Неравнодушие. Часть 2

Пришел день выписки. Заведующий отделением, врач-нарколог Виленский Виктор Юрьевич пригласил девушку в свой кабинет. Усадил на стул перед небольшим телевизором.

- Через час ты выйдешь отсюда. Через день, максимум через неделю, тебя снесет в очередной раз. Я хочу тебе кое-что показать.

Он достал из стола видеокассету, вставил в видеомагнитофон. На экране возникли какие-то люди. Они говорили о том, что были в наркотической зависимости. Кто-то – год, кто-то – пять лет. Был один «рекордсмен» с пятнадцатилетним стажем. Это были свидетельства бывших наркоманов.

- Я уже шесть лет как живу нормальной жизнью…
- В прошлом году у меня родился сын…
- Моя жена не может поверить, что весь этот кошмар в прошлом…
- Мой муж даже и не догадывается, какой я была еще два года назад. Я говорю, а он смеется и не верит…

Катя смотрела на экран. Кассета закончилась.
- Как? – было единственным ее вопросом.
- Видишь ли, Катерина, мы ведь избавляем от физической зависимости. А проблема – здесь, - Виктор Юрьевич постучал пальцем по лбу.
- Но то, что они все говорили… О Боге…
- Давай так, - оборвал ее врач, - скажи, ты знаешь хоть одного наркомана, который бы смог «завязать» самостоятельно?
- Говорили…
- Нет. Ты лично видела? Знаешь такого человека?
- Нет. Не знаю, - честно ответила Катя.
- И я не знаю. Поэтому – держи, - Виленский протянул Кате визитку, - приходи на службы в церковь.

Он внимательно посмотрел на девушку.
- А я буду за тебя молиться, Катюша.
- Но я не понимаю. Вы – завотделением и верите во всякую сверхъестественную ерунду?
- Я верю в Бога, - ответил врач…

Катя стала посещать службы в церкви. Многое она знала, но не принимала. Кое-чего не знала, но пыталась понять. Четко Катя знала лишь одно – это последний шанс. И начала ходить в амбулаторные группы реабилитационного центра. Ее окружали люди, не понаслышке знающие, что такое наркотическая зависимость. Но для них весь этот ужас был уже в прошлом. Сейчас эти люди поддерживали ее, всеми силами стараясь показать, что крест, поставленный на ней «обществом», для Бога не имеет никакого значения:
- Он любит тебя, Катя. Он хочет, чтобы ты жила и была счастлива…

Люди эти не были «сектантами», «одержимыми» или «не от мира сего». У всех – семьи, дети. У многих – вполне успешный бизнес. Объединяло их одно – все, без исключения, покойники в прошлом. Наркоманы. От которых отказывалось общество, считающее, что, натянув маску отрешенности, имеет право презирать их. Забыв о проблеме, о которой буквально кричат улицы. От этих людей иногда отказывались даже родные. И закономерным концом для них было – лечь на семьдесят сантиметров под уровень земли, тем самым дав долгожданный покой родным и близким. А также милиции, социологической службе и врачам клиник для наркоманов. А они жили, улыбались, растили детей. И ставили перед собой задачу вытянуть с того света на этот как можно большее количество обреченных…

Не все было гладко. Не все получалось сразу. Катя забыла, что значит жить нормальной жизнью. Вспоминала… Когда спустя несколько месяцев девушка поняла, что свободна от психологической зависимости, сперва не поверила. Боялась поверить в огромное счастье, буквально накрывшее ее с головой.
- Я свободна… - Катя обняла маму.

А мама плакала. И плакал отчим, ставший для Кати настоящим отцом. И не стыдился своих слез.

Спустя некоторое время девушка сообщила родителям о своем решении помогать ребятам в реабилитационном центре.
- Понимаете, я не могу теперь смотреть на таких, какой была сама.
Родители, конечно, понимали…

Катя помогала служителям центра, участвовала в так называемых «евангелизациях». Ребята приезжали в какой-нибудь город, «славящийся» количеством наркоманов и так называемых «точек» - мест, где наркотики производились и продавались. И устраивали там служение. Свидетельствовали о своей прошлой жизни и об освобождении, дарованном им свыше.

