Яблоко раздора

Мы часто слышим избитую фразу, что яблоко от яблони недалеко падает. Но это не всегда так. Есть тысяча примеров, когда у непутевых родителей рождаются замечательные дети и наоборот. А между тем и по сей день бытует такое мнение и живёт в подсознании многих людей. И для кого-то сей постулат становится нормой, а иногда оборачивается непоправимой трагедией…

Ревность

Татьяна, свернувшись в калачик, сидела в кресле и тихонько плакала. Слёзы тонкими струйками стекали по её лицу. Трехлетняя дочка всячески старалась успокоить маму. То погладит её, то прижмётся к ней своим худеньким тельцем. «Мамочка не плачь, - безустанно повторяла она. Но Татьяна, словно отключилась от реальности, не слыша и не видя ничего вокруг. Воспоминания унесли её куда-то очень далеко. И в памяти всплывали сюжеты из их с Сергеем, такой короткой и несуразной супружеской жизни. Ей так отчётливо, как будто это было вчера, вспомнился тот чудный майский день, во всех его подробностях.

С самого утра у Татьяны было необычайно радостное настроение. Сегодня она снова встретится с любимым. Вот уже второй месяц, как они встречались с Сергеем почти каждый день. Но на этот раз всё было как-то по-особенному. На свидание он пришёл с огромным букетом белой сирени. Татьяна с головой окунулась в это дурманящее облако. О, как же она была счастлива! И как обычно, взявшись за руки, влюблённые долго гуляли по набережной, никого не замечая вокруг. Сергей увлечённо о чём-то рассказывал. Татьяне было приятно его слушать, она чувствовала тепло его руки, ей хотелось, чтобы так продолжалось всегда. И словно услышав её мысли, Сергей резко остановился, преклонил колено, и восторженно произнёс:

- Танечка, я так тебя люблю! Ты выйдешь за меня замуж?
Предложение Сергея было неожиданным, но желанным. От волнения у Тани зарделись щёки.
- Неужели это правда, Серёженька?
И тогда, он с какой-то уверенностью в голосе сказал, ставшие пророческими слова:
- Да! И про нашу любовь ещё напишут.

И вот она держит в руках местную газету, влажную от слёз, в которой действительно написано про них. Но не о любви, а о трагедии. Припомнилось ей и то, как они, поженившись, решили жить у её мамы, те волнительные дни, когда родилась дочка Юленька. Сергей души не чаял в своей дочурке, и с рождением ребёнка их чувства приобрели новый смысл. Жизнь складывалась как нельзя лучше. Все вокруг говорили, какая чудесная семья, любо-дорого поглядеть. Они радовались каждому прожитому вместе дню. И ничто не предвещало ничего плохого.

Но, как-то, придя с работы домой, Сергей прямо с порога резко заявил:
- Собирайся, мы отсюда уезжаем! Находиться в одной квартире с твоей матерью я теперь не смогу. Я презираю таких людей.
- Да в чём дело? - с волнением в голосе спросила Татьяна.
- Мне сейчас про твою мамашу такое порассказали… Ты знаешь, из-за чего ушёл от вас твой отец?
Татьяна, немного помолчав, тихо сказала:
- Да, знаю. Приехал папа с рейса и застал маму с другим.
- И ты об этом так спокойно говоришь? - вспылил Сергей.
- Ну а что тут такого?» - ровным голосом, стараясь его успокоить, сказала она. Банальная история. Мог бы и простить.
- Простить?! Да как можно простить измену? Если бы такое произошло с нами, я вообще не смог бы жить на земле. Собирайся!
Голос мужа прозвучал с небывалой яростью. У Татьяны на глазах навернулись слёзы.
- И куда же мы поедем?
- К тёте Кате!

Зная твёрдый характер Сергея, Татьяна даже не попыталась отговаривать его, а спешно стала собирать вещи. За всю дорогу, а это было более ста километров, они не проронили ни слова. И с этого дня в их отношениях как будто что-то треснуло.

Дом, где одиноко жила тётя Катя находился неподалёку от железнодорожной станции. Муж у неё умер, а детей им Бог не дал. Тётя Катя была на редкость душевным человеком. Когда племянник Сергей приехал из Казахстана, чтобы поступать в институт, тётя Катя ему всячески помогала. Поэтому увидев Сергея со всем семейством, очень обрадовалась.

- Ой, как хорошо, что вы наконец-то приехали в гости!
- Мы не в гости, мы надолго…
С некоторым смущением произнёс Сергей.

- Живите у меня, сколько хотите, заселяйтесь в мою большую комнату, а мне места и в маленькой хватит.

Жизнь на новом месте потихоньку стала налаживаться. Сергей пошёл работать в железнодорожное депо электриком. Татьяна устроилась санитаркой в больницу. Тётя Катя по доброте душевной вызвалась даже понянчиться с Юлей, пока им не дадут место в детском садике. Сергей был категорически против того, чтобы Татьяна шла на работу. Но на его скудную зарплату особо не разбежишься и, скрепя душой, он смирился с этим. Однако стал ревностно относиться ко всему, что хоть как-то касалось её работы. Какое платье надела, не слишком ли глубокое декольте, сколько времени тратит перед зеркалом. В общем даже доходило до того, что он тайком приходил к окончанию её дежурства и наблюдал, с кем она выйдет. И если это был какой-нибудь мужчина, дома устраивал жуткие сцены ревности. Татьяне часами приходилось доказывать, что его подозрения беспочвенны. Так продолжалось почти два года. И с каждым разом Сергей становился всё невыносимей. Жизнь превращалась в какой-то кошмар. Татьяна даже подумывала вообще уйти с работы. Пусть обеспечивает семью сам, подрабатывает где-нибудь или переходит на другую работу.

