Сергей Филиппов: плохой хороший человек

Мы уже привыкли к стандартной схеме актерских судеб: триумф и востребованность - на пике славы, полное забвение и одиночество - после нее. Но казалось, что жизненный путь этого героя советской киноэпохи будет другим, что легендарный «лектор из Общества знаний» так и будет гарцевать лезгинку, рассуждая, «есть ли жизнь на Марсе», а шведский посол требовать «Кемску волость» у Иоанна Грозного — и всем будет хорошо и весело. И актер всегда будет любим и почитаем...

Мать - портниха, отец - токарь, простая саратовская семья Филипповых. В «ячейке общества», каких тысячи, почти сто лет назад появился наследник Сережа. По мере роста отпрыск обнаруживал хулиганистый нрав и отсутствие тяги к знаниям, из-за чего в школьном табеле редко появлялись хорошие отметки. Повзрослев, юноша воспылал-таки страстью к литературе и химии. И если чтение классики влияло созидательно, то наука о свойствах веществ — разрушительно. Неосмотрительно доверив пытливому ученику полномочия ассистента, учительница вряд ли подозревала, чем обернется педагогический прием. Сергей «очень удачно» смешал соляную кислоту с железными опилками, добавил пару реактивов... Как говорится, «процесс пошел», в результате реакции выделился настолько резкий газ, что учащихся и преподавательский состав пришлось спешно эвакуировать. На устранение последствий ушло несколько дней, отчего школяры пришли в восторг, а учителя были скоры на расправу с «подрывником». Словом, 16 лет от роду будущая звезда сцены принудительно завершила образование.

Надо сказать, его нимало не расстроило это обстоятельство. Сережа здраво рассудил, что наличие пары работящих рук и смышленой головы не дадут пропасть, главное — найти себя. Поэтому сначала искал призвания в качестве ученика пекаря, потом плотником и токарем. Но окончательно определиться с выбором помогли звуки музыки, доносившейся из распахнутого окна дома культуры. Так Филиппов попал в балетную студию. Его худощавость оказалась «стройностью», подростковая голенастость — изящным телосложением. Ко всему прилагалась «сущая малость» - хореографический талант. Немудрено, что юный танцор мигом влюбил в себя преподавателей. По совету которых 17-летний ученик принял решение продолжить профессиональное образование в столице. Однако с поступлением в московское балетное училище опоздал, в Ленинграде «пролетел» по той же причине. Зато пришелся ко времени и к месту в эстрадно-цирковом техникуме...

«Недолго музыка играла,
Недолго парень танцевал...»

…1933 год, 21-летний вчерашний выпускник Сергей Филиппов принят в труппу Театра оперы и балета. Впереди — дебют, роль кочегара в постановке «Красный мак» - совершенно в духе социализма. От новичка всего-то и требовалось: изящно порхнуть вдоль сцены с ведром наперевес. Вместо этого танцор-новатор повесил реквизит на вытянутую руку коллеги-актера и скрылся за кулисами. Но не забавный экспромт, за который, в принципе, можно было схлопотать пинка, поставил точку в балетной карьере Филиппова. Во время четвертого спектакля актер упал в обморок из-за сердечного приступа. Диагноз врачей был категоричен: «С балетом придется расстаться, иначе в следующий раз вы просто умрете».

Потом был эстрадный театр-студия, яркие выступления на ленинградских площадках, зрительский хохот и актерский успех. Закономерно последовало предложение работы в Театре комедии... И бог с ним, с балетом, ничего, что Филиппов не заставляет зрителя восхищаться пластикой движений. Зато он всего одной репликой вызывает приступы гомерического смеха.

«Профессий много, но
Прекрасней всех кино...»

В 1937 году Филиппов впервые попал на большой экран. В картине «Падение Кимас-озера» ему досталась маленькая роль финского солдата. Всего-то и нужно было - пробежать по бревну и рухнуть в воду в момент взрыва гранаты. Наш герой четырежды «брал дистанцию» и столько же раз падал в ледяную купель. Его извлекали, растирали окоченевшее тело спиртом, переодевали - и снова: «камера, мотор!» Любой другой навеки завязал бы с «важнейшим из искусств», но Филиппов держался стойко, входя в раж с каждым дублем...
Как говорится, его заметили. Мир кино распахнул перед ним двери, роли следовали за ролями.

Муж и отец, глава семейства

Аккурат к тому времени актер связал себя узами брака с Алевтиной Григорович, знакомой по эстрадно-цирковому техникуму. Она — дворянская дочь, он — из семьи простых рабочих, так что каждый совершал своеобразный мезальянс. Кавалер — потому что женился на «буржуйке и контре недобитой», а это совсем не вязалось с образом нового строителя социализма. А Алевтина рисковала обрушить на свою голову гнев бабушки, которая в одиночку воспитывала кровиночку. Словом, строгую родственницу поставили перед фактом, припечатав к месту брачным свидетельством. А в 1938 году в колыбельке уже агукал наследник Юрочка...

Отец семейства активно снимался, гримасничал и лицедействовал, изобличая своей игрой тех, кто мешал расти и развиваться новому государству. Опять же все в духе тогдашних реалий: нынче не до Гамлета, вороватые завмаги и самовлюбленные идиоты — вот «герои нашего времени»...

«Масик хочет водочки...»

Успех всегда приходит в компании соблазнов, искушений и больших возможностей. Чем больше ролей, тем обильней гонорары. Тем чаще хмельные застолья, тем доступней красивые женщины нестрогих принципов.
На экране он вынуждал зрителя рыдать от смеха, являясь в образе дрессировщика Казимира Алмазова, в жизни — вынуждал жену рыдать от бессилия и обид. Являясь нетрезвым, со следами веселой гульбы и амуров с доступными барышнями. Однажды Алевтине Ивановне надоело бороться с загулами и запоями мужа, она ушла, забрав сына. Но до развода дело так и не дошло...

