Я не приеду

«Я не люблю его. Я давно уже его не люблю. Мы совершенно чужие люди друг другу. Мы здороваемся вечером, прощаемся утром, мы улыбаемся друг другу натянуто. С ужасом ожидаем выходных, так как не знаем, чем себя занять. А это, я тебе скажу, страшно… Быть рядом с нелюбимым человеком. Я не понимаю, почему мы все еще вместе. Я уверена, что его чувства ко мне угасли еще раньше, чем мои - к нему. В общем, я сейчас не ощущаю себя виноватой в чем-либо. Я чиста сейчас перед ним и перед самой собою».

Лена нажала «Enter», откинулась на спинку стула. Ее фразы, ее чувства полетели по проводам со скоростью света. Через секунду он прочтет. И решит, как ему следует поступить…

Их виртуальный роман начался месяц назад. У нее и в мыслях не было, что подобное может вылиться в нечто большее, чем просто интересное общение. Она не искала «приключений», не желала совершать то, что многие ее подруги не считали чем-то предосудительным.

Лена ненавидела измены. В любых проявлениях. И вовсе не собиралась изменять человеку, с которым прожила несколько лет, с которым испытала, возможно, самые счастливые минуты в своей жизни. Она его любила. Когда-то…

Потом пришел быт. Нет. Не то, чтобы быт, а… Они привыкли. Пришла привычка. Так привыкаешь к тому, что за окном снег, и уже не любуешься им, затаив дыхание. Так привыкаешь к траве. И не радуешься, завидев ее, как радовался ранней весной. Дело было не в цветах, не в «ужинах при свечах». Это только дурочки считают, что подобное может длиться вечно. Лангусты не сравнятся с жареной картошкой, но, если употреблять их каждый день, могут опротиветь не хуже последней, если ее, в свою очередь, есть каждый день. Это аксиома. Ужин при свечах тем и хорош, что бывает редко.

Но одни люди, «притеревшись», продолжают любить друг друга. А у них не получилось. Она перестала его возбуждать. Он стал раздражать ее своими движениями рук, своим выражением глаз, своими словами. Раньше она ловила каждое его слово, теперь же все его рассуждения казались ей никчемными и пустыми. Слушая его вполуха, она не замечала того, что они стали общаться все реже.

Ведь он тоже не был дураком и видел, что стал неинтересен своей жене. Вялые попытки что-то склеить не увенчались успехом. Да и были ли они, эти попытки? Так бывает, когда хочется спать утром воскресного дня, когда слипаются глаза, а на сердце сладким осознанием лежит ощущение того, что вставать вовсе необязательно. Что разбудит вас тогда? Что будет в силах вас разбудить? Звонок отключенного мобильного телефона или интересная утренняя телевизионная программа? «А пошла она, эта программа!» - думаете вы и сдаетесь сну.

Так и Лена, посчитав, что вовсе необязательно стараться склеить то, что не склеивается, плыла по течению. Будь что будет. Апатичное течение несло ее к неминуемой развязке. И развязка эта произошла. И встретила она в сети человека. И человек начал писать ей такие слова, которых она не слыхала очень давно. И слал ей человек стихи. И не было ни намека в их переписке на то, что было сейчас для Лены вовсе необязательным. Хотя, она боялась в этом признаться самой себе, полноценного секса с мужем у них не было уже несколько месяцев. Было что-то, отдаленно напоминающее спаривание рептилий. Так же сонно, так же вяло…

Сейчас она чувствовала себя свободной от чего бы то ни было. От каких бы то ни было обязательств. От возможности осуждения… Сейчас она хотела лишь одного. Чтобы свершилось то, чего страстно ожидало ее подсознание, не желая принимать рассудительных предупреждений сознания. Она хотела, чтобы ее возлюбленный приехал.

Он прислал ей свою фотографию спустя неделю знакомства. Как это бывает обычно, мы, познакомившись с кем-то заочно, в мыслях, чаще всего, представляем его совсем не таким, каким этот человек оказывается на самом деле. И очень боимся разочароваться. И разочаровываемся в 90% случаев. Лена долго не решалась открыть файл с фотографией. Открыла. И вздохнула с облегчением и неимоверной радостью. Он был красив. Черты лица, волосы, взгляд… Чего стоил взгляд его небесно-голубых глаз! Именно в тот момент Лене безумно захотелось совершить то, что она решила совершить сегодня вечером. Совершив, сжечь мосты…

«Я знаю, как ты относишься ко мне. Я вовсе не наивная девочка, но вижу по твоим письмам, что ты одинок так же, как и я. Я не знаю, почему твоя жена не может оценить тебя по-достоинству, почему у тебя в семье то же, что и у меня. Хотя, возможно, ты никогда не смог бы понять и моего мужа, с которым у меня ничего не было уже долгое время. И, говоря «ничего», я имею в виду именно «ничего»… Но не в них сейчас дело. Не в твоей жене, и не в моем муже.

Знаешь, я привязалась к тебе. И я сейчас пишу тебе строки, о которых, возможно, буду жалеть спустя двенадцать часов. Ведь ты знаешь, что мы воспринимаем мир днем и вечером, а тем паче ночью, вовсе не одинаково. Мы готовы совершить под покровом ночи вещи, о которых можем только мечтать днем. Мечтать, боясь признаться себе в своих желаниях… Но сейчас я пишу тебе то, о чем, я уверена, если и буду жалеть, то недолго. Минутку, две. Потому что знаю – то, что произойдет между нами, будет не рядовым «перепихоном» двух изголодавшихся тел. Это будет взрывом, это будет сказкой… Приезжай! Я хочу тебя. Он вернется только через два дня. Он сейчас очень много работает. Я уверена - для того, чтобы не видеть меня. Чтобы быть от меня как можно дальше. Но мне все равно! И потому – приезжай».

Взглянув на текст еще раз и задумавшись на одну долю секунды, Лена резким движением руки привела приговор в исполнение. Строки понеслись по проводам со скоростью света…

За триста пятьдесят километров от Лены перед экраном монитора сидел мужчина. Он был одет в рубашку, расстегнутую у ворота, в пальцах держал сигарету. Мужчина пробежал глазами письмо Лены, перечитал несколько раз. Он жадно упивался ее словами и фразами, как упивается водой приговоренный к смерти перед самой казнью. Перед смертью не надышишься…

Мужчина затянулся сигаретой, стал рассматривать запонку на рубашке. Весь мир сузился для него до размеров запонки. Весь смысл его бытия был заключен сейчас в запонку. Лицо мужчины очень сильно напоминало лицо, изображенное на фотографии, которую получила Лена. Но, при всей схожести, это было не оно. На фотографии был изображен другой человек. Просто мужчина отлично знал, какой именно тип лица нравится его жене. Он помнил каждую родинку на ее теле. Помнил запах ее волос, помнил вкус ее губ. Теперь он потерял ее навсегда.

Но мысль эта не вызвала в нем боли. Он готовился к боли, он ждал ее, как ждет ссохшаяся земля спасительного дождя… А боли не было. Была усталость и пустота. Мужчина набрал на компьютере несколько строк. Отправил. Не раздеваясь, повалился на кровать. Он потерял сейчас нечто очень большое, возможно, самое большое и важное в своей жизни. Но эмоций не было. И боль не приходила…

За триста пятьдесят километров от мужчины Лена прочла:
«Я люблю тебя, малыш. Но я не приеду. Пока, любовь моя…»