Георгий Милляр: всесоюзный «Баба-Яга»

Он мечтал о ролях Цезаря и Вольтера, но воплощал на экране леших, чертей и шутов. Его лицо никогда не сверкало на обложках «Советского экрана», да и фамилию знал не каждый, но зрители обожали его и «безымянным». Его героиня сразу же чуяла: «Русским духом пахнет!..» Может, потому что была наполовину француженкой? То есть, французом.

«Остатки былой роскоши…»

О таком детстве, как у маленького Жоржа де Милляра, можно было только мечтать. Мальчонка рос окруженный роскошью, родительской любовью и гувернантками-француженками. На воспитательницах-соотечественницах настоял отец, Франц де Милляр был выходцем из марсельской аристократической семьи и успешным инженером. В конце XIX в. Франц приехал консультировать русских в деле возведения мостов, да случись такое, что поделиться ему пришлось не только знаниями: мостостроитель безропотно отдал сердце очаровательной сибирячке Елизавете Журавлевой.

Отец невесты, богатый золотопромышленник, дал за дочерью отличное приданое, жених тоже вполне преуспевал, так и получился у молодоженов де Милляров дом – полная чаша. Точнее, огромная квартира в Москве и две дачи – в Подмосковье и Геленджике. Крошку Жоржа, плод родительской любви, с пеленок обучали языкам, музицированию и чтению, а родная тетушка – известная в то время актриса – привила племяннику страсть к лицедейству, за ручку водя его в храм Мельпомены.

Едва наследнику минуло три года, не стало отца – скончался от сердечной хвори на ялтинском побережье. Вообразите: 1906 год, в столице неспокойно - то и дело бунтовали пролетарии, угрожая «проклятым эксплуататорам» расправой, а Елизавета де Милляр вызывающе богата и одинока. Чтобы не рисковать, вдова увезла сынишку в далекий от революционных распрей Геленджик…

В 1917 году новая власть превратит их шикарную квартиру в коммуналку, фамильные драгоценности постепенно уплывут в обмен на хлеб, а от аристократической приставки «де» в фамилии Жорж, теперь уже Георгий, избавится сам – себе дороже рассказывать о буржуазном происхождении. Отныне он всегда будет писать в анкетах, что родом из семьи служащих и языками не владеет. Наверное, именно тогда юный полукровка сочинит свой первый афоризм: «Анкета – нездоровый интерес к чужой биографии». Спустя годы таких «мыслей вразнос» наберется на целый «Алфавит Милляра». И до самой смерти наш герой не устанет повторять, что родился в день не той революции – 7 ноября, а пуще всех праздников будет почитать 14 июля – день взятия Бастилии…

Сыграл царя, да не того

В 20-х годах прошлого века Георгий Милляр возвратился в столицу и поступил в актерскую школу при Театре Революции. При росте 164 сантиметра он был изящен, подвижен и гибок – сказывались национальные черты отца, - обладал искрометным юмором и потрясающей мимикой. Окажись он в те годы во Франции, Луи де Фюнесу пришлось бы столкнуться с серьезной конкуренцией, учитывая явный комический дар Милляра. Но в Париж он не рвался, преследовал другую цель – попасть в кино. До священной дрожи хотелось сыграть Вольтера, Суворова и Цезаря, однако ироничная дама по имени Судьба уготовила Георгию Милляру роль… царя Гороха в первой сказке Александра Роу «По щучьему велению». Так зародилась дружба режиссера-сказочника с будущей легендарной «Бабой-ягой».

Добрейшей души человек в жизни, на съемочной площадке Роу был настоящим деспотом: кричал на Милляра, махал палкой. А Георгий Францевич называл своего «мучителя» царем и богом. В итоге творческий альянс вылился в 16 фильмов для Роу и в 30 ролей – для Милляра. В каждой киноленте он воплощал по два-три образа, «коронным номером» стала, конечно, Баба-Яга. Это сейчас кажется, что милляровская зловредная старушка – идеальное попадание «в яблочко», а тогда, в конце 30-х, сказка как жанр только зарождалась, и несчастный режиссер не мог определиться, какой должна быть лесная ведьма. Милляр убеждал: «Не женская эта роль. Вот скажите мне, какая актриса позволит сделать себя страшной на экране? Гример только отвернется, а она тут же себе реснички подрисует, да и физически это тяжело. А я все стерплю».

И терпел. Технологию грима тех времен не сравнишь с современной: зачастую, чтобы сделать лицо пострашнее, Милляра мучили по шесть часов, не единожды гримеры сжигали ему лицо перекисью водорода. А он безропотно сносил «издержки профессии»: в 30-градусный мороз целый день бегал в легких лохмотьях Бабы-яги или, наоборот, 25 раз подряд скатывался по желобу с печки в раскаленном от жары павильоне. Говорят, тогда Милляр обжег себе «пятую точку».

А вот играть Кащея Бессмертного актер ни в какую не хотел. «Не сумею», — твердил он Роу, но однажды сбрил волосы и брови и в таком виде заявился на киностудию. «Все понятно, Милляр готов играть», - догадались коллеги, поскольку Георгий Францевич частенько так делал, чтобы облегчить работу гримерам. Правда, образ Кащея Бессмертного - тот редкий случай, когда грим актеру почти не понадобился. Сказку снимали во время войны, Милляр во время эвакуации в Душанбе заразился малярией и превратился практически в живой скелет. «Весил 45 кг с ботинками», - шутил над собой актер. - Так что оператору было легко со мной работать».

