Cенсация Рунета, завоевавшая любовь десятков тысяч читателей!

В издательстве АСТ вышел «музыкальный» роман популярного автора рунета Елены Филон под названием «Только сияй». Эксклюзивный отрывок для читателей MyJane:

ГЛАВА 14

Незначительная поправочка: партия и песня целиком плюс слова — совершенно разные понятия! Одно дело — выучить ритм, другое дело — выучить соло, третье дело — запомнить слова... Но всё вместе и за тридцать минут?!
Меня опять на посмешище хотят выставить?! Они что, меня с Джими Хендриксом перепутали?!
И что это за песня такая?! Что за слова о первой сопливой любви? Я похожа на подростка?
Плачу, не могу признать, что ты моя ошибка,
Попытка тысяча вторая забыть твою улыбку.
Что. Это. За...
— Это проверка! — Калеб отвёл меня в сторону — в наименее оживлённый уголок клуба, забрал табулатуру из рук и усадил меня на один из мягких полукруглых диванчиков. Пробежался глазами по строкам. — Слова — отстой. Музыка... Чёрт, тут соло-партия, которую даже мне полдня разучивать. — Сел рядом и взглянул на меня из-под нахмуренных бровей: — Тейт, Сок проверяет тебя.

147

Это тест. И дело не в том, как ты исполнишь песню, дело в том, как ты выкрутишься из ситуации.
— Зачем он это устроил?! — негодовала я, чувствуя, как в голове откручиваются винтики и крышу уносит всё дальше, а мозг закипает. — Я выступала перед публикой, Калеб, для меня это легче, чем, например, появиться перед репортёрами! Но с чем я к ним выйду? С этим?! — Забрала листок у Калеба и яростно потрясла перед собой. — А это вообще нормально — выступать на сцене до дебюта?!
Калеб положил руки мне на плечи, мягко развернул к себе и снисходительно вздохнул:
— Ты забыла, где находишься? Здесь нет камер.
— А любительские видео?
— Их почти не бывает.
— А если будут?
— Ты выступаешь с разрешения директора, а не потому, что сама захотела. И это не официальное выступление, к тому же песня на твоём дебюте будет та же, так что проблем не возникнет.
— Ах та же, да?! — истерично рассмеялась и потрясла листком с новой силой, готовая разорвать его в клочья. — Проверка, значит? Сок меня проверяет?
— Да, он любит устраивать новым подопечным подобные тесты. — Калеб выглядел спокойно, не то что я.
— Значит, дело не в том, как я её исполню?! Дело в том, как выкручусь из ситуации?
Калеб кивнул, вздохнул и забрал у меня из рук табулатуру от греха подальше. Внимательно взглянул на ноты:
— Мы упростим её.
Нахмурилась:
— Чего?
Твёрдо взглянул на меня:
— Музыку. Мы упростим её. Ритм останется тот же, соло-партию сократим вот здесь, — ткнул пальцем в ноты. — Остальное будешь играть с табулатуры.
Недоверчиво поглядела в листок:
— Ладно. Что со словами?

148

— Слова придётся выучить. Или тоже придётся читать. Тебе никто не запрещал брать табулатуру на сцену. Пой-дём, надо найти гитару.
Гитару нашли быстро — Cort, вишнёвого цвета, довольно неплохой модели.
Да какая разница, какая гитара?! Я не могу выйти на сцену с этой песней! Это вообще не песня, а детский сад какой-то, готовьтесь наматывать сопли на кулак!
Музыка неплохая — не спорю, композиторы потрудились. Но слова... Кто писал эти слова?!
— Может, это розыгрыш? — с надеждой посмотрела на Калеба. — Может, на самом деле слова не такие?
Тот пожал плечами:
— Может, и так. Но выступать тебе придётся с этим, — кивнул на табулатуру.
— А если не выступлю?
Калеб сочувственно вздохнул и сложил руки на груди:
— Тейт, я тебя отлично понимаю, но ты читала контракт? Знаешь, что будет за отказ от выступления без уважительной причины?..
Штраф — вот что будет.
Задумалась. Почесала затылок и решительно посмотрела на Калеба:
— Можешь разбить мне нос?
Тот фыркнул и не сдержал смеха, хотя я была предельно серьёзна. Вскочила на ноги с полукруглого дивана и загорелась другой идеей:
— Точно! Надо найти Дани! Пусть кинет в меня чем-нибудь тяжёлым!
— Тейт! — Калеб взял мои ладони в свои и мягко привлёк моё напряжённое тело к своему. — Я ведь говорил тебе: этот «звёздный» мир суров. Ты должна была понимать это. Нельзя убегать, надо учиться давать отпор, прямо сейчас, прямо с этой песней. Покажи, что не струсила и тебе это под силу.
Цинично прищурилась:

