Евгения Михайлова: «Я не придумываю, а ловлю яркие жизненные сюжеты»

Интеллектуальные, остросюжетные, жизненные… Таковы детективы Евгении Михайловой, сюжеты и герои которых взяты из жизни. Евгения – журналист с большим стажем, богатым багажом журналистских расследований, материалы которых легли в основу многих произведений. Наверное, поэтому истории героев трогают до глубины души. Нет сомнений ни в единой строчке книг… Вашему вниманию – эксклюзивное интервью с Евгенией Михайловой.

- Евгения, расскажите, пожалуйста, о своей первой книге, начале работы с издательским бизнесом. Как Вы к этому пришли? Тяжело ли было «пробиться» в авторы?

- Как-то так сложилась жизнь, что никогда и никуда не приходилось пробиваться. Не просто звали, но были варианты. В моменты азарта хваталась сразу за все. Я сейчас подумала: а если бы приходилось пробиваться? Не исключено, что плюнула бы на все и пролежала бы всю жизнь на диване в халате, как Обломов, с которым меня однажды сравнил работодатель. Я всегда много работаю, оставаясь патологически ленивой. То есть - невидимые миру слезы.

Первую книгу мне заказал «Политиздат». О директоре Новочеркасского детского дома Валентине Куприяновой. Заказали как автору телепередач, фильмов и серии материалов в «Литгазете» под названием «Чужие дети».

Я прожила в этом детдоме пару недель, книга вышла под названием «Уроки доброты». Жанр - художественная публицистика. То, что я там переживала каждый день, - сердце на разрыв. Что-то получилось передать, но я бы ни за что эту книгу не перечитала.

По собственной инициативе, как говорится, с улицы - я пришла только в «Эксмо», написав первый детектив. Сейчас он называется «Две причины жить».

- Я так понимаю, в основу многих Ваших книг легли журналистские расследования. Каково Вам было ими заниматься? Не самое безопасное занятие, скажем так, особенно если учесть сферы исследования…

- Мой второй муж Владимир Смирнов говорил, что у меня отсутствует инстинкт самосохранения, поэтому я лезу в страшные дела. Трудно давать оценку самой себе. Мне, разумеется, знаком страх. Я бывала объектом покушений, насилия, шантажа, угроз… Вывод такой примерно: если хочешь добиться четкой, позитивной цели, связанной с торжеством истины и справедливости, нужно строить смелую игру. Рассчитанную на то, что у противников тоже есть чувство страха. Еще какое. Они ведь при какой-то власти: им всегда есть, что терять. А нам… Ну, что, кроме оков…

- На каком-то этапе чтения каждой Вашей книги читателя охватывает отчаяние. В стране царит беззаконие, а герои загнаны в тупик. Однако затем наступает развязка с «хэппи-эндом». Поневоле возникает мысль: наверное, автор в жизни столкнулась с похожими обстоятельствами и героями? И как все закончилось на самом деле? Судя по Вашему опыту журналистских расследований, что побеждает чаще?

- Тут тенденцию очень трудно выстроить. Когда вышел из тюрьмы человек, просидевший 20 лет за убийство, которого не совершал (не просто не совершал: во время судебных заседаний его «жертва» продолжала обслуживать клиентов в Гомельской гостинице, дело было по сути политическим), это была моя победа однозначно, но я чувствовала себя разрушенной, убитой. Годы жизни в прямом смысле, постоянная опасность, за опубликованный материал расплатился здоровьем и должностью очень важный для журналистики человек… И при этом речь не шла ни об одном дне отвоеванной свободы: только о сохранении жизни узника совести, которого очень порядочный начальник колонии последний год держал в изоляторе, чтобы спасти от «случайно» запланированного убийства. То есть — я не торжествовала, мягко говоря. Действовать по закону кривых зеркал – занятие тяжелое.

Однажды вся чиновничья рать уничтожала молодую вдову с грудным ребенком: отбирали квартиру, хотели продать, выбросить этих несчастных на улицу в прямом смысле слова. Представляете, зима, мороз, рыдает младенец а судебные исполнители с ментами дверь выносят. Тогда помогла злость. Я приезжала к организатору этой травли со съемочной группой телевидения, приходила с поручениями разных газет. Он замучился пыль глотать, пытаясь с помощью своих коррупционных дружков снимать передачи с эфира, материалы с завтрашних полос. Получалось. Но один раз просмотрел. Я вышла с колонкой публициста в «Советской России». Художественный фильм успела снять с этим сюжетом во время противостояния. Премьера была в кинозале МВД. Он устал, стал заикаться по телефону. Марина с Сережкой остались в своей квартире.

