Дали: человек и феномен

Знаменитый испанец всегда и во всем подчеркивал свою исключительность: говорил непристойные вещи, рисовал страшные картины, устраивал настоящие оргии. Дали прослыл нигилистом, анархистом, фашистом, но прежде всего – безумцем. Мало кто понимал, что единственной целью этого человека было поднять волну возмущения, на гребне которой его признали бы гением.

«В мире ширится порочная тенденция, которая пытается убедить нас, что гении подобны простым смертным. Наглая ложь. Жизнь гения, его сон, пищеварение, простуды, кровь в корне отличаются от жизненных проявлений других представителей человечества». Сальвадор Дали

Его философия

Главное творение Дали – его собственный имидж и артистически выстроенная биография. Он втайне посмеивался над обманутым миром.

Иногда Дали был наигранно серьезен, что раздражало людей не меньше, чем громкий скандал. Как-то раз такое поведение возмутило известного часовщика:

- Вас ничто не удивляет? А если бы солнце взошло в полночь?
- Нет, - ответил художник. – Это меня нисколечко не удивило бы.
- А вот я решил бы, что сошел с ума!
- А вот я решил бы, что с ума сошло солнце!

Дали тянулся ко всякого рода фанатикам, экстремистам и «мессиям». Его любимым делом было восхищаться какой-либо доктриной: политической, эстетической, религиозной или любой другой. Он брал самые шумные, известные, скандальные мотивы и делал их еще более острыми. Дали так преувеличивал их значение, что становился большим политиком, чем президент, и большим католиком, чем Папа римский. В итоге все, что считалось в обществе бесспорным, обесценивалось и теряло смысл.

Великий провокатор балансировал на краю собственной скандальной репутации и в любой момент мог сорваться. Он наслаждался всеобщим недоумением и оставлял открытым вопрос о своей вменяемости: «Единственное различие между мной и сумасшедшим состоит в том, что я не сумасшедший».

Его искусство

Свое имя, означающее «спаситель», Дали нес гордо, как знамя избавления живописи от устаревших канонов и нападок современных критиков. Он работал под оригинальным лозунгом: «Не бойтесь совершенства. Вы его никогда не достигните!» За принцип творчества он взял отсутствие всяких принципов. Если обычный художник различал верх и низ, фигуру и фон, смысл и бессмыслицу, то Дали игнорировал эти понятия. Он стремился передать скорее психологический, чем эстетический смысл: «Не старайся быть современным. Это единственное, чего тебе не удастся избежать, что бы ты ни делал».

На его работы сильно повлияли произведения Фрейда и Ницше. В юности Дали проштудировал «Интерпретацию сновидений» и «Так говорил Заратустра» и в зрелом возрасте часто на них ссылался. Художник преклонялся перед такими мастерами прошлого, как Рафаэль и Вермеер, а среди современников выделял только Пикассо. Для прочих коллег по цеху он не жалел разгромной критики: «Уж коли вы бездарность, то, даже если будете стараться писать хуже некуда, все равно будет видно, что вы - бездарность».

Дали полагал, что любую внешность необходимо творчески оформить. Его отличительной чертой стали усы. «Мои усы не будут унылыми, катастрофическими, отягощенными туманами. Ни за что! Они будут остроконечными и устремленными к небу». Позднее мастер выпустил фотоальбом, где каталогизировал каждый отдельный волосок своей лицевой растительности.

Когда знаменитого испанца просили поделиться секретами мастерства или подкинуть пару оригинальных идей, он отвечал: «Живописец, ты не оратор! Поэтому заткнись и пиши!». При этом сам Дали никогда не следовал советам, которые давал другим.

Его друзья

Многие боялись Дали и ни за что на свете не хотели принимать его дружбу. Она казалась тяжким бременем даже самым экстраординарным личностям, которыми был богат XX век. В конце 20-х годов художник вступил в скандально известную группу сюрреалистов. На одной из выставок он представил картину с подписью: «Я плюю на свою мать». Оскорбление было еще более непристойным, чем казалось на первый взгляд. Дали подразумевал фрейдистское значение плевка, то есть сексуальный акт. После этого родной отец выставил сына из дома, связь с семьей на долгие годы прервалась. Художник проигнорировал кислые лица товарищей и заявил: «Я был изгнан, так как слишком буквально следовал наставлениям книг из библиотеки отца, который не смирился с тем, что я превзошел его во всем, а главное - с тем, что мои богохульства оказались куда забористей, чем его».

Вскоре Дали публично обвинили в симпатиях нацизму и попросили покинуть группу. Разумеется это был только предлог - его обществом попросту брезговали. Художник разгадал хитрость, но уйти без объяснений не мог: «У меня возникла мания на почве Гитлера, который мне всегда представлялся женщиной. Я был очарован его мягкой и пухлой спиной, всегда так ладно обтянутой мундиром. Такого небывалого возбуждения я не испытывал, даже когда занимался любовью». Лица сюрреалистов передернулись от отвращения, оратора поспешно выставили за дверь.

