Для Любителей Истории!!!

О моем городе Царицыне-Сталинграде-Волгограде!!!



В
первой половине XX века Царицын — некогда тихий уездный город Саратовской губернии — дважды становился ареной кровопролитных боёв, паровым катком прошедших по улицам «русского Чикаго». История распорядилась так, что Сталинградская битва с легкостью затмила противостояние 1918–19 гг., но в глазах довоенного общества первая оборона города не имела аналогов по значимости произошедшего. Культ «Красного Вердена», возникший еще в годы Гражданской войны, распространялся ударными темпами, совершил уверенный скачок после разгрома Троцкого и к концу 30-х бои за Царицын стали одним из самых значимых и мифологизированных эпизодов в советской историографии.


Превращение одной из равнозначных глав в доминирующий сюжет, где, цитируя советских историков, «перекрещивались нити всего хода борьбы», стало возможным благодаря личному участию Сталина в царицынской эпопее: всё, к чему прикасалась рука вождя, пропаганда обращала в золото.
Но пропаганда пропагандой, а бои за Царицын действительно решали многое: здесь смешались борьба за хлеб и топливо, попытка соединения антибольшевистских фронтов, жестокий конфликт казаков и иногородних. Под Царицыном произошло первое массовое применение бронепоездов и крупнейшая танковая атака, в небе над городом был сбит первый самолет Гражданской войны. Звон сабель в степи и рукопашные схватки в траншеях в равной мере являются частью этого сражения. В конце концов, Царицын — это важная страница в биографиях выдающихся людей эпохи, от Сталина до Врангеля.


ГЛАВА I. ГОРОД

Царицын был основан в конце XVI века и первоначально представлял собой стрелецкий караул, постепенно превратившийся в постоянную, хотя и небольшую, фортификацию. Крепость стояла на неспокойной территории в окружении враждебно настроенных татар, казахов и черкесов, и первые сто пятьдесят лет выполняла прямые функции — контролировала левый берег Волги и переволоку, идущую к Дону. Так жизнь крепости в 1630-х годах описал немец Адам Олеарий:
…город Царицын считается в 350 верстах от Саратова; он лежит на правом берегу на холме; он невелик и имеет форму параллелограмма с 6 деревянными укреплениями и башнями. Живут в нем одни лишь стрельцы, которых здесь было 400; они должны были бдительно следить за татарами и казаками и служить конвоем для мимо едущих барж…
Сейчас же ниже Царицына лежит, с правой стороны, остров Сарпинский, длиной в 12 верст. На нем стрельцы пасут своих коров и иной скот.
Ни Смута, ни набеги крымских татар, ни восстания Разина и Пугачева не минули Царицына, бывшего частью Поволжья, терзаемого в XVII–XVII веках войнами, мятежами и набегами. Только стены и башни давали надежную защиту жителям крепости. Даже пасти скот им приходилось за водной преградой, ограждая его от конокрадства.


В 1720-е годы была проведена большая реконструкция укреплений — царицынская крепость превратилась в систему каменных бастионов, опоясанных рвом и земляным валом.
Юго-восточные границы России постепенно отодвигались в сторону Крыма, Кавказа и Средней Азии, местные племена приводили к покорности, и к концу 1770-х значение Царицына как крепости сошло на нет. В 1775 году была ликвидирована Царицынская сторожевая линия — своеобразный Адрианов вал Российской Империи на южной её границе. Военная угроза ушла, и характер Царицына, чье население до того было полностью милитаризировано, изменился. В 1786 году в городке, получившем статус уездного, проживало 627 посадских жителей.

Всю первую половину XIX века перспективы Царицына представлялись более чем туманными. В Саратовской губернии город был одним из самых маленьких, уступая по численности населения даже Дубовке — посаду царицынского уезда. К 1857 году Царицыну едва удалось переступить шеститысячный порог населения — он безнадежно отставал от соседних городов. Основным промыслом жителей была рыбная ловля и бахчеводство, а промышленная активность ограничивалась немецким заводом по переработке горчицы.


ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ

Все резко изменилось во второй половине XIX века, когда в город пришли (в 1859 и 1871 годах) железные дороги. Волго-Донская железная дорога была проложена в горловине между Волгой и Доном и имела протяженность всего в 80 километров. Эти километры имели колоссальное значение для логистики грузов, шедших в Центральную Россию. До появления железной дороги грузы на баржах везли по Дону, затем на волах «переволакивали» на Волгу и там снова заполняли товаром баржи, следующие в верховья реки. Строительный лес проделывал обратный путь — его сплавляли по Волге до Царицына, а оттуда переволакивали к донским пристаням. Появление Волго-Донской железной дороги многократно облегчило транспортировку.


Вторая железная дорога — Грязе-Царицынская — шла от станции Грязи через Борисоглебск в Царицын. Она обеспечивала поставки хлеба, нефти, рыбы и соли со всего Юга в Центральную Россию.
Появление уже этих двух дорог, сходящихся в городе, придавало Царицыну небывалое до этого значение, только усилившееся с приходом в город третьей линии. Это была линия Царицын-Тихорецкая Владикавказской железной дороги протяжённостью более 500 километров. Тихорецкая — узловая станция, через которую Царицын получил прямую связь с Екатеринодаром (столицей Кубанской области) и Владикавказом (столицей Терской области).


Все три пути завязывались в предместьях города нитью окружной железной дороги Гумрак-Воропоново-Сарепта (протяжённостью около 40 км.). Она охватывала Царицын полукольцом и упиралась концами в Волгу. Эта деталь в нашей истории имеет колоссальное значение.
Преображение малозаметного уездного городка, за несколько десятилетий ставшего крупнейшим логистическим центром, не могло не отразиться на социальном и экономическом облике Царицына. Город ждал бум во всех сферах жизни. За первые тринадцать лет после постройки железной дороги его население удвоилось. К 1884 году в Царицыне проживало уже больше 36 тысяч человек, а к 1909 году — 100 тысяч. К 1917 году население Царицына оценивается в ~130 тысяч человек (часть которых составляли сезонные рабочие). В начале XX века уездный Царицын неуклонно приближался по масштабам к губернскому Саратову.


Благодаря Царицыну показатели прироста населения уезда доходили до 170%, но фактически рост происходил только за счёт города. Плотность населения уезда оставалась самой низкой в губернии. Волгодонское междуречье считается зоной рискованного земледелия, поэтому сельские жители работали либо на сезонной работе в городе, либо на волжских пристанях и переволоках. И это вторая деталь, формирующая нашу историю. Основа нового Царицына — это рабочие, количество которых доходило к началу XX века до 45 тысяч.


Паровые мельницы, маслобойни, лесопильни, металлообрабатывающие, винокуренные и кожевенные предприятия появлялись в бурно развивающемся городе как грибы после дождя. Число всевозможных фирм к 1913 году доходило до 450. В городе производили станки, строительное литье, болты, детали всевозможных машин, сельскохозяйственную технику, баржи и пароходы. Крупнейшим городским металлургическим предприятием был завод, построенный Урало-Волжским обществом в 1898 году (будущий «Красный Октябрь» — один из оборонительных плацдармов советских войск в 1942 году). Это было ведущее металлургическое предприятие Поволжья (более 70% производства), укомплектованное французскими станками по последнему слову техники. Лесопильные предприятия перерабатывали 80% леса, сплавляемого с Верхней Волги, и по масштабам производства уступали только предприятиям Архангельска.