Вообще-то удавалось помогать, но поражения переживала больно. О них говорить не хочется.

- Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы строите работу над книгой? Сначала целиком придумываете сюжет, а потом его разрабатываете? Или случаются неожиданности, когда герои начинают жить своей жизнью, и Вы что-то меняете в книге?

- Я, наверное, даже не придумываю, просто ловлю какие-то характерные или очень яркие жизненные сюжеты. Черчу круг действующих лиц, большинство характеров, как правило, написаны с натуры. А потом приступаю, и уже себе не принадлежу. Наиболее яркий сюжет становится доминирующим, иногда против моей воли, в его поле попадают действующие лица. То, что с ними происходит в экстремальной ситуации, и есть предмет моего рассмотрения.

- Ваши романы очень захватывают, но читать их нелегко. Начинаешь тяжело переживать то за воспитанников детского дома, похищенных продавцами органов, то за свидетеля убийства, то за безвинно подозреваемого. Как Вам удается на протяжении всей книги держать читателей в напряжении?

- Мне самой интересно, как можно выбраться из того, что каким-то образом закрутилось.

- Скажите, есть ли прототип у обаятельного частного детектива Сергея Кольцова? Сталкивались ли Вы в реальности с «частником», который помогал милиции раскрывать дела?

- Да, конечно. Однажды я, юная журналистка большой газеты, пришла в генпрокуратуру по поводу одного дела. Меня встретил страшно симпатичный молодой следователь, в строгом костюме, в галстуке. Держался напряженно, по любому поводу должен был общаться с начальством… Прошло несколько лет, я стала свободным литератором, и вдруг мне звонит тот самый следователь. Говорит, что тоже стал вольной птицей, вместе с друзьями открыли частное агентство «скорой юридической помощи». Предложил сотрудничать. Я приехала в их офис: другой человек меня встретил. Еще более симпатичный, элегантный, раскованный… Ну, почти, как мой Кольцов. Прав у этого агентства было маловато, прямо скажу, но что-то получалось в нашем тандеме.

- Кого Вы можете назвать своими учителями в литературе? Или, по крайней мере, вдохновителями. Чьи детективы вам нравится читать?

- Мой проводник по зачарованным дорогам литературы - мама, мамочка, мама. Я была совсем маленькой, когда она мне открыла дверь в мир такой любви и счастья. Чехов, Бунин, Диккенс, Голсуорси, Томас Манн, Куприн, Лавренев, Цветаева, Ахмадуллина, Бабель, Зощенко… Я могу в любом порядке с наслаждением произносить множество имен, которые доставляли мне радость и боль, не сравнимые ни с чем… Всегда. Только в самом своем большом горе я потеряла все и даже это. Я в прямом смысле разучилась читать. Это произошло не так давно. Сейчас пытаюсь вернуться туда, где они все есть, - мои любимые писатели и поэты.

Детективы люблю читать. Лучший детектив - это «Драма на охоте» Чехова. Обожаю несколько романов Агаты Кристи. В детстве радостно читала подруге самые страшные рассказы Конан-Дойля, и мы не менее радостно визжали от ужаса в каких-то местах. Когда мой сын учился в институте, я покупала Маринину в двух экземплярах. Он что-то решал в одной комнате, я работала в другой, потом начинали читать в ночи один детектив. Встречались на нейтральной территории - в третьей комнате. Он спрашивал: «Как ты думаешь, кто?» Я называла возможного убийцу, он - тоже. Потом дочитывали, я чаще была права.



- Евгения, расскажите о Вашей новой книге. О чем она?

- О преступлении, конечно. О неожиданном, страшном, поражающем воображение преступлении, совершенном, возможно, гениальным и безумным человеком. Это не вымышленная, точнее, не совсем вымышленная история. Я честно пыталась о ней забыть, но говорю же: это поражает воображение. А одно преступление всегда притягивает другие, то есть злодеев в книге будет немало. Но зато какие прелестные люди начнут бороться со злом, идти к справедливости, спасать других… И этих людей я тоже не придумывала: подсмотрела. Только надеюсь, что прототипы моих героев никогда не встретятся с криминалом в жизни. В книге должны победить: с ними верный Кольцов и уставший от своей нескончаемой войны с преступностью Земцов. Ну, и, разумеется, в книге будет любовь: без нее ни с чем не справиться.

- Евгения, огромное спасибо за душевную беседу! Успехов Вам!

О новой книге Евгении Михайловой «Длиннее века, короче дня»