Порой на подобные «евангелизации» являлось столько народу, что не хватало арендованных помещений. И очень многие из тех, кто был на тех служениях, сейчас, спустя месяцы реабилитации, спустя годы борьбы со своей ужасной болезнью, живут, поистине радуя свои семьи и то самое «общество», с презрением отвернувшееся от них когда-то…

С Игорем Катя познакомилась в центре. Он не был наркоманом. У него были проблемы с братом. Тот употреблял наркотики и стремительно катился вниз. Игорь брата любил и боролся за него всеми силами. Молодые люди общались, не подозревая, что их судьбам суждено слиться в одну. И как-то так получилось… Какая-то искра проскочила между ними. И они поняли, что друг без друга им не жить.

Это была очень яркая свадьба. Оба молоды, красивы, счастливы. Вместе. Навсегда. В горе и в радости…

Ребята открыли небольшой бизнес, родители не могли нарадоваться на счастье своих детей. Катя с Игорем по-прежнему помогали служителям центра. И как будто все было отлично. Живи – радуйся. Имеешь право после стольких лет жизни в аду на земле. Любящий муж, хороший бизнес. Но Катя чувствовала, что чего-то ей не хватает.

Как-то раз Кате предложили съездить со служителями в одну из исправительных колоний. Ребята собирали теплую одежду, обувь, продукты - в общем, все, в чем остро нуждаются заключенные, и передавали все это богатство в «зону». И вот Катя подъезжает к лагерю. Видит вышки с автоматчиками, видит колючую проволоку. Видит бетонный забор… И к ней приходит решение, которое зрело в ней долгое время. И острое желание служить этим людям. Людям, называющим «домом» тюрьму, людям, которых ждет на воле неизвестность и безысходность от невозможности что-либо изменить в своих жизнях…

- Надо открывать тюремное служение.
- Как? За какие деньги? Кто этим занимался ранее?
Вопросов больше, чем ответов. Но девушка знает, что такое служение крайне необходимо:
- По выходу из тюрьмы очень многие женщины оказываются никому не нужными. Они порой лишены даже жилья!

Муж ее поддержал, хотя вопросов по-прежнему было намного больше, чем ответов. И Катя начала заниматься созданием женского реабилитационного центра для бывших осужденных и наркозависимых. Нашелся дом в Житомирской области. Не дом – домик. Домишка. Своими силами ребята отремонтировали помещение, отдраили и отскоблили десятилетнюю грязь. Церковь «Живое слово» выделила деньги на аренду и на питание будущим реабилитантам. А за последними дело не стало.

Катя вела переписку с осужденными из нескольких колоний Украины. И женщины знали, что после освобождения им будет куда пойти. Не в притон, не на вокзальную скамейку и не на панель. А в центр, где их всегда поддержат и поймут.

Прошел год. В реабилитационном центре не хватало места для всех желающих. А отказать Катя никому не могла. Поэтому остро встал вопрос о приобретении нового помещения для центра. Дом был найден. Крепкий, хороший, двухэтажный. С двадцатью сотками земли, что позволило бы реабилитантам заниматься натуральным хозяйством. Но была одна проблемка. Проблема. Проблемища. Где взять денег на такое помещение? Сумма – отнюдь не маленькая. И тогда на собрании пастырей церкви принимается решение о выделении денег на приобретение дома…

Новый дом был настоящим дворцом по сравнению с помещением, арендуемым центром ранее. И уже спустя неделю «дворец» принял новых посетительниц…
- Я воспринимаю проблемы девчонок, как свои собственные. И каждая спасенная жизнь, каждый избавившийся от зависимости реабилитант добавляет мне уверенности в том, что я борюсь не напрасно…

Центр по сути бесплатный. Девчонки учатся шить, приобретают профессии. Периодически Катя устраивает своим «подопечным» банные дни. Катя недавно купила теленка, кур. Настоящая мини-ферма получилась. У ребят большой огород. Для многих девчонок реабилитационный центр стал второй семьей. А для некоторых, никогда не знавших, что значит быть нужной, любимой и родной – первой.

С тех пор, как у Кати, по ее собственному выражению, началась новая жизнь, прошло семь лет. И когда смотришь на эту красивую двадцативосьмилетнюю женщину, очень четко осознаешь, что значит жить по-настоящему. И хочется радоваться, что есть такие люди. Тонко чувствующие чужое горе. Желающие помочь и помогающие. Посвятившие свою жизнь людям и отдающие себя без остатка…