Не обласканный властью, всенародно любимый…

«Дорогой длинною да ночкой лунною, да с песней той, что вдаль летит, звеня, да с той старинною, да с семиструнною, что по ночам так мучала меня…» – нет, наверное, такого человека, который никогда не слышал бы песни Александра Вертинского. Многие думают, что он был обласкан славой и известностью. Но это не так… Путь Вертинского оказался нелегким и порой трагическим.

В 1943 году после 23 лет эмиграции, он, наконец, добился возвращения на Родину. Но после возвращения напишет не слишком много новых песен. Его будут усиленно не замечать и замалчивать. Уделом известного во всем мире актера станут гастроли по маленьким городам, незначительные концерты, молчание в прессе и на радио… Как будто его и не было. Власть не признала Александра Вертинского, не могла ему простить ошибку, которую он совершил в 1920 году, выехав из страны.

В 1956 году, незадолго до смерти он отправил письмо властям: «Я уже по четвертому и пятому разу проехал по стране. Я пел везде. Мне 68-ой год. Я на закате. У меня мировое имя. Но я русский человек. И я хочу одного: стать советским актером. Почему я не пою на радио, почему нет моих пластинок, нот. Почему?»

Даже после смерти, любимый всеми певец редко звучал на радио и не издавался большими тиражами. Почему? Мне кажется, потому что был предельно искренним. И в жизни, и в творчестве, поистине народным певцом, вышедшем из самой его глубины.

Александр Вертинский родился в Киеве. И всю жизнь до боли в сердце любил этот город. «Я вырос на берегах Днепра этой богатой, привольной, цветущей земли, которой нет равной в мире! Я – киевлянин. Вот тут, недалеко, против Золотоворотского садика, в доме № 43 по улице Короленко, бывшей Большой Владимирской, – я родился. Каждый камень этого города – я знаю. Каждый каштан – был при мне ещё юношей, а теперь он высокий, кудрявый, раскидистый красавец-мужчина!»

Когда в 1945 году он вернулся сюда известным и любимым актером и вышел на сцену, то запел песню о чужих городах. Он будто извинялся перед соотечественниками, что так много времени провел на чужбине. Зал принял его тепло. Но вдруг на сцену вышел мужчина в военной форме и, глядя в упор на Вертинского, гневно сказал: «Саша, ты лучше спой, как ты родину предал!» Повернулся и ушел со сцены. Вертинский стоял как вкопанный, потом молча повернулся и тоже ушел. Сколько ни просили его, он больше не пел. Концерт пришлось прекратить. Можно лишь догадываться, как он переживал, что чувствовал в этот момент, ведь Киев и киевская публика были для него самими желанными слушателями. Гастроли в Киеве тогда отменили. И вернулся в Киев с концертами певец только в пятьдесят третьем году.

Александр Вертинский появился на свет незаконнорожденным ребенком. Его отец, известный в Киеве адвокат, полюбил молоденькую девушку, хотя был женат, ушел с ней жить, считал своей женой. Хотел развестись, но жена не дала развода, и двоих своих детей Николай Вертинский вынужден был усыновить. После скоропостижной смерти его любимой Женечки дети остались на попечении ее сестры, которая люто ненавидела отца Саши, а заодно и его внебрачных детей, которых он повесил ей на шею.

Маленького Сашу и сестру Надю отдали на воспитание разным сестрам матери. В три года Вертинский остался круглым сиротой, его отца, который очень тосковал по рано умершей любимой женщине, как-то зимой нашли совершенно замерзшим на кладбище у ее могилы. После этого Николай Вертинский заболел чахоткой и умер. Сестру Надю забрала старшая сестра матери, девочке сказали, что Саши больше нет. То же самое сообщили и ему о его родной сестре. Так он остался совсем один.

Тетка всячески притесняла Сашу, била за малейшую провинность, выгоняла из дома, и он ночевал в холодной беседке во дворе, а днем слонялся по улицам. Греться приходил во Владимирский собор и практически вырос в нем, завидуя мальчикам, поющим в церковном хоре. Взять в хор его не могли, потому что он уже не раз был замечен за мелким воровством. Он стал красть, потому что был постоянно и люто голоден.

