Лена Cинчук. Антология подлости. Часть первая

Лицо, о котором я хочу рассказать вам, было произведено на свет в славном городе Бердянске, в семье бухгалтера и водителя-дальнобойщика. Лицо с самого рождения было окружено заботой, и росло (лицо) в атмосфере, подогреваемой со всех сторон уверенностью в том, что оно (лицо) является личностью. Личностью уникальной, одаренной и безусловно талантливой.

Лицо частенько ставили на табуретку, и изнемогающие от гордости за свое чадо родители со слезами умиления слушали стишки, читаемые звонким голосом. Когда лицо пошло в школу, его (лицо) все чаще стали называть по фамилии.

- Лена Cинчук! К доске!

И Лена выходила к доске, и уверенный ее фальцет доносил до одноклассников знания, вычитанные в учебнике. Потом Лена читать перестала. Она нашла иной способ получать хорошие отметки. Жестокие школьники обзывают подобного рода девочек «подлизами» и «подлипалами». Лене было плевать.

…- Это вам, Ксения Петровна… Я сама сшила, - Леночка протягивала классной руководительнице вышитый мамой платочек.

У старой учительницы на глаза наворачивались слезы:

- Спасибо, Леночка…

…- Я могу остаться! – Лена подняла руку, и одноклассники недоуменно посмотрели в ее сторону.

Только что «классуха» спросила, кто может остаться убирать класс. А на улице – весна! А за окном птицы поют! Кто хочет? Да никто не хочет! Оказалось, что желающая все-таки есть. Отличница Лена Cинчук…

…- Я поступила в музыкальную школу! Теперь буду нас представлять на песенных конкурсах, - лицо Лены светилось счастьем. Учительница чуть не плакала от умиления. «Нас» - школу. Леночка не отделяла себя от преподавательского состава, от директора, от завуча. Она всей душой болела за родные пенаты…

…- Эту песню я посвящаю родной школе! – участница бердянского смотра молодых талантов Лена Cинчук произносит со сцены местного дома культуры фразу, ставшую для нее зеленым светом для получения золотой медали…

Одноклассники Лену недолюбливали. Она знала, и ей было все равно. Пускай не любят, главное, чтобы боялись. Ведь все знали историю, приключившуюся с пареньком из параллельного класса. Cинчук затаила на него злобу еще зимой, когда мальчишка случайно задел ее портфель. Портфель упал. Лена подняла глаза:

- Подними, - спокойно сказала она.

Он поднял. Собрался уходить. Она придержала его за лацкан пиджака:

- Извинись.

- Извини, я случайно, - парень опять собрался бежать.

- Не так.

Класс замер. Мальчишка посмотрел на Лену:

- А как?!

Зинчук разглядывала парня, как букашку. С легким презрением:

- Жалостливее.

- Пошла ты! – парень вырвался, быстрым шагом вышел из класса.

- Ты вспомнишь о своих словах, - внятно, чтобы слышали все, сказала Лена.

И он «вспомнил». Учителя не давали ему прохода. Ему не сходили с рук вещи, на которые легко закрывались глаза другим. Бежал по коридору – к классной руководительнице! Толкнул кого-то – к завучу! Опоздал – родителей на ковер! Через полгода подобного рода мучений мальчика перевели в другую школу. Лена торжествовала.

Среди одноклассников ее «авторитет», замешанный на страхе, возрос до небес. С ней хотели «дружить». Ей исподволь угождали. Плевались за спиной, но угождали. А Лена уяснила одну мудрость – хочешь быть на вершине, будь поближе к власти…

Наступил выпускной вечер. В фойе школы толпились нарядные вчерашние школьники. Обиды были забыты, у многих учителей на глазах блестели слезы. К Лене, одетой в роскошное вечернее платье, то и дело подходили учителя:

- Звездочка ты наша! Не забывай нас!

Лена уезжала в Киев, поступать в университет. Она добилась многого на поприще своей вокальной карьеры, и теперь ехала на кастинг в столичный хор.

- Как же я вас забуду? – Лена обнимала рыдающих учителей.