В 1914 году к промышленности города прибавился Царицынский орудийный завод, концессию на постройку которого получила известная британская фирма «Виккерс». Завод должен был заработать в 1915 году, но война внесла в планы свои коррективы.



ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ

Накануне Великой войны город уже был крупнейшим торгово-промышленным центром Нижней Волги и в 1914 году быстро встал на военные рельсы. Предприятия Царицына начали производить для нужд фронта ручные гранаты, колючую проволоку, телеграфные провода, снарядные ящики, токарные станки для обточки снарядов… Город снова милитаризовался. На его территории открылись 13 военных лазаретов. Как и во многих других крупных центрах, казармы ушедшего на фронт гарнизонного полка заняли учебные команды, в которых разместились призывники сразу четырех уездов губернии — Царицынского, Царевского, Камышинского и Черноярского. 141-й пехотный запасной полк был расквартирован в заводских бараках между «французским» и Нобелевским заводами, неподалеку находились квартиры и 155-го запасного полка. В цвет солдатских шинелей тогда окрасились улицы многих городов, и Царицын не стал исключением.



Гарнизон вскоре заразился классическими болезнями запасных полков армии. Огрехи в подготовке новобранцев, слабый контроль за солдатами, расквартированными в черте рабочего города, — все это привело к распространению среди солдат революционных и антивоенных настроений, к которым присоединялись и вновь образованные части.
В конце 1916 года в Царицыне был создан 2-й подготовительный студенческий батальон. Часть представляла собой что-то вроде запасного полка, но состоящего из призванных студентов. Его маршевые роты направлялись не на фронт, а в военные училища и школы прапорщиков. Царицынский батальон должен был перевоспитать «неблагонадежный» студенческий элемент, но вместо этого элемент перевоспитал и батальон, и весь гарнизон.

В составе студбата оказались такие люди, как Яков Ерман, член партии большевиков и бывший студент Политехнического института; Аркадий Дубсон, член партии большевиков и бывший студент Психоневрологического института; Лев Фельдбин, член РСДРП (и) и будущий советский разведчик; Андрей Жданов, член РСДРП, будущий партийный функционер, а в то время студент Московского сельскохозяйственного института; и даже сподвижник Берии Всеволод Меркулов.



Неудивительно, что после Февральского переворота царицынский гарнизон превратился в один из самых распропагандированных и проблемных в России. Весенние и летние месяцы прошли в стычках между офицерами и вышедшими из-под контроля солдатам. Гарнизон увлекся грабежами и «хулиганскими» выходками, сильно осложнявшими жизнь городской власти.
А власть отличалась крайней формой апатии. Политическое пространство города было быстро завоевано большевиками, обыгравшими на пропагандистском поле не только пассивные «буржуазные» партии, но и своих прямых конкурентов, меньшевиков и эсеров. Власть в местном Совете (рабочих и солдатских депутатов) узурпировали коммунисты.



Одним из главных царицынских большевиков в то время стал 35-летний Сергей Минин, местный уроженец и опытный революционер, участник первой революции. Минин пользовался популярностью среди рабочих и солдат. Причины и формы этой популярности в красках описывал правительственный доклад «Положение в Царицыне»:



Царицын всегда славился какой-нибудь исторической особой: был, и вот на его место появился Минин со своими сподвижниками и сразу же повел определенную тактику — завоевать себе симпатии местных полков, что ему как товарищу председателя местного Совета, удовлетворяя все законные и незаконные требования солдат, и удалось… До какой степени сильно и авторитетно было влияние этого «социалистического величества» Минина, рисует факт, что когда солдаты выносили какое-нибудь незаконное постановление, то под таковым красовалась простая надпись: Утверждаю. Гражданин Минин…


Минин и бывший солдат студенческого батальона Ерман владели умами солдат. Ситуация дошла до того, что после Петроградского вооруженного выступления большевиков комитет 141-го полка выпустил резолюцию: «Мы будем всеми силами поддерживать товарищей-большевиков в их борьбе». Подобное заявление переполнило чашу терпения властей. Керенский обратился к командующему Казанским военным округом:



Прошу принять решительные меры к установлению порядка в гарнизоне Царицына, прекратить насилия, грабежи, террор в городе, а равно оказать немедленное содействие восстановлению работы царицынского узла, принять меры охраны пассажирского и товарного движения. Снеситесь с гражданскими и военными властями, командируйте доверенных лиц, выясните истинное положение дел в гарнизоне. Прошу мне два раза в неделю сообщать о положении дел в округе и, в частности, в Царицыне.



В город в начале августа прибыл отряд полковника Корвин-Круковского, состоящий из саратовских юнкеров и казаков при двух орудиях. Лояльные Временному правительству силы без труда разогнали редакцию большевистской газеты «Борьба», арестовали Якова Ермана, Сергея Минина и еще около 30 коммунистов. Разложившийся гарнизон прикладами и угрозами был расформирован — части 141-го полка отправились в Саратов, а 155-го — с большим скандалом на фронт. Корвин-Круковский дал интервью одной из местных газет:



Я приехал сюда не на один день, цель моего приезда — установить порядок. Анархические явления, происходящие в Царицыне, заставили говорить об этом городе всю Россию, и давно уже время положить конец этим явлениям… Мною приняты все меры для поимки дезертиров. Посмотрите, целая рота выстроена возле парохода. Все до одного будут препровождены на фронт. Разумеется, не одни солдаты тут виноваты, в этой дезорганизации гарнизона принимали участие определенные лица, которые все мною будут привлечены к ответственности…



Все усилия Корвина-Круковского, впрочем, были тщетны. Арестованных большевиков, направленных в Саратовскую тюрьму, силой освободили солдаты мятежного 141-го полка. В те августовские дни на волне борьбы с «корниловщиной» многократно усилились позиции коммунистов, самочинно организовавших части Красной гвардии из рабочих многочисленных царицынских заводов. Пролетариат свободно получил винтовки. Корнилов, к сожалению для царицынских революционеров, был далеко, а вооружение рабочих надо было как-то оправдать, поэтому местный совет пытался воевать с Калединым и даже отправил отряд на Дон. Красногвардейцы дошли до станицы Обливская, где имели столкновение с казаками.



Вместо того чтобы усилить репрессии в отношении революционеров, Временное правительство в последних числах августа 1917 года сдало позиции и распустило отряд Корвина-Круковского. Полковника предсказуемо обвинили в симпатиях к Корнилову. Власть сама отказалась от немногих людей, готовых защищать её с оружием в руках. С этого момента город практически полностью перешёл в руки сторонников большевиков. Перевыборы царицынского совета показали ожидаемые результаты — 111 из 170 мест у РСДРП. Руководящие должности Совета заняли Минин (председатель) и Ерман (председатель исполкома). Даже в городской думе города большевики получили 45 мест из 100, а ее главой стал все тот же Яков Ерман.



172-й, 241-й и 93-й запасные пехотные полки, составлявшие осенью 1917 года новый гарнизон Царицына, совершенно свободно передали винтовки рабочим дружинам. Бывший председатель центрального штаба Красной гвардии Царицына Батов вспоминал:
… в городе росла и крепла и вооружалась Красная гвардия. В сентябре ее ряды значительно пополнились. Основная часть красногвардейцев была вооружена и обучена военному делу. Мы имели свой полигон и стрельбище за железнодорожным мостом. Царицын с его пригородами был разделен на пять районов, каждый из которых имел свой штаб Красной гвардии…



К моменту Октябрьского переворота реальной оппозиции большевикам не существовало, а Минин и Ерман с очаровательной наглостью заявляли в открытой печати:
Готовится решительная схватка. Мы заявляем, что этому правительству предательства и измены мы объявляем беспощадную войну, и все силы бросим на чашу весов, чтобы наконец положить предел колебаниям, шатаниям, бесконечным опытам и создать рабоче-крестьянскую власть, которая закончит войну, отберет у помещиков землю, обуздает капиталистов и выведет русскую революцию на широкую дорогу мировой пролетарской революции.



