Кидалово

Оленька откинулась на спинку стула. Как же тут хорошо! Спасибо тебе за фотосессию, мне очень понравилось сниматься. Оля – моя первая модель. Мы только что вернулись со съемной фотостудии. Это была моя первая портретная съемка. Меня научили ставить свет. Модель была превосходна! Очень выразительное лицо, шикарные длинные волосы, великолепная грудь и отличная манера держаться.

После съемочного дня мы зашли в кафе перекусить. Не помню, каким образом, но разговор зашел о бывшей Олиной подруге.

- Знаешь, мы с ней мужиков на деньги разводили, – заявила Оля.

- Что значит, разводили? - не поняла я.

- Ну, приходишь в кафе, смотришь на часы, ботинки, кошелек, ключи от автомобиля… Не «в», а «на». Потом можно легонько локотком скинуть зажигалку и очень эротично нагнуться, чтобы ее поднять. В общем, сделать так, чтобы знакомство состоялось.

Далее, где-то свидании на четвертом, когда дело уже близится к постели, приходишь к нему вся зареванная и говоришь: «Любимый дедушка умирает, срочно нужны деньги на операцию (хотя дедушки нет)". Или: "Жилье снять срочно нужно"…

- И что, клюют? - не поверила я.

- Ну конечно, - усмехнулась Оленька.

- Он хочет меня «тр…», а мне нужны деньги. Можно еще сказать, что «как только, так сразу…» А потом исчезаешь. Не звонишь, не пишешь. У нас даже сим-карта была специальная - «рабочая».

- И кто же надоумил Вас на подобную «тему»? - удивленно спросила я. Надо заметить, что на момент разговора Оле только исполнилось шестнадцать, и, судя по ее словам, она была девственницей. А так называемая «подруга» была ее одноклассницей того же возраста.

- Никто. Первый раз случайно получилось. Потом мы подумали, что это неплохой заработок.

- Неужели мужчины так глупы, чтобы поверить в «умирающего дедушку»? - никак не могла поверить я.

На этих словах Оля состроила очень обиженное лицо. Создалось впечатление, что она вот-вот разревется.

- Ну, дедушка же умирает, - надрывающимся голосом сообщила она. - Он в детстве меня на качелях качал, а теперь при смерти… - Оленька пустила слезу, - Умирает, понимаешь…

Спектакль был великолепен. Люди за соседними столиками начали на нас оборачиваться.

«Вот-вот прибегут денег давать», - подумала я.

Оля уже смеялась.

- И попробуй после этого отказать, - улыбнувшись, сказала она. - Правда, бывают проколы. Мне вот, например, один мент попался, так оказалось, что я с его сыном в одной школе учусь.

- Я не долго так зарабатывала, - продолжала Оленька. - У меня всего четыре свидания и было. Потом я поняла, что это нехорошо. Маленькая была, глупая.

И тут мне вспомнился один случай.

Несколько лет назад прибегает ко мне весь взвинченный мой бывший молодой человек.

- Скажи мне, я похож на насильника? – задает он первый вопрос.

- Да, похож, - без доли иронии честно отвечаю я.

Молодой человек в шоке.

- Мы же были вместе, ты же знаешь, что я верующий и богобоязненный человек! Я никогда бы не смог позволить себе!!!

- Я знаю, что ты «богобоязненный», а вспомни, почему мы расстались? Потому что ты считаешь, что вправе решать за других. Ты людей ни во что не ставишь, не уважаешь, только Бога одного и боишься. А в чем собственно дело, с чего вдруг подобные вопросы?

- Когда мы с тобой расстались, мне было очень плохо. Терзали разные мысли… Я познакомился с одной молоденькой девушкой. Спустя какое-то время она прибежала ко мне вся в слезах, сообщила, что ей срочно нужны деньги на оплату учебы. Я взял с нее расписку, всучил деньги. Потом мы встречались. Она сказала, что девственница. Но я все же затащил ее в постель.

Когда пришло время отдавать долг, она сказала, что денег нет. Я начал настаивать. Она сказала, что я должен жениться на ней, так как я ее первый мужчина. Сама знаешь, что по законам иудаизма я, как минимум, должен ее обеспечить. Жениться я отказался. Она пообещала, что я об этом пожалею. Ночью ко мне приехали менты. Я всю ночь провел в обезьяннике по подозрению в изнасиловании. Наутро менты запросили 10000 баксов. И сказали, что дело закроют.

Выходи за меня. Давай уедем в Америку, куда хочешь. Я не могу больше здесь оставаться, я боюсь…

- А не пошел бы ты на… Я свой Биг-мак из Макдоналдса ни на какую Америку не променяю! - громко заверила тогда я.

- Как ты считаешь, я очень плохо поступала? – отвлекла меня от моих мыслей Оля.

- Не думаю, - сообщила я. - Знаешь, я никогда не брала денег у мужиков. Никогда никому не была ничем обязана. Но…

- Козлов учить надо, - твердо заверила я. - Они знали, что тебе 15, что ты годишься им в дочки, что ты девственница. Всем было ясно, что никаких долгосрочных планов они на тебя не строили. Ими руководила похоть. Они хотели твое тело, выключая при этом мозги.

Если пятнадцатилетняя красавица сумела развести сорокалетнего мужика, то думаю, что она честно заработала причитающийся ей гонорар. Это конечно большой риск. Очень хорошо, что все закончилось столь благополучно, но не жалей о том, что сделала. Конечно, не мне судить, но, по-моему, в данной ситуации ты была более честна. Ты рассказала о себе всю правду. И про девственность, и про возраст. Они сами виноваты, что думали только одним местом.

Им еще повезло, что расплатой за их поступки было лишь материальное капиталовложение. Тем более, что те суммы не «ранили» их семейный бюджет. Ты наврала про дедушку, они – про серьезность намерений. Представь, если бы ты отдалась им просто так, бесплатно, они бы «кинули» тебя на второй же день. И кто остался бы в выигрыше? Это, конечно, только моя точка зрения, но, по-моему, пятнадцатилетняя девственница, которой удалось развести сорокалетнего «папу» на деньги, их заработала.