Мария Миронова и Александр Менакер. Волшебное слово «навсегда»

Всё меньше остаётся тех, кто видел прижизненные выступления – незабываемые! – этого творческого и семейного дуэта. Часть их наследия осталась в записи на плёнке, но от опасности забвения надежно оберегает пару её лучшее произведение – сын, поразительно похожий на обоих «соавторов». Для Андрея Миронова, которого до сих пор называют любимым актёром миллионы, для этого феномена, с чьим уходом умер и отечественный киномюзикл, не было суда выше, чем родительский. Сегодня немало пар на эстраде и на экране обыгрывают тему «М + Ж». Но до ансамбля Мироновой и Менакера всем им - как пешком от Москвы до Питера…

Система «вредных элементов»

Он жил в Питере, она – в Москве. Он был счастливо женат, растил сына, она – успешно замужем. «Если бы мне тогда кто-нибудь сказал, что такое возможно, я бы ответила только одно: вы сошли с ума!» – удивлялась потом Мария Владимировна, вспоминая о неожиданном начале их уникального союза.

На закате жизни народная артистка СССР вспоминала: «Я никогда не была богатой. И к этому не стремилась. Моим богатством была моя семья. В нее всё упирается: даже политика. Семья, дом, дети — основа всего».

Мария Владимировна родилась 7 января 1911 года. Как-то ребёнком встретилась с императрицей Александрой Фёдоровной: та, надев денежный ящичек на ремешке, как простой волонтёр, собирала пожертвования для раненых. А Маше отец дал золотой, но девочка не дотягивалась ручонкой до прорези. И государыня поклонилась крошке. Это будет не единственная встреча с хозяевами страны. Иосиф Сталин пришлёт ей благодарственное письмо. Борис Ельцин, отложив переговоры, по настоянию собеседницы распорядится о восстановлении сгоревшего Дома актёра… В 1918-м Маша пошла в школу, носившую необычное для советского учреждения имя, – Фритьофа Нансена: великий норвежский путешественник был и прославленным благотворителем, помогал нуждающимся разных стран. Позднее актрису именно за дела милосердия отметит вниманием глава СССР.
В школе был театральный кружок.

Следующее имя в биографии Мироновой – министр («нарком») просвещения и модный тогда драматург Анатолий Луначарский. В его честь был назван театральный техникум, куда Мария поступила в 1925-м. А в 15 лет девушка дебютировала в профессиональном коллективе – Театре современной миниатюры, сыграв в давно позабытой комедии, но с очень «мироновским» названием – «Вредный элемент». Всевозможные «вредины» вскоре станут её визитной карточкой. Но тут разыгралась первая беда из тех, что были уготованы величественной женщине. В 1928 году умирали и мать, и отец Мироновой – на разных этажах одной больницы, не подозревая об этом. Заботливая дочь ухаживала за обоими, скрывая от каждого из них всю правду. После двух похорон Мария Владимировна едва сама осталась жива. Но… «Show must go on» – представление должно продолжаться: вскоре советская публика восхищалась очаровательно-порочным существом по имени Капа с её бесконечными телефонными разговорами обо всём и ни о чём одновременно. Были и другие любительницы занимать линию: Дуся, Клава, Марочка. Сказать, что в зале стоял хохот, – всё равно что назвать убойную комедию «Волга-Волга», где Миронова сыграла колоритную секретаршу, небезынтересной. И всё же много лет спустя Мария Владимировна признавалась в интервью: «Если бы не Александр Менакер, вы бы, наверное, сейчас не задавали мне вопросов. Вероятнее всего, вы бы вообще не знали о моём существовании. Замечательный муж, друг, художественный руководитель – в одном лице. Только теперь я могу открыть, кто же действительно первенствовал в нашем дуэте – при жизни он бы мне этого не позволил. Когда сегодня таксисты не берут с меня денег, это заслуга исключительно Александра Семёновича. Счастье мое, что он именно в меня влюбился. Могло получиться: Менакер и Иванова. Или: Менакер и Сидорова. Очень просто. Но Менакер был бы всё равно».