149

— Потому что Сок ждёт моего провала?
Калеб уверенно помотал головой:
— Сок не ждёт провала от своих исполнителей, для него это не выгодно. Но Сок любит проверять нас, и если ты выйдешь на сцену и покажешь, во что способна превратить даже тот бред, что предоставил тебе директор, это будет достойным ответом. Поверь.
Калеб удалился подготавливаться к выступлению. Сейчас на сцене отплясывала Дани и её команда с какой-то весёлой песенкой. Времени, чтобы слушать и смотреть, у меня не было. Я сидела за кулисами в тесном проходе и разучивала ноты.
Бред. Бред. Бред!
Я не вынесу этого! Я не могу позволить этой пурге вылетать из моего рта. Даже если в оригинале песни слова другие, я не могу опозориться перед всеми этими «звёздными» персонами, и неважно, что большая часть из них уже пьяна.
Может, позвонить Соку и послать его к чёрту?
Да, заманчивый вариант, но отстойный... Жизнь он мне точно не спасёт!
Время! Как же я тебя ненавижу! Куда ты летишь? Я ничего не успеваю!
— Тейт, скоро твой выход, — возник рядом менеджер Кан.
— Ненавижу вас...
— Что, прости?
Подняла голову и выдавила улыбку:
— Жду не дождусь!
Кан улыбнулся в ответ и мягко похлопал меня по плечу:
— Ну вот и замечательно. На сцене будут профессиональные музыканты, они словят ритм и помогут тебе с
аккомпанементом. Выйдешь на сцену, когда тебя объявят, я буду в зале. — И он ушёл.
Показала ему в спину средний палец.
Ладно. Вдох. Выдох. И пусть всё катится в бездну.
Проиграла песню ещё раз.

150

Ничего никуда не катится! А что, если просто сыграть, не произнося ни слова?.. Может, это я так выкрутиться решила?..
Ага, а кто потом штраф платить будет? Я ведь рок-певица по контракту, слова, как ничто другое, должны присутствовать в моём выступлении. Сок ждёт этих слов. Может быть, даже лично припёрся меня посрамить!
Впрочем, какая вообще разница?..
Мне конец.
FB закончили выступление, и я пошла к сцене — потащила себя к сцене.
Ведущий рассказывал о чём-то малозначительном и вскоре должен был объявить меня.
Парни спускались по небольшим, подсвеченным синим ступеням, потные и довольные.
Джаред пожелал сестрёнке, то есть мне, удачи и быстренько пошёл вслед за Патриком и Ин Хо, говоря что-то о халявной выпивке.
Калеб остановился напротив меня.
— Ты сможешь, Тейт, — подбадривающе улыбнулся. — Нет ничего, с чем бы ты не справилась.
Не стала говорить о том, что, возможно, сегодня ему придётся убедиться в обратном, потому как память уже заблокировала весь этот бред, написанный на бумаге. Ну не могут мои музыкальные вкусы смириться с тем, что в скором времени придётся исполнить. Если и есть в этом мире что-то, с чем мне точно никогда не справиться, так это то, чтобы выдавить из себя песню, от которой реально мутит.
Я не справлюсь. Серьёзно. Могу сделать что угодно, но не это!
Я схожу с ума...
Калеб ещё раз сказал, что верит в меня, и оставил наедине с моими терзаниями. Довольно подходящее слово, потому как человек, выросший передо мной в следующий миг, именно к терзаниям и относится.

