Слеза полдневного светила. Часть 1. Глава 3

Лариса легко нашла офис киностудии «Дебют». Он оказался на удивление небольшим. В просторном холле, украшенном искусственными японскими деревьями в кадках, сидела секретарша – женщина средних лет с бесцветными волосами и в очках. – Вам кого? – неприветливо спросила она, окидывая посетительницу строгим взглядом. – Я… – Лариса оробела. Она терпеть не могла официальных учреждений, а двери комфортабельных кабинетов наводили на нее ужас. – Я по поводу объявления.

– Какого объявления?
– О работе. Я…
– А-а… – кивнула секретарша, – тогда вам к Чарову. Вторая дверь по коридору, с левой стороны.
– С-спасибо, – пробормотала Лариса, бочком проскальзывая мимо сердитой дамы.

В коридоре было темно и пустынно. Лариса представляла себе киностудию несколько по-другому. По ее мнению, здесь должны были толпиться актеры, режиссеры, операторы, гримеры и прочий киношный народ; должна была греметь музыка; повсюду должны были валяться декорации и костюмы, стоять камеры, ярко гореть прожекторы… и происходить еще много чего шумного и чудесного. Полная тишина и безлюдье неприятно поразили учительницу Мельникову.
«Наверное, сама киностудия в другом месте, – решила она. – А здесь что-то вроде конторы».

Лариса подошла к двери с табличкой «Чаров В.А.» и негромко постучала. Из-за двери раздался приятный баритон.
– Входите!
В светлом квадратном кабинете стояли письменный стол с компьютером, несколько стульев и старинная чугунная вешалка, которая совершенно не вязалась со всей остальной обстановкой. На вешалке одиноко висело длинное горчичное пальто Чарова.
Сам хозяин кабинета отвлекся от разложенных перед ним бумаг и настороженно посмотрел на Ларису.
– Что угодно? – в старомодной манере поинтересовался он, жестом предлагая посетительнице сесть.

Мельникова опустилась на кончик стула и сжала в руках сумочку.
– Моя фамилия… Я вам вчера звонила по поводу работы.
Чаров опустил глаза и хмыкнул.
– Вчера поступало множество звонков.
– Я Мельникова, – торопливо объяснила Лариса. – Учительница биологии. Помните?
– Допустим.
– Так у вас есть работа для меня?
– Разумеется.
– А что надо делать?
– Нам требуются разнорабочие, – сказал он, улыбаясь одними губами. – Значит, люди должны справляться с разной работой.

Лариса не знала, что сказать. Она смотрела на Чарова, а его холодная улыбка медленно сползала с лица.
– И все-таки…
– Разная работа! – повторил он, повысив голос. – Разная! Может быть, придется стирать и гладить костюмы, мыть полы или убирать мусор. Может быть, придется готовить еду для сотрудников киностудии. У нас разносторонняя деятельность.
– А… какова продолжительность рабочего дня? – спросила Лариса, все более теряясь под взглядом Чарова.
– Рабочий день не нормирован, – ответил он. – Вы можете быть задействованы целые сутки, а можете отработать пару часов и быть свободны.

– Но я еще работаю в школе…
– Совместительство исключено, – резко сказал Чаров, всем своим видом показывая, что разговор слишком затянулся. – Вам придется сделать выбор. Что вы решили?
– Я не знаю, я…
– Тогда поговорим в другой раз, когда вы определитесь.
– Нет-нет! – испугалась Лариса. – Лучше сейчас.
– Хорошо. – Чаров терял терпение. – Сколько вам платят в вашей школе?
Лариса смутилась.
– Вот видите! – усмехнулся он. – И вы еще раздумываете? Что за странные люди?! Готовы довольствоваться грошами, лишь бы ничего не менять.

Учительница Мельникова вспомнила о долге за квартиру, грозящем выселении и… решилась. В конце концов, что она теряет? Работа в школе всегда найдется.
– Ладно, – сказала она. – Я согласна. Сколько мне будут платить у вас? В газете написано, что от двухсот долларов.
Чаров удовлетворенно кивнул.
– Триста, возможно, и больше. Все будет зависеть от вашей работоспособности. Да, кстати, забыл вам сказать, у нас предусмотрены командировки.
– Командировки? – удивилась Лариса. – Для разнорабочих?
– Вот именно! – подтвердил Чаров. – Фильмы снимаются не только и не столько в павильонах. Это происходит в самых неожиданных местах. И там съемочной группе тем более необходимы помощники.
– Д-да?

