До слез обидно

«Мужчины не плачут, мужчины огорчаются», - летчик Валико Мизандали сказал, как отрезал. В принципе, и без темпераментного усача сильному полу не шибко-то дозволялось распускать нюни, но когда фраза стала крылатой, мужику пустить слезу – все равно что появиться на пляже с бритыми ногами и в салатовых стрингах. То есть, публично — ни-ни. Но вы же не думаете, что нас все устраивает. Иногда хочется и похныкать, а порой — в голос зарыдать. Уж что-что, а повод всегда найдется, например…

«Она всегда права»

Нет, ей-богу, с этим пора что-то делать. Законная супруга или временная подруга всегда лучше знают, как проводить досуг, какую зимнюю резину ставить и кто победит в футбольном матче. Самые бездушные даже не гнушаются озвучить предстоящие результаты, тоже мне, Кассандры вещие.

В общем, если у мадемуазели натуральная истерика и ты прямо об этом говоришь, то ты - чурбан неотесанный, а у нее на самом деле - «тонкая душевная организация». Если вы пошли в гости к Петровым, как она хотела, и провели время скучно и глупо, тут же слышишь в свой адрес едкое: «Ну, а почему ты ничего другого не предложил? Ты же у нас мущщщщина!» И самое возмутительное: даже если женщина грандиозно, чертовски не права, если весь мир на твоей стороне и даже феминистки – всегда, всегда найдется кто-то досужий, кто процитирует: «Если женщина не права, извинись и попроси прощения».

По этому поводу готов плакать слезами отчаяния и покусывать пыльную портьеру в тайном библиотечном чулане.

«Мужчина – сплетник? Фэ!»

Значит, им можно интимно сообщать друг-дружке, что Петрова — как корова в этой юбке, а у секретарши явно роман с боссом. Такие они де прозорливые, Джеймс Бонд от зависти удавился бы на собственных шнурках! А когда ты своими глазами видел, как под толстым старшим менеджером в спортзале развалился велотренажер – что прикажете делать?

Позубоскалить с парнями в курилке – само собой, но рассказать прекрасным феям – Боже упаси. Тут же подожмут губки и процедят, что лишний вес – не повод для шуток, а мужские пересуды выглядят отвратно. И ты, как дурак, оправдываешься, что «не то имел в виду» и «не так поняли». Хотя, на самом деле, то и так. Просто менеджер много ест, мало двигается и ломает инвентарь. А ты худой, атлетичный и не сплетник. От несправедливости хочется коротко и гулко взрыднуть, уткнувшись в боксерскую грушу.

Мое сердце разбито

По данным ВОЗ, мужчины чаще страдают кардиозаболеваниями и меньше живут. Причем серьезно так меньше, лет на 5-10. И вот начитаешься страшных вещей, затянешься сигаретой, хлопнешь сто граммов утешительного зелья и думаешь – почему, ну почему так несправедливо? И скупая слеза катится по щеке… Сокращая и без того ничтожно малый срок.

Не справедливо, просто не справедливо

Когда тетенька управляет трастом, холдингом или корпорацией – она сильная женщина, ее зовут Елена Батурина и фотографируют с заметным привлечением фотошопа. Если она мочит быков на корриде – она «единственная в мире женщина-тореадор», ее просят об интервью и показывают по телевизору. Даже если она просто надела на голову мужской «цилиндр», на туловище и конечности – брючный костюм, на шею — галстук – она новатор от моды, ее имя прочно вписано в летопись Высокого Стиля.

А теперь наоборот. Если дядька вдруг решил, что он домохозяин, ему милее супы, борщи и каши, он чадолюбив до готовности стирать памперсы – ему достается снисходительное брюзжание общественности. Дескать, ну, а что, жизнь заставила, не всем быть орлами, селезни тоже в природе нужны. Если из всех видов спорта он признает только шашки, в армию не хочет не по каким-то там «идеологическим убеждениям», а из понятного нежелания получать «в бубен», он — позор семьи и изгой мужских компаний. А бог войны Марс и вовсе сплевывает, взирая, какой мизерабль бродит по земле.

