8 июля - праздник влюблённых на Руси

Не так давно в России появился свой праздник влюблённых – 8 июля в честь святых Петра и Февронии. Именно их Православная Церковь считает покровителями любви, верности и супружеского счастья.

«Что Бог сочетал, того человек да не разлучает»
(Мф. 19,6)

Дело происходило в XIII веке. У князя Петра был родной брат, к жене которого повадился летать змей и никак никто не мог с ним справиться, пока муж не научил жену подластиться к змею и выведать у него, как можно его погубить. Жена так и сделала, змей развесил уши от её ласковых слов и проговорился, что его может убить Пётр-Агриковым мечом.

Брат всё это пересказал Петру и тот, найдя меч, пришёл в покои снохи и увидел там её и змея в образе брата. Пётр догадался, кто перед ним, и нанёс змею удар, тот сразу же принял свой настоящий облик и сдох, но перед этим забрызгал Петра своей ядовитой кровью, и у того руки и лицо покрылись страшными язвами, а на теле образовались струпья.

Князя лечили многие известные лекари, но ни одно лечение ему не помогло.

И вот прошёл слух, что в Рязани живёт мудрая девушка, дочь бортника, владеющая тайнами врачевания. Говорили даже, что крошки хлеба в её ладони превращались благоухающий ладан. И князь послал гонца разведать, так ли это на самом деле.

Гонец отыскал дом бортника в селе Ласково, который оказался простой крестьянской избой и застал Евфросинию (так звали её в миру) в бедном крестьянском платье, сидящей за ткацким станком. Девушка ткала полотно, а перед нею скакал заяц, как бы символизируя собой слияние её с природой.

Посланник с изумлением прислушался к тому, что говорит девушка. А сказала она следующее: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!».

Посланец спросил девушку: «Где хозяин этого дома?». На это она ответила: «Отец и мать мои пошли взаймы плакать, брат же мой пошёл сквозь ноги смерти в глаза глядеть». Естественно, он ничего не понял и попросил разъяснить смысл сказанного в доступной форме.

Она и разъяснила: «И этого-то понять не можешь! Пришел ты в дом этот, и в горницу мою вошёл, и застал меня в неприбранном виде. Если бы был в нашем доме пёс, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это - уши дома. А если бы был в горнице моей ребёнок, то, увидев, что идёшь в горницу, сказал бы мне об этом: это - очи дома. А то, что я сказала тебе про отца, мать и про брата, так что отец мой и мать пошли взаймы плакать – это пошли они на похороны и там оплакивают покойника. А когда за ними смерть придёт, то другие их будут оплакивать: это – плач взаймы. Про брата же тебе так сказала потому, что отец мой и брат – древолазы, в лесу по деревьям мёд собирают. И сегодня брат мой пошел бортничать, и когда он полезет вверх на дерево, то будет смотреть сквозь ноги на землю, чтобы не сорваться с высоты. Если кто сорвётся, тот ведь с жизнью расстанется. Поэтому я и сказала, что он пошёл сквозь ноги смерти в глаза глядеть».

И тут ей посланец объяснил причину своего прихода и спросил, сможет ли она исцелить князя. Если сможет, то князь щедро наградит её.

Феврония же сказала: «Приведи князя твоего сюда. Если будет он чистосердечным и смиренным в словах своих, то будет здоров!».

Из-за тяжёлой болезни князь сам даже на коне сидеть не мог и его привезли к Февронии.

Перед тем, как взяться за лечение, девушка сказала, что никакой оплаты она не возьмёт, но князь, выздоровев, должен на ней жениться.

Князь согласился, но в душе не собирался выполнять обещание. Виданное ли дело, чтобы князья женились на девицах низкого происхождения.

Девушка, выслушав ответ князя, взяла небольшую плошку, зачерпнула ею хлебной закваски, подула на неё и сказала: «Пусть истопят князю вашему баню, и пусть он помажет этим всё тело своё, где есть струпья и язвы. А один струп пусть оставит не помазанным. И будет здоров!».

Князь выполнил совет Февронии, а перед тем, как идти в баню, послал к девушке слугу с небольшим пучком льна, сказав: «Эта девица хочет стать моей супругой ради мудрости своей. Если она так мудра, пусть из этого льна сделает мне сорочку, и одежду, и платок за то время, пока я в бане буду».

Слуга так и сделал. А Феврония ему говорит: «Влезь на нашу печь и, сняв поленце, принеси сюда». Он, послушав её, принёс поленце. Тогда она, отмерив пядью, сказала: «Отруби вот это от поленца». Он отрубил. Она говорит ему: «Возьми этот обрубок поленца, пойди и дай своему князю от меня и скажи ему: за то время, пока я очешу этот пучок льна, пусть князь твой смастерит из этого обрубка ткацкий стан и всю остальную снасть, на чём будет ткаться полотно для него».