151

Грудь Шейна всё ещё высоко вздымалась после выступления; тяжёлые вздохи, блестящие капельки пота, сбегающие по вискам и шее... И этот мучительно огненный взгляд, вынуждающий нервничать ещё больше.
— Только не сейчас, пожалуйста, — умоляюще простонала я, отвернувшись в сторону. Но Шейн сделал шаг вперёд и вырвал табулатуру из моих рук.
Ну вот, опять начинается.
— Отдай!
Шейн пробежал глазами по нотам и поднял руку вверх, так что прыгай сколько хочешь, а достать не получится.
— ЭТО тебя петь заставляют? — сказал с омерзением.
— Проблемы?! — осведомилась я. — Тебя, что ли, заставляют?!
Шейн невесело усмехнулся:
— Да лучше уж меня... Все бы восприняли как шутку!
— Отдай!!!
— Ты серьёзно, Миллер? — Шейн с сомнением улыбался, будто самую большую глупость на свете услышал и не может в неё поверить, как ни пытается. — Ты серьёзно выйдешь на сцену с... этим?!
— Разве это не проверка?! — заорала я, теряя контроль.
— Она самая, — усмехнулся Шейн, опустил руку и мгновенно разорвал мою табулатуру пополам. Прежде чем до сознания вообще дошло, что он только что сделал, Шейн успел разорвать бумагу ещё на несколько мелких кусочков и подбросить фейерверком в воздух.
Фейерверком моего позора.
Ведущий звал меня на сцену, в то время когда я обескураженно глядела на Шейна, не в силах поверить, что он оказался способен на подобного рода подлость. Клянусь. Я не могла в это поверить. Шейн не мог этого сделать.
Но он сделал. И смотрит на меня без капли сожаления.
Меня подталкивали к сцене, а я всё глядела в два чёрных бушующих океана и не могла сказать ни слова...
— И что мне теперь делать?!! — наконец заорала я, чувствуя, что жжение в глазах становится непреодолимым.

152

А это кто сказал? Тот мелкий дьяволёнок с рожками, что живёт во мне и время от времени даёт о себе знать? Как раз в такие моменты — когда нужно играть не по правилам. Когда нужно зарыть себя ещё глубже! И иногда он бывает прав...
«Давай, Тейт, ты знаешь, что делать», — говорит он мне. Я себе говорю.
Когда это я сдавалась? Когда опускала руки?.. Сцена — моя стихия. Музыка — моя жизнь. Моя музыка.
Так почему я должна уходить?.. Разве не должна бороться? Вся жизнь — борьба, и кто я в ней, если опущу руки?
«Ладно. Я покажу вам свою музыку».
Проверка? Считайте, что её я провалила, но сцена слишком дорога мне, чтобы покидать её с позором.
И я ударила по струнам. Первые аккорды заполнили зал, и я зажала струны пальцами — стало тихо. Публика замолчала. Гитара замолчала. Сердце ожило.
Шаг вперёд, и серебристый микрофон встретил меня бликом света.
Публика замерла в ожидании, а меня наполнила сумасшедшая дрожь, которую я собиралась передать всем этим людям, независимо от их статуса. Всем, кто пришёл.
Они почувствуют её — мою музыку.
И я ещё раз ударила по струнам.
Калеб стоял у сцены и выглядел непонимающе.
Шейн подпирал спиной барную стойку и широко улыбался.
И струны ожили под моими пальцами! Звуки гитары наполняли зал, становясь осязаемыми. Каждая нотка проходила сквозь меня, сквозь сердце и взрывалась вместе
с одобрительными криками толпы, которая тоже чувствовала драйв.
«О да... Чувствуйте его! Его силу! Его дух! Его сердце! Сердце рока!»
Кончики пальцев горели в агонии под быстрый, громкий, мощный ритм гитары. Это вам не сопли на кулак

153

наматывать. Вот она — моя музыка! Моя детка! Та, что родилась во мне, обрела крылья и парит над всеми вами.
Это моя песня. И сейчас я впервые исполняю её перед таким количеством народа.
Позволила гитаре стихнуть, обернулась, кивнула барабанщику, тот кивнул в ответ — ритм понятен.
Ну и... время для моей песни:
Последняя карта колоды отброшена,
карта без масти — человек без прошлого.
Наверное, сложно жить в одиночестве,
взаперти, осуществляя пророчество.
Трава под ногами не мнётся от тяжести,
солнце не греет, дождь мокрым не кажется.
Ты среди прохожих шагаешь, как дымка, кто ты,
человек-невидимка?
Глазами просвечивать каждого прочего:
душа без возврата, сердце просрочено.
На каждом шагу цена качества падает,
ничего тебя больше не радует.
Городами измерено всё человечество,
но совесть количеством кадров не лечится,
У тебя всё отлично, у него всё фигово,
только наплевать... одному на другого!
Часы остановятся на восьми вечера,
и снова всё заново, до бесконечности.
Дорога по кругу стала привычной, лица всех...
почти
идентичны.
Как жаль, что земля такая огромная,
забывая других, мы становимся клонами,
Наверное, каждого надо звать —
«СУКА», чтобы мы замечали друг друга!