В ноябре Временное правительство проиграло моментально. Боя не было. Вялое сопротивление оказали чиновники, присоединившиеся к всероссийскому бойкоту и парализовавшие ненадолго работу банков и почтово-телеграфной сети. Правые эсеры и меньшевики создали «Комитет спасения революции», который, однако, не был поддержан населением. Вокзалы, заводы, арсеналы — всё в одночасье перешло под полный контроль Совета рабочих и солдатских депутатов. Власть взял большевицкий «Революционный штаб».


ГЛАВА II. КАЗАКИ ИДУТ К ЦАРИЦЫНУ. ПОЯВЛЕНИЕ СТАЛИНА

В конце 1917 — начале 1918 гг. новая власть была озабочена в первую очередь укреплением собственных позиций в городе. Открытой контрреволюции не существовало, но большевиков не устраивало соседство даже с левыми эсерами, которых постепенно выжали из Совета.
Проводилась национализация многочисленных промышленных предприятий, установление «рабочего контроля» и вялая борьба с офицерами, симпатизировавшими далекой Добровольческой армии. При этом в Царицыне здраво оценивали собственные возможности и в лишние конфликты не вступали. Казачьи эшелоны с демобилизованными полками свободно проходили на соседний Дон. Генерал-майор Голубинцев, в то время командир 3-го Донского полка, вспоминал о прибытии в самом конце 1917 года в город:


…надо проехать красный Царицын, где сидит товарищ Минин… Вокзал запружен серой солдатской массой, щелкающей семечки… Из классного вагона выходит начальник эшелона, за ним следуют в полной форме, с шевронами и Георгиевскими крестами, два ординарца и направляются в город, в находившийся недалеко от вокзала военно-революционный комитет. Толпа солдат на перроне с удивлением расступается, давая дорогу.


В военно-революционном комитете начальник эшелона требует дать паровоз для следования дальше… Уверенность в собственных силах и настойчивость произвели впечатление, и путь полку был открыт…
Генерал Лукомский в марте 1918 года проездом оказался в Царицыне и так описал жизнь города:
Большевиками прекращена была всякая коммерческая деятельность. Местные купцы, домовладельцы и просто «буржуи» были сильно ограблены и очень немногим из них удалость сохранить возможность вести сносную жизнь… Постоянного террора еще не было. Периодически расправлялись с отдельными лицами, которых считали опасными…



Относительная «мягкость» нового правительства, ограничившегося реквизициями, была связана с тем, что угрозы новой власти еще не существовало. Единственная организованная военная сила антибольшевистского сопротивления — Добровольческая армия — оставила покорившийся большевикам Дон и уходила в противоположную от города сторону — на Екатеринодар. Место покойного атамана Каледина и добровольцев на Дону быстро заняли большевики, к концу марта провозгласившие Донскую Советскую Республику — марионеточное большевицкое государство.



Ситуация резко изменилась к середине весны — серия казачьих восстаний в Донской области привела к падению красной власти в Новочеркасске, а Ростов-на-Дону, столицу красно-казачьего государства, в начале мая заняли немецкие войска, пришедшие с оккупированной Украины. Донские казаки проснулись, наконец, и начали вести деятельную борьбу за освобождение своей земли от большевиков. Был организован Совет обороны и Круг Спасения Дона, 16 мая генерал Краснов принял атаманский пернач. С этого момента фактически начало существовать Всевеликое Войско Донское. 17 тысяч казаков его армии, разбитые на 11 отрядов, сражались за освобождение края.

«КЛИН, ЗАБИТЫЙ КРАСНЫМИ ПО НИЖНЕЙ ВОЛГЕ»

После освобождения большей части территории области перед Красновым встал вопрос обороны её границ. Как резонно отметил генерал Деникин, «административные рубежи военного значения не имеют и не обороноспособны». Падение советской власти в Царицыне и Воронеже было для ВВД событием жизненно необходимым.
Царицынский район — уезд батраков и рабочих — клином входил в казачьи земли Донской и Астраханской областей. Железнодорожный узел гарантировал ожесточенное сопротивление красных в борьбе за этот выступ.


Первоначально казаки хотели переложить ответственность за штурм Царицына на Добровольческую армию. Такое предложение казалось Кругу наиболее уместным — Добрармия уходила с территории Дона и занимала правый фланг фронта. Начальник штаба Донской армии Поляков описывал позицию казаков так:


Добровольцы получали хорошую и независимую от казаков базу, громадные за­ пасы воинского снаряжения, пушечный и снарядный заводы, деньги и сближались с чехословаками и Оренбургскими казаками, образуя с Донцами единый фронт. Сверх того, Атаман обещал при движении Добровольческой армии к Царицыну подчинить все войска района ген. Деникину…
Деникин категорически отказался от этого движения и засобирался в противоположную сторону, на освобождение Екатеринодара и Кубани.


Как сложилась бы история, если бы Добровольческая армия пошла на север, а не на юг, неизвестно, но теперь донцам предстояло штурмовать Царицын в одиночестве. В письме императору Вильгельму атаман писал:

…Просить Ваше Величество содействовать присоединению к Войску по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына Саратовской губернии и города Воронежа и станции Лиски и Поворино и провести границу Войска Донского, как это указано на карте, имеющейся в Зимовой станице.
Так были очерчены два вектора движения армии: Царицын и Воронеж.
В то же время у границ Саратовской губернии с противоположной от Дона стороны началось восстание Чехословацкого корпуса, послужившее началом Белого движения на востоке страны.


18 мая в Саратове восстал гарнизон, подавленный лишь с помощью снятых с уральского фронта частей. Спустя некоторое время войска Народной армии КомУча взяли штурмом Самару и Сызрань и повели дальнейшее наступление — в том числе на Саратов. Царицын оказывался в самом центре новой войны.
Город, еще недавно бывший в гарантированном красном тылу, очутился в прифронтовой полосе между белыми армиями, став естественной преградой для их соединения. Он оставался крупным транспортным узлом юга страны и буквально притягивал противника, развивавшего наступление вдоль железнодорожных линий.



