Грани разумного

Все мои нелады на личном фронте оттого, что я умная. Вот скажите на милость, зачем женщине «тяжёлое прошлое» в виде золотой медали, красного диплома и целой тучи прочитанных книг? Женским журналам я предпочитаю «Geo», при виде «божественного» Стаса Михайлова сохраняю рассудок, домашние халаты выбираю не по расцветке в бабочках, а чтобы закутаться можно было. Наверное, я бы давно была замужем и счастливо страдала от бессонницы, нянча щекастого отпрыска, если бы на первом свидании не взялась читать Игорю стихи Пастернака: «Мы сядем в час и в третьем встанем, я с книгою, ты с вышиваньем, и на рассвете не заметим, как целоваться перестанем».

Если бы Игорь всего лишь солидно кивнул, просто из уважения к моим способностям запоминать более четырёх слов подряд! Но он романтично затуманил взор: «Ага, люблю эту вещь у Ахматовой».

Я была уязвлена, поражена в самое сердце, поэзия Пастернака корчилась от боли. Пришлось возвыситься над ресторанным столиком, окатить поклонника презрением и констатировать, что между нами пропасть. Он облегчённо вздохнул: сигануть в пропасть легче, чем провожать домой даму, чей мозг вмещает гигабайты рифмованных строчек… Поэтому мне некого нянчить по ночам, не за кем подбирать разбросанные носки. У меня даже нет права залезть на женский форум с молитвенным: «Ой, девочки, а мой-то моду взял…»

Если ситуация не изменится, я растеряю всех подруг – они замужем. И даже родителей, потому что разговоры с мамой получаются удручающе короткими:

- Алло, дочь, ну когда?

- Привет, мам, пока неизвестно.

- А, ну ладно, звони если что.

Такие мысли посетили меня в одну из душных летних ночей. Поскольку в комнату предусмотрительно набились комары, пришлось пойти на зверство: задраить двери-окна и включить фумигатор. Через полчаса спальня превратится в поле битвы, усеянное загубленными комариными душами, и я смогу залечь в постель. А пока сижу на балконе, смотрю в ночное небо и ищу большой ковш Медведицы. Так, отставить заумные размышления, я должна стать нормальной женщиной. Глупенькой, любящей мини и пирожные, верящей мужчинам. Например, как Бриджит Джонс. А что? Кандидатура подходящая, оттяпала вон себе адвоката Марка Дарси. Я бы тоже не отказалась от юриста с внешностью Колина Ферта до того, как он оброс двойными подбородками. И что мне мешает преобразиться?.. Так, где эта книга, перечитаю быстренько – и за дело!


* * *

Вы знаете, сколько зарабатывают парикмахеры? Это же узаконенный грабёж! И это за какие-то четыре часа работы, пока из русого «хвоста» мастер делал блондинистые кудельки! Сидя перед зеркалом в шапочке из фольги, думала, что теперь защищена от Космического Излучения, и пришельцы не смогут внушить мне, например, способности к мёртвым языкам. Входящие в салон мужчины улыбались: женщины с фольгой на голове, видимо, выглядят смешно и беззащитно. А мастер, взбивая мои преображённые локоны, благословил к новой жизни:

- Теперь, матушка, ты на человека похожа!

И назвал цену - как за операцию по перемене пола.

По пути домой зашла за кефиром и сухариками, на большее денег не осталось. Быть глупенькой красиво, но накладно… Но блондинистые завитки делали своё дело. В очереди на кассу мне один раз подмигнул смуглый гражданин с шерстью на груди (видна в ворот рубашки), три раза улыбнулся дедушка в кепке. Когда приветливо посмотрела в ответ, дедушка сделал неприличный жест, выражающий крайнюю симпатию ко мне.

От испуга вытаращилась на охранника. Тот принял внимание блондинки радушно и на кассе попросил показать покупки, наверное, подумал, что у меня первая кража, вот и волнуюсь… Ужасный, ужасный день. По количеству глупых поступков догнала Бриджит Джонс, по истраченной сумме превзошла.


* * *

- А я говорю, что Кинг Конг сильнее Годзиллы!

- Зато Годзилла выше ростом и динозавр! А они агрессивнее обезьян! Ничего ты не понимаешь! – менеджер Вадик обиженно насупился. Третий месяц у нас идут споры на кинотемы, обычно побеждаю я. Вот и сегодня Вадик продул всухую. Ну, как динозавр может победить обезьяньего короля? Они же вымерли давно!..

- А тебе идёт новая причёска, - вдруг отомстил за Годзиллу Вадик.

- Спасибо, Вадик. Знаешь, я подумала, что Годзилла по-своему очень хороший. Хоть и придуманный…

- А Кинг Конг не придуманный? – взорвался было Вадик, но я случайно сделала жалобные глаза, как у соседского сенбернара, и тряхнула волосами. – Ладно, - он раздумал добивать меня драконом, - пошли пообедаем? Угощаю в честь перемирия!

Вадик хрустел картошкой фри, я исподтишка наблюдала и думала, что маме он бы понравился. Главное, не сажать его напротив окна, как сейчас, чтобы уши на свету не отливали малиновым цветом, а то вид глуповатый. А что если…

- Может, в боулинг в выходные сходить, - я будто размышляла вслух.

- Можно! – обрадовался Вадик. – А ты с кем пойдёшь? Можно к вам присоединиться? А то нам с моей девушкой дорого дорожку на двоих заказывать, лучше компанией.

Я долго смотрела на пунцовые уши менеджера. Можно ли быть глупее мужчины, который не понимает очевидного? И нанесла решающий удар:

- Не получится. В нашу компанию вход с Годзиллами запрещён.