Разъезды не входили в планы Мельниковой, и она чуть было не отказалась. Хозяин кабинета уловил ее колебания.
– Командировки оплачиваются по повышенному тарифу, – сказал он. – Вам ведь нужны деньги, не так ли?
– Очень нужны.
– Так работайте! Вам предоставляется прекрасная возможность решить свои финансовые проблемы.
– Я не думала о поездках…
– Дети есть? – перебил ее Чаров.
– Есть, – ответила Лариса. – Девочка. Но она сейчас у бабушки. Да и муж у меня не работает. Так что…
– Вот и отлично. Какие могут быть раздумья?

«Действительно, – подумала Мельникова. – Что мне еще надо? Деньги обещают хорошие, квалификации особой не требуется. Ну, придется куда-нибудь съездить. Ничего страшного. Даже интересно. Хоть посмотрю, как кино снимается! А то так и умру провинциальной дурой».
Мысли о будущих приключениях захватили ее.
– Когда выходить на работу? – спросила Лариса, уже ничуть не сомневаясь в правильности своего выбора.
– Завтра, – ответил Чаров. – С утра.
Учительница Мельникова выпорхнула за дверь, чувствуя себя актрисой, приглашенной на ведущую роль. Ах, как славно иногда может складываться жизнь! Правду говорят, нет худа без добра.

Она попрощалась с секретаршей, как с лучшей подругой, и вышла на улицу. Настроение было превосходное. Лариса решила отметить свою удачу. На последнюю сотню купила еды и две бутылки пива.
– Ты что? – рассердился Володя, пропуская ее в тесную прихожую. – С ума сошла? Этих денег нам должно было хватить на две недели!
– Экономить больше не придется! – успокоила его жена. – С завтрашнего дня я выхожу на новую работу.
– А зарплата?
– Триста долларов! И это еще не предел. Если буду ездить в командировки, заплатят больше.
Мельников с сомнением покачал головой.

– Что ты будешь делать? Полы мыть? Им что, деньги девать не куда?
– Да ну тебя! – обиделась Лариса. – Вечно настроение испортишь…
– Просто я хорошо усвоил, что зря деньги нигде и никому не платят, – раздраженно сказал муж.
– Почему это зря? Я… работать буду. Это же кино! Как ты не понимаешь?! Кино! Праздник жизни!
– Ох, смотри, Лорка, как бы тебе этот праздник боком не вышел.
– Да замолчишь ты или нет? – Лариса едва не заплакала. – Радовался бы, что я работу хорошую нашла, что деньги будут. А ты все каркаешь и каркаешь!

Но пыл ее угас. Праздничный ужин оказался не таким веселым, как ожидалось. Володя молчал и сопел недовольно, потом ушел в комнату разрабатывать свою негнущуюся в локтевом суставе руку.
– Болит? – спросила Лариса, обнимая его за плечи.
– Болит, проклятая, – сокрушенно ответил Мельников. – И разгибаться не хочет. Черт, как не повезло!

Лариса, утомленная сегодняшними событиями, волнениями и радостями, рано легла спать. Сон оказался тревожным и неприятным. Чаров звал ее за собой, вел куда-то по бесконечным темным коридорам. Куда? Зачем? Лариса хотела вернуться, но тут же вспоминала о деньгах, о том, что их с Володей вот-вот выселят из квартиры. И шла за Чаровым. Он крепко держал ее за руку, часто оборачивался; в темноте его глаза сверкали, как у кота. Когда Лариса пыталась высвободить руку, Чаров громко и раскатисто смеялся. В гулких коридорах его смех многократно повторяло зловещее эхо…
– Лорка, Лорка! Проснись!

