«Поделись улыбкою своей...»

Спектакль «Женитьба Фигаро» ставят с 1968 года, а она все та же грациозная графиня. Как и прежде, у нее ясные, лучистые глаза, ямочки на свежих, как яблочки, щеках, бесхитростная детская улыбка и звонкий голосок... Узнали? Ну конечно - Вера Васильева!

Родом из детства

Где же ещё могла появиться на свет такая светлая женщина, как не на Чистых Прудах...

Родители её были родом из Тверской губернии. Мама окончила коммерческое училище, бегло говорила по-французски. А вот суженого - Кузьму нашла себе из деревеньки Сухой Ручей. К крестьянской жизни привыкнуть не смогла, вот и настояла на переезде в столицу. Устроиться на работу было трудно, подались на завод: он шофёром, она в цех. Одна за другой родились дочки. Верочка младшенькая. Через тринадцать лет появился долгожданный сын Вася. А ютились в маленькой комнатушке с фанерными стенками в коммуналке. Жили на картошке и капусте. Но никогда не унывали. Мама, бывало, сошьёт себе новое платье из стареньких нарядов - причем рукава могли почему-то оказаться от разных блузок - а зато чувствует себя при этом королевой!

«Помню, - рассказывает одна актриса, - у нее был воротник из невыделанной шкуры лося на шубе. Однажды вернулась домой и говорит: «Что-то на меня все так издали стали любоваться в трамвае! Я вошла. Было тесно. А потом люди вдруг разошлись и смотрят все на меня. Вот какой у меня красивый воротник!» А на самом деле он так полинял, что пассажиры и отошли в сторонку»...

Летом ездили на природу - в родную деревню отца. Там его иначе как «святой Кузьма» не величали. Такой был кроткой и добрейшей души человек. Лучшего комплимента для Веры Кузьминичны, чем назвать её «настоящей дочерью своего отца», не придумать.

«У меня до сих пор он перед глазами, как живой. Сидит у окошка, читает «Войну и мир». Вдруг снимает очки, вытирает слезу и вздыхает: «Ах, как хорошо написано!» Снова водружает очки на нос и с серьёзнейшим видом продолжает читать»...

Верочка мечтала научиться играть на пианино. Отец подкопил денег и купил в комиссионке фисгармонию: «Вот тебе, дочка, клавиши! Играй!» И девочка, едва достававшая до педалей, самозабвенно начала подбирать мелодии на слух. И хотя позже в драмкружке объяснили, что инструмент её вовсе не фортепьяно, она ещё долго воображала себя знаменитой пианисткой. А заодно и оперной дивой. Распевала арии так, что соседские мальчишки на улице вслед кричали: «Эй, Шаляпин! Спой ещё!»

Сказка становится былью

А потом в жизни маленькой Веры произошло чудо. Она влюбилась. Раз и навсегда. В театр.

«Однажды соседка взяла меня в Оперный театр им. Станиславского на «Царскую невесту». Казалось, я попала в какую-то сказку. Словно с земли улетела на небо! С тех пор больше ни о чем другом и не мечтала. Причем активно. Побежала по библиотекам, стала читать пьесы, мемуары великих артистов, подшивки журналов «Рампа и жизнь», «Театр и искусство». Знала не только всех московских актеров по именам, но и их антрепренёров. Записалась в драмкружок. Сама мастерила диковинные костюмы. В школе училась неплохо, но старалась только для того, чтобы поменьше на меня внимания обращали. Я не бегала на свидания, не каталась на коньках... Вся моя жизнь сосредоточилась на мечте о театре».

Но грянула Великая Отечественная война. Дружную семью Васильевых разбросало по всей стране. Маму с трёхлетним Васей эвакуировали в далекую башкирскую деревню. Сестёр распределили по специальностям: одну в Киргизию, другую, работавшую в Министерстве обороны, и вовсе не знали точно куда. Вера осталась в Москве с обожаемым отцом. Перешла в вечернюю школу, работала на родном папином заводе во фрезерном цехе. Жили, как все тогда, в вечном страхе за близких, в постоянном голоде...

Как-то из деревни прислали гуся. Дочка с папой откормили его, а зарезать не поднялась рука: так полюбили домашнего питомца... Когда начались бомбёжки столицы, Верочка, как и все московские девушки, дежурила на крыше своего семиэтажного дома, гасила зажигательные бомбы в ящиках с песком. Казалось бы, так же должна была погаснуть и мечта о театре...

В 1943 году Вера, ещё не закончив школу, поступила в Московское театральное училище. А уже на третьем курсе её пригласили сниматься в кино. За роль Насти в комедии прославленного Пырьева «Сказание о земле сибирской» ей, студентке, дали Сталинскую премию!

«Кино совершенно перевернуло мою жизнь. Студенты снимались только в массовках, а мне вдруг предложили настоящую роль - это было чудо. После выхода фильма меня останавливали на улице, называли Настенькой... Можно сказать, что роль принесла мне буквально народную любовь».

Мечта девочки из простой рабочей семьи стать знаменитостью сбылась. С 1948 года и по сей день Васильева - артистка Московского академического театра сатиры. Здесь судьба преподнесла ей еще один подарок.

