Я предал свою жену

Пятнадцать лет назад я предал жену.
Жена была моей первой женщиной. Я в то время считал себя далеко не красавцем, в общении с противоположным полом испытывал жуткий дискомфорт – я просто не знал, как и о чем говорить с женщинами. И то, что она обратила на меня внимание и однажды осталась со мной, я воспринимал почти как чудо.
Через год у нас родилась дочь. Через 4 года я впервые изменил ей – просто из желания удостовериться, что могу вызвать интерес ещё у кого-то, кроме моей жены. А через 9 лет после нашей встречи я узнал, что моя жена уже больше полугода встречается с любовником.
У меня хватило ума не устраивать скандалы с битьём посуды и физиономий. У нас с женой состоялся разговор, долгий, непростой. Оказалось, что у неё и до того был вираж налево, правда, одноразовый. И тот случай, и последний во многом состоялись благодаря мне. Жена не получала от меня достаточно внимания. Мы зашились в рутине, я слишком много внимания уделял работе и слишком мало - жене, нашелся человек, которому она нравилась, он красиво ухаживал, и вот… Потом она хотела порвать с ним отношения, но он всерьёз в неё влюбился, это было тяжело для них обоих. Я, в свою очередь, рассказал жене о своём вираже, чем очень её шокировал. Она считала меня тюфяком, неспособным на такие вещи.
Скажете, та ещё семейка? Тем не менее этот разговор прочистил нам мозги в отношении друг друга, позволил выговориться, понять причины всего происшедшего. Мы поняли, что нужны друг другу, решили, что друг без друга нам будет плохо. У нас начался новый медовый месяц, результатом которого стала беременность и рождение второго ребёнка, сына. Он действительно стал желанным ребёнком. На несколько лет в нашу семью вернулись тепло и уют.
Ещё через пять лет я решил сменить специальность и пошел учиться на заочное. На сессии, оказавшись преимущественно в женском окружении, я вдруг понял, что нравлюсь женщинам, что язык у меня неплохо подвешен – короче, моя самооценка резко подскочила. Когда вернулся с сессии, начал самоутверждаться. В том числе и в смысле женщин.
Жертвой этого самоутверждения стала семья. Отношения начали деградировать. Жена тщетно пыталась достучаться до моих чувств, до моего разума. А мне вдруг показалось, что жизнь уходит мимо меня, что я упускаю что-то важное. Я до этого слышал о кризисе среднего возраста, и вот он наступил во всей красе.
А потом…. В силу обстоятельств жене с сыном пришлось уехать в другой город почти на полгода. Дочь к тому времени поступила в институт и уехала в другой город. Однажды вечером я зашёл в кафешку выпить кофе. Там сидела моя знакомая, назовём её Катей. На 11 лет младше меня, несколько раз случайно пересекались в компаниях. Она только рассталась со своим парнем.
Слово за слово, с кофе перешли на более серьёзные напитки, потом пошли побродить. Бродили и болтали, ещё выпивали, ещё болтали, ещё выпивали…
Как-то незаметно оказались недалеко от моего дома. Катя попросила разрешения зайти ко мне в туалет, ей было уже невмоготу. Потом мы ещё посидели у меня на кухне, ещё выпили, она поплакалась мне в жилетку… Завершилось постелью. Как она сказала, «буду клин клином вышибать».
А вышибли так, что нас обоих заклинило. Уже на следующее утро был первый легкий шок. Я после двух часов сна, с взрывающейся головой кое-как собрался на работу, а Катя вскочила из постели, чтобы провести меня. Потом махала мне вслед в окно. У нас такие вещи были не приняты. Мелочь, вроде ничего не значащий пустяк, но это оказалось первым крючочком. Потом были другие. Как оказалось, и с моей стороны были такие неосознанные крючочки, на которые она попалась.
Крышу снесло напрочь. Через две недели я собрал необходимый минимум вещей и переехал к ней. Ещё через две недели сказал ей, что когда вернётся жена, буду просить развода. Казалось, что меня подхватил и несёт какой-то поток, что от меня уже ничто не зависит.
Прошло ещё два месяца. Вернулась жена. Вечером уложили сына спать. Я сказал ей, что нам нужно поговорить. Она как-то обмякла и спросила: «Может, не надо?». «Надо,» сказал я и объявил ей, что полюбил другую женщину. Говорил это, как во сне. Казалось, что я сторонний наблюдатель, который смотрит какое-то плохое кино. Когда я увидел, как изменилось при этом её лицо, мне самому стало плохо.