Лариса с трудом открыла глаза и вдохнула побольше воздуха. В груди стоял тяжелый твердый ком. Володя изо всех сил тряс ее за плечо.
– Ну, слава Богу! Я уж думал, не добужусь! – воскликнул он, испуганно глядя на жену. – Ты чего? Кошмар приснился?
– Где я?
Лариса спросонья не понимала, что происходит.
– Как это где? Дома. Ты кричала во сне…
– Это все нервы, – успокаиваясь, сказала она. – Слишком много впечатлений для одного дня.
– Принести тебе чаю? – спросил Мельников.
– Не надо. Давай спать.

...Погода стояла, хуже не придумаешь. Всю ночь и весь день мело колким морозным снегом, ветер завывал в переулках и проходных дворах, сбивал с ног.
– Ну и зима нынче выдалась! – сокрушалась Ангелина Львовна, пытаясь согреться. – Закажи коньяк.
– Непременно, – кивнул Марат.
Пока они добрались от машины до ресторана «Замоскворечье» их с ног до головы засыпало снегом.
– А что будем есть? – поинтересовалась Закревская. – Я жутко голодная.
– Налимью уху, расстегаи и гурьевскую кашу на сладкое.
– Так я и знала!
– Возражаешь?
Она пожала плечами.
– Вроде нет. Пусть будет уха, только погорячее.

Пока они ожидали заказ, официант принес коньяк в стеклянном графине, холодную буженину, клюкву и грибы.
– Давай выпьем, – сказала Ангелина Львовна. – А то я не согреюсь никак.
– Давай.
Марат налил в широкие рюмки помногу, почти до половины. Выпитое разливалось внутри приятным теплом, сознание слегка туманилось.
– Как твои дела? – спросила Закревская, глядя, как старинный светильник накладывает глубокие тени на лицо Марата, делая его особенно красивым.
– Имеешь в виду бизнес? – усмехнулся он. – В общем, неплохо. Это что касается денег. А так… большого удовольствия я не получаю, занимаясь фотографией. Скука смертная!

– В агентстве было веселее?
– Представь, да! – засмеялся Калитин. – Несмотря на беспредел как криминала, так и соответствующих органов. Неизвестно, кто кого превзошел. Головной боли было много, но зато и скучать не приходилось. Я уже не раз пожалел, что пришлось закрыть агенство.
– Неужели больше нечем развлекаться?
– Развлечение должно иметь элементы риска, причем не игрушечного, а самого настоящего. Мужчина, который не рискует, ржавеет, подобно несмазанному Железному Дровосеку. Адреналин! Вот мужской наркотик.

До фотостудии «Профиль» господин Калитин был владельцем частного сыскного агентства «Барс». А еще раньше сотрудником спецподразделения одной силовой структуры, настолько засекреченной, что об этом Марат не сказал даже Ангелине Львовне. Годы, проведенные на государственной службе, он считал канувшими в небытие.
– Лучше забыть, – посмеивался он. – Так для всех безопаснее: и для меня, и для окружающих.
И он действительно забыл.

– Почему ты ушел из… госструктуры? – как-то спросила Закревская.
– А! – махнул рукой Марат. – Не хочу вспоминать! Мне в некотором роде повезло не упасть на этой скользкой дорожке, вот я и не стал испытывать судьбу. Второй раз она могла оказаться далеко не столь благосклонной.
Ангелина Львовна решила не настаивать на откровенности. Она поняла, что в прошлом Марата есть нечто, куда нет доступа никому, в том числе и ей. В этом был свой резон. Меньше знаешь, крепче спишь.

Официант принес, наконец, крепко зажаренные гренки, дымящуюся уху, и они принялись за еду. Выпитый коньяк хорошо снял напряжение.
– Лина, а как твоя наука?
Отношения между господином Калитиным и доктором Закревской давно перешли из разряда «пациент – психоаналитик» в совершенно другое русло. Их можно было скорее назвать любовно-дружескими, нежели просто приятельскими. Ангелине Львовне нравилось в Марате все – и то, как он умел ненавязчиво общаться, и то, что он не приставал к ней с поцелуями и объятиями, и даже то, что он явно пользовался успехом у женщин. Он стал называть ее Лина, и Закревской понравилось. Имя Ангелина давало широкий простор для фантазий, но никто не переделал его на такое ласковое и мягкое. В школе Закревскую называли Геля, мама окрестила ее Ангелом, в институте ее игриво звали Анжелой – и ни одно из придуманных уменьшительных имен Ангелине было не по душе. А вот Лина… Словом, Марат Калитин сумел угодить даме.

