«Куда приводят мечты…»

«Угадайте, кто я? – Иван Федорович Крузенштерн! Человек и пароход! – Наверное, он был хороший человек, раз его именем пароход назвали!» А что еще мы знаем о Крузенштерне, кроме того, что на судне, названном в его честь, плавала бабушка кота Матроскина из “Простоквашино”?

Родная гавань

Когда 19 ноября 1770 года в семье фон Крузенштернов, жившей в захудалой эстонской провинции огромной российской империи, родился мальчик, его нарекли вовсе не Ванечкой, а Адамом Йоханном. Основатель династии, дед маленького Адама – офицер Эверт Филипп после поражения родной Швеции в Северной войне провел в сибирском плену двадцать два года и отлично говорил по-русски. Отец - Йоханн Фридрих, чтобы прокормить многочисленное семейство (супруга, взятая им из приличной, но бедной немецкой семьи, подарила ему не наследство предков, зато наследников – восемь душ), трудился в поте лица своего, где только мог – и судьей, и одновременно управляющим соседних поместий.

В доме Крузенштернов царила спартанские дисциплина и порядок, скромность в быту, граничащая с бедностью. Единственное, на чем не экономили – образование детей. По традиции, сначала учителей приглашали на дом: француженка-гувернантка и немецкие студенты для обучения слову Божию, математике и географии – обычной набор для любой дворянской семьи. Когда Адаму исполнилось двенадцать, его отправили в рыцарскую школу в Ревеле. Дальше все тоже должно было развиваться по многовековому сценарию – старший сын возвращался, чтобы перенять бразды правления отцовским имением, остальные становились военными. И тут Адам удивил родителей - оказалось, что они, будучи безукоризненно заботливыми и внимательными, совершенно не знают своего 14-летнего сына.

По морям, по волнам

Адам выбрал Морской кадетский корпус, который в те годы не пользовался популярностью у молодых людей. Статус гардемарина еще не был окутан флером романтики, подобно полководцам, снискавшим славу в сражениях или гусарам в кавалерии. Как почтительный сын, юный Адам не мог сказать прямо: “Я не хочу глотать пыль в пехоте, как мой дед, и вернуться в отставку в наше захолустье, я мечтаю увидеть далекие чудесные страны!”, вместо этого он клятвенно обещал, что будет примерным кадетом и станет достойным фамилии Крузенштернов офицером.

Морской кадетский корпус находился тогда в Кронштадте, на острове Котлин, непадалеку от Санкт-Петербурга. Учиться там оказалось холодно, голодно, а зачастую и унизительно. Будущий цвет русского офицерства воспитывали муштрой и розгами. Но Адам, который с легкой руки однокурсников превратился в Ивана, никогда не жаловался в письмах домой. В его характеристике значилось: “Иван Федорович Крузенштерн благовоспитан, обязателен, надежен, к обычным шалостям гардемаринов интереса не питает”. Истинный интерес он питал к изучению атласов и карт, с жаром живописуя соседям по казарме не просто о тропических островах - кто из мальчишек о них не мечтает?! - его целью было увидеть весь мир. А чтобы совершить кругосветное путешествие, на которое еще не отважился никто в России, необходимо быть не только образованным и опытным моряком, нужно обладать богатырским здоровьем и выносливостью. В результате новоиспеченный Иванушка из долговязого подростка превратился в настоящего атлета. Каждое утро кадетов начиналось с зарядки, только он ее делал с двухпудовыми гирями в руках.

В год окончания корпуса гардемарин Крузенштерн упросил начальство отпустить его на войну со Швецией, отличился в Готладском сражении 1788 года и был досрочно произведен в лейтенанты. За проявленную доблесть его наградили продолжением обучения в Англии – британский флот считался лучшим в мире. В его составе 20-летний “морской волк” прошел через Атлантику к северным берегам Америки и участвовал в битвах с французами, за что ему даже начислили кругленькую награду в фунтах стерлингов, но Иван Федорович показал себя истинным русским офицером и разделил деньги поровну между всеми членами команды своего корабля. Впечатленные боевыми и личными качествами Крузенштерна англичане продлили ему срок службы под британским флагом.

Он прекрасно понимал, как ему повезло - видел собственными глазами предметы грез любого гардемарина: знойный Барбадос и загадочные Бермуды, далекий Китай и сказочную Индию, но любую диковинку Адам-Иван рассматривал с точки зрения внесения ее в детальный план кругосветки, который разрабатывал каждую свободную минуту. Вернувшись в Россию, Крузенштерн первым делом представил свой проект, суливший всей стране огромные экономические выгоды и научные перспективы, в высшую инстанцию – императору Павлу I. Ответом было: «Зачем какой-то лейтенантишка прислал нам эту чушь?!»

