Сопрано над Эгейским морем

Театральные критики 50-х годов прошлого столетия называли ее Ураган Каллас, Тигрица, Дьявольская Дива… На сцене она воплощала демонизм, а в жизни была неуверенна, по-детски беззащитна и одинока. «Я всегда оплачивала свои триумфы немедленно – печалью или физической болезнью», - как-то сказала о себе Мария Каллас.

Сплошные испытания
Зимой 1923 в Нью-Йорке в семье греческих эмигрантов Калогеропулосов родилась девочка, которую мудрено нарекли Сисилией Софией Анной Марией. Потом родители сократили имя малышки, отдав дань уважения новой американской родине, и всему миру она известна как Мария Каллас.

Неприятности преследовали ребенка с самого рождения. За год до появления Марии на свет супруги Калогеропулосы потеряли сынишку – малыш умер от тифозной лихорадки. Безутешная мать, Евангелия, вскоре забеременев, молила Бога, чтобы новорожденный оказался мальчиком, однако вопреки чаяниям родилась Мария… Несколько дней разочарованная Евангелия отказывалась прикоснуться и даже взглянуть на кроху. Да и потом не слишком баловала материнской лаской: ее любимицей навсегда осталась старшая дочь Джекки. Позже, став звездой оперы, Мария отплатит матери «взаимностью»: подарив роскошную шубу, произнесет «прощай», чтобы уже никогда не видеть Евангелию…

В шестилетнем возрасте девочка попала в автокатастрофу, врачи не надеялись, что она выживет. А когда малышка буквально выкарабкалась с того света, газеты растрезвонили об «удачливой Марии». И та уверовала, что Господь сохранил ей жизнь неспроста – во что бы то ни стало надо стать лучшей, знаменитой, великой! С тех пор будущая прима «заболела» пением – именно так она вознамерилась завоевать славу. Да только есть и «другая сторона медали»: уникальный певческий дар девчушки, по сути, лишил ее детства. Однажды Каллас сказала в интервью: «Как только мать осознала мое вокальное дарование, тут же решила сделать из меня чудо-ребенка как можно быстрее. Я вынуждена была репетировать снова и снова до полного изнеможения».

А потом грянула Великая депрессия. Семейство Калогеропулосов стояло на грани разорения: как ни пытался отец удержаться на плаву, его аптечный бизнес уверенно шел ко дну. Устав от финансовых неприятностей, Евангелия решила свести счеты с жизнью. И надолго угодила в психиатрическую больницу. Одному Богу известно, что пришлось пережить тогда Георгесу и оставшимся без матери девочкам. Впоследствии семья так и не воссоединилась, Евангелия с детьми уехала в Афины…

Там их ждали новые испытания. В захваченной нацистами Греции царил голод. Чтобы выжить, Марии приходилось питаться отбросами. Опыт лихолетья обернулся настоящими гурманскими оргиями по окончании войны. Период «дикого обжорства» затянулся на семь лет… В 20 лет Мария Каллас была близорукой, неуклюжей и весила 104 килограмма. Она нелестно отзывалась о том времени: «У меня нет ни одного светлого воспоминания об отрочестве. Только когда я пела, чувствовала, что меня любят». Еще бы не любить – деньги от ее выступлений были единственным доходом семьи.

Виват, примадонна!
Летом 45-го Мария, одна и без единого цента в кармане, взошла на палубу корабля, плывущего в Соединенные Штаты. Она ничего не боялась, не жалела о разлуке с родными и друзьями. Каллас жаждала достойной оперной карьеры.

Два года прошли в постоянных пробах на роли. Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорк – ей понадобилось исколесить пол-Америки, чтобы попасть в… итальянскую оперу. И уже вскоре ей рукоплескал весь мир: она пела в «Ла Скала», «Театро Колон», «Ковент Гарден» и «Метрополитен-Опера». Журнал «Life» дал ей самую высокую оценку, какой только может удостоиться оперная примадонна: «Ее особое величие достигнуто в давно забытых, музейных произведениях, которые были вынуты из нафталина только потому, что наконец-то нашлось сопрано, которое может это спеть».

Итак, девочка из семьи греческих переселенцев получила все, о чем мечтала на тот момент – успех, славу, любовь публики. Но ее не покинули и прежние «спутники» - депрессия и катастрофическая полнота.

Муж и компаньон
В 1947 году Мария познакомилась с Джиованни Батистой Менеджини, богатым итальянским промышленником. Батиста был на 27 лет старше певицы, обожал оперу и, как следствие, Марию. И когда Батиста предложил предмету своих грез руку и сердце, Мария без раздумий согласилась. Не сказать, чтобы она испытывала взаимные чувства, просто поддалась импульсу: она жутко толстая, а он все равно ее любит! И еще он так похож на любимого отца, с которым когда-то пришлось расстаться…

Менеджини довелось немало повоевать с семейством, считавшим, будто корыстолюбивая американка польстилась на его деньги. Он оставил фирму, состоявшую из двадцати семи фабрик: «Берите все, я остаюсь с Марией». Пара обвенчалась в католической церкви, несмотря на то, что Каллас принадлежала к Греческой ортодоксальной. Это станет «ахиллесовой пятой» через 11 лет, когда церковь откажет ей в разводе… Никто из родственников жениха и невесты на церемонии венчания не присутствовал.