Барабаны замолчали. Бас-гитара замолчала. А моя гитара приступила к соло, от которого у самой внутри всё кружилось, подпрыгивало и взрывалось. Пальцы творили невероятное... Как же давно я мечтала это сделать — исполнить свою песню! Сейчас, находясь в су-

154

масшедшей эйфории, мне плевать на всё! На контракт, на директора Сока, на Кана и на ту песню, что должна была исполнить. Важно то, что здесь и сейчас. Важна каждая минута, каждая секунда, когда моя музыка способна дышать...
Ударила по всем струнам и под взрыв оваций закончила выступление.
Пот катился по шее и вискам, ладони взмокли, а улыбке просто невозможно сопротивляться. Публика ликует — им понравилась моя песня. С трудом перевожу дыхание, но готова взлететь от адреналина! Самое невероятное, самое незабываемое, самое потрясающее ощущение на свете.
Плевать на последствия. Только что я была счастлива!
Но это не значит, что кое-кому всё сойдёт с рук!
*
Следующие десять минут я орала громче, чем пела!
Орала на этого недоумка, разорвавшего мою табулатуру и сейчас без капли сожаления улыбающегося во весь рот!
Шейн счастлив! Доволен собой! А я ору как ненормальная, потому что проблемы расхлёбывать мне!
В коридоре рядом с дверями на кухню было оживлённо, но так как среди персонала клуба звёзд не имеется и все делают вид, будто ничего не происходит и парочка влюблённых всего лишь ссорится, позволяла ярости проявлять себя в полную силу.
— Чего лыбишься?! — обрушилась я на Шейна, который, выглядя очень даже расслабленным, со скрещёнными на груди руками и самым благородным видом на свете подпирал тёмно-синюю стенку.
Усмехнулся:
— Тебе идёт моя кепка.
Сорвала её с головы и швырнула ему в грудь.
Совершенно забыла, что была в ней на сцене.
— Теперь ты счастлив? — зашипела с презрением. — Добился своего? Может, и штраф за меня выплатить хочешь?

155

— Я счастлив? — насмешливо вскинул брови Шейн и водрузил кепку себе на голову, козырьком назад. — Разве это не ты должна себя так чувствовать? Исполнила свою песню... Думал, ты меня поблагодарить позвала.
Придурок!
— Постой! — Шейн опередил меня на одно слово. Выпрямился, подошёл ближе, внимательно глядя в глаза: — Пока ты придумываешь оскорбление погорячее, позволь заметить, что штрафов не будет.
Не поняла.
— Не будет?
— Точно, — усмехнулся Шейн, почти что касаясь своей грудью моей, — ты прошла проверку.
— Откуда уверенность?
Шейн замолчал. И снова эта игра глазами: кто первый отведёт взгляд.
— Откуда? — без улыбки переспросил Шейн. — Потому что меня проверяли так же.
Вот это новости...
Сузила глаза:
— Сок проверял тебя... так же?
— Смекаешь, — улыбнулся Шейн. — Стареет мужик, не особо оригинален. Это было до того, как я попал в группу. Тогда у R.Q. Entertainment на мой счёт были другие планы. Для меня даже песню написали... типа той дряни, что Кан вручил тебе. До моего дебюта оставалась пара дней, и я исполнил перед публикой собственную песню.
И публика была в восторге. Думаешь, Сок такой идиот, чтобы штрафовать меня, видя, в какой успех превратилась его проверка?.. Если бы не участие в конкурсе, мой дебют так бы и состоялся с этой песней. Но, как видишь, судьба повернула иначе.
Сделала шаг назад. Шейн усмехнулся, наблюдая за мной, и прикусил нижнюю губу, видимо, с трудом удерживаясь от комментария на этот счёт.
— Но как ты мог быть уверен, что моя песня вообще способна понравиться публике? — осведомилась не без

