобеспечения и прекрасным освещением домов и улиц. Они обменивали на золото превосходные изделия, различные приборы, средства связи и транспорт. Технологии производства сетлеев, трейлов, кухонных машин и многого другого – все это привезли на Драгию хелиосы, щедрые и миролюбивые существа. Причем они совершенно не вмешивались во внутренние дела планеты и политику правительства Канто.

Драгия могла бы процветать, если бы ее жители не восстали. Они оказались капризными, изнеженными, эгоистичными и спасовали перед трудностями. Драгийцы, видите ли, не желали «копаться в грязи» и мокнуть под дождем! Они слишком привередливы и избалованы, чтобы заниматься «черной работой»! Техника же отказывалась работать в болотной жиже. Несколько машин, предложенных хелиосами, были, по мнению Канто, непомерно дороги и быстро сломались. Так никаких запасов золота не хватит. И вообще, Боги повелели, чтобы драгоценный металл добывался вручную. Он этого достоин, в конце концов! Так Канто и сказал хелиосам. Они согласились, что золото диктует свои условия, которые необходимо уважать. Если бы еще драгийцы это поняли! Но нет. Они отказывались вылезать на поверхность, подставлять свои нетренированные, слабые тела под дождь и ветер. Сырость страшила их, казалось, сильнее, чем смерть. Ничего не помогало. Ни уговоры, ни высокая оплата, ни привилегии, ни угрозы, ни принуждение. Канто не ожидал от своего народа подобного упрямства и непримиримости. У него не было даже обученной армии, дабы держать подданных в подчинении. Только горстка личной охраны. Эта оплошность едва не стоила ему жизни.

Канто и его правительство впали в отчаяние. Они зашли в тупик, не видя никакого выхода. И тут… на Драгии попросил убежища Вальганиус. Великий Изгнанник, так он представился. Канто было все равно. Он чувствовал полнейшую апатию в преддверии скорой гибели. Если какой-то там Великий Изгнанник хочет разделить их участь и отправиться ко всем чертям, то почему бы не предоставить ему эту возможность? Он просто не знает, что происходит на Драгии. Так думал Канто. Но Вальганиус рассудил по-другому. Проблема не представлялась ему неразрешимой. Напротив, планета Драгия станет его испытательным полигоном, стартовой площадкой для его опытов.
– Для того, чтобы иметь желаемое, нужно потрудиться, – сказал он правителю при встрече. – Я готов помочь вам в обмен на блага, которые я заработаю.
И Канто пообещал Великому Изгнаннику все, что тот попросил.

С тех пор многое изменилось. Правитель уже не представлял себе жизни без Магистра и его неоценимых советов. А главное – Вальганиус не только говорил, но и делал. Он творил чудеса! Он оказался палочкой-выручалочкой для ленивого и неповоротливого Канто и его министров.
«У них заржавели мозги, – думал Вальганиус, вслух произнося хвалебные, льстивые речи. – Это мне на руку. Пусть они раздуваются от собственной важности, как мыльные пузыри. А я, тем временем, буду осуществлять свои планы. Они и не заметят, как попадут в полную зависимость от меня, в вечную, невозвратную кабалу. Они все еще будут у меня в ногах валяться!» Приблизительно так оно и произошло. Канто уже шагу не мог ступить без Вальганиуса. Он ловил на лету каждое слово Великого Изгнанника, который давно стал на Драгии своим. Вот и сейчас правитель с нетерпением ожидал Магистра в овальном зале своей роскошной резиденции.

На этот раз Вальганиус обещал изложить суть идеи, сулившей сказочные перспективы для правителя и народа Драгии. Разумеется, если Канто решится на осуществление хитрого и коварного плана, предложенного им. Нельзя сказать, чтобы общение с Магистром доставляло Канто особое удовольствие. Он чувствовал себя неуютно. Скорее, это была необходимость. Правитель начинал понимать, что попал в некую, не до конца понятную ему зависимость от Вальганиуса. Такие мысли могли прийти на ум Канто только потому, что в действительности Вальганиус, занятый своими проблемами, ослабил то самое, замеченное правителем Драгии влияние. Канто был драгийцем, таким же ленивым и невежественным, как и его народ. Он никогда не рассматривал жизнь с разных точек зрения. Он слишком зафиксировался на самом себе, чтобы осознавать тонкие воздействия одной личности на другую.

