Когда природа не отдыхает на детях – Ада Лавлейс

«Мой мозг – нечто большее, чем просто смертная субстанция, я надеюсь, время покажет это...» (Из письма А. Лавлейс к английскому учёному, профессору Кембриджского университета Ч. Бэббиджу).

Нередко можно слышать, что природа отдыхает на детях талантливых людей.

Совсем по-иному случилось с Адой Лавлейс, в наш век не слишком склонный к чтению романтических стихов, но зато наводнённый компьютерами и ноутбуками её имя более на слуху, чем имя её отца – знаменитого поэта Джорджа Байрона.

Ада Лавлейс родилась 10 декабря 1815 года. Её матерью была Анна Изабелла Байрон, а отцом лорд Джордж Гордон Байрон.

Скорее всего, у Байрона были и другие дети, но Ада Лавлейс была его единственным законнорожденным ребёнком.

Семейная жизнь у четы Байрон с самого начала складывалась непросто. И вовсе не потому, что Байрон был поэтом, а его жена, Анна Изабелла Байрон предпочитала поэзии математику и даже имела прозвище «Королева Параллелограммов». Во всём скорее виновата запутанная личная жизнь поэта и его неровный характер.

Так или иначе, но вскоре после рождения дочери супруги расстались. И поэт видел свою дочь единственный и последний раз в возрасте одного месяца 21 апреля 1816 года.

Поэтам, наверно, свойственно чувство предвидения. По крайней мере, слова Байрона о том, что девочка лицом была похожа на отца, но способности унаследовала материнские, полностью сбылись.

Байрон подписал официальный развод и навсегда покинул Англию.

Девочку назвали Августа Ада, дав ей имя Августа в честь двоюродной сестры Байрона, с которой его связывали, судя по «Стансам к Августе», не совсем родственные отношения.

После развода имя Августа никогда не упоминалось в доме и девочку называли только Адой. И не только это, взрослые никогда не говорили в присутствии Ады о Байроне, а его книги были изъяты из семейной библиотеки.

Анна Изабелла пережившая, как бы сейчас сказали, стресс от семейной жизни и развода, оставив новорождённую дочь со своими родителями, уехала залечивать нервы в оздоровительном круизе. Вернулась миссис Байрон, когда девочка уже немного подросла, и пора было заниматься её воспитанием.

Сведения о том, жила ли потом Ада с матерью или нет, довольно противоречивы.

Но зато известно, что мать была одержима идеей дать дочери хорошее образование и развить в Аде аналитические способности, чтобы она не пошла по романтической дороге своего отца.

Анна Изабелла пригласила для занятий с дочерью своего бывшего учителя – шотландского математика Огастеса де Моргана, женатого на Мэри Соммервил, известной тем, что она перевела с французского «Трактат о небесной механике» математика и астронома Пьера-Симона Лапласа.

И сам Морган и особенно Мэри Соммервил оказали большое влияние на Аду, всячески поддерживая её увлечение математикой. Профессор де Морган был настолько высокого мнения о способностях своей ученицы, что сравнивал её с выдающимся итальянским математиком – Марией Аньези.

Но образование Ады не было однобоким, она была всесторонне развита, знала несколько языков, разбиралась в литературе и играла на нескольких музыкальных инструментах.

Современники говорили, что, несмотря на как бы мужскую способность Ады быстро, объективно и решительно схватывать суть дела в целом, во всём остальном она была очень женственной и грациозной.

В семнадцать лет Ада стала выезжать в свет, и была представлена королю и королеве.

Конечно, не секрет, что она предпочитала общаться с интеллектуальными людьми, с теми, кто был известен в науке, литературе, искусстве.

Имя Чарльза Бэббиджа совсем юная мисс Байрон услышала за обеденным столом от Мэри Соммервиль. И уже спустя несколько недель они увиделись. Произошло это событие 5 июня 1833 года. Чарльз Бэббидж в то время был профессором на кафедре математики Кембриджского университета.

Позднее она общалась с Майклом Фарадеем, Дэвидом Брюстером, Чарльзом Уитстоном, Чарльзом Диккенсом и другими выдающимися современниками. Но именно встреча с Чарльзом Бэббиджем сыграла самую значительную роль в жизни Ады.

Впоследствии Мэри Соммервил вспоминала, что они вместе с Адой «часто посещали мистера Бэббиджа», который всегда «приветливо встречал их, терпеливо объяснял устройство его машины и разъяснял практическую пользу автоматических вычислений».

За несколько лет до вступления в должность Бэббидж закончил описание счётной машины, которая смогла бы производить вычисления с точностью до двадцатого знака. Чертёж с многочисленными валиками и шестерёнками, которые приводились в движение рычагом, лёг на стол премьер-министра.