Большевицкое руководство, потерпевшее поражение в Донской области, эвакуировалось в Царицын. В городе оказался Орджоникидзе, чрезвычайный комиссар Юга, правительство Донской республики, Чрезвычайный продовольственный комитет (Чокпрод), который обеспечивал вывоз южного хлеба в голодающую Центральную Россию. Буквально все советские учреждения, изгнанные с Дона, сконцентрировались в Царицыне.
Значение Царицына в условиях изменившейся линии фронта возрастало. Волга и железные дороги, шедшие через город, обеспечивали занятой большевиками Центральной России доступ к Астрахани (Каспийскому морю) и Кавказу, то есть к нефти и жизненно необходимым в тот год хлебу и рыбе. Альтернативы в виде угля Донбасса и хлеба Украины у большевиков благодаря немцам не было.
Лектор головинских курсов Арсений Зайцов в работе «Очерки истории Гражданской войны» констатировал:


…Всякое продвижение донцов на северо-восток, на со­единение с Самарским фронтом Народной армии, флан­кировалось Царицыном. На него же базировались крас­ные силы Северного Кавказа. Царицын же обеспечил за большевиками Астрахань, разъединявшую уральских ка­заков от юго-восточного казачества… Весь красный Северо-Кавказский фронт от Черного до Каспийского моря базировался лишь на Царицын…


С военной точки зрения летом 1918 г. Царицын являлся единственным важнейшим объектом операций и Восточ­ного и Южного фронтов русской контрреволюции…
Большевики понимали значение города и принимали энергичные попытки повысить его обороноспособность. Царицын того времени еще нельзя было назвать неприступной крепостью.
АНАРХИСТ ПЕТРЕНКО

Город, через который с Дона и Украины бежали многочисленные красные отряды, был наводнён военными эшелонами. Царицын превратился в фильтрационный пункт и перемалывал разбитые красные части. У солдат отбирали оружие, переписывали и заново распределяли по полкам и отрядам. Разоружали и небольшие группы, и отдельные части вроде 47-й отдельной артиллерийской бригады и нескольких пехотных полков.



Среди прочих в мае на головную станцию Владикавказская (ныне Волгоград II) прибыл эшелон «украинского полка Петренко», одного из самых организованных и боеспособных подразделений среди отходящих с оккупированной немцами Украины.
Петренковцы придерживались анархической политической платформы, что выражалось главным образом в реквизициях и конфликтах со всевозможными властями. Отступая, анархисты обогатились за счет банков Таганрога и «кассы 1-го южного фронта». С реквизированными миллионами Петренко хотел проскочить Царицын и по железной дороге уйти в Сибирь, «громить Дутова». Он пощелкал все фильтрационные заставы и беспрепятственно вошёл в городские предместья.
Командир анархистов был, судя по всему, колоритной фигурой. Так его описывали современники:
Плотный малый среднего роста в возрасте 28 лет, одетый во все кожаное. Говорит он басом, с хрипотцой, вертя в руках круглую английскую бомбу…



Царицынский комиссариат принял естественное решение разоружить опасный эшелон и вынудить петренковцев сдать реквизированное, но не рассчитал силы. Анархисты ответили на агрессию агрессией и без труда захватили станцию. В Царицыне закипел бой.
Попытка красных отбить Владикавказскую атакой пешей цепи сорвалась — с большими потерями. К вечеру 12 мая по петренковцам уже вели огонь броневик и пулеметы, а также гаубица бронепоезда «Большевик». Петренко отвечал своей артиллерией и пулеметами. Военный комиссар царицынского совета вспоминал:



Наш революционный город не знал такого обстрела ни при царе, ни при Керенском, ни при восстании Каледина, и только теперь получил эти подарки от непрошенных гостей, от всех этих анархистов, дезертиров, мародеров и бандитов.
У Нестора Махно, бывшего свидетелем событий, в воспоминаниях даже есть отдельная глава под названием «Бой отряда Петренко с царицынскою властью. Хитрости власти и арест Петренко». В его изложении эта история выглядит как героическая борьба «лжи и правды», последнюю из которых представлял, естественно, анархист Петренко:



Я наблюдал начало боя. Я видел, как отважно сражались обе стороны. Видел также, что на стороне отряда Петренко было все население хутора Ольшанское и прилегающих к нему других хуторов. Оно возило воду, хлеб, соль отряду Петренко. Оно собирало винтовки и патроны для него, все время и вовремя ставя его в известность о том, откуда его обходят и откуда могут обходить войска власти…
Несмотря на упорное сопротивление, отряд анархистов был разбит, а сам Петренко пытался бежать, но был схвачен и расстрелян.



Эта история, окончившаяся трудной победой красных, показала, что даже незначительные силы (в данном случае около тысячи человек) могут создать городу серьезную угрозу, преодолимую только при колоссальном напряжении сил.
Бой с анархистами стал предвестником сражений куда более масштабных. Казаки вели интенсивное наступление. 23 мая красные войска оставили станцию Чир (важную психологическую отметку), фактически отступив на «свою» сторону Дона.

На этом участке фронта казаки были всего в 60 километрах от города. Практически одновременно с этим к Дону оказались прижаты красные части, обеспечивающие ветку Качалино-Иловля (Грязе-царицынской железной дороги). Дальше всего от города бои шли вдоль железнодорожной ветки Царицын-Тихорецкая — более 170 километров.
СНЕСАРЁВ И СКВО

27 мая в город прибыл штаб Северо-Кавказского военного округа, сформированный в Москве в самом начале мая. Целый состав военспецов во главе с бывшим генерал-лейтенантом русской армии Андреем Снесарёвым должен был навести порядок в дезорганизованной большевицкой армии. Выдающийся ученый и военный, Снесарёв был вовлечен в водоворот Гражданской войны на стороне красных и подошел к новой роли военного комиссара округа с присущим ему усердием.



Предполагалось, что Снесарёв займется формированием округа, но обстоятельства складывались таким образом, что заняться пришлось обороной Царицына, которым округ фактически и ограничивался. Штаб военспецов принялся наскоро собирать из красногвардейских ватаг армию. Количество штабов в Царицыне не поддавалось подсчету, их требовалось максимально сократить.

Такие действия вызывали недовольство командиров, привыкших действовать партизанскими методами. Серьезный конфликт возник между Снесарёвым и комдивом Киквидзе, начальником 1-й дивизии внеочередного формирования РККА, собранной в Тамбове и переданной в подчинение штабу СКВО. Снесарёв якобы намеренно передал Киквидзе неверные сведения о противнике, из-за чего 11 июня дивизия понесла серьезные потери в бою с Донской армией.

В реальности именно благодаря усилиям «вялого военрука» Снесарёва из всевозможных отрядов царицынского участка была создана группа, способная остановить Донскую армию на дальних подступах к городу. В июле царицынские части были усилены отрядами 3-й и 5-й украинских армий и сведены в «группу Ворошилова» приказом войскам СКВО No.4.



Отвлечемся ненадолго от Царицына и обратимся к Ворошилову, который станет центральным персонажем следующих месяцев. Остатки 5-й и 3-й украинских армии РККА, оказавшиеся под общим командованием бывшего рабочего Ворошилова, с конца апреля медленно пробивались эшелонами от Луганска к Царицыну. В советской историографии этот поход был частью мифа о защите Царицына и по значимости сопоставим с Ледяным походом Добровольческой армии.


Десятки тысяч человек, включая семьи отступавших ополченцев, преодолели по железной дороге сотни километров. На протяжении всего пути красные находились в бою, ремонтировали полотно, разбираемое казаками, и дважды возводили сожжённые мосты через Донец и Дон. 2 июля переход группы Ворошилова закончился — эшелоны прибыли в Царицын.

Подкрепление кардинально изменило соотношение сил на фронте, влив в царицынскую группу как обстрелянных людей, многие из которых займут в городе руководящие посты, так и технику (бронепоезда, артиллерию).
До подхода ворошиловцев красная группа близ Царицына насчитывала порядка 20 тыс. человек при 40 орудиях, располагавшихся на трех участках.


Рабочие Киквидзе. Васо Киквидзе — уроженец Кутаиси и левый эсер, участвовал в Великой войне как вольноопределяющийся кавалерийского полка. Он командовал тамбовскими рабочими, которые, по воспоминаниям начштаба СКВО полковника Носовича, «грабили феерически», но были хорошо организованы и «способны к маневрированию».