Ростов-сваха

Александр Семёнович появился на свет 8 апреля 1913 года в семье юриста (которую в 1935-м, как «вредный элемент» уже в официальном значении этих слов, после знакового инцидента с убийством питерского вождя Кирова вышлют в город имени другого вождя – Куйбышева). Театров и других зрелищных учреждений в северной столице было немало, и Саша ещё школьником стал настоящим знатоком разных видов исполнительского искусства - от драмы до музыкальной эксцентрики.

В 1929-м Александр поступил на актёрское отделение в студию при Большом драматическом театре (ныне «Товстоноговском», впрочем, самому Товстоногову тогда было ещё меньше лет, чем Менакеру). Учась, он уже выступал, ансамбль именовался для того времени романтично – «Голубой джаз». Перешёл на режиссёрский факультет в учебное заведение, где преподавали сценическое искусство. В зловещем для его близких 1935-м был вынужден уехать из родного города, где интеллигенции стало весьма некомфортно, работал в Доме Красной Армии в Харькове. Женился на артистке балета Ирине Ласкари, стал отцом подвижного мальчугана Кирилла, будущего знаменитого балетмейстера. Через некоторое время смог вернуться, стал играть в Ленинградском театре миниатюр. Между прочим, его будущая любовь была актрисой Московского театра эстрады и миниатюр. «Что-то в этих параллельных линиях, - рассуждала потом Мария Владимировна, - было роковое и коварное».

В столичную труппу Менакера позвали в статусе приглашённой звезды, хотя ему было всего 26 лет. Замечательно пел, сам себе аккомпанировал на рояле (впоследствии с ним поделится инструментом сам Исаак Дунаевский), представлял фельетоны… Такой универсал был просто необходим перед гастролями в 1939-м в богатый Ростов-на-Дону. Современники вспоминали: «Перед отъездом Менакер накупил сыров всех сортов, крекеры, чай, сухое вино, только что появившиеся ананасы, всё упаковал в большую корзину с высокой ручкой, у самого модного мастера сшил костюм розово-песочного цвета с огромными плечами – модный галстук, дорогие рубашки, в цвет башмаки…» Актриса театра Рина Зелёная проговорила своей подруге: «Да, Марья, это тебе даром не пройдёт!»

…На четвёртый день их совместного проживания Александр Менакер, проснувшись, увидел, что Мария Миронова что-то пишет: «Сообщаю Мише Слуцкому о разводе, – сообщила пока ещё официальная супруга известного оператора-документалиста, – и вам советую сделать то же самое, сообщить своей супруге о разрыве». Забегая вперёд, нужно отметить, что Александр Семёнович приложил все усилия, чтобы оба его сына от разных браков – то есть Кирилл Ласкари и Андрей Миронов – росли братьями в полном смысле слова. А когда к ним присоединялся племянник Менакера Леонид (ставший режиссёром), это весёлое сообщество в шутку именовалось «три брата-дегенерата»…

Пока же пара влюблённых разъезжала по Ростову на чудо-машине «Линкольн» с открытым верхом. И с тех пор сорок с лишним лет каждый год 20 июля Менакер будет посылать телеграммы: «Дорогая Маша, поздравляю с нашим днем. Саша». Вообще-то эти депеши доставлялись в ту же самую квартиру на Петровке или в тот же номер гостиницы, откуда и были продиктованы на телеграф: супруги практически никогда не разлучались…
Свадьба состоялась 26 сентября того же 1939-го. Переехав к Мироновой, Менакер по своей многолетней привычке пометил в дневнике: «2 октября. Приезд в Москву. Остановился у Мироновой». А утром проснулся от бурного выражения чувств супруги: мол, нечего тут «останавливаться», и если это так, то пусть сейчас же катится – прямо с какого-то там этажа… «До этого, - признавался потом Менакер, - я никогда не видел её в таком гневе. Потом я не раз переживал эти внезапные мироновские вспышки. Но тогда меня можно было поздравить с премьерой». Секрет был в том, что нужно было добавить в запись одно-единственное слово: «Навсегда».