156

сомнения. — Ты её никогда не слышал! Ни одну из них! А Сок вообще не в курсе, что они у меня есть!
— Сок ждал подчинения, — поиграл бровями Шейн, — а я лишь напомнил ему о ещё одном варианте развития
событий. Поностальгирует немного...
— Я могла облажаться!
— С той песней, что я порвал, — да. — Шейн просто пожал плечами. — А с той, что исполнила... — Немного помолчал и удивительно правдоподобно добавил: — Это было потрясающе, Тейт.
Саркастично усмехнулась и, не веря ни единому его слову, помотала головой:
— Чушь! И ты не мог быть в этом уверен!
Шейн сделал ещё шаг вперёд, тем самым прижав меня к стенке. Втянула в себя живот. Слишком близко. И эта его улыбка... Шейн стал слишком часто это делать. А мне всё сложнее устоять перед ней. Как же легко ему удаётся обезоруживать меня! Выпадаю из реальности, когда он так близко. Обо всём забываю... О злости, о ярости...
Вправьте мне кто-нибудь мозги!
— Если бы не был уверен, — растягивая слова, тихо произнёс Шейн, — не уничтожил бы ту чушь, что ты со-
биралась исполнить.
— Ты не мог знать, что я решу сыграть свою песню.
— Не мог, но верил, что ты сообразишь.
— Не веди себя так, будто хорошо знаешь меня, Бенсон!
Шейн фыркнул и сузил глаза:
— Я знаю лишь то, что мы с тобой очень похожи, Миллер. И этого вполне достаточно.
Теперь фыркнула я:
— Похожи? Шутишь, что ли?
Шейн растянул губы в томной улыбке:
— Очень похожи... И ты даже не представляешь, насколько...
Я замолчала. Не зная, что вообще можно ответить наподобного рода заявление.

157

— Значит, считаешь, что помог мне? — бросила с насмешкой.
Томная улыбка стала шире:
— Ты почти что опустилась перед ними на колени, Миллер. А я лишь помог твоей спине выпрямиться обратно.
Я молчала, стараясь дышать глубже, потому что знала — воздух вот-вот закончится, так всегда бывает, стоит Шейну меня коснуться. И он коснулся. Кончиками пальцев моей обнажённой спины. Не смогла не вздрогнуть и, прикрыв глаза, резко выдохнула, разозлившись на себя за очередную слабость.
А Шейн больше не улыбался. Выглядел таким загадочным, таким чувственным в здешнем мрачном освещении.
Лохматые пряди волос падали на лоб... Боже, как же хочется коснуться их, вспомнить ощущение мягкости... Его руки на моём обнажённом теле. Поцелуи... Страстные, горячие, незабываемые...
О чём я думаю? Почему позволяю себе об этом думать?
— Просто потрясающее ощущение, — тихо выдохнул Шейн, проводя кончиками пальцев вниз по моей пояснице. — Ты единственная, кого я могу касаться, не думая о последствиях.
— А я бы задумалась на твоём месте, — с угрозой прошипела я, всё ещё пытаясь контролировать бушующие эмоции. — Я могу тебе их устроить. Последствия.
Шейн растянул губы в ленивой улыбке и наклонился ближе, припав лбом к моему лбу, и коснулся моей спины
второй ладонью.
Я закрыла глаза и набрала в грудь побольше воздуха.
Нет, я это не выдержу. Прощай, разум...
— Тейт... — Моё имя из его уст, — как самый сладкий в мире нектар. — Ты была так прекрасна на сцене. Нет таких слов, чтобы описать то, как невероятно ты выглядела. Это... — Шейн нервно сглотнул, и я осмелилась посмотреть ему в глаза. — Тебя хотелось коснуться.

