Богиня любви

Как, по-вашему, ее зовут? Афродита? Венера? Ответы вроде бы правильные, но вот почему-то любой древний (а особенно помоложе) грек, не вдаваясь в дебри Олимпа, воскликнул бы с восхищением в голосе: "Фрина!"

Модельный бизнес Эллады

Карьера этой знаменитой гетеры началась в родной Феспии, но городок был так мал, что вскоре ее воистину небесной красоте там стало просто тесно. Фрина отправилась покорять главный город Эллады - Афины, однако там и своих гетер хватало, и все, как на подбор, богини любви. Провинциалка же оказалась не только красавицей, но и умницей и пошла другим путем: переквалифицировалась в натурщицы, говоря современным языком - в модели. Она позировала знаменитому в те времена скульптору Праксителю сразу для двух его мраморных Афродит - одетой и обнаженной. Обеих тут же купили для установки в храмах: скромницу - жители острова Кос, бесстыжую - более раскрепощенные книдяне. Стоит ли говорить, какая из них пользовалась большей популярностью.

Всемогущий царь Никомед воспылал такой страстью к холодному мрамору книдской Афродиты, что умолял горожан продать статую, но те не согласились. Тогда он пообещал простить им огромную сумму денег, которую они ему задолжали. Книдяне все равно не смогли расстаться со своей любимицей. А очень скоро каменная красавица сама помогла им расплатиться с долгами: в город хлынул поток паломников со всех сторон света, жаждущих увидеть хотя бы мраморную Фрину и восхититься ее совершенством: «Богиня стояла гордая, с легкой усмешкой. Вся ее красота ничем не скрыта, не окутана никакой одеждой. Только чресла слегка прикрывает она одной рукой... О Геракл! Какая соразмерная спина! Какие полные бока - как раз по ладоням, обнимающим их! Какой красивой линией изгибаются мышцы ягодиц! Они и не прилегают слишком плотно к костям из-за худобы, и не расплываются в чрезмерной полноте и тучности. А как сладостна улыбка этих ямочек, запечатлевшихся по обеим сторонам бедер - и сказать трудно!»

Лицезреть прототип из плоти и крови было намного труднее. За работу натурщицей Фрина получала гроши, зато это послужило ей эффективной рекламной кампанией того товара, который она изначально хотела предложить половозрелым гражданам Афин. Поэтому она вернулась к своей первой профессии и в первую же ночь превратилась в самую популярную, а, следовательно, самую богатую гетеру Афин.

В постели со статуей

Никто не мог устоять перед чарами Фрины. Еще бы: каждому хотелось заняться любовью с земным воплощением богини Афродиты. А те, кто уже побывал в ее объятиях, мечтали лишь о том, как бы туда вернуться. Гетера достигла такого положения, что уже могла себе позволить по собственной прихоти выбирать себе партнера среди мужчин, обивавших порог ее дома.

Лишь один-единственный грек оказался столь стойким, что ни разу даже глазом не моргнул при виде знаменитой прелестницы. Это был Ксенократ, известный в те годы не менее чем Фрина, только в другой сфере - в философии. Он много лет бессменно руководил платоновской академией, чести стать его личным учеником удостаивались лишь избранные. Поклонники Фрины утверждали, что уж этого добродетельного человека ей ни за что не затащить в свою постель: Ксенократ - редкий среди жизнелюбивых греков аскет, ему чужды любые плотские желания. Дни напролет он предавался размышлениям лишь о высоких материях. «А как насчет его ночей? И он, в конце концов, обычный мужчина!» - рассмеялась гетера и поспорила, что сумеет-таки соблазнить мудреца.

В одну прекрасную ночь она сама постучала в его дверь. Ксенократ открыл, хитроумная красавица, рыдая, попросила убежища: за ней, мол, гонятся грабители. Нуждающемуся в помощи философ отказать не мог, он провел коварную гетеру в комнату для гостей и вернулся в свою спальню. Фрина, не теряя времени даром, разделась донага и отправилась прямиком в постель к предмету своего спора. Она легла рядом, он не шевельнулся. Она обняла его, он промолчал. Она стала ласкать его, как только умела, он не ответил ни жестом, ни словом. С криком отчаяния Фрина выбежала из дома Ксенократа в чем мать родила. Уплатить проигрыш она отказалась наотрез: «Я утверждала, что разбужу чувства в живом человеке, а не в статуе!»

