Сказ о том, как слесарь Геннадьич пить бросил.

Дело произошло ещё до того, как Илья стал матерью.
Чтобы было понятно, надо немного обрисовать место, где это происходило. На седьмом этаже больнички два отделения:НСО ( нейрососудистое ) и реанимация. Между ними небольшой холл, там два лифта: хирургический, для транспортировки больных на каталке на операцию, в оперблок, с лифтёршей внутри, второй лифт для сотрудников, раздатки, прачечной и он же грустный: для спуска отошедших в лучший мир. Там тоже есть лифтёрша. Он спускается в подвал, там умерших везут по подземным переходам к другому лифту, маленькому, соединяющему морг и подвал. У него интересная система сообщения: в нем нет лифтёрши и находится он всегда в морге. Кнопок тоже нет, для вызова нужно взять лежащую рядом кочергу, постучать по рядом проходящей трубе и крикнуть: МОООООРГ!
Тогда лифт приедет, туда погружается тело на каталке и лифт спускается обратно. Кочерга должна находиться рядом, но она частенько теряется. А еще чаще она лежит в луже. Там подтекают и трубы и конденсат по стенам.
Прямо возле этого лифта каморка слесарей. Сколько их, точно не знает никто, да и никто не подсчитывал. Главный у них Геннадьич, человек с золотыми руками, но, как часто бывает в России, вечно пьяненький, ворующий спирт, а в его отсутствие-всякие спиртосодержащие приборы: салфетки, чистящие/ дезинфицирующие средства и тд.
Теперь, собственно, само действо.

В той же несчастной реанимации отошел в лучший мир как-то дяденька один. По фамилии Симонян. Отмучился. Тогда Илья был салагой-первокурсником и доверяли ему только перевозку больных.
Подпрягли в качестве Харонов их с Цоем и с санитаркой Галечкой. А у Галечки очень напряженные отношения со слесарем Геннадичем были. А слесарь Геннадич птиц важный, начальник слесарей (читай, распределением краденого спирта он занимался) В общем, подъехали они к лифту, кочерги нет. Кочергой надо по трубе постучать, чтобы из морга лифт спустили. Туда-сюда, нет кочерги.
-Геннадьич!!! Старая собака, неужели пропил?
-ммм
-где мычишь, плешивое проклятие?
-ммммхмргх
-темно же, хоть глаза открой, не вижу тебя!
Откуда-то из стены куском штукатурки отвалился Геннадьич и тут же попал под Галин бронепоезд. Галя женщина видная, на нее Абдурахман смотрел, как на божество. Шестой размер на груди, 62 по всему остальному телу. В общем, пока она на Геннадьича орала, тот млел.
-кочерга где?
-а?
-кочерга где?
-не моя смена
-ты на работе, чудила, где кочерга?
-не пропили, нет, я запретил
-тогда где она? Говори, иначе я расскажу кому надо, где три коробки спиртовых растворов для уколов
-в луже, ГалинСергевна, в луже, свет очей
Достал из лужи кочергу, постучал и крикнул "МООООООРГ" ответа не последовало. Илья покричал. Безрезультатно. Галя шандарахнула так, что Геннадьич начал икать, кричать "мооорг" ей не понадобилось, там и так поняли, кто приехал. Погрузили каталку в лифт, закрыли, постучали по трубе, мол, ловите посылку, смотрим, а ГеннадЬич уже на покосившемся диванчике спит.

-Скотина старая, спирт даже у педиатрии ворует, не просыхает неделями, но как к спецу вопросов нет. Что с ним делать?
-Галь, а если мы его проучим, ты как на это смотришь?
-А как проучим?
В общем, пошел Илья к Никодимычу ( командир над всем патотделением, в народе именуемом моргом), тот как услышал ключевые слова "Геннадьич, слесарь" "проучить" и " поможете" сразу согласился, ибо кто-кто а морг от нерадивого слесаря страдал больше всех. Принесли они спящего аки котенок слесаря в морг на каталочке, переложили, ассистенты его раздели и оставили лежать. Когда слесарь проснулся, он не сразу понял, где находится. Начал оглядываться по сторонам, скосил глаза вправо-и обомлел. Лежит он, оказывается, на столе, обитом цинком, а рядом, на таком же столе, лежит вскрытая бабуля, отошедшая утром, и ассистент ее зашивает, а второй ассистент поливает его, несчастного, морговским душиком. Рядом, на столике, страшные инструменты для вскрытия лежат в боевой готовности. Геннадьич глаза поднял, а ассистент, собака, улыбнулся слесарю и подмигнул-начнём мол, Геннадьич?
Заорал несчастный Геннадьич на всю больницу. Бежал голышом до родной каморки, и не думая о приличии. Жаловаться никому не стал, ибо почему-то вспомнил, как сам приперся в морг и уснул на столе. С тех пор пить зарёкся. Сам не пьет, и другим мужикам не дает.
Но вот в больнице лифты теперь ломаются раза в три раза чаще.