Казаки и крестьяне Миронова. Филипп Миронов — казак станицы Усть-Медведицкая. Во время описываемых событий ему уже больше 45 лет. Миронов участвовал еще в русско-японской войне, а в Великую войну дослужился до войскового старшины (подполковник по табелю). Миронов — пожалуй, самая серьезная заноза для Донской армии. Несколько попыток поставить против него уроженцев родной ему Усть-Медведицкой окончились переходом казаков на сторону красных (впрочем, обратно казаки перебегали с не меньшей охотой). Большевиком Миронов не был, комиссаров не терпел, а Гражданская война у него была своя, главным образом со «старыми» донскими атаманами.
Ростовские рабочие Межевых. Ростовские рабочие, ушедшие после немецкой оккупации города на царицынский фронт.


Иногородние Шевкоплясова и Думенко. Шевкоплясов командовал полком, состоящим из крестьян Донской области, главным образом Сальского округа. Кавалерией полка командовал Думенко, бывший вахмистр артиллерийских частей РИА. Заместителем Думенко был Буденный, будущий командир знаменитой 1-й конной армии. Все трое — уроженцы Донской области, относящиеся к «неказачьему» её населению.


Город прикрывали с трех сторон отдельные отряды, состоящие из рабочих Царицына и Ростова, иногороднего населения станиц и хуторов Донской области, незначительной части казаков. Армией они не были, а уровень взаимоотношений между отрядами лучше всего виден по докладу Миронова относительно его сотрудничества с Киквидзе: «Освободите меня от соседства, которое своим преступным равнодушием когда-нибудь погубит дивизию».


На город шли казаки генерала Мамантова, приближавшегося к Царицыну с юга и запада, и генерала Фицхелаурова, уходящего в обход в сторону Грязе-Царицынской железной дороги, то есть с севера. В белом лагере иррегулярный характер частей и их командиров был столь же заметен, что и в красном. Обратимся к воспоминаниям генерала Полякова:


…Посылку в указанный округ войск ген. Фицхелаурова следует объяснить не только уверенностью Донского командования, что именно эти части, будучи достаточно втянуты в борьбу, успешно выполнят тяжелую задачу и не перейдут на сторону Миронова, но еще и тем, что генералы Фицхелауров и Мамантов, оба популярные среди казаков, оба ими любимые, оба лично храбрые, прекрасно разбиравшиеся в казачьей психологии — не ладили друг с другом.


Став под Царицыном соседями, они продолжали враждовать, что крайне вредно отражалось на деле. Надо было во что бы то ни стало разъединить их и надо было, в силу требований обстановки, за счет войск ген. Фицхелаурова усилить группу ген. Мамантова. После долгих переговоров по аппарату, применяя хитрость и лесть, мне в конце концов удалось убедить ген. Фицхелаурова передать большую часть своих войск ген. Мамантову и лишь с отборными полками двинуться в Усть-Медведицкий округ…»
Мамантов, «высокий, статный, бравого вида генерал.

Опытный, с большим военным кругозором, совершенно исключительного порыва» (оценка Врангеля — S&P), позже станет героем казачьего рейда по тылам красных. Он был очень популярен среди своих казаков, но нелюбим генералом Красновым, который говорил, что «генерал Мамантов — в военном отношении посредственный человек… но… уйдет Мамантов — уйдут и все казаки 2-го Донского округа».

Генерал Фицхелауров — незаслуженно забытая фигура. Историческая память о нем ограничивается появлением в шолоховском «Тихом Доне». Там Фицхелауров некоторое время занимал мысли Григория Мелехова: «Защищать чуждых по духу, враждебно настроенных к нему людей, всех этих Фицхелауровых он не хотел и не мог».


В реальности и Мамантов и Фицхелауров «по духу» как раз были очень близки казакам. Два генерала стояли у истоков донского восстания и гарантировали лояльность войск, их готовность наступать, а вот мозгом Царицынской операции был Анатолий Кельчевский, бывший профессор Николаевской академии генерального штаба. По происхождению не казак, он был лишен самостоятельной роли в Донской армии, став начальником штаба Царицынской группы.


Ситуация на фронте развивалась явно не в пользу большевиков, практически очистивших Донскую область и отступавших на Воронеж и Царицын. Не было и намека на сплошной фронт — отдельные группы, рассеянные по степи, двигались в разном направлении. Казачья конница была создана для такой войны. Пользуясь преимуществом в скорости и маневре, она, кружась вокруг красных частей, могла появиться где угодно. Буденный вспоминал:
Белогвардейцы сковывали дивизию боями с фронта и одновременно врывались с флангов, стремясь создать панику среди беженцев и этим дезорганизовать отход наших частей.


СТАЛИН И «УНТЕР-ОФИЦЕРСКАЯ ОППОЗИЦИЯ»

Вероятная потеря Царицына категорически не устраивала большевиков, и одним из обстоятельств, толкавших их на упорное сопротивление, была катастрофическая, на грани голода, нехватка продовольствия в Центральной России. Только царицынский узел мог обеспечить вывоз необходимого объема продовольствия с Юга. Пока клещи, перерезающие все три железные дороги, не сомкнулись на подступах к городу, большевики бесконечным потоком отправляли в центр составы с хлебом и другими продуктами.


До июня из Царицына отправлялось по 50 тысяч пудов в день — цифра, не способная удовлетворить потребности центра. Эффективность «добычи» хлеба нужно было повысить, и руководителем этого предприятия в июне был назначен нарком по делам национальностей Сталин, в то время фигура среднего партийного уровня, впрочем, показывающая своим присутствием важность этого дела.


Перед Сталиным стояла задача увеличить объемы вывоза хлеба минимум втрое. Работа по изъятию продовольствия, центром которой стал Царицын, в советской историографии получила громкое наименование «крестовый поход за хлебом» и обычно преподносится как очевидное доказательство сталинских административных талантов. В реальности у Сталина было не так много времени, чтобы продемонстрировать свои способности — в самом начале августа северная группа белых вышла к Волге выше Царицына, оттеснив от города части Киквидзе и Миронова. Большое кольцо окружения практически замкнулось. В одной их телеграмм Ленину будущий вождь народов в связи с этим писал: «Продовольственный вопрос на юге (моя сфера) уперся в военный, заставил меня вмешаться в дела штаба».



Это была отличная возможность показать себя в деле куда более интересном, чем руководство продотрядами. И тут Сталин действительно продемонстрировал свои сильные стороны — он вмешался не только в дела штаба, но и довольно быстро прибрал к рукам всю власть в городе, отстранив местных коммунистов во главе с Мининым и Ерманом. Полковник Носович позднее писал:
…Он злой гений Царицына и его обитателей… Сталин при его появлении в Царицыне сразу стал персоной, с которой вынуждены были считаться все: как местные власти, так и военный комиссариат…Царицын, а вместе с ним и весь Северный Кавказ перешел в ведение ничем не ограниченного сатрапа Сталина…

Появление в Царицыне Сталина и чуть позднее Ворошилова довольно быстро закончилось серьёзным конфликтом между военспецами штаба СКВО с одной стороны и Ворошиловым и Сталиным с другой. Троцкий, последовательный сторонник военспецов в Красной армии, всячески поддерживал штаб округа, но в царицынской истории проиграл.