Менеджини обрел мечту и любовь всей жизни, Каллас – мужа, менеджера, руководителя, компаньона и врачевателя ее бесконечных душевных ран. По сути, обе стороны удовлетворили свои интересы.

Встреча, перевернувшая жизнь
Супружество Каллас и Менеджини длилось уже 10 лет. Батиста ограждал ее от клеветников и завистников, заставлял худеть и одеваться согласно требованиям моды. Любил ли он? Да, бесспорно. Только вот детей не разрешал иметь: боялся, что материнство повредит карьере Марии. А она мечтала о малыше… Однажды супругов пригласили провести вечер на яхте «Кристина», принадлежащей Аристотелю Онассису…

Мальчишкой Аристо торговал виноградом на улицах Смирны и мечтал «выбиться в люди». Ему это удалось - во время Второй мировой войны предприимчивый ловец удачи поставлял нефть в воюющую Европу, на чем и сколотил сказочное состояние. К моменту встречи с Калласс Онассис уже был миллиардером, счастливым мужем и отцом двоих детишек. Для полного счастья ему не хватало «всего лишь» славы мирового масштаба. А Мария Калласс как раз была воплощением этой славы. Значит, для счастья обольстительному греку не хватало Марии… Онассис был лишь на девять лет моложе Батисты.

Однако законный супруг Марии проиграл ее любовнику не только в возрасте. Батиста – крупный промышленник и миллионер, Онассис – судовладелец, космополит, миллиардер. Батиста возводил в культ бережливость, Онассис с легкостью тратил деньги на всевозможные «радости жизни». В честь Марии Аристотель устроил вечер в знаменитом лондонском отеле, не пожалев на убранство зала несколько тысяч алых роз. Консервативный Менеджини никогда бы не пошел на подобные безумства. Партия проиграна «всухую», Каллас потеряла голову от любви: «Когда я встретила Аристо, который был так полон жизни, я стала другой женщиной»…

«И что ей от любви осталось?..»
Впервые в жизни Мария наслаждалась любовью. Карьера заброшена, выгодные контракты один за другим уплывали из рук. Но разве это имело значение? Только бы быть рядом с ним!

Аристо долго морочил голову Марии, даже развелся с женой, пообещав связать себя узами брака с певицей. Однако этому не суждено было случиться: Марии аукнулось ее католическое супружество с Батистой. Покинутый муж сумел убедить церковные круги как можно дольше не расторгать их брак, и ожидание развода растянулось на 11 лет. Расчет оказался верным…

Каллас было уже 43 года, когда судьба послала ей беременность. Долгожданную для нее и нежелательную для Онассиса. Аристотель отреагировал приказом: «Аборт и точка. Я не хочу ребенка от тебя. У меня уже есть двое». Мария сделала, как просил безжалостный, но горячо любимый мужчина, в подарок тот преподнес меховой палантин… Потом она раскаивалась: «Мне потребовалось четыре месяца, чтобы прийти в себя. Как бы наполнилась моя жизнь, если бы я устояла и сохранила ребенка! Но я боялась потерять Аристо…»

В 1969 году Онассис женился на вдове американского президента Жаклин Кеннеди. Америка негодовала: «Джон умер во второй раз!» И не только он. Мария, когда-то отчаянно умолявшая Аристотеля пожениться, по большому счету тоже умерла в этот день… Великая Каллас думала, что достойна неземной любви, а оказалась очередным трофеем самого богатого в мире грека… Когда посыльный Онассиса прибыл с сообщением о свадьбе с Жаклин, Мария сказала пророчески: «Боги будут справедливы. Есть на свете правосудие». Она оказалась права. Единственный сын Онассиса вскоре трагически погиб в авиакатастрофе, а дочь ненамного пережила отца, скончавшись от наркотической передозировки.

Игра не стоила свеч?
Мария Калласс не ценила любовь и семью во время своего лихорадочного восхождения к вершине оперного мастерства. А получив мировое признание, отказалась от него ради взаимности одного-единственного мужчины. Вначале пожертвовав личной жизнью во имя карьеры, не задумываясь положила профессиональные амбиции на алтарь любви – и потерпела неудачу...

Но умирая в 1975 году в американской больнице, Аристотель думал о Марии. Через два года она ушла вслед за ним, и в последний путь великую Каллас провожали цветы от ее Аристо – последняя воля Онассиса была исполнена. Он был вместе с Марией на ее дороге в вечность. Прах величайшей оперной дивы развеяли над Эгейским морем, волны которого бороздили корабли Одиссея и Аристотеля…