Два царства: Ушко и Кузёк

Они встретились на сцене: Владимир Петрович Ушаков, известный уже к тому времени актер, импозантный разведённый мужчина, и Верочка Васильева, юная кинозвезда, «деточка» и «солнышко», как ее звали за кулисами. Он играл жениха, она - невесту. Спектакль назывался «Свадьба с приданым». В жизни не было ни того, ни другого. Ушаков смотрел-смотрел на «солнышко» да и нагрянул к Васильевым домой.

«Он просто сказал: "Если ты согласишься стать моей женой, я войду в дом, нет - я уеду". Я и не думала, что все так серьёзно: «Заходи, поговорим!» А Ушаков вошёл и объявил моим родителям: «Я женюсь на Верочке! Она согласна». Поехали к нему в общежитие. На столе только бутылка шампанского и букет цветов. Еду принесли соседи - Татьяна Пельтцер, Анатолий Папанов - у кого что было. Так и стали Кузёк (муж меня так по отчеству прозвал) с Ушкой жить. Вот уже золотую свадьбу отпраздновали!»

Владимир Петрович сделал все, чтобы Вера полюбила его так же сильно, как он ее. Полностью оградил ее от бытовых проблем. Даже в общежитии, в семиметровой комнатке, у Васильевой была домработница.

«Смешно звучит - «домработница в общежитии». И доходило до курьезов. Анна Ивановна - бывший повар - любила готовить дичь. Она говорила: «Когда я это делаю, все из кухни должны уходить!» А кухонька-то общая... Так как у нее было плохое зрение, то перья летели во все стороны. И после её ухода Татьяна Ивановна Пельтцер кричала: «Вера, иди убирай за своей прислугой!» - смеется Вера Кузьминична, - «Живу, словно на облаках. Только театр. До сих пор не знаю, как заполнять квитанцию, чтобы заплатить за квартиру. Не стряпала и не стирала со времен девичества. Вот так я ловко устроилась, а такая милая с виду!»

В их двухкомнатной квартире два царства. В одной комнате - идеальный порядок Ушакова. В другой - скопление миллиона мелочей, которые, может, и не очень нужны, но дороги Вере Кузьминичне. И всюду платья и книги: в шкафах и на стульях, и под стульями...

«Ушко - поклонник чистоты - входит в мою светёлку со словами: «Господи, какой ужас!» А в остальном мы живем в мире и согласии. Влиять на характер друг друга никогда не стремились. Я даже не знаю, что такое поссориться. Так было всегда, с детства. Не вступаю в конфликты, ну не борец я по жизни... Вот замолчать могу очень выразительно. Люди дорогие мне сразу чувствуют, что я как бы отлетаю от них... Но с годами и на это не трачу силы. Чаще говорю мужу о своей любви. Стараюсь быть хорошей женой. Всегда с ним соглашаюсь... Жалею ли я, что у нас нет детей? Я никогда не жалею о том, чего нет и быть не могло. Значит, не суждено»...

«Обманываю время в свою пользу!»

«Восьмидесятилетний юбилей я отметила публично, на сцене родного театра, не пытаясь скрыть свой возраст!» - улыбается Вера Кузьминична, - «Это бесполезно, ведь моя первая картина - «Сказание о земле Сибирской» вышла в 1948 году. Это так давно, что некоторые зрители думают, что я начала сниматься ещё до войны! В результате начисляют мне столь лет, что я ужасаюсь: Боже, как же я ещё двигаюсь?!»

Вот и зрители задаются вопросом, как Васильевой удалось сохранить такую великолепную форму в столь почтенном возрасте? Немудрено, что с её уст не сходит улыбка, когда рядом такой муж! Но есть же, наверное, и какие-то практические рекомендации по уходу за внешностью?

«Ничто так не подпитывает, как искусство. В этом смысле любая другая профессия для женщины намного беднее. Если дама, перешагнувшая за пятьдесят, знает себя, свои эмоции уже наизусть, то театр позволяет переживать каждый раз новую жизнь. Вот я и чувствую себя не бабушкой в башмаках на удобном каблуке с авоськой в руках, а барышней в изящных туфлях и шляпке. И не только на сцене, но и в жизни. Обманываю время в свою пользу!»

«По утрам встаю недовольная собой. Но мне достаточно пятнадцати минут, чтобы привести себя в порядок. Особых секретов у меня нет. Косметикой я никогда не злоупотребляю. Все должно быть естественно. Капелька крем-пудры, чуть подкрашенные глаза и губы - и серость с лица уходит».

«Я, может, и хотела бы вслед за Майей Плисецкой посоветовать женщинам поменьше есть. Но ведь я сама питаю слабость к мучному, к булочкам да пирожкам. Поэтому рекомендую другое - больше ходите пешком. И желательно до ближайшего бассейна! Я ленива по сути своей, физическими нагрузками себя никогда не изнуряла, но поплавать для здоровья могу».

«Мой рабочий день начинается и заканчивается музыкой. Ведь встреча с любимыми мелодиями - всё равно, что радостное свидание с друзьями. Держит в тонусе. Вот у меня, как только зазвучит прелестная музыка Моцарта, сразу возникает непреодолимое желание быть элегантной дамой. Сами собой появляются и величавая осанка, и плавность движений, и свет в глазах».

И последний совет от любимой актрисы: «Если судьба перестала вам улыбаться, скажите просто: «Спасибо за то, что было!» И всегда улыбайтесь сами, как это делает Вера Васильева.