Планета Земля, Памир.

Рано утром господин «Вагров» с группой Ильи Вересова вернулся в кишлак. Они решили искать Ларису Мельникову сами, не привлекая киношников.
– Зачем они нам нужны? – говорил Вересов. – Только под ногами будут путаться. Без снаряжения и определенных навыков в горы лучше не лезть. Памир не любит дилетантов. Еще свалится кто-нибудь, разобьется, не дай Бог… Придется вместо поисков заниматься пострадавшими. Ну их!
Марат не мог не согласиться, что в словах Ильи есть логика.

Он расспросил Глафиру, во что могла быть одета пропавшая женщина. Всхлипывая и шмыгая носом, администраторша перебрала оставшиеся в комнате вещи Ларисы.
– Наверное, она была в синих спортивных штанах, красном свитере и куртке.
– Куртка какого цвета? – уточнил «Вагров».
– Коричневая, на молнии…
– Та самая?
Марат имел в виду, та ли самая куртка, в кармане которой Лариса нашла золото? Глафира его поняла и кивнула.
– Ага, та самая.
Интересно, золото Лариса взяла с собой? Или оно где-то в другом месте? Мельникова могла спрятать самородок в комнате.
– Можно, я тут у вас немножко пороюсь? – с видом заговорщика спросил Марат. – Вдруг Лариса записочку оставила или еще что? Чем черт не шутит?!
Глафира вяло махнула рукой.
– Ройтесь, сколько влезет… Теперь уж все равно.

Марат не понял, что она хотела этим сказать, но раздумывать было некогда. Его ждали Вересов с ребятами.
– Я быстро, – пробормотал он, приступая к поиску.
Черт, надо было сделать это еще вчера. Как он мог так промахнуться? Целая ночь прошла. Кто-то вполне мог обыскать комнату женщин до него. Это все спешка!
– Сюда заходил кто-нибудь, кроме вас? – спросил он.
– Н-нет… А что?
«Она может и не знать, был кто-то в комнате или нет, – подумал Марат. – Дверь без замка, на ключ не запрешь. В принципе, зайти мог кто угодно».
– Да нет… ничего. Я просто так спросил.
Глафира стояла, не зная, куда девать руки, нервно вздыхала.
– Мне уйти? – наконец, после очередного вздоха, спросила она.
– Как хотите.

Марату было недосуг отвлекаться на Глафиру Дормидонтовну. Он торопился. Профессионально исследуя чемоданы, ящики, мебель и разбросанную повсюду одежду, господин «Вагров» напряженно думал. Лариса могла быть нежелаемым свидетелем, и тогда у нее практически нет шансов остаться в живых. Она сама могла быть причастна к взрыву и просто-напросто сбежала. Она могла быть сообщницей преступника или преступников, и ее исчезновение – попытка сбить со следа и внести сумятицу. Она могла действительно быть подвержена психозу, выбежала из дома и… тут вариантов несколько. Заблудилась, упала и разбилась насмерть; упала и не может выбраться; упала, получила травму и ждет помощи. Есть еще вариант. Покончила с собой. Бросилась в пропасть. Почему? Да тот же психоз. Чем не объяснение? Оставался один вопрос. При чем тут золото? Имеет ли самородок отошение к исчезновению Ларисы? Не является ли именно он причиной происшедшего с ней?