– Моя наука? – рассеянно переспросила она, прогоняя от себя мимолетные мысли. – Странное у меня занятие, ты не находишь?
Марат пожал плечами. Он отчасти тоже увлекался психологией, наряду с философией и логикой, но особо не преуспел в этом.
– Чужая душа – потемки, – сказал он.
– Избитая фраза.
– Так ведь люди со времен явления Христа ничего нового не придумали! – возразил Калитин. – Они до сих пор пытаются облечь старый манекен в новые одежды. К сожалению, самая виртуозная штукатурка не сделает ветхую стену прочной.
– Ну и сравнения у тебя!
– Стараюсь, – улыбнулся Марат. – Если я позволю себе быть неинтересным, ты перестанешь со мной встречаться. А я уже привык к тебе.
– Серьезно?
– Еще как!

Господин Калитин не лгал. Ему и в самом деле все сильнее стало не хватать Ангелины Львовны. Раньше они виделись раз-два в месяц, потом каждую неделю, потом… Марату уже и этого казалось мало. Закревская не старалась произвести на него впечатление как на мужчину, она вообще не придавала значения личному обаянию и вела себя естественно, приводя этим Марата в восторг. Женские уловки, дурацкие капризы, пустая болтовня и жеманные манеры со временем начали раздражать его. И Ангелина оказалась приятным исключением. Она была умна без занудства и приятна без ухищрений. Это редкое сочетание в женщине очаровало Калитина сильнее, чем он ожидал. К тому же доктор Закревская не помышляла о замужестве, и подобное качество придавало отношениям с ней свободу и легкость.

– Знаешь, Калитин, – засмеялась она. – Ты начинаешь мне нравиться, а это опасно.
– Почему?
Она уклончиво повела головой.
– Вдруг меня угораздит влюбиться… Столько сразу возникнет лишних сложностей! Да и вообще… нам такое ни к чему.
– За меня попрошу не расписываться! – улыбнулся Марат.
– Налей мне еще коньяка, – сказала Закревская, уводя разговор в сторону.

Они снова выпили. В зале стало шумно, все жарче сияли огни. Ангелина Львовна ощущала усиливающееся головокружение.
– Боюсь, тебе придется выносить меня отсюда, – пошутила она.
– Неужели? С превеликим нашим удовольствием!
– Прекрати!
– Тогда расскажи мне что-нибудь о своих новых достижениях.
– Какие там достижения? – вяло махнула рукой Закревская. – Чем больше я работаю, тем чаще становлюсь в тупик. Я уже начинаю думать, что взялась не за свое дело. Надо было выбрать специализацию педиатра или стоматолога. По крайней мере, там существует хоть какая-то определенность. А сознание… такие дебри… Господи, как непредсказуем и сложен человек внутри себя! Это даже не темный лабиринт, это… бездны непроницаемые.
– Ну, не преувеличивай. Такие уж и бездны! По-моему, некоторые люди читаемы, как театральная афиша.
– Вот именно, что некоторые. И читаемы вовсе не они, а то, что они тебе показывают.

Господин Калитин задумался. Коньяк несколько спутал его мысли, а близость Ангелины Львовны вызывала странные желания, отличные от философских выкладок. Он внутренне встряхнулся и попытался собраться. Нет, говорить сейчас о психоанализе не хотелось. Тянуло на что-то романтическое, безрассудное, но… сам же спросил о «новых достижениях науки»? Придется держать марку.
– Ты Ревина знаешь? – вновь сменила тему Закревская. – Даниила Петровича?
– Даниил Петрович Ревин?… Что-то припоминаю. По-моему, это известный в прошлом альпинист. Я тоже немного увлекался скалолазаньем, но дальше учебных походов дело не пошло.

