Персоны нон грата в нашей жизни

Увидев на определителе знакомый номер, вы нажимаете на кнопку отбоя. Прочитав письмо, торопливо удаляете его из почтового ящика… Они есть или были в жизни каждого из нас – люди, с которыми мы не хотим общаться. Потому что они нас предали, подставили, нагло использовали, или просто общение с ними не доставляет удовольствия. Но что делать с чувством вины?

В моей жизни, наверное, первой была десятилетняя подружка-одноклассница, которая все свободное время проводила у нас дома. Любимым ее занятием было говорить гадости про остальных моих подруг. Как потом выяснилось, им она говорила гадости про меня. Вдобавок, в конце учебного года оказалось, что записки, которые я получала якобы от мальчика, которому нравилась, тоже писала она…

Когда в начале летних каникул Ксюша в очередной раз зашла за мной, чтобы позвать гулять, я послала ее подальше. Осенью она сделала попытку помириться со мной, даже заявила: «Хочешь, я на колени перед тобой встану?!» Но я была непреклонна: предателей не прощаем!

Она довольно быстро утешилась и вскоре нашла себе новых подруг. В старших классах мы снова стали общаться, хотя уже не дружили. Сейчас мы не видимся, знаю, что у нее трое детей от двух браков и весьма обеспеченный муж, который ее бьет. Наша общая знакомая периодически докладывает, что Ксения обо мне спрашивает. С чего бы это? Не забыла ту давнюю историю?

И еще была Варя, тоже одноклассница. Она окончила престижный вуз и работала в каких-то крутых компаниях. Иногда я встречала ее на улице, она всегда снисходительно останавливалась и расспрашивала, как дела. Говорила о себе: «Да, пахать, конечно, приходится, зато и имеешь все, что захочешь!».

Прошло несколько лет, и вдруг я встретила ее снова. И едва узнала – потухшую, постаревшую, в старом пальто… Она полезла ко мне с какими-то разговорами на религиозную тему, я еле нашла предлог, чтобы распрощаться. А потом случайно узнала, что Варя лечилась от наследственного психического заболевания, от которого умерла ее мать…

Накануне пятнадцатилетия нашего школьного выпуска Варя позвонила мне и спросила, не одолжу ли я ей денег. Мы собирались в кафе, и надо было сдать по пятьсот рублей. Она к тому времени уже не работала, была на инвалидности.

Денег я дала. На вечере выпускников Варвара рассказывала всем, что работает в фирме по продаже сигарет. Пятьсот рублей она вернула по частям, месяца через три. Вскоре последовала новая просьба – на этот раз ей требовалось уже семьсот рублей. Мой месячный доход тогда составлял чуть больше одной десятой этой суммы, так что я отказалась и перестала отвечать на ее звонки. Потом я узнала, что она заняла тысячу рублей у нашего одноклассника и так и не вернула…

Пару раз мы встречались на улице, она что-то лепетала насчет того, что устраивается на новую работу, и все пыталась попросить у меня в долг. Я отвечала, что денег нет, а чаще старалась пройти мимо, «не узнав». Сейчас мы уже давно не встречаемся. Говорят, Варя почти не выходит из больницы…

А вот Сергей Сергеевич – назовем его так… С этим деятелем мы познакомились, когда меня послали от редакции взять у него интервью. С того дня он начал мне звонить. Сергей Сергеевич хотел, чтобы я исполняла роль его личного секретаря – писала для него какие-то тексты, договаривалась с людьми и проч. А мне это вовсе не улыбалось. Но на мои личные желания ему было плевать. Он продолжал звонить и командным тоном приказывать, чтобы я сделала для него то-то и то-то… В конце концов, я перестала отвечать на его звонки по домашнему, а на мобильном занесла все его три номера в черный список. Со временем звонки стали реже, примерно раз в полгода, и, наконец, совсем прекратились…

…Леонид сразу мне не понравился. Встречу – полуделовую-полуромантическую - организовала общая знакомая. Еще по телефону Леня сообщил, что он «временно безработный». Но я еще на что-то рассчитывала. Даже согласилась с ним погулять по ветреной мартовской погоде. На чашку кофе у него, разумеется, денег не было, а я платить за представителя сильного пола не собиралась. Через полчаса я сказала, что мне пора домой…

Он позвонил где-то через неделю и стал требовать встречи. Я ответила, что болею. Во время той прогулки я простудилась и теперь совершенно не горела желанием с ним видеться. Вообще.

Леонид принялся осаждать меня письмами, на которые я отвечала весьма сдержанно, а потом сообщил, что на несколько месяцев уезжает на дачу. После этого от него с завидной периодичностью стали приходить СМС-ки: «Как Ваши дела»? Сначала я вежливо и коротко отвечала. Потом перестала. Как-то на 8 Марта он позвонил мне, поздравил и тут же начал грузить своими проблемами. Он хотел, чтобы я помогла их решить. Ему, видимо, хотелось кушать, но лень было даже разослать свои статьи по редакциям… Я ему тогда практически нахамила, надеясь, что он больше не объявится. Сейчас Леонид безуспешно пытается занести меня в список друзей на соцсетях, но хотя бы больше не звонит и не присылает писем и СМС-ок…

Наверное, это жестоко – отказывать людям в общении. Заносить их в «черный список», не отвечать на корреспонденцию, «не узнавать» на улице… Но это наш личный выбор. Никто не имеет право отнимать наши ресурсы, например, время, деньги или эмоции – если мы сами этого не желаем, если нам с этим человеком плохо… Что лучше – терпеть неприятную ситуацию или дать понять, что этот человек является для вас персоной нон грата? Тем более, если никакое «чувство долга» вас не связывает? По-моему, ответ очевиден.