Правительство заинтересовалось его работой, и в 1823 году была выплачена первая субсидия на постройку того, что теперь считается первым на земле компьютером и известно под названием «Большая разностная машина Бэббиджа». Строительство длилось десять лет, конструкция машины всё усложнялась и усложнялось. Но в 1833 году финансирование было прекращено.

В июле 1835 года мисс Байрон вышла замуж за 29-летнего Уильяма Кинга, 18-го лорда Кинга, который впоследствии унаследовал титул графа Лавлейса.

Семейная жизнь Ады сгладывалась довольно благополучно. По словам современников, её муж, сэр Уильям имел спокойный, уравновешенный характер и был приветливым человеком. Он всячески поддерживал научные занятия своей молодой жены и помогал ей всем, чем мог, предоставив постоянное финансирование из фамильной казны графов Лавлейсов.

В мае 1836 года у четы родился сын – Байрон, в феврале 1838 года – дочь Анабелла, а в конце 1839 года – второй сын Ральф Гордон.

Ада не отличалась крепким здоровьем, да и семейные заботы отнимали немало сил. К тому же супруги вели светский образ жизни, устраивали у себя вечера и приёмы, которые собирали «весь Лондон».

Частый гость дома Лавлейсов, редактор популярного журнала «Экзаминер» Олбани Фонбланк написал об Аде: «Она была ни на кого не похожа и обладала талантом не поэтическим, но математическим и метафизическим…».

Но, несмотря на такую насыщенную жизнь, она продолжала заниматься математикой.

22 февраля 1841 года Ада написала Бэббиджу, что занимается вопросами, связанными с его вычислительными машинами: «Я более чем когда-либо определилась в своих планах на будущее. Я много думаю о возможном (полагаю, что могу сказать – вполне вероятном) сотрудничестве между нами в будущем... Я считаю, что результаты этого сотрудничества будут полезны для нас обоих...»

В октябре 1842 года итальянский математик Л.Ф. Менабреа, будущий премьер-министр Италии, опубликовал статью «Очерк аналитической машины, изобретённой Ч. Бэббиджем», написанную на основе лекций, прочитанных Бэббиджем в 1840 года в Турине на конференции итальянских учёных. Ада Лавлейс перевела статью, и Бэббедж предложил ей добавить примечания к очерку Менабреа.

Аду Лавлейс предложение учёного вдохновило, и она тотчас приступила к работе. Все написанные ею примечания, она передавала Бэббеджу, После просмотра, он часть отсылал в типографию, часть возвращал Аде. А та в свою очередь дополняла и исправляла свои «Примечания».

Даже после получения корректур, 10 июля Ада писала Бэббеджу: «Я хочу вставить в одно из моих примечаний кое-что о числах Бернулли в качестве примера того, как неявная функция может быть вычислена машиной без предварительного решения с помощью головы и рук человека».

Ада ввела такие понятия, как: «цикл», «рабочая ячейка», «распределяющая карта», описала основные принципы алгоритмизации, разработав от начала до конца вычислительную программу, назвала возможные направления практического использования вычислительной техники: конструирование сложных графических объектов и даже сочинение музыкальных произведений и разработку компьютерных игр!


После публикации «Примечаний» Чарльз Бэббидж стал называть Аду Лавлейс «моим дорогим Интерпретатором». На работу Ада потратила больше года, после чего она была опубликована под акронимом ААЛ.

Именно описанный Адой алгоритм вычисления Чисел Бернулли на аналитической машине, позднее был признан первой программой, специально реализованной для воспроизведения на компьютере. И Ада Лавлейс с тех пор считается первым программистом, хотя, к сожалению, машина Бэббиджа не была сконструирована при жизни Ады Лавлейс.

В начале 50-х годов у Ады появились первые симптомы онкологии, её пробовали лечить кровопусканиями, но неудачно, скорее они только ускорили завершение жизненного пути великой женщины.

27 ноября 1852 года в возрасте 37 лет Ада Лавлейс скончалась, и согласно её завещанию, была похоронена рядом с могилой отца в семейном склепе Байронов в Ньюстеде.

Вот так отец и дочь, не знавшие друг друга при жизни, воссоединились после смерти.
По необъяснимому совпадению Байрон тоже умер в 37 лет и тоже после кровопускания.

В честь Ады Лавлейс в 1975 году Министерство обороны США утвердило название «Ада», как имя единого языка программирования для американских вооруженных сил, а потом и для всего НАТО.

Но лично мне кажется, что Ада Лавлейс, разрабатывая свою программу, не думала ни о каких воинственных целях и поэтому заслуживает, чтобы её имя увековечили, назвав в честь неё что-то мирное и прекрасное. Например, цветок или звезду.

Однако хорошо уже и то, что в честь Ады Лавлейс в США её именем названы два небольших города в штатах Алабама и Оклахома. А в Оклахоме есть так же колледж, носящий её имя.