Когда она вышла на сцену, по первому ряду, где расположился учительский состав школы, прошелся шепот умиления. Прижимая к груди аттестат без единой четверки и документы о вручении золотой медали, Лена начала говорить в тишину зала. И через минуту с начала ее речи по залу прошелся шум. Как волна прокатилась. Кто-то недоуменно переглядывался, кто-то, не веря своим ушам, превратился в слух. А Лена говорила:

-Да, школьные годы – самые запоминающиеся годы. Но как же трудно бывает талантливому ребенку пробиться через железобетонные стены непонимания и откровенной тупости учителей! Как тяжело иногда терпеть их непонимание и элементарную необразованность! Проучившись в этих узких стенах десять лет, я поняла одно – не все те, кто учит детей, сидят на своих местах. Не всем из них я позволила бы улицы родного Бердянска мести, не то, что детям знания дарить! В общем, годы учебы – самые славные годы, но я их хочу забыть как можно быстрее. Вы чуть было не убили во мне человека!

С этими словами Лена гневно взглянула на первые ряды и с гордо поднятой головой вышла из зала. Рассказывают, что классная руководительница рыдала потом в учительской, а завуч принимала таблетки от сердца. Лене было плевать. Глупые учителя сделали свое дело в ее судьбе, и могли были быть забыты раз и навсегда с чистым сердцем.

Лена перелистнула эту страницу своей жизни и отправилась покорять столицу. Она теперь знала формулу успеха. И была стопроцентно уверена в своих силах и в том, что столица покорится ей, как покорились стены школы, выпустившей на свет еще одну медалистку, не прочитавшую за жизнь и десятка книг…

…Еще на вступительных экзаменах Лена дала недвусмысленно понять, что у нее здесь, в университете, «есть «мохнатая лапа». Лапы этой, конечно, не было и в помине, однако, как известно, «хороший понт дороже денег», и Лена полунамеками сумела так подмазать себе дорожку к бюджетному обучению, что проскочила по этой дорожке с легкостью, которой позавидовал бы спортсмен-бобслеист на зимней олимпиаде. У Лены не было знаний. У нее была гордость и великое умение «подмазаться» к кому надо.

Первым делом она пригласила на концерт хора, в который сумела-таки пройти отбор, декана своего факультета. Вторым делом – куратора группы. И пошла у Лены учеба! Зачастую в высших учебных заведениях практикуется подобное – если ты боксер, то могут у тебя мозги вообще отсутствовать напрочь. Но если ты боксер, выступающий за сборную университета, то ты – отличник и гордость ВУЗа. Так и в случае с Леной Cинчук. Ей не ставили пропуски, когда она выезжала с гастролями по Украине, ее «опекали» и «выдвигали» на самом высоком университетском уровне.

А гастролировала Лена немало. В хоре пограничных служб Украины есть множество заслуженных артистов с длинными перечнями регалий и с медалями даже. Однако ЕДИНСТВЕННЫМ человеком, получившим от хора квартиру в Киеве, стала… Лена! Почему? Некоторые говорят о ее не совсем служебной связи с руководителем хора. Я не склонен верить подобному. Это было бы слишком просто. Лена – мастер перевоплощений. Она смогла внушить руководству хора идею о своей незаменимости и уникальности. Перед этим расчистив себе дорогу.

Лена ровно общалась с участниками коллектива, она даже подружилась с ведущей солисткой. Та частенько заходила к Лене «на чай», рассказывала всякие разности… Следует заметить, что, когда Cинчук стала солисткой, это было воспринято отнюдь не однозначно. Многие роптали, многие разводили руками непонимающе. Но новая «подруга» Лены защищала «талантливую девочку», во всех спорах выступая на стороне Cинчук. А потом произошло совсем уж что-то непонятное и зловещее – ведущую солистку хора… уволили. И Cинчук заняла ее место. Поползли слухи, которые развеяло собрание хора:

- Если еще раз кто-то будет обсуждать личности руководителей коллектива, действия будут приняты незамедлительно!

Слова директора коллектива грянули, как гром среди ясного неба.

- Ай да Лена! Далеко пойдет, - невесело улыбались «заслуженные», разъезжаясь по домам…