Снесарёва, его заместителя Носовича, начальника мобилизации Ковалевского, а также офицеров штаба Кремнева, Садковского и Старикова арестовали. Сам штаб СКВО был разгромлен, его артиллерийское управление расстреляно по обвинению в контрреволюции. Спустя год белые в освобожденном Царицыне провели эксгумацию тел казненных:
ъ


…производились раскопки могил замученных и расстрелянных большевиками. Картина потрясающая: судорожно переплетенные руки и ноги, трупы найдены на полуаршинной глубине. По данным медицинской экспертизы, многие погребены заживо. На кладбище за кирпичным заводом обнаружено 63 трупа… Среди расстрелянных много офицеров и одна женщина — г-жа Петрова, на квартире которой происходили собрания алексеевцев.



Принято считать, что контрреволюционная «организация Алексеева» в городе существовала, но степень её угрозы и серьезности нельзя переоценивать. По крайней мере, Высшая военная инспекция РСФСР, проверявшая обвинение военспецов в заговоре, улик против них не обнаружила.
Ни Военная инспекция, ни Троцкий не могли повлиять на Сталина, решившего покончить со штабом СКВО. Все, что удалось Троцкому — это освободить из-под ареста Снесарёва и прочих офицеров. Место штаба занял Военный Совет во главе со Сталиным, Ворошиловым и Мининым (к тому моменту другой важный царицынский персонаж — Яков Ерман — был уже мертв: убит в ходе беспорядков на волжской пристани, когда возвращался в июле с V съезда ВЦИК), а единственным оставшимся военспецом оказался командир 1-й коммунистической дивизии Худяков — бывший штабс-капитан, разжалованный и приговоренный военным судом к смерти за мятеж и антивоенную агитацию.


Военспецы были нейтрализованы, власть полностью сконцентрировалась в руках Сталина и «унтер-офицерской оппозиции». Они докладывали в Москву: «Пришлось начинать всё сызнова, наладили дело снабжения, поставили оперативный отдел, связались со всеми участками фронта, отменили старые преступные приказы».


Несмотря на эти головокружительные успехи нового руководства, фронт продолжал неумолимо откатываться к городу. Царицын был окончательно отрезан от Кубани и Северного Кавказа войсками Мамантова, цеплявшими правым флангом линию Тихорецкая-Царицын, от остальной России — группой Фицхелаурова, разбившей части Миронова и подошедшей к станции Качалино (30 километров от Царицына по Грязе-Царицынской железной дороге). Город был окружен.


Первое окружение Царицына. Июль и август 1918 года

ГЛАВА III. ПЕРВАЯ ОБОРОНА. АВГУСТ 1918-ГО

Война под Царицыном шла страшная. На Дону вскрылся старый конфликт между «иногородними» и казаками. Неприязнь быстро переросла в ненависть. Советская власть, недолго просуществовавшая на Дону, сознательно разворошила улей социальных противоречий. Генерал Поляков вспоминал:
Казаки чувствовали, как их во всем урезывают; их оружием вооружают иногородних, наделяют последних одинаковыми правами с казаками и, мало того, делают иногородних равноправными даже в станичном достоянии… только самый незначительный процент иногородних был на стороне казаков.


В замкнутых казачьих обществах, в которых даже межстаничное родство было редкостью, подобные изменения вызвали волну протестов. Иногородние же, число которых практически равнялось числу казаков в области, превратились в активных сторонников советской власти. Социальная ненависть, поделившая область на красных и белых, рождала жестокость не только на фронте, но и во всем крае. Троцкий очень точно резюмировал:


Глубокий антагонизм между казаками и крестьянами придал в южных степях исключительную свирепость гражданской войне, которая здесь забиралась глубоко в каждую деревню и приводила к поголовному истреблению целых семейств.
Как поступать с пленными, станицами, которые являлись источником пополнения казачьих войск, деревнями, откуда крестьяне уходили в Красную армию? Пленных расстреливали, деревни и станицы жгли. Краснов вспоминал, что однажды большевики привязали пленных казаков к крыльям ветряных мельниц и в сильный ветер пустили мельницы в ход — «казаков завертело насмерть».

Ответом стала симметричная агрессия, вроде ставшего легендарным устрашающего приказа одной из казачьих комендатур: «рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать».
Крестьянин Арчаков, участник боев за Царицын, вспоминал, что во время уборки трупов санитар Приходько раздел убитого офицера и обнаружил на его груди бумажку с молитвой: «Эх, если бы в этот бой попался Бог, мы бы и с ним рассчитались, да и всем святым досталось на орехи. Вырыл яму, посадил (офицера), огреб до половины землей, пришил к груди бумажку с надписью: Это белый офицер. Все проходящие подчиняйтесь ему, он вами будет командовать».


СИЛЫ СТОРОН

Перед казаками, отрезавшими город от железнодорожных путей, стояла задача взять Царицын с наскока. Красные старались максимально задержать продвижение противника, пытались выйти на оперативный простор и оттянуть фронт за железную дорогу, по которой тоннами шли на север продукты. Преимуществом Донской армии в те дни была кавалерия, составлявшая больше половины всех войск. Именно она позволила в короткие сроки сдвинуть фронт на 300 километров, но под стенами укрепленного города, опутанного окопами и колючей проволокой, это преимущество белых исчезало.
Красные провели мобилизацию семи призывных возрастов, удвоив царицынскую группу.

Город обрастал оборонительными укреплениями, которые под дулами винтовок рыли мобилизованные «царицынские буржуи». Военный совет организовал комендатуру, жестко пресекавшую попытки дезертирства. Дошло даже до того, что решения медицинской комиссии о демобилизации или отпусках в связи с состоянием здоровья были поголовно признаны «преступлением, вносящим беспорядок в пополнение частей». На позиции гнали всех. Основная надежда большевиков была на рабочих многочисленных заводов, которые целыми цехами посменно ходили на фронт.


Сталин старался растрясти центр на как можно большее число орудий, снарядов, броневиков. Еще 10 июня он шантажировал Совнарком: «Если не дадите аэропланов с летчиками, броневых автомобилей, шестидюймовых орудий, Царицынский фронт не устоит». Техническое оснащение красных и без панических запросов Сталина впечатляло.






Царицынские хроники

Первыми жителями Царицына были неандертальцы. Их стоянка обнаружена в пойме речки Мечетки. В мире всего семь стоянок древнего человека и это большая честь, что одна из них у нас. Сейчас на стоянке бахчи, но прогрессивная общественность бьет в колокола, чтобы на пожертвования горожан воздвигнуть там акрополь. Чтобы туристам было на что посмотреть.
30 июня 1808 года в городе открыта первая школа по обучению детей грамоте. Этот день вошел в историю города, как день знаний. Примечательно, что первым учителем был отставной сержант Власов.

До утверждения официальных мер длины, царицынцы пользовались народными мерами, в основе которых — длина разных частей человеческого тела:

Пядь — расстояние между большим и средним пальцем вытянутой кисти.

Локоть — от локтя до среднего пальца правой руки.

Сажень — при горизонтально вытянутых руках расстояние от пальца среднего левой руки до среднего пальца правой.

Полсажня — вытянутая рука. Расстояние от среднего пальца до шеи.

Шаг — примерно такое же расстояние, как полсажня.

Рык — расстояние на слышимость голоса, примерно 555 метров.

Гак — неопределенное расстояние после двух рыков.