Ветер перемен

Казалось, судьба нанесла сокрушительный удар, мечту всей жизни растоптали, самого мечтателя отправили служить в родные пенаты – в Ревель. Другая бы лодка пошла ко дну, но не таков Иван Федорович фон Крузенштерн. Каждый раз при возникновении подводных рифов и жизненных тайфунов новое имя словно придавало ему сил и энергии. «Ради славы Отечества, на благо Родины, во имя России» – стало его личным девизом. Из года в год он с непоколебимой настойчивостью посылал проект кругосветной экспедиции к царскому двору, словно не получая каждый раз за это по шапке…

Такую же железную волю проявил он и в любви. Когда пришло время обзавестись собственной семьей, 30-летний Крузенштерн, который мог, как офицер, сделать блестящую партию, не выбирал с холодным расчетом, свойственным его по-немецки педантичному уму, он влюбился. Увы, его возлюбленную, 20-летнюю Юлию фон Таубе, сироту и бесприданницу, красавицу и умницу, дальние родственники планировали выдать замуж за богатого помещика, твердо стоящего на земле, а вовсе не за какого-то полунищего синбада-морехода.

Но и не такие корабли брал на абордаж бравый моряк, тем более что любимая отвечала ему взаимностью, и 14 сентября 1801 года Иван и Юлия венчались. Через год на свет появился их первенец Отто, а за девять дней до этого счастливого события в семье Крузенштернов новый император Александр I назначил ее главу руководителем первой кругосветной экспедиции. К тому времени, будучи счастливо женатым и ожидая с любимой супругой ребенка, Иван Федорович впервые в жизни допустил мысль о том, что, возможно, пора оставить мечтания о кругосветке, остепениться, заняться имением. Но когда из высших кругов ему дали понять: или он, или никто, стряхнул с себя домашнюю негу и принялся за дело.

Супруга, оставаясь одна с младенцем на руках, провожала его в слезах. Секретом не было: вернуться домой живым и невредимым не надеялся никто из офицеров и матросов, отправлявшийся в далекий поход, а посему набирали только добровольцев. Для утешения супруги Крузенштерн назвал один из кораблей экспедиции, которым командовал лично, «Надеждой». «Всех моряков ведет в пути надежда», - сказал Иван команде перед отплытием. Очень скоро их единственной надеждой стал он сам.

Вокруг света

26 июля 1803 года «Надежда» и «Нева» отчалили из Кронштадта, пересекли Атлантический океан, направились к берегам Бразилии, в которой задержались, поскольку кораблям требовался серьезный ремонт, затем впервые в истории русского флота пересекли экватор, обогнули мыс Горн, изучили температуры, силу и направления течений в Тихом океане, исправили множество ошибок в картах, стерли с них несуществующие на самом деле острова и уточнили географическое положение существующих.

И вдруг из-за тумана корабли потеряли друг друга в открытом океане. «Надежда» посетила Маркизские острова, а «Нева» наткнулась на остров Пасхи, координаты которого в английских, считавшийся самими точными, картах оказались неверны. Соединившись уже у Гавайев, корабли вновь разделились – «Нева» отправилась к берегам Аляски, а «Надежда» прибыла в Петропавловск-Камчатский, исследовала Камчатку, Курильские острова и Сахалин, доставила особое посольство в Японию, попав по пути в страшный тайфун и едва не потеряв мачты.

Только 7 августа 1806 года Крузенштерн с командой вернулся в Кронштадт. Исследования, которые он провел в ходе своей кругосветки, до сих пор считаются классическими, хотя только с 1803 по 1826 год Россия организовала 23 кругосветных плавания, причем строго согласно инструкции, которую разработал и издал Иван Федорович, став одним из учредителей Русского географического общества. Его собственные шестеро детей учились по учебникам, написанным благодаря ему, и картам, в которых их фамилия встречается на каждом ходу – в честь Крузенштерна названы пролив в северной части Курильских островов, проход между Цусимой и островами в Корейском проливе, острова в Беринговом проливе, гора на Новой Земле и гора на Сахалине. Пароходы и парусники, к слову сказать, тоже часто назывались его именем. Кто же, как не первый россиянин, обогнувший Землю, достоин этого? Тем более, что Иван Федорович, действительно, был человеком выше всяких похвал. Все члены экспедиции — от капитана второго корабля до последнего юнги — буквально молились на него. Твердою рукой он вел корабль к намеченной цели, и при этом никто никогда не слышал от него даже крепкого словца, не говоря уже о физических наказаниях, принятых на тогдашнем флоте.

Иван Федорович, даже если за бортом бесновался тайфун, возвышался на капитанском мостике, оплот и защита всей экспедиции – косая сажень в плечах, богатырская грудь (он был физически более крепок, чем самый сильный матрос в его подчинении, и двухпудовые гири сопровождали его даже в кругосветке), весь земной шар знал, словно дом родной, и духом никогда не падал. Его мечтой заразился каждый, плывший с ним, и все вернулись в родные семьи героями.