Первые два класса учился в престижной аристократической гимназии №1, вместе с Константином Паустовским и Михаилом Булгаковым. Был отличником. А потом ему надоело подчиняться строгим правилам и учить уроки, он скатился, его перевели в четвертую гимназию (попроще), из которой через несколько лет за систематические прогулы и безобразное поведение он был исключен. Уже в подростковом возрасте это был человек вольного нрава, свободный художник, которого невозможно втиснуть в тесные рамки и заточить в серые стены.

Вертинский рано начал пробовать себя на сцене. В клубе, где собирались знаменитости, в театре. Пытался зарабатывать. Однажды тетка вышвырнула его за порог. Куда было идти? Снова ночевал в беседке во дворе. А днем отправился в театр. Его тянуло сюда, как магнитом. Он всеми способами пытался проникнуть на сцену в качестве статиста, сыграть мелкие роли.

Однажды представилась возможность сыграть в настоящем спектакле. Но для того, чтобы участвовать в нем, нужно было заплатить помощнику режиссера три рубля, которые Саша благополучно стащил у тетушки. Сыграть в спектакле не удалось, так как обнаружилась картавость Александра. Дефект речи закрыл дорогу в театр. Пропажа была обнаружена, и племянник жестоко высечен. Но тягу к сцене успокоить было невозможно, парень так и крутился рядом с творческой богемой. Тогда он впервые понял: «Искусство требует жертв!»

Начал писать. Рассказы, стихи, статьи, за которые платили копейки. Постепенно получил репутацию начинающего киевского литератора. Печатал маленькие рассказы в киевской газете. Продавал открытки, работал корректором. То программки писал, то рецензии на спектакли. Он еще и сам толком не понимает, чем ему следует заняться. Однако смело сообщает тетке, что едет в Москву за славой.

Ему было 18 лет, он купил фрак, сунул в петлицу живой цветок и поехал покорять Москву. Там как-то сразу попал в богемную среду. Снимается в немом кино. В одном из фильмов Ильи Толстого (сына Л.Н. Толстого) играет ангела. Участвует в создании первых звуковых фильмов. Понимает, что для успеха и продвижения в этом богемном мире нужно иметь покровителей. Которых у него, естественно, нет.

Поэтому он сам решает стать покровителем талантливой актрисы, с которой познакомился в это время. Именно Вертинский привел в кинематограф будущую звезду – Веру Холодную. Тайно любил ее. К сожалению, его стихотворение «Ваши пальцы пахнут ладаном» оказалось для Холодной пророческим, она рано умерла.

В этой среде очень скоро появился кокаин, ставший настоящим проклятием московской богемы тех лет. Вертинский закономерно стал кокаинистом. И это было намного серьезнее, чем кражи червонцев у тетушки. Александра мучили галлюцинации, и он обратился к известному психиатру Боженову, который, по существу, спас его от смерти.

Искатель собственного пути на сцене устраивается в театр Арцыбашевой, где играла его сестра, которая оказалось живой. Устроился за обеды. И вскоре получил оценку своих усилий: «Остроумный и жеманный Александр Вертинский». Это первое высказывание о нем просто окрылило начинающего актера, и он решает поступить во МХАТ.

Экзамен принимал Станиславский, который то и дело морщился и готов был прервать Вертинского, потому что тот безбожно картавил. Естественно, в театр Вертинского не приняли. Из отчаяния он идет на фронт санитаром.

Начинается первая мировая война. Санитарный поезд курсировал между Москвой и передовой. Коллегам-санитарам Вертинский представился как брат Пьеро. Но трудился лучше многих обычных медсестер, ему доверяли самые сложные случаи.

Однажды он спас жизнь одному безнадежному полковнику, которого отказались оперировать в движущемся поезде. Вертинский рискнул пойти против инструкций и сам достал пулю, которая едва не дошла до сердца раненого. Полковник, которого планировали мертвым сдать в Пскове, доехал живым до Москвы, Вертинский спас человеческую жизнь. «Я был счастлив, как никогда в жизни! – пишет он в своих воспоминаниях. – В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!
— Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих.
— Да так... актер какой-то,— ответил дежурный ангел.— Бывший кокаинист.
Господь задумался.
— А настоящая как фамилия?
— Вертинский.
— Ну, раз он актер и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах.
С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но работал я в самом деле как зверь...»