В тот день, придя с ночного дежурства, Татьяна, ни минутки не отдохнув, принялась готовить всевозможные блюда. Ей хотелось удивить мужа своими кулинарными способностями. Непоседливая Юля крутилась, как обычно у неё под ногами.

- Сядь, посиди спокойно. У папы же сегодня юбилей - 25 лет. Мне надо всё успеть приготовить.
С работы Сергей опаздывал. Пришёл навеселе и не один.
- Мы немного посидели с мужиками
Виновато произнёс он.

- А это мой напарник, Егор.
- Тот, что спустился с гор.
Дополнил молодой человек.
- Проходите за стол, а то гости уже заждались именинника, – пригласила Татьяна.

Из гостей была только тётя Катя, да соседи-молодожены. А вот Егор оказался компанейским человеком. Много шутил, рассказывал байки и не сводил с Татьяны глаз. Произносил красивые длинные тосты и всё время старался налить побольше в рюмку именинника. Посидев немного с молодежью, тётя Катя ушла спать к себе в комнату. А Егор полностью взял на себя роль тамады. И совсем скоро Сергей уснул прямо за столом. Татьяна отправилась провожать гостей. Но как только закрылась дверь за соседями, Егор с силой обнял Татьяну.

- Какая же ты хорошенькая, так бы и расцеловал тебя.
Татьяна опешила. Её возмутило такая бесцеремонность с его стороны. Она всячески старалась как можно тише выпроводить обнаглевшего гостя, боясь разбудить при этом мужа, зная его ревностный характер. Но у неё никак не получалось. Егор был крепкого телосложения. Он так сильно прижимал её к себе, что Татьяне было трудно дышать.

- Я Сергея специально напоил, чтобы поговорить с тобой.
Произнёс с какой-то теплотой Егор. Он потихоньку стал разжимать руки, и его объятия становились нежными. Но только стоило Тане сделать попытку высвободиться, он тут же прижимал её с новой силой.

- Я как только увидел тебя, со мной сотворилось что-то непонятное. Я сразу протрезвел, а сердце стало биться с невероятной силой. Такого со мной никогда не было. Сейчас я уйду, но хотел бы встретиться с тобой. Скажи, где и как это возможно.
- Нигде и никак.
Сухо произнесла она. Егор ещё какое-то время постоял, пристально глядя ей прямо в глаза. Потом чуть слышно произнёс.
- До скорого.
И накинув куртку вышел из дома.

Татьяна подошла к зеркалу увидела, что на её кофточке нет верхней пуговицы. И в ту же минуту в прихожей появился Сергей. Со всего размаха ударив её по лицу, бешено покричал.
- Я всё слышал, как вы здесь ворковали. Ты такая же, как твоя мать, шалава. Яблоко от яблони недалеко падает!

Он ещё долго выкрикивал всякую гадость в её адрес, размахивая кулаками перед её лицом. Татьяна стояла и смотрела на мужа. Не понимая, за что ей всё это. Ведь она не сделала ничего предосудительного. Неужели она должна всю свою жизнь расплачиваться за грех своей матери?
- Ты что здесь раскричался, ребёнка разбудишь, иди на улицу, там и кричи.
Ровным голосом сказала вошедшая в комнату тётя Катя.

Сергей резко замолчал и выскочил из дома. Немного придя в себя, Татьяна прихватив его ботинки и куртку вышла следом.
- Ну, где же он, простудится ведь, дурачок.

Стояла кромешная тьма. Одинокие тусклые фонари почти не освещали дороги. Кругом ни души, жизнь как будто остановилась, и только ленивый лай собак прерывал тишину засыпающего поселка.
Изрядно устав от бесполезных поисков, Татьяна вернулась домой. Всю ночь она проплакала, ожидая мужа, и лишь под утро сон свалил её. Проснулась она от истошного крика тёти Кати:

- Это я выгнала его из дома, это моя вина!
Татьяна подошла к ней и взволновано спросила.
- Что случилось? Где Сергей?
- С утра весь посёлок «гудит». Говорят, что, он прыгнул с пешеходного моста перед проходящим поездом. Нет больше Сергея…
– Как нет?
Ноги у Татьяны обмякли, и она плавно, словно скошенная травинка, опустилась на пол.
- Нет, это не правда! Не может быть! Не верю
Слова застревали в горле.
- Ведь это не так.

- Так, моя девочка, так. И ты не вини себя. Я не спала, я слышала всё, что у вас там происходило. Мне бы выйти тогда и всё ему объяснить, но не стала мешать, думала, так лучше будет. А оно вон как обернулось. Горе-то какое!

Тётя Катя уже не рыдала, а лишь тяжело вздыхала. Вот ведь как на роду написано. Не дай Бог быть таким ревнивым.

Да, горе не спрашивает, когда ему ворваться в избу. Словно смерч пронесся в судьбе молодой женщины. Все никак не могла она взять в толк, отчего же всё это произошло. Не стало Сергея, ее родного человека, мужа, отца дочери. Как жить дальше? Ведь несмотря ни на что, она его безмятежно любила и прощала внезапные вспышки гнева, незаслуженные обвинения. Таня надеялась, что жизнь наладится, и Сергей будет по-прежнему любить её нежно и трепетно, верить, а не осуждать понапрасну. Разве она виновата, что в семье её родителей произошел тот разрыв. Каждый человек выбирает свой путь. А яблоко от яблони может порой и укатиться. Всякое в жизни случается. Татьяна так и не достучалась до разума супруга. Теперь поздно.

Наверное, уже всё поздно. Татьяна посмотрела на часы. Они мирно отмеряли время, которое не воротишь назад. Таня прижала к себе дочку и, покачивая её, успокаивалась. Она уже точно знала, что делать. Знала, для кого будет жить.