В 1806 году в Царицыне в городской Думе обсуждали высочайший указ “О ябедниках и ябеднических прошениях”. В указе говорилось, чтобы всенародно обсуждать их и если не помогает, то бить кнутом. По утверждению бабки Нюры обсуждали мало, сразу начинали бить...

Из поколения в поколение передается прекрасная легенда о древнем городе Золотой Орды Сарай-Берке, что на Ахтубе. Современник того времени историк и путешественник Ибн Батута сравнивает его по красоте и величию с Домасском и Константинополем. В конце 14-го века великий Тимур разрушил его, сравняв город с землей. Причиной стало — неплатеж дани ханом Тахтамышем Тимуру. До сей поры местные жители от Верхне-Ахтубинска до Колобовки /вниз по Ахтубе 90 верст/ пополняют свой семейный бюджет в поисках кладов. И, как ни странно, находят.

Первый пароход жители Царицына увидели в 1818 году. И только спустя 20 лет — открылась навигация, и пришел откуда-то второй...

1808 год. В этот год в наш город назначен первый медицинский работник — повивальная бабка Ульяна Андреева, окончившая Петербургский Повивальный институт. Примечательно, что бабке отроду было 20 лет. Медики Царицына чтят этот праздник и делают в этот день друг другу подарки.

В Городище и Коренной балке находится источник Великомученицы Параскевы Пятницы. Праздник в честь иконы празднуется на 9-е воскресение от Пасхи. Люди съезжаются не только с ближайших деревень, но и из Астрахани и Войска-Донского. В этот день все, от мала до велика, обливаются водой и заготавливают ее впрок.

Первым русским воздухоплавателем был капитан Каширский, который совершил свой полет над Москвой в 1805 году. Вторым, по утверждению бабки Нюры, был наш царицынец, который взлетел на шаре спустя десять лет. Примечательно то, что шар был сделан из осетровых пузырей и на патриаршем клее. Такого вида материал не использовался никем, поэтому в этом наш земляк стал первооткрывателем.

11 сентября 1911 года, летчик Васильев проложил первую воздушную тропинку над Царицыном. В этот день царицынская голова в честь такого события дал бал: барышни попеременно приглашали летчика на вальс. На сотой, у летчика закружилась голова и его пришлось откачивать. Интересно, что буквально за месяц до этого, Васильев стал победителем в соревнованиях аэропланов, проходивших между Питером и Москвой.

Не будем лукавить, что в течение 300 лет столицей Руси был Великий Сарай-Берке и позже Сарай-Бату, потому как именно сюда за ярлыками на княжество приезжали русские князья. Таким образом, политическим центром Руси в 13-м, 14-м и 15-м веках была именно наша Нижняя Волга.

В 1721 году Царицыну был дан статус города, но самого низшего, 5-го разряда. Этот разряд получали населенные пункты, не превышающие 250 дворов.

Царицынские цены на 1910 год:

осетр — 4 рубля 50 копеек за пуд,

севрюга — 3 рубля за пуд,

стерлядь, лещ и жерех — 4 рубля за сотню,

арбузы — от 4 до 100 рублей за 1000 штук, смотря по величине...

В 1884 году в Царицыне одними из первых в России на набережной зажглись фонари. Этим фейерверком света и праздника город обязан нефтяной компании Нобель. По словам бабки Нюры один из мужиков из Ежовки “бацнул” фонарик, но был населением прощен.

21 октября 1890 года в Царицыне был выстроен первый водопровод. Автор проекта — механик Бромлей. Цена воды — 1 копейка за 4 ведра. В то время жители водопровод недооценили и охотней пользовались водой из колодцев и Волги.

Археологические экспедиции Терещенко, Водолагина, Семена и др., побывавшие в разное время на Ахтубе на развалинах столицы Золотой Орды, ищут загадочный гюлюстан-сад цветущих роз, где ковалась золотоордынская монета. Монетный двор ищут и местные жители, думается, что сообща они его найдут!

1913 год в летопись Царицына надо записать золотыми буквами, потому как именно в этот год и день по ухабистым улочкам Царицына промчался первый трамвай, ознаменовавший своим появлением революцию в транспорте города. Однако, стоимость проезда была дорога и горожане предпочитали ходить пешком или ездить на пролетках.

1695 год является годом основания в Царицыне почтового двора для обслуживания посольского приказа. Отсюда, почта — одна из старейших служб нашего города. К почтовикам относились
с большим уважением и почтением, т. к. именно они открыли для населения всем доступную и легкую форму общения и, тайно, каждая девушка города мечтала выйти замуж именно за работника почтового ведомства.

В 1811 году открыта первая больница. Заведение было настолько в диковинку, что полежать в нем имели желание не только больные, но и здоровые. По рассказам бабушки Нюры, купец Шлыхов заплатил кругленькую сумму, чтобы полежать там неделю, уж больно ему пришлись по нраву медсестры в белых халатах.

1806 год. В Царицыне уже 687 домов, 1117 жителей, из которых:

дворян — 13,

купцов — 330,

мещан — 422,

цеховых — 11,

бобылей и казенных крестьян — 181,

помещичьих крестьян — 62,

отставных солдат и казаков — 98.

Город и близлежащая территория неблагонадежны, поэтому в Царицыне расквартирован гарнизон с 1361 солдатом.

Ефим Новиков был первый русский самоучка, который изобрел подводную лодку и в 1720 году, в присутствии Петра I, произвел испытание. Вторым, по утверждению бабки Нюры, был наш земляк Макар, сын Макара. Он делал из телячьей шкуры оболочку, в которой мог длительное время находиться в воде и ловить рыбу. Таким образом он за один нырок налавливал целый чувал раков, хотя, к сожалению, время нахождения в воде до нас не доводится.

Одним из первых в России, благодаря нефтяной компании Нобель, в Царицыне появился телефон. Жертвами телефонной связи стали местные жулики, которые похитили аппарат. Нашли воров по проводам, тянувшимся по заборам от полицейского участка до хаты главного вора Бубни.

16 сентября 1901 года в нашем городе был открыт первый ломбард. И в этот же день отставной поручик Золотухин хотел заложить свою жену. Общественность города была крайне возмущена столь гнусным поступком и заставила поручика извиниться перед женой.

В 1888 году на судостроительном заводе было спущено на воду самое большое в России наливное судно грузоподъемностью 120 тысяч пудов, которое использовалось не только для вывоза за рубеж керосина, но также рыбы и раков.

Близ Качалинской станицы, чуть ниже устья реки Иловля, по заверениям некоторых историков, находилась Саркел — столица Хазарского Каганата, где хазары исповедовали иудейскую веру. Местные жители, сплошь курчавые и лупатые, но в народе их почему то называют цыганами.

2 января 1885 года была выпущена первая Царицынская газета, с названием “Волжский — Донской листок”. Событие было настолько важно для города, что попросили батюшку окропить первый набор святой водой и отслужить молебен. На церемонии присутствовали лучшие люди Царицына: жандармский полковник и товарищ прокурора.

В 1872 году в Царицыне появился первый театр. Из донесения полицейского “... театр находится в частном каменном здании, принадлежит купцу Калинину. Состав: 15 человек, из них 8 мужчин и 7 женщин”. Театралы свой день рождения в Царицыне празд-нуют в начале июня, и это событие сопровождается большой пьянкой в Разгуляевке.

На 1907 год в Царицыне было официально зарегистрировано 10 домов терпимости с 66 женщинами и 25 тайных притонов. Посетителей притонов пересчитать пока не удалось. Надзор за проституцией ведет полицейский, а осмотр — городской врач.