Ну и, наконец, если супермен вдруг нацепит кружевной шарфик и свитерок из ангоры, то на статус невыносимо стильного парня ему лучше не рассчитывать. Максимум светит предложение переехать в одну из десяти стран, где разрешены однополые браки…

При мысли об этом я заставляю себя смотреть бокс, тягаю гантели, в руки не беру поварешку, вещи сомнительных расцветок подвергаю анафеме. И готов расплакаться от несправедливости жизненного уклада.

Нет, постойте!

Без вступления: если женщине изменил муж, друг и случайный знакомый – она жертва и бедняжка. Никакой ее вины в этом нет, даже если мадам годами игнорировала уборку, готовку, ласки, человеческие отношения. Просто мужчина попался из вещества, которое принято измерять в кучах.

Совсем иной коленкор, если от человека ушла девушка. Даже не ушла совсем, а разок-другой сходила. Если поступок становится достояниям общественности (а женщины страшно любят предавать это огласке), тут же возникает куча сочувствующих и понимающих - девушке. Которые скажут, что «от хороших мужиков не уходят», что «он сам подтолкнул тебя на это» и «в конце концов, случилась любовь, ее надо понять и простить». А мужчина – отнюдь не жертва получается и не трагическая фигура. Он тряпка, подкаблучник, слепец, плохой любовник и никудышный кормилец.

По этому поводу пребываю в безмерной печали: почему, как, зачем двойные стандарты? Рука сама тянется к пыльной портьере, в библиотечной тиши звучит подавленный всхлип.

«У меня голова болит»

Женщин положено не только любить, но и уважать. Об этом сказали и Николай Гаврилович Чернышевский, и Федор Михайлович, как без него. В частности, следует уважать и право на отказ от близости. Ибо у нее: болит голова, нет настроения, на лице маска из творога и дурные предчувствия насчет вступления в ВТО. Полагается опять «понять и простить». В случае категоричного «нет» мужчина обязан кратно кивнуть, чмокнуть в творожную маску и заснуть сном праведника. И не дай Бог вздумает смотреть эротические сны, навеянные воздержанием, окаянный пошляк и извращенец!

А теперь версии, инкриминируемые сильному полу, если он вдруг «не хочет». Он якобы или нездоров, или завел другую, или разлюбил. Скорее всего, конечно, разлюбил и на стороне успел утешиться. Варианты, что мужчина попросту устал, плотно отужинал, переживает по поводу вступления в ВТО, не рассматриваются. Мужики – они же звери, всегда готовы в бой. Как тут не всплакнуть от несправедливости предъявленного?

«Только мамой не может быть»

Каждый половозрелый самец человеческого вида знает, что некий оригинал завещал миллион долларов (плюс проценты!) мужчине, который самостоятельно родит ребенка. И каждый задается вопросом: «Как? Как осуществить это, отпочковать наследника и огрести деньжищ?» Если организм для этого не приспособлен, если ты боишься родильной горячки, и самое ужасное – что придется принести в подоле. Вдруг второй родитель откажется жениться? За что такая жестокость со стороны неизвестного завещателя: пообещать заведомо невозможное, заставив об этом нет-нет да размышлять?

И я снова кутаюсь в спасительную портьеру…

Ничего лишнего. И личного

Ты с ума сходил по ней. Провожал глазами, видел во сне, потратил кучу времени и километры нервов, чтобы дать укорот порочным мыслям. Ты был готов для нее на все. Жениться, развестись, снова жениться, забыть о футболе, бриться на ночь глядя, купить ей шубу и называть ее маму «мамой». Ты пригласил ее на ужин, она улыбалась и давала надежду. И ты уже прокручивал в мозгу алгоритм: шуба-мама-женитьба-бритье.

А она доела суфле, снова улыбнулась и, делая глоток вина, грохнула тебя оземь: «Конечно, ничего серьезного у нас не получится. Можем быть просто друзьями, можем остановиться исключительно на сексе. Что выбираешь?»

Ты выбираешь расплатиться, вызвать для нее такси и сорок кварталов идти домой пешком. Чтобы спокойно поплакать из-за того, что верил в невозможное.