Настоящими друзьями гения могли стать только очень проницательные люди. Одним из таких был Пабло Пикассо. Каждый год он получал от Дали открытку с подписью: «В июле ни женщин, ни улиток». Оба не понимали, что это значит, но делали вид, будто хранят крайне важную тайну. Любимцами Дали были также поэт Федерико Гарсиа Лорка, который умел блистательно разыгрывать собственную смерть, и поэт Рене Кревель, постоянно находившийся на краю могилы. Мастер глубоко переживал трагическую судьбу своих друзей: они умерли молодыми, едва добившись признания. Но Дали не был бы гением, если бы позволил обстоятельствам себя сломить: «Как только умирает какой-нибудь выдающийся или даже хоть немножко выдающийся человек, меня в тот же миг постигает острое чувство, будто покойный отныне будет покровительствовать расцвету моего творчества».

Его бизнес

Дали был абсолютно убежден в том, что человек имеет святое право жить как ему нравится и при этом не работать. «Еще в отрочестве присущее мне благоразумие настоятельно порекомендовало исполнить две вещи: как можно раньше отсидеть в тюрьме и стать мультимиллионером с минимальной затратой труда». Удивительно, но художнику удалось и то, и другое. Его дальновидности и удаче откровенно завидовали. Руководитель группы сюрреалистов даже составил из его имени анаграмму «Avida Dollars», что означало «жадный до денег».

Однажды к Сальвадору Дали пришел молодой человек, который умолял открыть секрет успешного бизнеса. Услышав, что юноша готов сидеть на хлебе и фасоли, мастер нахмурился:

- Плохо. На хлеб и фасоль надо зарабатывать, а для этого придется без роздыху трудиться. Вот если бы вы жили на икре и шампанском, это бы вам ничего не стоило. Этим угощают совершенно бесплатно изысканные дамы в гостиных с прекрасной обстановкой.

Когда Дали просили описать его метод работы с деньгами, он пожимал плечами и говорил, что сам его не знает. Его доходы возрастали чуть ли не сами собой. Часто этому способствовало почти мистическое стечение обстоятельств. Например, однажды в Нью-Йорке мастер подписал контракт с косметической фирмой. Он должен был разработать пузырек и название для новых духов, но, как только вышел из офиса, забыл о своих обязательствах. Он встречался с друзьями, делал покупки, гулял по городу и, наконец, столкнулся в холле отеля с группой журналистов. Его ждала пресс-конференция по случаю презентации флакона. Дали вручили чек и попросили предъявить чудо воображения и дизайна. Чуда не было, но хитрый испанец не растерялся. Он поднял с пола перегоревшую сиреневую лампочку от фотовспышки и гордо заявил:
- Вот моя идея!
- Но она же не представлена на рисунке!
- Это лучше, чем рисунок! Готовый образец! Остается только тщательно его воспроизвести.
- Но дорогой мастер, - воскликнул парфюмер, - как же будут называться эти уникальные духи?
- Вспышка, - односложно ответил художник и полностью оправдал полученный чек.

Его женщина

Самым невероятным событием в жизни гения стала встреча с будущей женой. Казалось немыслимым, что такая женщина вообще найдется. Но она нашлась! И без нее Дали не мог прожить ни дня. «Я люблю Галу больше, чем отца, больше, чем Пикассо, и даже больше, чем деньги!» - утверждал он. Выдержать его бурный неординарный характер воистину могла лишь героическая натура. Как-то раз Дали записал в дневнике такой случай: «Я увидел в окно, как к молу приближается желтая лодка Галы. Я выбежал из дому и помчался поцеловать мое сокровище. Никогда еще у меня не было такого сильного желания съесть ее. Я попросил Галу плюнуть мне в лицо, что она немедленно и исполнила». Когда мастер увлекался ролью сверхчеловека, он мог отпугнуть кого угодно. Но, руководствуясь неким «шестым» чувством, жена знала, как его утихомирить.

Насколько характер гения сложен, настолько же он уязвим. Гала понимала это и удостоилась самых нежных строк, на которые был способен Дали: «Мне снятся два всадника. Каждый из них готов ехать по одной из двух абсолютно симметричных улиц. На одной разлит резкий реальный свет, на другой же воздух прозрачен, как на рафаэлевской картине, а даль еще хрустальней. Внезапно первая улица превращается в бездну и всадник, что вступил на нее, пропадает. Это то, чем стал бы Дали, если бы не узнал Галу. Спокойной ночи, любимая, я постучу по дереву, чтобы с тобой не случилось ничего худого. Ты – это я. Ты – зеница моих очей».