158

Почувствовать. Твоя музыка... Ты... ты не представляешь, что со мной делаешь...
Прочь маску, да?!
Стоп. Хватит. Сейчас я опьянею и опять поведусь на весь этот бред. Напомнить, кто ещё недавно меня ненавидел? Кто лапал Дани на моих глазах, позволяя ей облизывать уши и шею? Кто ещё недавно называл меня гнилым железом?! Кто обвинял в трусости за то, что я оставила бедного мальчика наедине с его звёздной болезнью?! А теперь Шейн хочет, чтобы я поверила в его искренность?.. После всего?
Убрала от себя его руки и отошла в сторону. Шейн поймал меня за запястье и притянул обратно:
— Тейт... — Даже голос казался умоляющим.
Посмотрела на него с вызовом:
— Что?! Я не законченная идиотка, Бенсон! Иди проветрись!
Новая попытка уйти закончилась тем же — Шейн не отпускал.
— Что тебе от меня надо? — зарычала я. — У тебя раздвоение личности! В курсе?
— Я знаю, что я идиот, просто выслушай меня! — воскликнул в ответ Шейн.
— Когда разберёшься с расстройством психики, тогда выслушаю!
— Я не прошу тебя понять меня. — Шейн вновь притянул меня к себе, в то время когда вся сила моего сопротивления сходила на нет.
— Ещё бы! С чего бы мне понимать тебя? Ты даже сам себя понять не можешь! Говорят, с годами ума прибавляется, может, и тебе повезёт! Отпусти!
— Тейт, послушай...
— Нет! — вырывалась я.
— Тейт, позволь мне сказать...
— Ты сказал достаточно! Отпусти!
Но Шейн держал всё крепче, и я ещё никогда не видела его настолько отчаявшимся...

159

— Отвали от неё!!! — Калеб возник будто из ниоткуда, тут же оттянул меня в сторону, одновременно с силой толкнув Шейна в грудь.
И вот тут началось то, чего меньше всего на свете хотелось... Шейн не стоял на месте, и взаимным толканием
всё не закончилось. Шейн ударил Калеба в лицо, и с такой силой, что того аж в соседнюю стену впечатало. Но Шейну было мало! Закипая от ярости, он бросился на Калеба и получил мощный удар с ноги в грудь. Затем удар в лицо, так что оба парня, скорее всего, не скоро попадут на фотосессию...
А ещё мама меня учила: «Если мальчики дерутся, не лезь, Тейт, ты всё равно ничем не поможешь, только сама пострадать рискуешь. Пусть выбивают друг из друга дурь, пока им это не надоест».
Или пока один участник FB не прикончит другого и не сядет за это в тюрьму! Вот и конец истории популярной рок-группы.
«Прости, мама, но совет на этот раз не актуален».
Кулаки со свистом врезались в тела, лица были разбиты... и у одного, и у другого. Персонал кухни вдавился в стены и тихо поскуливал. Кто-то звал охрану, а я вцепилась в Калеба, рассчитывая хоть на его остатки разума, и пыталась оттащить его от Шейна.
Дьявольские каблуки, так и подкашиваются всё время. Не удержалась на ногах, развела руки в стороны и попала прямо под открывающуюся кухонную дверь. Та безжалостно толкнула меня в сторону, ноги заплелись, и я боком полетела прямо на тележку с подносами, угодив лицом в металлический угол.
Удар.
Тишина. Такая поразительная. И такая болезненная.
Чёрные пятна перед глазами. Боль на лице — в области правой брови. Жжение и вкус железа во рту. Чьи-то голоса, и вдруг дикий писк в ушах, словно кто-то включил отвратительную сирену. С силой зажмурилась, игнорируя лица, плавающие перед глазами, и чей-то голос,

160

зовущий меня по имени. Подняла руку — вроде бы подняла. Коснулась брови — липкая и горячая. Разбита.
Сок убьёт меня. Судя по всему, завтрашняя фотоссесия отменяется не только у FB.
Это всё из-за него! Опять все проблемы из-за Шейна!
Почему он постоянно усложняет мне жизнь?!!
Надо подняться и добить его, если Калеб этого не сделал...
Села. Помогли сесть. Не знаю, кто, всё плывёт перед глазами. Кто-то обнимает меня, зовёт по имени.
Стоило бы подумать о своём состоянии, но злость настолько сильна, что хотелось вскочить на ноги и разорвать Шейна на мелкие кусочки.
А ещё... Кажется, удар головой подействовал на меня отрезвляюще. И как только эта дьявольская сирена в ушах заткнётся, я с радостью сообщу Калебу, что согласна стать его девушкой.