Как и следовало ожидать, никакого золота Марат в комнате не нашел. Либо оно все так же лежало в кармане куртки Ларисы, либо она спрятала его в другом месте, либо… самородок был у нее похищен.
– Алексей Юрьевич! – крикнули со двора.
Господин «Вагров» узнал голос Вересова. Он с сожалением обвел глазами комнату. Куда еще Мельникова могла положить золото?
– Алексей Юрьевич!
Пора было идти. Марат вышел во двор. Солнце уже светило вовсю. Ветер трепал вековой орех, протянувший свои ветки над крышей, гнул кусты шиповника у забора. По яркому небу быстро бежали облака.
– Идемте, Алексей Юрьевич, – сказал Илья, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. – Погода портится.
– Разве? – Господин «Вагров» поднял голову.
Яркое весенее утро не предвещало ничего дурного.
– Видите, как облака бегут? – Вересов показал на юг, где вершины гор тонули в тумане. – Ветер северный. Скоро похолодает. А если мы поднимемся выше, то и снег пойти может.
Он посмотрел на кроссовки Марата.
– В такой обуви вам будет неудобно. Я еще вчера хотел сказать. Забыл. Надо было в лагере подыскать для вас что-то подходящее.
– Ладно, – вздохнул Марат. – Обойдусь как-нибудь.

Трое альпинистов: Аксельрод, Потапенко и Саворский – стояли чуть поодаль, ждали. Вересов махнул им рукой.
– Выходим!
Так они и шли по окраине кишлака – ребята впереди, Вересов с Маратом сзади, немного отставая.
– Вы думаете, эта женщина жива? – спросил Вересов.
Господин «Вагров» неопределенно развел руками.
– Надеюсь…
– А я нет. Предчувствие… Мне много раз приходилось искать пропавших, заблудившихся, – Илья невесело усмехнулся. – Успел выработать чутье.
– Лучше бы на этот раз оно вас подвело, – серьезно сказал Марат.
– Ага…
Вересов согласился, но без энтузиазма. Он остался при своем мнении.
– Все равно искать надо!
– Это конечно.

Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем. На душе у Вересова стало гораздо спокойнее с тех пор, как он отдал самородок приезжему из Москвы. Пусть теперь у этого Алексея Юрьевича голова болит. А с него хватит.
– Послушайте, Илья, – вмешался в его размышления «Вагров». – Вы не допускаете, что здесь, в горах, прямо на поверхности можно найти самородное золото?
– Как геолог, я в этом сомневаюсь. Раньше ничего такого не было. Я, например, ни разу не находил. Другие тоже. Вы же были у нас в лагере, почему не поговорили с ребятами? Ручаюсь, что все бы сказали то же самое, что и я.
Марат промолчал. Когда Вересов рассказал ему о золоте, у него возникло странное чувство причастности к чему-то страшно важному, о чем никто, кроме него, не должен узнать. Сначала Мельникова, потом Марков… оба нашли самородки. И обоих нет. Марков-то жив, просто находится далековато, а вот Лариса… Неужели, она поплатилась за свою тайну жизнью?

Теперь Марат почти не сомневался, что взрыв в туннеле и золото каким-то образом связаны. Он сразу принял решение, что будет молчать. Пусть Батыркулов и его комиссия разбираются, как все произошло. О золоте господин «Вагров» никому ничего не скажет. Докопаются сами – тогда, как говорится, Бог в помощь. А пока… Он не мог объяснить себе, почему решил молчать. Глубокое внутренее убеждение в том, что он поступает правильно, возникло на пустом месте. Ничем не подкрепленное. Но Марат привык доверять себе.
– Вы говорили кому-нибудь о самородке? – спросил он Вересова.
– Только Саше.
– Кто это?
– Саша Аксельрод, мой друг, – Вересов показал на альпинистов, шагающих впереди. – Вот он идет, крайний справа. Я в нем уверен, как в самом себе.
– Никто больше не должен ничего знать, – сказал господин «Вагров». – Вы меня поняли? Никто. Сейчас не время.
Вересов кивнул.

– Я тоже так подумал. Ни в лагере, ни милиционерам я о золоте не говорил.
– Это может быть опасно для жизни.
– Я не боюсь! – вскинул на него глаза Вересов. – Просто думаю, что вы правы. Есть в этом что-то… не знаю, как сказать… жуть какая-то. Словно тебе в затылок дышат, а ты, сколько ни оглядываешься, не видишь, кто.
– Мне кажется, исчезновение Ларисы Мельниковой тоже связано с золотом.
Илья аж приостановился. Он во все глаза смотрел на «Вагрова».
– Вы это серьезно? Или пугаете меня?
Марат покачал головой.
– Вы не из пугливых, как я вижу. Я делюсь своими соображениями, только и всего.
– Спасибо… – усмехнулся Илья.
Непонятно было, доволен он оказанным доверием или нет.
– На здоровье, – с такой же усмешкой ответил Марат.