«Старик Похабыч»

В знаменитом «Алфавите Милляра» есть изречение: «Алкоголь – посредник, примиряющий человека с действительностью». Георгий Францевич мирился с жизненными реалиями часто и охотно. Нет-нет, не надирался вдрызг, но всегда был слегка подшофе. Причем предпочитал дешевенький портвейн «Кавказ» и тройной одеколон и спокойно шел на «грабительскую сделку» с осветителями: он им – бутылку дорогой водки или коньяка, они ему – копеечную «бормотуху».

За незамутненный разум актера неустанно боролся Александр Роу, объединивший усилия в борьбе за трезвость с мамой «Бабы-Яги». «Вот смотри у меня! - угрожал он Милляру. - Все маме расскажу!» Чтобы обвести вокруг пальца блюстителя трезвости, «подопечному» приходилось идти на ухищрения. Один «сюжет» такого противостояния особенно запомнился коллегам-киношникам.

В подмосковную деревеньку, где снималась очередная сказка, приезжала автолавка с продуктами и алкоголем. Роу категорически запретил продавать Милляру спиртное. Георгий Францевич не растерялся - на виду у всей съемочной группы он шел к машине с бидончиком: «О, о, о, я иду за молочком…» Возвращался с наполненным бидоном молока, а через пять минут ходил уже пьяненький. Оказывается, он заранее договаривался с продавщицей, та ставила в бидон бутылку, а сверху наливала молоко…

За артистом водился еще один грешок – страсть к словесному хулиганству, за что он самокритично именовал себя «Стариком Похабычем». Его «словоблудию» не было конца: то декламировал фривольные стишки, то отпускал дерзкие реплики, от которых заливались жарким румянцем молоденькие костюмерши. А какие неприличные жесты позволяла себе его Баба-Яга! При этом он всегда оставался настоящим французом, де Милляром, обладал феноменальными познаниями во всех областях, слыл бесценным собеседником.

«Я не мужчина, я Баба-Яга»

Вокруг личной жизни Милляра всегда ходила масса слухов. Поговаривали, что лет в 30 он женился на молоденькой актрисе, но та оказалась, так сказать, дамой несемейной, поэтому ячейка общества быстро распалась. Большинство же киношников уверены в нетрадиционной ориентации Милляра и считают, что никакой жены и в помине не было. Так или иначе, но до 65 лет Милляр ходил в холостяках и жил вместе с мамой в одной комнате коммуналки.

А когда мать умерла, Александр Роу подыскал актеру невесту - 60-летнюю Марию Васильевну, одинокую женщину с двумя детьми. «Да мне уже не нужны мужчины», - удивилась та, когда давно знакомый человек вдруг сделал ей предложение. «А я и не мужчина... Я Баба-Яга», - ответил Милляр.

По словам соседей, это была удивительно трогательная пара. Георгий Францевич называл супругу Манечкой-лапочкой, ни разу не обидел дурным словом, самым «страшным» ругательством было - «Ну, Маня, ты меня достала!»

«А, наверное, было бы здорово…»

В 1973 году, когда Роу не стало, сказка для Милляра закончилась. Были эпизодические роли в кино, своим неподражаемым голосом он озвучивал мультяшных героев, часто выступал перед детьми, но столь интересной работы, как в киносказках, больше не случилось. Несмотря на всенародную популярность, Милляр никогда не был объектом внимания советской прессы, а звание заслуженного артиста получил только в 85 лет.

Ни дачи, ни персональной машины он так и не заработал. И совсем по этому поводу не грустил. Ближе к 70 годам ему дали 2-комнатную квартирку на последнем этаже высотки на окраине, далеко от метро. «Ты бы похлопотал, попросил квартиру поближе к метро и этаж пониже», - просила Марья Васильевна, уставшая от вечных потопов с крыши. Но Георгий Францевич так и не стал никого просить. «Крышу отремонтируют, а до метро я и на трамвайчике доеду», — говорил он.

Накануне 85-летнего юбилея Георгия Францевича пригласили выступить перед детьми в концертном зале «Россия». Он узнал, что в зале 850 мест, накупил школьных альбомов для рисования и, разрезая листы на две части, на каждой из них цветными карандашами нарисовал летящую в ступе Бабу-Ягу и подписал: «С любовью, Г.Ф. Милляр». Говорил, что «хотел оставить подарочек каждому ребятеночку». И нарисовал 850 картинок… Рано утром в назначенный день достал старенький, но аккуратный и чистый костюм, надел любимый галстук-бабочку и сел ждать звонка. Но так и не дождался: то ли концерт отменили, то ли Милляра вычеркнули из списка выступающих, но за актером никто не приехал и даже не посчитал нужным сообщить ему об отмене мероприятия…

Георгий Францевич Милляр умер летом 1993 года, немного не дотянув до 90-летия. Незадолго до смерти он написал стихотворение, в котором вновь озвучил заветную мечту о серьезной роли:

«…А, наверное, было бы здорово,
Под финал, под конец пути,
Напоследок сыграть Суворова
И тогда уж спокойно уйти…»