Не в силах быть мамой

Ульяна всегда была перфекционисткой. В школе – отличница, в вузе – одна из лучших студенток. Она вышла замуж в 24 года – за лучшего (по итогам солидного конкурса) архитектора. А отдел, который она возглавляла в компании, тоже был лучшим по показателям. Правда, одна проблема её всё же волновала – она пока не стала лучшей мамой. Несмотря на свои 26, детей она особо не любила и не хотела.

- Ничего, - решительно говорила Уля. – Появится свой – полюблю. – И с привычной решительностью в достижении своей цели принялась штудировать книги по уходу за ребёнком.

Вскоре Уля забеременела и родила сына Вовку. Ребёнок был неспокойным. Ульяна завидовала своим подружкам-декретницам, потому что их дети были куда спокойнее маленького Вовки. Ирин Гриша всё время спал, а Ирка в это время развлекалась собраниями сочинений любимых писателей. Катина Настя была немного капризнее, но, в основном, дома. На улице она тоже по большей части спала. А Ульяна не могла толком выспаться, не могла никуда сходить. Муж не знал, что делать с вечно орущим Вовой, и вызывал Улю домой даже из парикмахерской.

Силы мамы были на исходе. Она кричала и плакала, была всё время раздражённой. Ей казалось, что жизнь проходит зря. В то время как её коллеги по работе делали успешную карьеру, она прозябала дома за стиркой, готовкой, уборкой и уходом за младенцем. Конечно, она любила Вову, ведь это был её ребёнок. Но мысль о том, что он забирает лучшие годы её жизни, не давала ей покоя… Усугубляло положение и то, что у Ули совершенно не было своих денег. На скудное пособие по уходу за ребёнком она ничего не могла себе купить. А ведь давно привыкла ни в чём себе не отказывать. Нельзя сказать, чтобы муж Сергей не давал ей денег. Конечно, давал. Но делал это не очень охотно. А просить Уля не привыкла.

Когда сыну исполнилось полтора года, Уля решила во что бы то ни стало отдать его в сад. «Может быть, когда я смогу реализовывать себя на работе, добиваясь успехов, депрессия пройдёт сама собой, и я перестану винить ребёнка в том, что жизнь не удалась». С большим трудом Уля нашла детский сад (таких в городе, где она жила, было немного), где была сформирована ясельная группа, и только благодаря личным связям пристроила туда Вовку посреди учебного года.

Пойти в сад он должен был в марте, а Уля тем временем рассчитывала выйти на работу и вернуть себе свободу и независимость хотя бы на полдня. Воспитатели попросили Улю не выходить на работу хотя бы первую неделю Вовкиного пребывания в саду.
- Ребёнку необходимо привыкнуть к детскому коллективу, воспитателям, - объясняла Уле воспитательница ясельной группы Тамара Георгиевна. – Поэтому первые несколько дней приводите его только на полдня.
Уля была на всё согласна, лишь бы была надежда поскорее выйти на работу.

Через неделю посещения сада Вовка заболел. Сначала простудой, затем ангиной… За днями «передышки» буквально через неделю снова следовал непонятно откуда взявшийся кашель, который, казалось, будет преследовать Вовку всю жизнь. Пойдя в сад, Вовка стал болеть каждый месяц. Уля ничего не могла с этим поделать. Врачи тоже не давали рецептов от болезней:
- Ульяна Дмитриевна, - говорила их детский участковый врач Вера Сергеевна. – Поймите, это касается не только Вовы, но и других детей. Первые годы посещения дошкольного учебного заведения болеют все дети. Пока они не «переболеют» всеми инфекциями, вы ничего не сможете сделать. Профилактика здесь бессильна.

Уля была на грани срыва. Она понимала, что не может ненавидеть своего ребёнка, поэтому просто возненавидела свою жизнь. Так прошёл ещё один год. И она решилась выйти на работу, несмотря на болезни Вовы, которому уже стукнуло два с половиной года. На работе Уля действительно расцвела. Утром она приходила домой радостная, с облегчением, работала с удовольствием. Ближе к концу рабочего дня настроение начинало портиться.
- Что за жизнь, - не стесняясь, делилась она с коллегами, - сначала – в детский сад, потом на игровую площадку, вечером ужин, игры с ребёнком и укладывание спать.

Вовка по-прежнему часто болел, но к облегчению для Ули заботы о нём во время болезни всегда брала на себя свекровь. Но Уля сетовала на то, что после работы её снова ждёт возня с ребёнком.
- Опять придётся полтора часа сидеть в песочнице, - жаловалась она коллегам. Как же мне это всё надоело!
Свекровь, тоже желая сменить обстановку, надоевшую за время болезней внука, не брала Вову по выходным. Она уезжала на дачу или ходила по магазинам. Поэтому всю пятницу Уля ходила с «похоронным» выражением лица и жаловалась, что выходных она не хочет, потому что они всё равно для неё потеряны.

…В июне Уля пришла на работу вне себя от радости:
- Представляете, свекровь берёт путёвку на месяц в профилакторий и берёт с собой Вову.
Такой счастливой мы не видели Улю со дня ее свадьбы. Она буквально «летала» по офису, а в обед бегала по врачам – собирала необходимые для Вовки справки.
В ту пятницу она была безраздельно счастлива:
- Девочки, - восторженно кричала она. – Наконец-то у меня будут нормальные выходные. Впервые за три года у меня будут полноценные выходные, которые я проведу так, как захочу, и с тем, с кем захочу.

…В понедельник Уля пришла на работу первая и… злая.
- Вы представляете, - стала при всех возмущаться она. – Свекровь привела мне Вовку из профилактория на выходные!..
Уля возмущалась так, что с виду посторонний мог бы подумать, что женщине привели совершенно чужого, постороннего ребёнка.
На следующие выходные она повела себя куда более предусмотрительно. Чтобы свекровь не испортила ей отдых, Уля с друзьями уехала на выходные в Киев.
- Здесь не достанут! – радостно смеялась она…

За два дня до окончания путёвки Уля снова была напряжена, несмотря на то, что на работе всё шло отлично – продажи постоянно росли, новые контракты заключались почти еженедельно.
- Как подумаю, что они уже возвращаются из профилактория, сердце кровью обливается… - жаловалась Уля коллегам. – Опять всё пойдёт по-старому: утром – ребёнок, вечером – ребёнок…

"Уля - плохая мать", - скажут одни. "Полностью лишена материнского инстинкта", - скажут другие. "Эгоистка – думает только о себе", - скажут третьи. Я не знаю, можем ли мы судить Улю, у которой мысли о ребёнке и времяпрепровождении с ним вызывают только негативные эмоции.

Я вспоминаю американскую поэтессу Сильвию Платт, покончившую жизнь самоубийством в самом расцвете сил. У неё тоже были дети, которых она, без сомнения, любила. Но жить, полностью отдавая им свои физические и душевные силы, просто не могла. Она считала, что именно дети не позволяют ей полностью реализоваться, заниматься творчеством (она неоднократно винила в своих стихах женский пол из-за биологической необходимости продолжать человеческий род). Очередной раз пребывая в глубокой депрессии по этой причине, она заперлась на кухне и открыла газ…

Конечно, это крайняя мера. У Ули до этого не дойдёт. Но вечное недовольство своей жизнью, нежелание проводить время с ребёнком делают её глубоко несчастным человеком. Самое грустное, что она ничего не может с этим поделать… Наверное, некоторые женщины просто не созданы для того, чтобы быть мамами. Похоже, им это просто не нужно. И заводить детей, потому что «так делают все», им нельзя… И винить в этом их никто не вправе…