Любимец публики недолго оставался один. Тут же под своим крылом его пригрела писательница Антонина Голубева. Вообще-то в резерве авторских творений у Антонины Георгиевны имелась всего лишь одна книга - «Мальчик из Уржума», о детстве политического деятеля Сергея Кирова. И на стороне «молодушки»» был возрастной перевес почти в два десятка лет. Но ведь что-то подтолкнуло этих людей к браку, пусть и не официальному...

Согласно одним источникам, Филиппов вторую жену обожал, по другим — боялся и называл за глаза Барабулькой. Она пыталась вырвать супруга из объятий Бахуса, но последний неизменно побеждал. Она запрещала видеться с сыном, но отцовские чувства Филиппова одерживали верх.

В 50-х годах прошлого века актер переживал триумф. Сыгранный в «Карнавальной ночи» выпивоха-лектор «из Общества знаний» публикой был принят как родной, такая же судьба настигла подкаблучника Валичия Никодимыча из «Девушки без адреса». А фраза «Масик хочет водочки» стала крылатой...

Меж тем именно водочка придавала характеру актера настоящую невыносимость. Филиппов пил, дебоширил, желчно оскорблял и предсказуемо попадал в драки. Общаться с ним было сомнительным удовольствием. Возьмем для примера пару эпизодов.

Ленинградский актер Алексей Севостьянов, человек солидный и импозантный, любил, как это ни странно, вышивать гладью. Этому занятию он отдавался всей душой и любил похвастаться своими достижениями. Однажды он показывал свою вышивку артисту Сергею Филиппову.
- Вот, погляди, как мне удался лиловый цвет! - басом хвастался Севостьянов, тыча пальцем в шитье. - Вот он начинается с бледно-лилового, потом переходит в фиолетовый, а потом постепенно, мягонько, нежно - в бледно-голубенький...
Филиппов слушал-слушал, а потом не выдержал:
- Скажи, а у тебя бывают критические дни?

...Однажды после концерта актеры Рудольф Фурманов и Вадим Медведев сидели, ужинали и, конечно, выпивали. Рюмка за рюмкой, рюмка за рюмкой… Тут появился Сергей Филиппов, заметил гуляющих коллег, подсел, выпил, а затем съехидничал:
- Не по таланту пьете!

"Шведский посол пожаловал..."

В середине 60-х у актера обнаружили страшную болезнь — опухоль мозга. Столичные светила медицины оперировать отказались, вызов пришлось принять ленинградским медикам. Предсказать исход сложной операции было трудно — возраст, не идеальный образ жизни, беспокойная натура. А Филиппов не только перенес хирургическое вмешательство, но быстро пошел на поправку и подарил миру еще пару легендарных кинообразов — Кису Воробьянинова в «Двенадцати стульях» и шведского посла, оживленно повторявшего «Йа, йа, Кемска волость» в гайдаевской комедии «Иван Васильевич меняет профессию». Спустя годы актер любил рассказывать о своей победе над хворью: «Вот Екатерина Фурцева говорит, что Сергей Филиппов дурак, а у меня мозгу сколько вынули, а я все умный».

А впереди ждал еще один удар: бывшая жена Алевтина и сын Юрий приняли решение эмигрировать в Америку. Патриот Филиппов посчитал этот шаг предательством, бранился и проклинал, в итоге отказался от общения. Со временем связь наладилась, однако, как говорится, «осадочек остался».

«Артисты, как дети, ранимы,
Вот только не плачут...»

В 1989 году не стало Антонины Голубевой. Наверное, тогда же не стало Сергея Николаевича, хотя он на год пережил свою Барабульку. Филиппов совершенно растерялся в новой реальности: на глазах исчезала страна, в которой он родился и жил, в которую верил. Не стало работы в кино, да и от кино осталось нечто несуразное. Былое призрачно, будущее туманно, а настоящее реально глухим одиночеством и безденежьем. В последний год жизни Филиппова навещали лишь друг Константин и актриса Любовь Тищенко. Они убирали в запущенной квартире, стирали замоченное, да так и забытое белье, кормили своего подопечного.

За несколько дней до кончины актер рассказал Любови Тищенко о своей мечте. «Знаешь, я ведь всю жизнь хотел сыграть положительную трагическую роль, а мне доставались одни мерзкие типы, - вздыхал Филиппов. - Я даже плакал, когда узнал, что главная роль в фильме «Когда деревья были большие» досталась Юрию Никулину».

Смерть пришла к народному артисту Сергею Филиппову 19 апреля 1990 года. Для него она, по сути, была избавлением. Актер Евгений Моргунов, легендарный Бывалый, вспоминал: «Ленинградская общественность бессердечно отнеслась к артисту, который смешил всех, которого боготворили все. Он умер один в своей квартире и лежал две недели. Соседи обратились на «Ленфильм», и там приняли решение: он пенсионер, вот собес пусть его и хоронит. А может, хоть некролог дать в «Ленинградскую правду»? Зачем, маленький был артист. И только Сашенька Демьяненко, замечательный наш Шурик, собрал по копейкам деньги у актеров, которые были уже на пенсии, у актеров, которые знали Филиппова, сделали гробик и закопали».

Сергея Николаевича похоронили рядом с Антониной Голубевой. Эпитафией артисту стали его любимые стихи неизвестного автора: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения»...