1774 год. В сентябре в Царицыне встретились два знаменитейших человека России: А. Суворов и Е. Пугачев. Дружеских рукопожатий не было, потому как первый сопровождал второго в град-столицу на дознание и лобное место.

Одной из лучших тканей в России 19-го века считалась сарпинка, производимая немцами из Сарепты. Ткань была настолько практична и прочна, что волжские бурлаки приспособились вить из нее бечевки.

В 1862 году в Царицыне вступила в эксплуатацию четвертая железная дорога в России между Волгой и Доном. Она имела протяженность 73 версты. По рассказам бабушки Нюры донские казаки, увидав “чудище”, обстреляли его из пушек, но, слава богу, попытка уничтожить первый паровоз, была вовремя пресечена.

В 1691 году в Царицыне была учреждена таможня и главным источником доходов в царскую казну была пошлина за рыбу и соль. По утверждению бабки Нюры первым царицынским взяточником был начальник таможенной службы Семен, который очень любил соленую рыбу.

Май, 1670 год. В Царицыне гуляет Стенька Разин. По его высочайшему повелению, все жители были приняты в казаки и в городе введено казачье самоуправление, слава Богу не надолго.

Цены за одну порцию в городской столовой на 1906 год:

Щи без мяса — 5 коп, полпорции — 3 коп

Щи с мясом — 11 коп. — 6 коп

Мясо — 6 коп. — 3 коп

Каша пшенная — 5 коп. — 3 коп

Гречневая — 7 коп. — 4 коп

Картофель жар. — 7 коп. — 4 коп

Горох — 7 коп. — 4 коп

Лапша — 7 коп. — 4 коп

Пирожки — 3 коп.

На 12 апреля 1913 года месячная заработная плата составляла:

Врач — 39 руб.

Учитель гимназии — 75 руб.

Железнодорожник — от 30–35 руб.

Чернорабочий — 10–15 руб.

В конце 19-го века Царицын называли вторым Чикаго. Некогда захолустный город за какие-то 30–40 лет превратился в индустриальный центр с мощными заводами, впечатляющим речным портом и конкурентно-способным железнодорожным узлом. Рабочих хватало в избытке, не доставало специалистов, поэтому 14 сентября 1896 года, на заседании городской Думы было решено открыть первое Ремесленное училище в России. Наш город одним из первых стал ковать “пролетариат” капитализма.

На начало 20-го века в Царицыне было две беды: мошка и собаки. И если с насекомыми борьба была бессмысленна,
то с собаками вполне реальна. В 1902 году городская Дума издала указ “О собаках”. Для братьев наших меньших были определены места выгула и ухода. Сначала, правда, хотели ввести налог на каждую голову и качественное искусственное регулирование, но потом от этого отказались.

Географическая карта в России была издана впервые в 1614 году в Москве. У нас же, на Нижней Волге, за три столетия раньше. Ученый Фра Мауро путешествовавший в наших краях в середине 14-го века, дал подробный план нашего края. Кладоискатели до сей поры пользуются именно этой.

В 1854 году в городе была официально учреждена пожарная служба во главе с главным пламягасящим начальником-брандмаером. Выезд пожарных на пожар для горожан был как праздник. Буквально поголовно все выбегали посмотреть на молодцов, мчавшихся на стихию. Впереди в белом мундире брандмаер, затем, как на картинке, пожарники в блестящих касках и несут их на пожар вороные, в белых чулках с черными гривами. Зрелище было поистине захватывающим — лучше пожара.

Население Царицына на 1908 год составляло:

Русских — 89 329 человек,

Татар — 3 040 человек,

Немцев — 2 835 человек,

Евреев — 2 144 человека,

Поляков — 1 448 человек,

Персиян — 436 человек,

Армян — 332 человека,

Калмыков — 132 человека,

Французов — 95 человек,

Англичан — 15 человек.

Петровская сторожевая линия была не длиннее китайской стены, но солидная — самое большое форсификационное сооружение Европы 18-го века: она тянулась от Царицына до Паншино. Вступила в строй в 1721 году. Службу несло 1200 казаков. Создана она была для отражения набегов крымских татар. Говорят, что какой-то ученый иностранец в начале 20-го столетия хотел пройти ее за день, но не прошел, т. к. в некоторых местах она сравнялась с полями и сусликами.

Родиной тутовых деревьев в России по праву считается Нижнее Поволжье, ибо по указу Петра I здесь были основаны заводы по производству одежды из червей — тутового шелкопряда.

В 1913 году построена городская электростанция, и царицынцы увидели свет.

1907 год. По праву этот год можно считать эрой кинематографа в Царицыне. Господин Парфияно открыл первый кинотеатр. Зрители на сеансе курили, лузгали семечки, а один казак, по рассказам царицынцев, увидав Стеньку Разина на экране, стал призывать всех к бунту и вступать в ряды самозванца, за что казак был оштрафован.

30 ноября 1769 год. Эту круглую дату знает каждый царицынский чиновник государственной службы, потому как именно в этот день в Царицыне было учреждено гражданское правление, которое за счет чего-то живет до сей поры. Для ведения дел были определены служители: секретарь ранга коллежского регистратора, три канцеляриста, четыре подканцеляриста, четыре копииста. С этого дня до сей поры царицынские чиновники благополучно растут, как на дрожжах...

1915 год. В нашем городе состоялось торжественное открытие Дома науки и искусства. Зал вмещал 1100 человек.

В 1769 году в Сарепте был открыт источник, целебные свойства которого использовались для лечения желудочных болезней и ревматизма. Российская знать приезжала сюда полечиться от похмельных ассамблей.

1904 год — в Царицыне создана коммунальная служба, которая почему-то жива до сей поры.

В 1901 году в нашем городе утвердили Попечительство Народной трезвости и многие любители “зеленого змия” стали записываться в это общество, но пришла революция 1917 года и Попечительство за ненадобностью было закрыто.

Сарептская горчица и масло прославили Царицын на все околобожье пространство.

В 1730 году был даден герб городу: на красном фоне под царской короной красовались два белых осетра. Спустя 100 лет герб переделали — к осетрам приплыли три стерлядки.

Первый автомобиль, нарушивший покой провинциального городка в 1912 году, имел марку “Форд-Плимут” и принадлежал купцу Якову Серебрякову, армянину не по фамилии, а по роду.

В 1910 году на пожертвования горожан в городе был поставлен бюст Гоголю. До этого в Царицыне ни памятников, ни Гоголя, ни тем более его бюстов не ставили. Поэтому изготовили его аж в стране Суоми — в самой Финляндии.

Теоретических проектов соединения каналом Волги с Доном было множество. На практике копали дважды: 1569 год, когда турецкий султан Селилим хотел свой флот перебросить с Дона на Волгу и, спустя 100 лет, когда Петр I перебрасывал флот с Волги на Дон. Обе затеи не удались, а удастся — ли третья?

В 1765 году в 28 верстах от Царицына была основана немецкая колония Сарепта. Немцы глубоко пустили свои корни в российскую землю. И, главное, что есть с этого прок: царицынские мужики с тех пор пристрастились к сигарам и шнапсу.

17 декабря 1905 года утвержден Устав царицынского общества взаимного страхования от несчастных случаев. По словам бабушки Нюры все люди, застраховавшие себя в первую неделю, на следующую, получили увечья. Дела их рассматривал суд. Все проиграли, за исключением одного, который умер.