После первой мировой войны Вертинский начинает выступать в театре Арцыбашевой с собственными номерами под именем Пьеро. Он писал песни на свои стихи. Выдуманный им мир был принят публикой с восторгом. Вскоре молодой Вертинский стал знаменитостью. От страха перед публикой певец накладывал толстый слой грима, чтоб не видно было его волнения. Прятался от публики и недоумевал, почему его песенки имеют такой успех: «Петь я не умел! Поэт я был довольно скромный, композитор тем более наивный! Даже нот не знал, и мне всегда кто-нибудь должен был записывать мои мелодии. Вместо лица у меня была маска. Что их так трогало во мне?»


Секрет был в том, что он был очень искренним в своем исполнении и придумывал небольшие законченные сюжеты, каждый из которых можно было назвать кусочком живой жизни. Маленькие истории в изящном и необычном авторском исполнении трогали сердца слушателей и очень отличались от привычных, исполненных в классической манере известными в то время певцами. Стал гастролировать.

К 1917 году его знали и любили во всей России. На смену маске Пьеро пришел концертный фрак, которому он остался верен до конца своих дней.

В 1920 Вертинский вдруг неожиданно для себя решает эмигрировать, но уже через два года просится обратно, потому что не видит себя вне Родины. Вернуться ему разрешили только в 1943 году.

За эти годы он объездил весь мир и получил всемирную известность и славу. Но больше всего его согревала своя родная публика, которая воспринимала не только его музыку и голос, но и слова песен, которые он писал на русском языке.

В эмиграции он стал известным актером, много снимался. И постоянно просился домой. Но ему неизменно отказывали.

После 23 лет эмиграции он сразу начал выступать перед раненными бойцами, давал по 24 концерта в месяц, несколько концертов в день. Знал ли тот майор, который обвинил его в Киеве в предательстве, что артист, возвращаясь, привез с собой и подарил целый санитарный вагон. Он не раз говорил, что его эмиграция была глупостью.

«Говорят, душа художника должна пройти по всем мукам, – писал Вертинский. – Моя душа прошла по многим из них. Сколько унижений, сколько обид, сколько ударов по самолюбию, сколько грубости, хамства натерпелся я за эти годы! Будь проклята моя профессия! Лучше возить говно в бочках, чем быть на моём месте». Он очень боялся судьбы трактирных певичек для своих дочерей, к счастью, они стали известными и любимыми всеми актрисами.

1953 году после того неудачного концерта в Киеве он впервые получил право снова тут выступать. Очень волновался перед концертом. Но вновь начал его с песни «Чужие города». В этот раз зрители просто утопили любимого певца в аплодисментах. Они поняли трагизм его скитаний, почувствовали его состояние и признали в нем великого артиста. И больше никто не обвинял его в предательстве родины.

За плечами Вертинского тысячи концертов и множество фильмов, но ему не давали звания. Не признавали на уровне государства. И это его ранило. Он даже пытался сочинить песню о Сталине, которую так нигде и не исполнил. Вертинский скорее был признан как актер. За участие в фильме «Заговор обреченных» его удостоили Сталинской премии, но как певца – официально не признавали.

Незадолго до смерти, Александр Вертинский написал сценарий художественного фильма о человеке без родины, сам собирался сыграть главную роль. Хотел снимать его в Киеве и говорил друзьям, что этот фильм потрясет мир. Но не успел…

За два месяца до кончины он побывал в Киеве, стихи о любимом городе нахлынули неожиданно, он записал их на ресторанной салфетке, которую жена обнаружила уже после его смерти. Их можно считать прощальным словом великого певца:

Киев – родина нежная,
Звучавшая мне во сне,
Юность моя мятежная,
Наконец ты вернулась мне!

Я готов целовать твои улицы,
Прижиматься к твоим площадям.
Я уже постарел, ссутулился,
Потерял уже счёт годам.
А твои каштаны дремучие,
Паникадила Весны,
Все цветут, как и прежде, могучие,
Берегут мои детские сны.

Я хожу по кладбищу юных дней.
Каждый камень я помню смолоду,
Каждый куст вырастал при мне.

Здесь тогда торговали мороженым,
А налево была каланча…

Пожалей меня, Господи Боже мой…
Догорает моя свеча!..