День всех колдунов

«…Весьма многие особы как мужского, так и женского пола своими колдовскими действиями, песнями, заклинаниями и другими внушающими ужас и отвращение средствами наводят порчу…» – писал папа Иннокентий VIII. 5 декабря 1484 года. Так начался самый жестокий период в истории христианства – времена инквизиции. «Еретиков», «колдунов» и «ведьм» тысячами возводили на костры. Но каждый год в ночь с 31 октября на 1 ноября «дети дьявола» затевали дикий шабаш, который мы по незнанию нарекли именем Хэллоуин.

Ночь Повелителя Тьмы

В те почти забытые времена, когда не существовало еще христианской религии, на землях будущей Англии, Ирландии и Северной Франции (Галлии) жили племена кельтов. Кельты верили в зарождение жизни из смерти. Начало нового года и новой жизни они отмечали накануне наступления холодной и сумрачной зимы в ночь с 31 октября на 1 ноября. Праздник этот носил имя языческого бога Самахаина – Повелителя Смерти. И символизировал открытие дверей между мирами живых и духов.

По преданию (V в до н.э.), души тех, кто скончался в течение минувшего года, в эту ночь выходили из своих могил. Добрые сказочники утверждали, что души покойных ищут встречи со своими близкими, которых недавно покинули. Любители же историй пострашнее рассказывали, будто призраки подыскивают подходящее тело, чтобы с комфортом прожить грядущий год среди людей. Разумеется, становиться «подходящим телом» никто из живых не желал. Так зародилась традиция «рядиться оборотнями», тем самым отпугивая злых духов… и добрых соседей.

В канун «новогоднего торжества» кельтские жрецы - друиды тушили все домашние очаги. Жилище должно было выглядеть холодным и мрачным - непривлекательным для темных сил. Погасшие огни также символизировали окончание лета, начало темной половины года и завершение сбора урожая.

На целые сутки мир погружался «во тьму». Вечером следующего дня, неподалеку от священного холма «Тара» друиды разводили огромный костер, на котором совершались жертвоприношения Повелителю Смерти. И каждая семья получала «частичку пламени», чтобы согреть свое жилье теплом вновь зародившейся жизни.

Если вспомнить теперь одну из «легенд» более поздних веков – наследницу древнего ирландского рода Скарлетт О'Хара - можно отметить, что название ее поместья «Тара» – не случайность, а тонкий литературный ход. В переводе со старо-ирландского название друидского холма «Тара» звучит как «земля». Конкретнее, «земля обетованная».

В первой половине XIX века (ориентировочно 1840-й год) Ирландию охватила «эпидемия» сильнейшего голода, вызванная неурожаем картофеля. В борьбе за выживание многие ирландцы пожертвовали родиной. И бежали в Америку. Захватив с собой старинные традиции… Но об этом чуть позже.

Аll Hallows' Even

Зарождение христианства в Европе сопровождалось гонениями. Сперва на христиан, затем на «еретиков». В начале VII века папа Бонифаций IV в противовес языческому Самахаину, который церковь провозгласила днем поклонения Сатане, ввел новый праздник – День Всех Святых. В этот день прославлялись святые, известные Церкви, а также «неявленные» - неизвестные, для которых не было установлено особых дат. Праздник отмечался 1 ноября. И соответственно вечер 31 октября назывался Аll Hallows' Even (Канун Всех Святых). Со временем название сократилось до «Hallow E'En» - Хэллоуин.

Но о «святых» на празднестве не велось и речи. Присутствовали только «ведьмы». В крайнем случае, «колдуны». И вместе они пили за здравие старого доброго Самахаина. Церкви это не нравилось. Папству везде мерещились враги, мечтающие захватить власть. Меж тем Карл Великий, будущий император Карл, «не щадя живота своего», третировал Европу войнами.

Христианство было выгодно Карлу как инструмент порабощения еще непокоренных племен. В 785 году вожди побежденных им саксов (в том числе предки жителей Великобритании) перешли в христианство и заявили о своей покорности. В 786-м Карл известил об этом папу Адриана I. Последний устроил трехдневный праздник торжества «религии любви». Языческие обряды и «суеверия» отныне были запрещены под страхом смерти.

Альбигойская ересь

Все, кто исповедовал иную веру, все, кто высказывал чуждые суждения, подвергались смертной казни. Что уж говорить о каких-то праздниках… Средневековой Европе было не до веселья. Церковники, точно современные нам депутаты, принимали Закон Божий в первом, втором и третьем чтении. Всякий Папа дополнял его тем, что считал важным. Прочим же «важное» надлежало соблюдать. Но даже соблюдая предписанные правила, человек не чувствовал себя защищенным. В любой момент по нелепому навету соседа его могли счесть «еретиком». Казалось, что католическую церковь охватил маниакально-депрессивный психоз. Жгли женщин и мужчин, детей и стариков. Приговоры Святой Инквизиции звучали серьезно: «За то, что завораживала людей и делала погоду», «За то, что участвовал в шабаше» и т.п. Чиновники докладывали начальству: «Скоро здесь некого будет любить; некому будет рожать; все женщины сожжены».