Я не смог уйти. Но все мысли были там, с Катей. Для неё мой поступок тоже оказался ударом, были слёзы, попытка суицида (скорее, демонстрация)… Потом она позвонила и попросила встретиться. Встретились, она плакала, я еле сдерживался, чтобы тоже не разреветься. Она попросила, чтобы мы остались хотя бы любовниками. Мы и остались. Я выдумывал самые невероятные причины, самые нереальные отмазки, чтобы оправдать мои побеги из дома к ней. Жена чувствовала, но молчала и уговаривала себя, что ей только кажется. А дома я был как гость – я не чувствовал, что я дома. Дома было моё тело, но не душа. Меня тянуло туда.
Так прошло несколько ужасных месяцев. Три человека, три беды, три порванных в лохмоты жизни. Однажды жена не выдержала и задала вопрос в лоб – расстался ли я с Катей? Я больше не смог врать и признался жене, что продолжаю к ней ходить. К тому времени уже полностью отдавал себе отчёт, что моё место – в семье, но не было сил порвать отношения. Всё же я пообещал прекратить встречи с Катей. Благо у нас на подходе был отпуск.
Мы уехали в отпуск, я действительно пытался вернуться в семью. Потом вернулись домой. Где-то через месяц позвонила Катя. Сказала, что ждала меня сразу после нашего возвращения. Я сказал, что не могу больше тянуть кота за яйца, что мне плохо без неё, но и с ней дальше не могу быть. Она плакала, просила встретиться. Мы встретились в сквере. Она снова плакала, я еле сдерживался. Мы попрощались.
А потом была годовщина нашей с Катей встречи. У меня, наверное, наступило очередное помутнение в мозгах. Я пошел к ней. Взял вино, фрукты, и пошел. Она встретила в дверях. Сначала сказала, что уходит, я не вовремя, но когда я повернулся, чтобы уйти, она обняла меня, и всё рухнуло. Я позвонил жене и сказал, что всё, я всё-таки ухожу.
Я так и не ушёл. Когда вернулся домой за вещами, снова был разговор. Жена была в шоковом состоянии, но как-то держалась. Говорила чётко и делово, что жизни у меня с Катей не будет, что она с сыном будет приходить к нам под окна и просто стоять и смотреть. Было сказано много чего, но чего не было, так это истерик и оскорблений. И я остался.
Странно, но после этого в моих мозгах что-то повернулось. Я по-прежнему чувствовал боль и вину перед Катей, но чувство вины перед женой и обязательства перед семьёй начали перевешивать. Процесс шел не очень быстро, но шел. Я становился всё более и более «домашним». А через полгода я в первый раз за длительное время сказал жене, что я люблю её. Она не верила, да и с моей стороны в тот момент это скорее было самовнушение. Но моё излечение, по-другому я это назвать не могу, продолжалось. У нас вошли в традицию разговоры по ночам, когда мы пытались понять, почему это могло случиться. Мне было высказано очень много нелицеприятного, на что мне нечем было возразить. Я всеми силами старался сделать хоть что-то для семьи, для жены, чтобы хоть в малой степени искупить свою вину.
Прошло пятнадцать лет. Выздоровление нашей семьи было долгим и болезненным, но мы справились. Жена справилась, сумела простить меня. Я сумел доказать ей, что я – прежний я – вернулся. Что для меня семья – превыше всего. Что я люблю её. И это правда. То, что было тогда, я вспоминаю с содроганием. Каждый раз, когда вспоминаю, испытываю вину перед женой. И на протяжении всех этих лет я каждый день доказываю ей, что она – моя единственная женщина, моя любимая женщина. Доказываю своими поступками. Доказываю не потому, что так нужно, а потому что это именно то, что я чувствую. И бесконечно благодарен жене, что она сумела вынести тот ужас, который я ей подарил, и после этого не оттолкнула меня, не отвернулась. Сейчас, после всех этих лет, я вижу, что мы с ней – два совпавших кусочка паззла. Мне просто невозможно представить рядом с собой другую женщину.
Да, мы оба в своё время наделали глупостей. Особенно я. Но сейчас, приходя домой, я вижу радость в её глазах. Я вижу её потребность во мне, в нашем общении, во времени, проведённом вместе. И сам после работы спешу домой. Я каждый раз возвращаюсь домой с радостью. Я продолжаю учиться понимать её полутона, читать её настроение, дарить ей радость. Жаль, что прийти к этому я смог, только причинив ей такую боль.