Мудрость

Эта история произошла в городе Северодонецке. Татьяна работала врачом в центральной городской больнице, Григорий был баскетболистом. Конечно, он числился где-то на заводе, но жизнью его был спорт. Тогда было так принято. Мол, профессиональный спортсмен все равно обязан где-то работать. Встречались они еще со школы, потом поженились, родились у них дети – мальчик и девочка. Можно было только позавидовать им белой завистью – любящие друг друга, красивые, воспитывающие детей. Когда старший сын пошел во второй класс, Татьяна заметила вдруг странную перемену в поведении мужа. Она не могла объяснить, что происходит, но женское сердце не обманешь. И как-то раз в квартире раздался телефонный звонок, подтвердивший ее самые худшие опасения. В дом пришла беда.

- Ты что, не знаешь, что ли? Не замечаешь? Об этом уже полгорода знает, а она такая несведущая, - на другом конце провода рассмеялись каркающе, - Раскрой глаза! Он изменяет тебе уже несколько месяцев! Он почти живет с Леной…

Таня сидела перед телефоном, пытаясь собрать разбежавшиеся, испуганно прятавшиеся мысли в кучу. Почему? Разве она чем-то досадила ему, разве стала меньше его любить?

После звонка анонима стали понятны частые отлучки мужа, его рассеянность. Стало понятно, почему муж так часто стал повторять детям, что любит их. Таня отлично знала Гришу. Такой на полумеры не соглашается. Или так, или никак. Он не просто ей изменяет. Он готовится уходить из семьи…

Первым человеком, узнавшим страшную для женщины новость из уст самой Татьяны, была ее мать.

- Что делать? - Таня плакала на кухне.

Мать сидела напротив, сосредоточенно думала.

- Ты ее знаешь?

Таня кивнула:

- Так, видела пару раз, конечно… Она гимнастка. Молодая…

Таня добавила бы еще «красивая», но язык не поворачивался сказать очевидное о женщине, разбивающей вдребезги все то, что она любила и чем дорожила, весь ее мир, такой родной, устоявшийся и, как казалось, бесконечно счастливый.

- Сволочь такая… Мерзавка… Носит таких земля…

Таня испуганно смотрела на мать. Она впервые видела ее такой. Возможно, странная и страшная для Тани реакция матери была вызвана тем, что сидело в ней много-много лет. Она осталась одна, когда Танюше было шесть. Танин отец тоже ушел к другой. Потом возвращался, но мать не приняла его и на примирение не пошла.

- Мама, что делать?

- Если бы я знала… Лучше всего подкараулить ее и… - мать посмотрела на Таню, как будто оценивая способность дочери совершить то самое «и…».

- И?.. – Таня смотрела на мать таким взглядом, словно видела ее впервые.

- А, ладно… Подумаем, - мать подмигнула, - в любом случае, ее нужно так наказать, чтобы навсегда запомнила.

Татьяна вышла на улицу, вдохнула весенний воздух. Все происходящее казалось ей страшным сном. Вот сейчас она раскроет глаза, и наваждение исчезнет. Она никогда не примеряла на себя роль оставленной, покинутой жены. Гриша ни разу не давал ей повода. Он на самом деле носил ее на руках, он попросту не мог ей изменить! «Смог», - одернула саму себя Татьяна, усмехнувшись горько. От матери она позвонила лучшей подруге. Та сказала, чтобы она приезжала…

- Ты ей накостыляй при нем! - подруга была в бешенстве, - Серьезно! Дай ей по голове, да так, чтобы окосела!

- Я врач, ты что? Я не могу… - Таня смотрела на ту, к чьим советам всегда старалась прислушиваться, и впервые, пожалуй, в жизни жалела о том, что поведала ей о своей беде.

- Ты что, подруга? – та, которая давала дельные советы, заглядывала в глаза, теребила за плечо, - Ты что? Так и нужно. Опусти ее в его глазах. Тоже мне… Фигуристка…

- Она гимнастка, - тихим голосом машинально поправила Таня и стала собираться.

- Не будь размазней! Борись за свое счастье. У тебя семья, помни это!

- Я помню, - уже на пороге очень серьезно ответила Таня…

Что было ей делать? Избить ту, которая отбирала у нее мужа, которая разбивала ее семью? Изувечить? Устроить скандал с привлечением общественности? Обратиться в профком, написать начальству Гриши? Написать начальству этой Лены? Закатить скандал Грише? Разбить тарелку, раскричаться, позвать его мать, свою мать, поставить пред его очи плачущих детей? Что делать??? Она думала долго. Бродила по городу, не в силах прийти домой и увидеть его лицо. Она знала, что ей нужно сдержаться. Сегодня. А завтра она что-нибудь придумает. А сегодня ей нужно держать себя в руках.

Она не знала еще, что именно сделает завтра, однако что-то внутри ее говорило о том, что бить она никого не будет. В жизни никого не ударила и голос повысила всего пару раз. Размазней, в чем упрекнула ее подруга, Таня никогда не была. Напротив, всегда знала, чего хочет, и старалась ставить перед собой четкие цели, которых добивалась во что бы то ни стало. Но сейчас… У нее была цель. И она не знала, как ее достичь. Таня ходила по городу до наступления сумерек. Когда почувствовала, что успокоилась достаточно для того, чтобы необдуманные фразы не сорвались с ее уст, Таня пошла домой. Как она пережила этот вечер и ночь – одному Богу известно. Сославшись на головную боль, ушла спать.