Меж тем… на территории Франции процветала богатая провинция Лангедок, имевшая своей столицей город Тулузу. Если в пору юности вы держали в руках произведение Анн и Сержа Голлон «Анжелика», то, вероятно, вспомните графа Тулузского Жофрея де Пейрак, «превращавшего» простые металлы в золото, а отвращение - в любовь. В финале первой части авантюрной эпопеи он был сожжен «за колдовство». И замысел авторов основывался на историческом опыте. Сеньоры Лангедока в течение длительного времени сохраняли независимость и отказывались подчиняться как королю, так и церкви. Помимо того, они давали приют всевозможным «еретикам» и прочим «сатанистам». Поощряли всяческие языческие «вакханалии». И сами принимали в них участие. Отчасти благодаря «альбигойской ереси» (по названию города Альби – главного «еретического» центра) многие языческие традиции дожили до наших дней. Папа снарядил против Лангедока крестовый поход. Сколько народу сожгли… Даже спустя четыре столетия во времена героев романа А.& С. Голлон жители Лангедока содрогались при упоминании крестоносцев. Но продолжали «язычествовать» даже под угрозой «костра». «Сожженный колдун» Пейрак остался жив и, как позднее говаривали ирландцы, сбежал в Америку.

«Угости – или напугаю»

В США Halloween приехал «багажом». Его привезли иммигранты в основном ирландского и шотландского происхождения. К началу XX-го века в Америке укоренилась «традиция» устраивать на Halloween акции мелкого вандализма - бить стекла, поджигать деревья и т.п. Популярность этого сумасшествия была катастрофически велика. И в 20-е годы американские бойскауты начали пропагандировать идею отказа от вандализма. Их лозунг гласил: "Sane Halloween!" (За здоровый Хэллоуин!). Хулиганство они заменили мистифицированным маскарадом и «выпрашиванием» конфет. С тех пор Хэллоуин стал любимым праздником американских школьников. 31 октября они, нарядившись ведьмами и колдунами, стучатся в двери домов. И с криком: "Trick or treat!" (Угости – или я тебя напугаю!) - требуют сладостей.

Однако традиция «праздничного попрошайничества» появилась значительно раньше. В Европе XIX века. И была приурочена к христианскому празднику - Дню Всех Душ, который отмечается вслед за Днем Всех Святых - 2 ноября. С раннего утра христиане отправлялись по соседним деревням и просили «пирожок для души». Пирожок делался из квадратных кусочков хлеба и смородиновой прослойки. Чем больше пирожков получал проситель, тем дольше он должен был молиться за души умерших родственников дарителя. Считалось, что эти молитвы помогут душе преодолеть круги «мытарств» и попасть в рай. Чем больше молитв – тем скорее в рай.

В Halloween также принято устраивать розыгрыши, рассказывать мистические истории и ставить на окно светильник из тыквы с вырезанной на нем «очаровательной» рожицей. Эта самая «рожица» и является ключевой мистической историей праздника.

Джек Лампадный

Давным-давно, когда на земле обитали феи и колдуны, тролли и гномы… Жил да был простой ирландский парень по имени Джек. Талантами особыми он не отличался, любил крепко выпить да весело покутить. И вот однажды накануне Дня Всех Святых встретился Джеку сам Дьявол. И возжелал Повелитель Тьмы купить душу бедного парня. Тот согласился продаться… за кружку эля. Но ирландские бармены – народ серьезный. Бесплатно не наливают даже Сатане. И пришлось Повелителю Тьмы превратиться в монетку, чтобы «угостить» Джека. А парень тут же положил денежку в карман рядом с серебряным крестом. Соседство Дьяволу не понравилось. И он предложил Джеку новую сделку: дескать, в обмен на свободу оставлю тебя в покое лет на десять. Свободу Сатана получил. А спустя десять лет… Джек придумал новую каверзу и вновь провел Нечистого.

По одной из многочисленных версий легенды, парень загнал несчастного черта на дерево. И долго не позволял спуститься вниз. Дьявол зарекся: с хулиганом больше не связываться. И пообещал: в Ад ты не попадешь никогда. Обрадовался Джек. Продолжил пить и гулять. И на радостях напился до смерти. В рай пьяницу не приняли. Но и в ад – не пустили. «Куда же мне теперь идти?» - растерялся Джек.

«Ступай, откуда пришел», - ответили из преисподней. Адский привратник зачерпнул горсть горящих углей и отдал Джеку, чтобы его неприкаянная душа могла освещать свой путь в безграничной тьме. Джек сложил угольки в недоеденную репу, которую прихватил с собой из мира живых, и отправился в вечное странствие.

И теперь каждый год в Канун Всех Святых люди ставят на окно Джека Лампадного, который должен осветить их путь во мгле и отпугнуть от дома всякую нечисть. Первоначально «Джека» мастерили из репы, но в Америке тыквы больше… и стоит она дешевле импортной репки. Рецепт приготовления «тыквенного Джека» таков: вычистить мякоть, сделать глазные прорези, нарисовать «голливудскую улыбку». Накрыть «головой» пылающую свечу. Закрепить на подоконнике. И бесстрашно ждать гостей.

Мексиканцы, например, по завету древних индейцев 1 и 2 ноября до сих пор отмечают День Смерти. И ждут в гости умерших родственников. Чтобы разделить с ними трапезу и вместе поразвлечься. К столу подают кофейный пирог в виде костей и марципаны в форме скелетиков и черепушек. Дома свои украшают по образу и подобию могил. А на кладбищах зажигают множество свечей. Это красочный и веселый фестиваль. Мексиканская мудрость гласит: "Ничто не стоит воспринимать всерьез – даже смерть".