Князь, выслушав слугу, снова послал его к девушке, повелев сказать: «…что невозможно из такой маленькой чурочки за такое малое время смастерить то, чего она просит!».

На что Феврония ответила: «А это разве возможно – взрослому мужчине из одного пучка льна за то малое время, пока он будет в бане мыться, сделать сорочку, и платье, и платок?».

Помылся князь Пётр в бане, смазав мазью все болячки, кроме одной и выздоровел.

Подивился он такому быстрому исцелению, послал девушке богатые подарки, но она их не приняла. Жениться же на ней Пётр не собирался… Вернулся он в свой город Муром. Но от той язвы, что осталась не намазанной, пошли новые, и болезнь обрушилась на князя с новой силой.

И снова князь обратился к Февронии, умоляя вылечить его. Феврония не рассердилась на князя за обман и сказала ему, что исцелится он, если станет ей супругом. Князь дал ей твёрдое обещание и на этот раз его выполнил. Так стала Феврония княгиней.

Князь Пётр полюбил свою жену, а после кончины брата своего стал правителем Мурома.

Но бояре и их жёны невзлюбили Февронию за её низкое происхождение, и однажды один из слуг пришёл к князю Петру и стал наговаривать: «Каждый раз, - говорил он, - окончив трапезу, не по чину из-за стола выходит: перед тем как встать, собирает в руку крошки, будто голодная!».

Князь, пообедав с женой и увидев, как она собрала в ладонь крошки, разжал руку княгини и увидел на её ладони фимиам и ладан благоухающий. И с того дня он её больше никогда не испытывал.

Но бояре не успокоились и стали князю выговаривать: «Княже, готовы мы все верно служить тебе и тебя самодержцем иметь, но не хотим, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими. Если хочешь оставаться самодержцем, пусть будет у тебя другая княгиня. Феврония же, взяв богатства, сколько пожелает, пусть уходит куда захочет!».

Но князь уже так любил свою жену и верил в её мудрость, что ушёл из города вместе с ней. Только и спросил он её: «Что теперь будет, коль скоро я по своей воле от княженья отказался?» Предивная же Феврония говорит ему: «Не скорби, княже, милостивый Бог, творец и заступник всех, не оставит нас в беде!»

А бояре решили, что они и сами справятся. Но не тут-то было, ничего у них не получилось, и помчались они со всех ног к князю своему, упали ему в ноги и ну причитать: «Господин наш князь! От всех вельмож и от жителей всего города пришли мы к тебе, не оставь нас, сирот твоих, вернись на свое княжение. Ведь много вельмож погибло в городе от меча. Каждый из них хотел властвовать, и в распре друг друга перебили. И все уцелевшие вместе со всем народом молят тебя: господин наш князь, хотя и прогневали и обидели мы тебя тем, что не захотели, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими, но теперь со всеми домочадцами своими мы рабы ваши и хотим, чтобы были вы, и любим вас, и молим, чтобы не оставили вы нас, рабов своих!»

Вернулись князь и княгиня в Муром и правили долго по закону и по совести, заботясь о своём народе и никого не обижая. Потом приняли они монашество. А когда пришло время им покинуть этот мир, они завещали, чтобы их обоих положили в одну гробницу, сделав из одного камня два гроба, имеющих меж собою тонкую перегородку.

Однако люди решили, что, так как они стали монахами, хоронить вместе их нельзя. Положили их в отдельные гробы. Петра поставили до утра в городской церкви святой Богородицы, а тело святой Февронии, положили в её гроб и поставили в загородной церкви Воздвижения честного и животворящего креста.

Но утром нашли гробы пустыми, а Петра и Февронию в их общем гробу, который они сами повелели высечь себе и который оставался пустым в том же городском соборном храме пречистой Богородицы.

Люди попытались снова разлучить их, но ничего не вышло, и были святые похоронены возле городской соборной церкви Рождества святой Богородицы в едином гробе.

В XVI веке Церковь причислила Петра и Февронию к лику святых.

Говорят, что мощи святых приносят исцеление тем, кто к ним припадает. Говорят, что Пётр и Феврония помогают найти молодым людям свою любовь и сберечь её в браке.

Более подробно о святых можно узнать, прочитав считающуюся жемчужиной древнерусской литературы «Повесть о Петре и Февронии Муромских» написанную в XVI веке на основе преданий по распоряжению митрополита Макария писателем и публицистом Ермолаем Еразмом к московскому церковному собору 1547-го года.