Любовь до смерти

Насколько афинские мужчины (кроме Ксенократа, как выяснилось) восторгались Фриной, настолько тамошние женщины (особенно замужние) ее ненавидели. Однажды они объединились против гетеры и уговорили одного из отвергнутых ею воздыхателей, некоего Евтиаса, привлечь ее к суду за развращение граждан, которых она с завидной регулярностью «отвращает от службы на благо отечества». Обвинение для тогдашнего общества было очень серьезно. Перепуганной Фрине пришлось нанять в качестве адвоката самого известного в Афинах оратора по имени Гиперид. Тот согласился только при условии, если оплачивать его труды ставшая разборчивой красавица будет сами понимаете чем.

Но даже пламенные речи Гиперида не смогли помочь обвиняемой, дело неминуемо приближалось к смертной казни. Исчерпав запас красноречия, оратор сорвал с любовницы одежды прямо на глазах у изумленных судей и в отчаянии воскликнул: «Неужели вы погубите такую красоту?!» Придя в себя после шока, те собрали ученую комиссию и вынесли решение: «Такое божественное тело не может скрывать несовершенную душу». Фрину с миром отпустили домой. Она продолжила свою профессиональную деятельность, только теперь окруженная всеобщим почетом и уважением.

С годами ее очарование не тускнело, и до почтенных лет она оставалась востребованной в избранной профессии. А после кончины Фрины благодарный город установил любимой женщине памятник. Автором был престарелый уже Пракситель - тот самый мастер, который дал старт карьере провинциальной гетеры в пресыщенных Афинах. Но на этот раз он изваял божественную Фрину не из мрамора, а из золота, дабы она блистала под солнцем вечно, и те, кто не успел застать ее живой, все равно имели бы возможность любоваться ею. Только вот одарить своей любовью она уже никого не могла.

Обратная сторона красоты

В наше время вместо того, чтобы восхищаться Фриной, ученая комиссия немедленно отправила бы ее к сексопатологу, а заодно и к психиатру. Жрица любви страдала дисморфофобией. Это неказистое слово означает «боязнь наготы», причем собственной. Человек, которому ставят такой диагноз, не просто недоволен своим телом или его отдельной частью, он испытывает панический страх перед тем, чтобы окружающие увидели его «дефект». Чаще всего это юная представительница прекрасного пола, которой кажется, что другие люди будут смеяться над ее слишком широкими бедрами или чересчур узкой грудью, торчащими ушами или целлюлитом везде и всюду.

Именно «кажется», потому что, кроме нее, никто этих недостатков в упор не видит. Наоборот, все наперебой уверяют, что выглядит она нормально, а порой, пардон, и очень возбуждающе. Но страдалица не унимается, ни в какую не желает выходить из депрессивного состояния и копит деньги на абсолютно ненужную ей пластическую операцию, дабы хирург, словно скульптор резцом, отсек лишнее, и на свет появилась очередная Афродита. Даже после бурной ночи любви - лучшего доказательства любых словесных комплиментов, в которые она не верит, спешит спрятаться под одеяло, так чтобы только испуганные глаза торчали наружу, а то и вовсе полностью одеться, чтобы скрыть свое «уродство».

Вот и прославленная гетера занималась своими прямыми обязанностями исключительно в кромешной тьме наощупь. Даже подышать свежим воздухом Фрина выходила буквально укутанная с головы до ног, а уж о походах в общественные бани, которые были любимым развлечением всех гречанок, и речи идти не могло. Удивительно, как она, трудясь в поте лица своего «голой натурой», выдерживала многочасовое позирование Праксителю... Возможно, сбой в сознании красавицы произошел позже, во время фиаско с философом Ксенократом, когда впервые в жизни Фрина была отвергнута, впала в истерику и добиралась по афинским улицам домой совершенно обнаженной и беззащитной. Ведь известно, что дисморфофобия может развиваться как медленно, постепенно, начиная с периода полового созревания, так и возникнуть внезапно, как некое «озарение», под влиянием сильного стресса.

Однако если подросток со временем может «перерасти» «синдром гадкого утенка» без профессиональной помощи, то Фрину даже всеобщая любовь вплоть до обожествления не смогла исцелить, а специальные медикаментозные средства в те времена еще не изобрели. Так что к уже существующим в современной психиатрии названиям недуга: «синдром Квазимоды», «невроз Сирано де Бержерака» - можно смело добавить еще одно - «комплекс Фрины». Только вот, к сожалению, «поговорить об этом», то есть провести необходимые в таких случаях психотерапевтические сеансы, гетере было не с кем. Мужчины к ней, увы, не для бесед в очереди выстраивались.