Марат попробовал себя в разных экстремальных видах спорта, начиная с парашютизма и заканчивая мотогонками и экзотическими видами восточных единоборств. Он отдал дань всему понемногу, ни на чем не останавливаясь. Альпинизмом он бредил в юности, зачитываясь книгами и статьями на тему о горноспасателях, покорении вершин и ледников, зная наперечет героев прославленных восхождений. Большой Памирский тракт, Пишхорское ущелье, пик Корженевской, Дарвазский хребет… – эти названия звучали для него как самая приятная музыка. Бородатые, черные от мороза и солнца парни в просоленных пуховках, одичавшие от жизни в снежном поднебесье, долгое время были его кумирами. Годы спустя он назвал свое сыскное агентство «Барс» в память о былом увлечении. «Снежный барс» – почетное звание, присваиваемое выдающимся альпинистам.

Раньше барсами называли леопардов. Но снежный барс – не леопард. Светло-серый, с черными пятнами, изящный и сильный, он почти незаметен среди скал… Бесшумно скользит барс в клубах тумана, выслеживая на скальных террасах горных козлов-теков; распластавшись, как птица, летит в стремительном прыжке, поражая добычу. Ловкий и бесстрашный хозяин гор легко переходит через скрытые под снегом ледниковые трещины и умело избегает готовых рухнуть в бездну снежных карнизов. Следуя за стадами архаров или хангулов, поднимается он до семитысячной высоты… как раз туда, куда забраться могут лишь настоящие альпинисты.

– Ревин… Ревин… – вспоминал Марат. – Кажется, он совершил траверс вершин Кальберг – Адайхох.
– Что? – переспросила Закревская.
– Это на Кавказе, – пояснил Калитин. – И еще… на Памиро-Алтае он поднимался на Чапдару. Один из труднейших маршрутов. Думаю, это далеко не все. Данила Ревин – опытный альпинист, но давно забросил горы. Я слышал, он сейчас организовал свой бизнес и довольно неплохо стоит.

– Ну и память у тебя! – восхитилась Ангелина Львовна.
– Могу в цирке выступать, – похвастался бывший детектив. – В школе я брал все призы на математических олимпиадах, а бабуля прочила мне громкое цирковое будущее. Если я хоть раз что-то увидел или прочитал, уже не забуду. А трехзначные числа умножаю и делю в уме почти мгновенно.
– Вот это да! Что ж ты раньше молчал?
– Во-первых, ты не спрашивала, а во-вторых, ничего выдающегося в этом нет. Кому нужно считать в уме, когда повсюду компьютеры и калькуляторы?
– Не скажи, – возразила Закревская. – Хорошая память в наше время редкость. Знаешь, сколько пациентов обращаются ко мне именно с этой целью - улучшить память?

– У меня с детства глаз-алмаз!
– Повезло тебе, Калитин. А почему ты не пошел в математический ВУЗ? Был бы сейчас профессором математики.
– Я бы рехнулся от скуки, – признался Марат. – Сухие формулы, вычисления, уравнения и корни – это не для меня. Я не могу долго сидеть на одном месте, а тем более корпеть над бумагами. В олимпиадах я принимал участие только по требованию моей любимой учительницы Тамары Ивановны. А так… меня за уроки не загнать было. Все делал на ходу и как попало, но учился хорошо. Отличником не был, признаюсь, но четверок в аттестате имею буквально пару штук – по пению и литературе.
– Честно говоря, я считала тебя хулиганом и двоечником!
Марат так смешно скривился, что Закревская рассмеялась.
– Вот это да! – возмутился он. – Хорошее же я произвожу впечатление на людей!
– Ну, извини… что есть, то есть.

– Кстати, а почему ты интересуешься Ревиным? Он что, твой пациент?
Ангелина Львовна была связана конфиденциальностью, поэтому не могла сказать правду. Да и серьезного повода для этого не видела. Пока.
– Нет, – ответила она. – Даниил Петрович – муж моей школьной подруги. У них возникли проблемы.
– Семейные?
– В общем, да.
В конце концов, она сказала Калитину часть правды, и на данный момент этого достаточно.

Продолжение следует...

Автор: Наталья Солнцева

Официальный сайт Натальи Солнцевой
О тайнах говорить никогда не скучно. Тем более писать книги.
Наталья Солнцева - самый таинственный автор 21 века. Тонкая смесь детектива, мистики, загадок истории и любовной лирики...