– Вам бы в общину наведаться не мешало. К гуру Нангавану. Они здесь давно обитают, многое видели. Может, что и подскажут.
– Далеко это?
– Женьку Голдина попросим, он проводит.
Кишлак давно исчез из виду. Ветер крепчал, идти становилось все труднее.
– Я же говорил, погода может испортиться, – сказал Илья.
Они подошли к глубокому провалу. Внизу белел снег.
– Так никого не видно, – сказал Аксельрод, наклоняясь. – Черт! Выступ мешает. Ну что, будем лезть?
– Что подсказывает ваше чутье? – спросил Марат у Ильи.
Тот молчал, вглядываясь в дымные глубины расщелины.
– Постойте-ка… – господин «Вагров» принялся внимательно исследовать прицепившиеся к скалам мелкие кустики. – Что это, по-вашему?
Он протянул Аксельроду тонкую синюю ниточку.
– Нитка, – сказал тот. – Кусты колючие, вот она и… Во что была одета ваша дама?
– В синие спортивные брюки, красный свитер и коричневую куртку.
– Значит, надо лезть, – вздохнул Аксельрод.

Илья Вересов подошел поближе к краю.
– Ни черта не видно… Там несколько выступов, – он показал рукой вниз. – Она могла скатиться под один из них. Отсюда мы ничего не увидим. Придется спускаться. Потапенко, дай-ка мне ледоруб на всякий случай.
– Я с тобой, – сказал Аксельрод.
– Зачем? Если что, я вам крикну.
Вересов привязал к поясу приспособление для подъема тела пострадавшего, попросил Аксельрода подстраховать и начал медленно спускаться.
– Неудобно как, – заметил Саворский, стоя рядом с Сашей и напряженно следя за происходящим. – Выступов много. Странно, что она не задержалась ни на одном.
– Может, ее там и нет, – возразил Потапенко.
Всех охватило лихорадочное нетерпение. Первым не выдержал Аксельрод.
– Ну, что там, Илюха? – крикнул он, опасно наклоняясь над провалом.
Вересов молчал.
– Э-эй! Илья! Нашел?

Страховочная веревка несколько раз дернулась.
– Что-то есть! – обрадовался Потапенко.
Марат всматривался вниз, но ничего не видел. Пот заливал глаза. «Это от напряжения, – подумал он, вытирая мокрый лоб. – Хорошо, что больше искать не придется. Лариса здесь». Господин «Вагров» чувствовал приближение развязки.
– Э-э-эй! Илья! – кричал Потапенко. – Ты в порядке?
Вересов скрылся за одним из выступов и не подавал голоса. Страховочная веревка снова дернулась.
– Давай, тащи! – крикнул Аксельрод.
Альпинисты действовали слаженно и без лишней суеты. Марат невольно залюбовался ими. Спустя пару минут они вытащили безжизненное тело Ларисы. Как и предполагалось, она была одета в синие брюки. Из-под куртки выглядывал красный свитер. Ее бледное запрокинутое лицо отдавало синевой, волосы слиплись и смерзлись. Марат сразу понял, что она мертва. Но все-таки расстегнул куртку, приложил ухо к груди. Он не видел, как выбирался из расщелины Илья.
– Мертвая она, – тихо сказал Вересов, опускаясь на корточки рядом с «Вагровым». – Заледенела вся.
Марат быстро обыскал тело, обшарил карманы куртки. Золота не было. Все, кроме Ильи, с недоумением и плохо скрытым презрением следили за его действиями.

Продолжение следует...

Автор: Наталья Солнцева

Официальный сайт Натальи Солнцевой
О тайнах говорить никогда не скучно. Тем более писать книги.
Наталья Солнцева - самый таинственный автор 21 века. Тонкая смесь детектива, мистики, загадок истории и любовной лирики...