Поцеловала мужа перед сном, сказав ему:

- Я очень люблю тебя, милый…

И пошла в комнату. Он стоял в дверном проеме, смотрел. Она чувствовала его взгляд. Его внутреннюю борьбу. Он любил ее. Но его увлечение другой женщиной было сильным. Многие из мужчин испытывали подобное. Когда нет сил противиться страсти, когда сознание не принимает мысли о том, что есть что-то вечное и что это вечное так легко потерять. Потерять-то легко, а вот вернуть зачастую уже невозможно…

…Утром Таня отправилась на работу. Гриши уже не было, когда она встала. У Тани была вторая смена, но проснулась она рано. И лежала, и слушала, как муж разговаривал с детьми, как кормил их завтраком. Потом он вошел в комнату и долго смотрел на Таню. Сквозь прикрытые веки она видела его высокую фигуру, застывшую над нею. О чем он думал? Потом она отправилась на работу, предварительно сделав пару звонков знакомым в городской комитет спорта и туризма. И казалось ей, что в голосе отвечающего слышит она ободрение и сочувствие…

Она нашла больничную карточку той, кто ей был нужен, только к концу рабочего дня, утром. Поехала домой спать. Она знала, что вечером муж будет дома. Дети самостоятельные, но у младшей вчера была небольшая температура. В общем, Таня попросила Гришу не задерживаться, и он пришел раньше обычного. Таня засобиралась в семь вечера. Она сказала, что ей срочно нужно подменить кого-то на работе, и ушла. В сумке у нее лежала бутылка шампанского (мужу сказала, что на работе день рождения у главврача) и коробка конфет. Она шла по адресу, указанному в больничной карте, и сердце ее бешено колотилось. И вдруг, буквально в десяти шагах от парадного «разлучницы», Таня успокоилась. «Будь что будет!» - подумала она. То, что она решила сделать, выслушав все советы мудрых людей, кому-то могло не понравиться. Кто-то покрутил бы у виска, кто-то даже разозлился бы на нее. Но это было ее решение. И она считала его правильным, единственно верным…

- Здравствуйте. Я – жена Григория. Можно пройти?

Таня с улыбкой прошла мимо женщины, открывшей ей дверь, и почувствовала аромат духов «Черная магия». «Из загранпоездки, наверное, привезла», - подумалось почему-то Тане. Женщина была молода и красива. Голос у нее был мягкий, обволакивающий. Даже сейчас, когда по всему было видно, что взволнована она приходом Тани не на шутку, голос был приятным, тихим. Фигура… Одним словом – фигуристка…

- Я понимаю, что он к вам имеет чувство. Гриша - не тот человек, чтобы размениваться по пустякам. Вы его любите? Можете не отвечать. В него невозможно не влюбиться.

Женщина слушала Таню, неотрывно глядя на полированную поверхность стола. А Таня продолжала:

- У него дети. Я уверена, что он рассказывал вам о них…

- Он очень часто о них говорит, - тихо отозвалась женщина.

- Вот. Он любит их безумно. Что будет, когда он уйдет из семьи? Во-первых, я не смогу поставить их на ноги сама. Вы же знаете, какие у нас, медработников, зарплаты. Во-вторых, даже если я и буду принимать от него деньги, как вы думаете, что будут думать дети обо всем этом? Простят ли они его? Простит ли он сам себя, когда почувствует их осуждение? А потом? Когда они вырастут? Вон, Настя уже сейчас с характером – не шути. А вырастет? Вы разбиваете семью. И ваше мнимое счастье, которое неведомо сколько продлится, будет построено на несчастье троих человек. А то, что он уйдет от нас, будет для всех нас на самом деле огромным несчастьем. Как вы считаете, сможете ли вы создать отношения на такой почве?

Женщина молчала. Создавалось впечатление, что она не слышит Таню. Тане стало очень тоскливо, и захотелось разрыдаться. Но она держалась изо всех сил.

- Ладно… Я все сказала. Вам решать. Спасибо, что приняли.

Женщина не двигалась. Таня встала. Прошла в коридор. От двери сказала:

- Прощайте, Лена!

Вышла за дверь. Она шла по улице и плакала. Все было напрасно. Но последние дни жизни вместе с Григорием она не собиралась портить скандалом. Пускай он запомнит ее такой, какою была она всегда – любящей, нежной…

…Она не сказала мужу ни слова. Ждала, когда он сам спросит. Он не спрашивал. Через два дня пришел домой подавленный, расстроенный.

- Что случилось? – спросила Таня.

- А, так… Ничего… - Гриша ковырял в тарелке, о чем-то думал.

Прошла неделя. Месяц. Год. Все встало на свои места. Григорий как будто оттаял, как будто увидел Таню в каком-то новом свете. Он любовался ею и не скупился на цветы и комплименты. Это была новая весна их отношений. И Таня купалась в счастье и дарила мужу любовь в ответ на его чувство…

…С тех пор прошло двадцать лет. Дети выросли и разъехались. Григорий работает тренером, он очень известная в Северодонецке личность. Таня – главврач центральной горбольницы. Их отношения многие ставят в пример молодежи. Он продолжает носить свою жену на руках, дарит цветы по поводу и без повода. Они всегда вместе. В радости и в печали. Таня так и не сказала ему ничего. И та женщина тоже ничего ему не сказала. И о том, каким образом она решила тогдашнюю большую их с Григорием проблему, знает всего пара человек. Ваш покорный слуга в их числе. И когда услышал я эту историю, то захотелось мне преклониться перед этой женщиной, сумевшей так просто сохранить свою семью и не дать измениться тому счастливому пути, который был предначертан им с Григорием небесами. Но вместо нужных, хороших слов, брякнул я:

- Какая же вы все-таки молодец!

И понял, что порю что-то не то. Но Татьяна только улыбнулась. Она поняла мое состояние. Она все поняла. Она на самом деле по-настоящему мудрая женщина…