«Гвардия» Екатерины Великой

«Я получила от природы великую чувствительность и наружность если не прекрасную, то, во всяком случае, привлекательную; я нравилась с первого раза и не употребляла для того никакого искусства и прикрас», - так императрица писала о себе самой, и это правда, и только правда.

Из постели в государственные мужи

Четвёртая и последняя единовластная российская императрица, урождённая Софья-Августа-Фредерика, принцесса Ангальт-Цербская, прибыла в Петербург в 1744 году, а в 1762 году, 33 лет от роду, взошла на престол, свергнув собственного мужа Петра III. Натерпевшаяся от навязанного ей супружества с ненавистным ей мужчиной, Екатерина жаждала любить и быть любимой. Незаурядная женщина, одаренная интеллектуально, да и физически, она пользовалась неограниченной властью. Но как бы ни велика была ее энергия, твёрд ум и высоко мнение о себе и своих достоинствах, она всегда испытывала необходимость в мужском разуме и мужской воле. Она писала Потёмкину, что она без него как без рук, и это не было преувеличением. В 63 года, окунувшись в очередное увлечение, она услышала от видного вельможи, что этот выбор не соответствует возрасту государыни. И ответила: «Я оказываю услуги государству, воспитывая молодых даровитых людей!»

Да, первое лицо империи проводило время с фаворитами не только в любовных утехах: те приобщались к интеллектуальным занятиям и интересам Екатерины. Она действительно хотела открыть в них задатки государственных деятелей, образцовых слуг Отечества, а заодно и (ничто человеческое ей не чуждо!) обрести близких по духу людей. Наблюдатели возмущались «неожиданностью», «беспричинностью» и частотой смены караула, но при этом радовались безопасности сменяемых. Сдавший пост никогда не попадал на плаху, не путешествовал в Сибирь, не понижался в чинах и орденах - служил дальше.

Небывалая щедрость к Григорию Орлову объясняется тем, что утвердившаяся на троне императрица одаривала не просто фаворита, а энергичного политического и военного деятеля, которому была более всего обязана своим воцарением. Она родила Орлову сына и дочь. Сын воспитывался под именем графа Бобринского, дочь - девицы Алексеевой. Екатерина любила, чтобы её запечатлевали на гравюрах с обоими детьми. Орлов «отстоял» десять лет (1762-1772). При «отставке» был возведён в княжеское достоинство, пять лет жил в Ревеле, женился на красавице Зиновьевой. Она умерла в Европе через три года. Муж так ее любил, что был разбит морально и физически и скончался еще через три года, в 1783-м. «Смерть князя Орлова свалила меня в постель», - призналась Екатерина в письме к одному зарубежному другу. Григорий ценил щедрость и снисходительность императрицы. В 1773 году он купил бриллиант за 400 тысяч рублей и подарил его Екатерине в день её именин. С того момента бриллиант «Орлов» украшал вершину скипетра высочайшей власти русских царей, сейчас находится в Алмазном фонде. Стены Кремля хранят ещё один дар Орлова - летнюю коляску в форме итальянской гондолы, выполненную в Англии. Этот экипаж относят к лучшим произведениям искусства: лавровые и дубовые ветви, гирлянды цветов, знамена, трофеи...


Потемкинская спальня

К 1775 году ведущую роль при дворе стал играть новый фаворит императрицы Григорий Потёмкин. Екатерина удостаивала Потёмкина неограниченным доверием, жаловала ему значительные суммы, деревни и села, дарила подарки. По некоторым источникам, за 11 лет (с 1774 по 1784) наличных денег и драгоценных вещей он получил на 18 миллионов.

За участие в сражениях за взятие Крыма (Таврии) Потемкин был награжден титулом князя, а сама императрица подарила ему прекрасное творение зодчего Старова - Таврический дворец. Этот подарок периодически оказывался во владении Екатерины II, но совсем ненадолго. Она выкупала этот дворец за баснословные суммы и вновь дарила его светлейшему князю.

Впрочем, светлейший имел и еще одну недвижимость - Аничков дворец. «Извольте принять его от Елагина, которому исправить и убрать его по Вашему вкусу приказано, употребив на то до ста тысяч рублей», - писала ему возлюбленная. В 1778 году во Франции императрица заказала для Потёмкина сервиз из севрского фарфора. Чтобы презент был изготовлен по наивысшим меркам, она приказала сообщить на фабрике, что сие изделие - лично для неё. 744 прибора были украшены сценами из мифологии, которая очень нравилась обоим. В благодарность за сервиз Григорий подарил императрице кота, о котором она написала: «Это из всех котов кот, веселый, забавный…»

Вышколенный, прошедший через всю иерархию высших административных и военных должностей, Потёмкин стал в конце концов видной исторической фигурой, всемогущим министром и немало сделал для прославления царствования своей повелительницы. Кстати, от него у царицы родилась дочь Елизавета Тёмкина.


Вернулась к мужу лишь посмертно

В 1786 году произошла очередная рокировка. Александр Дмитриев-Мамонов по прозвищу «Красный кафтан» был фаворитом до 1789 года. К тому времени Екатерине Великой было 60 лет, и долгий опыт любовных отношений научил её снисходительности. Узнав о романе Мамонова и фрейлины Дарьи Щербатовой, брошенная женщина отнеслась к измене достаточно спокойно. Мамонову она подарила несколько деревень более чем с двумя тысячами крестьян, невесте - драгоценности. Более того, сама и обручила их.

Платон Зубов был избран новым фаворитом 20 июня 1789 года. Он известен как интриган и бездарный администратор. Тем не менее, он стал генерал-губернатором Новороссии и некоторое время командующим Черноморским флотом, получил все российские ордена и огромные поместья с крепостными...

Среди фаворитов был один, кого Екатерина любила так, как никого никогда больше. В течение четырёх лет этот юноша был источником её радости, в Ланском сосредоточились все её помыслы, мечты, желания. Но он скончался на её руках от лихорадки, вызванной, по некоторым сведениям, неумеренным употреблением «шпанской мушки» - популярного афродизиака той эпохи. Ему было всего лишь двадцать шесть. Екатерина от горя тоже весьма серьёзно заболела.

6 ноября 1796 года, наутро после «Малого Эрмитажа» - вечеринки в узком кругу, императрица выпила кофе, поговорила с Зубовым, пошла в гардеробную. И… была поражена апоплексическим ударом. Через несколько часов она скончалась. Новый государь, нелюбимый сын Павел, перезахоронил рядом с нею своего второго родителя - Петра III. С тех пор два каменных гроба осенял общий балдахин, по иронии судьбы так напоминавший императорскую спальню.