Вадик резко поумнел:

- А вы Кинг Конгов своих в намордники оденьте. Можно, я твоё пирожное доем?

…Права мама: замуж надо выходить в 17 лет, когда даже храп избранника кажется исполненным смысла.

Вечером перечитывала «Дневник Бриджит Джонс». Может, мне похудеть и начать носить мини?


* * *

После обеда вела учёт съеденного, считать калории – наше всё. Быть глупенькой и милой утомительно: откуда я знаю, сколько энергии придаёт порция риса с подливой и капустный салат? Вряд ли еда из кафе насыщена питательными силами, так что обнулим счёт. Был ещё пирожок и стакан яблочного сока… Ничего себе, чем угрожает выпечка! Духовная пища в виде книг гораздо полезнее, но от неё умнеешь, а это страшнее, чем потолстеть.

Встретила Игоря, с которым нас вероломно разлучил Пастернак.

- Ты изменилась, - промямлил Игорь и уважительно потрогал мой серый в розовую крапинку шарфик.

- Угу, - я улыбнулась как Бриджит Джонс, когда напилась на корпоративе, то есть от души.

- Шарфик хороший, а вот к цвету волос надо привыкнуть, - поморщился непоэтический мужчина. – И короткая юбка немного смущает…

- Ну, к хорошему привыкаешь быстро, - я попыталась незаметно присесть. Наверное, чтобы юбка казалась длиннее.

- А я нашёл автора тех строчек, - зачем-то всадил в моё сердце нож Игорь. – Это Пастернак, я перепутал с Ахматовой. Там финал хороший: «А корень красоты - отвага, и это тянет нас друг к другу…»

Это катастрофа. Корень красоты – не отвага, а светлые волосы, женская глупость, короткая юбка… Я дала зарок в ночь гибели комаров, что стану как Бриджит Джонс. Должен же где-то бродить мой личный Марк Дарси!.. Игорь не похож на адвоката, он носит джинсы и футболки, он говорит «ложу» вместо «кладу»…


* * *

Сегодня второе свидание. Мой приятель, вот удача-то, адвокат. По имени Женя, высокий, толстый и с блестящими как у гангстера волосами. Уверенный в себе и говорливый. Слишком говорливый…

- Ты ешь, ешь осетрину, уплочено, - шутит Женя, и я не притрагиваюсь ни к одному угощению.

- А какие кина тебе нравятся, - то ли издевается, то ли опять шутит он. – Я перестал смотреть серьёзные, на работе головоломки хватает, подсел на комедии. Смотрела новый «Американский пирог»? Улётно! А еще смешная «Вечеринка по вызову» и «Мальчики–налётчики».

Мне несмешно уже на этапе названий. Первое свидание прошло ровно, Женя молчал, соблюдал дистанцию и даже смахивал на Марка Дарси: со спины и в темноте. А сейчас спасительная мгла рассеялась…

- А ты красивая, только молчишь чего-то. Будь проще! И платье у тебя классное, мне нравится, когда грудь наружу. Можно даже увеличить немного, - Женя подцепил кусок рыбины, азартно жуёт и не желает в процессе приёма пищи молчать.

Я протягиваю руку с мобильным под стол и незаметно нажимаю «прослушать мелодию». Едва звучит музыка, кричу: «Алло» и выбегаю якобы для разговора. Возвращаюсь, приношу извинения и срочно ухожу…


* * *

А может, завести маленькую собачку? Считается красивым, когда под мышкой зажат остроносый мальтийский шпиц… С этими мыслями бреду на прогулку к городскому пруду. Навстречу шагают сдобные девы, с длинными распущенными волосами и фосфоресцирующими тенями вплоть до век. Для контраста с телесностью они несут в руках истеричных чихуахуа – апофеоз женственности…

Я нарезаю круги вокруг пруда, под ноги из куста выныривает дивный щенок, толстые лапы, чёрный загривок. Присаживаюсь, протягиваю руки, он смотрит светло-голубыми, почти прозрачными глазами. Малыш-малыш, ты что за зверь такой?

- Это хаски, северный пёс, - голос подозрительно знакомый. Поднимаю глаза, вижу Игоря и едва не умираю. Потому что радостно, пусть он и говорит «ложу» вместо кладу.

- Я знаю эту породу, - улыбаюсь, - хаски значит «хриплый». Из-за голоса, но они редко лают. Сказываются предки-волки. Порода отличная, помощники и защитники.

- Слава Богу, ты вернулась, - улыбается Игорь и протягивает руку, - поднимайся, на корточках сидеть неудобно, а Федя может час продержать, игривый. Давай ещё круг вокруг пруда, а потом кормить его пойдём.

- Ты вдруг обиделась, что я стихи перепутал, - говорит Игорь, в такт кивает хаски Федя. - Точнее, я их не знал, но это же не страшно. Ради тебя выучу, мне нравится, когда девушка умная.

Мне мучительно стыдно. Алеют щёки, позор оттеняют белые локоны.

- А волосы мы перекрасим, если хочешь, - угадывает мои мысли Игорь. – И мини можно иногда одевать, дома или с друзьями. Просто когда ты изменилась, я расстроился, потому что ты стала как все. А ты другая, умная и решительная. И хорошая… Становись собой, а то ты как кошка, которая думает, что она собака…

При слове «кошка» Федя опасливо останавливается и озирается по кустам. Я уже в курсе, что недавно он пережил конфликт с соседской Муркой и вышел не победителем. Беру Федю на руки и вдруг спрашиваю:

- А можно, я буду звать его Марк Дарси?.. Ну, хотя бы иногда?..