Счастливый дуэт

Вскоре арестовали Слуцкого – по обычаю того времени, ни за что, но с самыми мрачными перспективами. Казалось бы, для Мироновой этот человек был уже никем. Но вместе с Менакером она носила передачи в тюрьму, осознавая, чем это может для них обернуться. Обошлось, даже арестанта репрессивная машина «простила», он смог вернуться к работе. Много-много позднее Андрея Александровича Миронова (кстати, до семи лет носившего фамилию Менакер) спросили на творческом вечере: «Так как же надо жить?» Ждали, что актёр ответит песенкой своего персонажа-кота: «Надо жить умеючи, надо жить играючи». «Жить надо честно», – неожиданно для полушутливой атмосферы вечера уверил артист.

…Осенью 1939 года Миронова и Менакер впервые вместе выступили на эстраде с сатирическими диалогами. Как правило, он появлялся в образе слабохарактерного мужа, а она играла деспотичную жену. (Эти маски упомянет друг семьи Юлиан Семёнов в своей «Петровке, 38» в сцене выяснения отношений между супругами.) Как вспоминал один из многочисленных приятелей, Борис Львов-Анохин: «Этот дуэт встречали с восторгом во всех городах. Их разговоры, споры, ссоры, препирательства заставляли стонать от смеха огромные залы, до отказа набитые зрителями. Я имел счастье репетировать с ними в их счастливом доме. Дом был счастливым, потому что в нём никогда не прекращалась игра - опять-таки юмористические споры, ссоры, препирательства, обмен колкостями... Быт был весело театрализован, состоял из талантливейших импровизаций, этюдов, остроумных пассажей. Очень смешные игры, в которых сквозь юмор светилась огромная нежность…»

А вот строки самого, наверное, любимого музыкального номера Мироновой и Менакера:

«Мальчик есть у нас Андрюша.
Три годка всего ему.
Он на всех соседей рушит
Сотни разных «Почему?»
- Почему скворцы летают?
Почему собаки лают?
Почему всегда на маму папа зол?
Почему не бреется козёл?
Или жалко бороду ему?
Почему?»

«Мама хотя и была строга, но баловала меня, - вспоминал герой этих куплетов, - а отец, напротив, несмотря на свою мягкость и деликатность умел трезво смотреть на жизнь. Отец был по-настоящему интеллигентным человеком. Он любил людей, искренне, от души радовался успеху другого. Если видел истинный талант, необычайно ценил и уважал его. Я мало встречал людей, которые так могли проникаться проблемами другого человека, так проявлять действительную заботу и внимание к нуждающемуся, как это делал отец».

- Мария Владимировна, - спрашивали потом Миронову, - у вас с Менакером на сцене были распределены роли: вы - агрессивная, властная, а он - мягкий и податливый. А в жизни как?
- Неужели бы мы прожили вместе 45 лет в таких примитивных ролях? – восклицала актриса. - Брак - это обязательные уступчивость, компромисс. Умение понять, умение простить. Ну что вы?! Как можно задавать такие вопросы?

Александр Семенович ушел из жизни 6 марта 1982 года. А Андрей – 16 августа 1987-го. Вспоминает близкая подруга последних лет Мироновой Татьяна Егорова: «Жизнь сломалась, как молнией перерубленное дерево. И ни единой слезы. Однажды я приехала на дачу, которую она любила как живое существо, со всей силой своей страсти. Смеркалось. Дверь была приоткрыта. Смотрю: сидит в своем кресле. Тишина. Сумерки. И смотрит… Если сказать «вдаль» – ничего не сказать. В глубь Галактики. В бесконечность. Ощущение было, что она выпала из времени, что это истинный, главный её монолог. Монолог молчания…»